Толпы почитателей таланта уважаемого философа вслед за ним радостно назвали Будду засохшим куском дерьма, но не дали себе труда задуматься, о чем же говорил сей убеленный сединами китаец и что он имел в виду, когда призывал так неласково обозначить Будду. Зато они знали, что философ умен и авторитетен, просто так говорить ничего не станет, да и отец-настоятель монастыря Шао-Линь к мнению помянутого господина прислушивается.
Вот и стали китайцы от мала до велика именовать Будду засохшим куском дерьма.
Более того, по прошествии некоторого количества времени называть Будду иначе, чем куском засохшего дерьма стало просто неприлично. Те же, кто называл Будду божеством, высмеивались, им популярно объясняли, что это не просто дерьмо, но именно кусок оного, причем засохшего и, кроме того - на палке. И только тот стал считаться настоящим буддистом, кто был с этим утверждением согласен.
Прошло еще немного времени. В общественном сознании мысль о том, что такое Будда, укрепилась, и иначе как кусок дерьма он уже и не воспринимался.
Минули годы. Золотые статуи Будды были разворованы и сданы в лавки приема цветных металлов предприимчивым индусам, поклонявшимся собственному пантеону, и в глубине души согласными с утверждением философа насчет Будды. Пагоды, храмы и монастыри без надлежащего ухода пришли в убыток и развалились, древними манускриптами из храмовых библиотек подтирали задницы. Гадить на улицах стало считаться богоугодным занятием, мазать дерьмом ближнего своего - проявлением дружеского расположения, и воистину счастлив был тот, на кого сосед вылил чан дерьма. Река Хуанхэ текла нечистотами, смытыми дождем с городских улиц, и вскоре воды ее стали ядовитыми.
Не прошло и дюжины лет, как китайская цивилизация прекратила свое существование, захлебнувшись в говне и задохнувшись смрадным воздухом.
...
Много лет спустя на опустевшие земли Китая пришли теснимые суровыми поклонниками Аллаха индусы, распахали и засеяли заросшие сорной травой поля, заново отстроили жилища и храмы, обнаружили, что Хуанхэ освободилась от нечистот, а рыба, живущая в ней, вполне съедобна. Великая Стена хоть и обветшала, но не развалилась, а оставшиеся в живых одичавшие китайцы оказались пригодными для использования на сельских работах. Загоны для них пришлось строить в достаточном удалении от людских поселений: от привычки гадить где попало отучить аборигенов оказалось невозможно.
Как-то в город, ранее называвшийся Пекином, через западные ворота вошел некий философ, проповедовавший, что все в мире - дерьмо, а Шива - засохший кусок этой субстанции на палке.
Не страдавший излишним либерализмом городской голова не дал мудрецу ознакомить население с этой безусловно прогрессивной точкой зрения и велел публично утопить его в сортире.
Горожане сочли, что жестокая шутка раджи удалась, и разошлись по своим делам.
---
с минимальными правками
из 2002 года
