Внутренняя реальность

В 1947 году неоплачиваемый сотрудник Манчестерского института Кэтлин Дрю-Бейкер публикует статью о жизненном цикле красных водорослей. В 1953 году на основе ее статьи в Японии разрабатывают метод искусственного выращивания нори, популяция которых сильно пострадала из-за тайфунов и загрязнения. В 1957 году Кэтлин Дрю-Бейкер умирает. А в городе Уто ей воздвигают храм.

К сорок восьмому году на побережье Японии
вымирают красные водоросли.
В стране больше нет нори.
Война, огонь, ядерная бомбардировка,
теперь еще и это.
В сорок девятом придет статья.
Нитчатая красная слизь,
живущая в двустворчатых ракушках,
это не мелкий вид-паразит,
это стадия развития нори –
их можно растить.
В пятьдесят третьем на мелководье
встанет первая ферма.
Четырнадцатого апреля
две тысячи неважного года
Кэтлин Дрю-Бейкер,
уже не помнящая, как правильно произносят «л»,
проходит над морем Аритаке
(максимальная глубина – 50 метров).
Мать Моря, покровительница открытий,
подательница жизни
следует в своё святилище в Уто,
на ежегодный праздник. © Елена Михайлик

хранить в сухом прохладном месте
и недоступном для детей
в сухом прохладном недоступном
да мне б такое я б там сам © Нестер Пим

( Collapse )

мы обнародовали свежий
пессимистический прогноз
отныне просим предыдущий
оптимистическим считать
© YanaKrilova
( Collapse )

Император приходит в часовню четырежды в год.
Долг, тревоги и стражу всегда оставляет снаружи.
Молча стебли сжигает. И письма. И пепел кладет
Возле правой таблички, у самой большой из жемчужин.

В новолунье, бывает, заходит вельможа двора,
Но не в платье придворном, а в скромной даосской одежде.
Он с тенями беседует — целую ночь, до утра, —
И домой возвращается словно бы помолодевший.

Государыня-мать здесь весною. Дороги пусты,
Двор еще на охоте, назад возвращаться не к спеху.
Она брату приносит вино, а сестренке — цветы.
И племяннику сладости. Вкусные, но без орехов.

Пожилой музыкант. Уже нету в руках прежних сил,
Со струною не сладить, лишь к флейте осталось доверье.
Он часами играет (годами безмолвно любил).
Ученица его преклоняет колени за дверью.

Говорят, не осталось семьи. Но часовня важна:
Караулы, смотритель — почетно, достойная плата...
...А однажды с далекого юга приедет княжна.
С нею мальчик войдет, уцепившись за полу халата. © grachonok

Встала чума. Подумав, надела корону. Пошла по миру
С вытянутой рукой, неспешно, шурша на ходу порфирой;
В храм зашла, то один, то другой, прошлась по метро, музеям;
Туда заглянула, где водки не пили, туда, где совсем не трезвели;
По следу её лежали, теряя дыхание, белый и чёрный,
Католик и иудей, жулик и честный, учёный и неучёный.
А к малым она входила кротко, целуя на ручках неслышно венки.
И лик её был безмятежен, в кои-то веки. © gipsylilya

Про близнецов, конечно.

( Collapse )


( Collapse )

1. "Лабиринт": Искушение волшебной сказкой: Пробираясь по Лабиринту и встретившись лицом к лицу с его хозяином, Сара сражается не только за брата, которого могут превратить в гоблина. Cара сражается за то, чтобы остаться собой. Это мотив четко прослеживается в сцене бала, позже, когда она возвращает себе потерянную память, и в финале.
Самое главное испытание, которое ставит Волшебная страна - выбор между тем, чего очень хочется, и тем, чтобы остаться собой. Но это обман, выбор без выбора. Потеряв себя, невозможно удержать в руках подарки Волшебной страны.

2. Время течет размеренно, как вода.
В небе над Сарой колышутся провода,
высотки давят синий небесный свод,
и так постоянно, из года в год.
Сдох старый пес, но в списке утрат
первенство держит выросший младший брат.
За спиной у нее разводы, предательства, черти-что,
но Сара сильная, Сара с этим живет.

Расклад случился вскорости таков, что трепачи и вышли дураками: за Нинкой этой — больше «языков», чем было за иными мужиками. И главное, не так у ней оно, чтоб были не пойми какие фрицы, а так, что хоть иди снимай кино: раз ей попался — точно пригодится. Докладывают, где какой отряд, в каком леске какие держат силы, и все, как малахольные, твердят — мол, руссише виллиса заманила! Оно, конечно, фрицев-то не жаль, и мало ли чего помстилось гадам, а Нинке, дело ясное, медаль: нельзя с такою службой без награды. Однако вышел с нами переклин: про всяку нечисть слова нет в приказе, но не бывает, чтоб один в один — и всей подряд мерещилось заразе, где видано, чтоб без огня — и дым! Расспрашивать ее ребята стали, а особливо Крюков с Ильиным, ну эти, что про всякое болтали. Давай, мол, расскажи как на духу! Я думал, говорить-то не захочет, ну скажет — не мелите чепуху... а Нинка, ты смотри, в лицо хохочет: своим-то я, ребята, не гроза, я со своими, парни, не воюю, но будете брехать, мол, за глаза — тогда, поди, и правда заколдую! © glornaith

( Collapse )

[...] Здесь могут стянуть минуту,
две или пять.
Будешь на них опаздывать,
или всех ровно столько ждать.
Если вор очень борзый,
можно лишиться часа,
максимум -- дня.
Но
никто
никого
никогда
не грабил
так, как меня.

У них вообще не принято
красть у смертных.
Считается, ну зачем
владельцу веков несметных
ничтожно малые сроки
какого-то дурака?
Смешно: олигарх-карманник.
И я так думал, пока
не вычитал где-то:
за точность цитаты не поручусь,
но, вроде как, наше время
для них разнится на вкус. [...] © lllytnik