You know I've said too much

Мы помоем вам окно –
Станет в комнате темно.

Мы помоем два окна –
И обвалится стена.

Мы обломки уберем –
И обрушится весь дом.

Если мы продолжим труд -
В результате все умрут.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

В чужбине свято соблюдаю
Обычай русской старины –
Под корень елочку срубаю
На 31-й день зимы.

Чтоб не колола летом зайца,
А поздней осенью – свиней;
И чтоб захватчики-китайцы
Не прятались в тени под ней.

Здесь елочку не просто встретить,
Но все же выхожу во двор.
В одной руке держу мачете,
В другой руке держу топор.

А сзади в двух шагах, упряма,
Целенаправленна и зла,
Большую елку ищет мама.
В ее руках – бензопила.

Ведь нас учили в монстр-клубе
Тоскливой ночью в октябре:
Чем больше елочек мы срубим,
Тем мир становится добрей!

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Я – маленькое существо.
Пытаюсь ползти по комнате
и нет еще ничего,
что можно было бы вспомнить.

Пальцы цепляют ковер,
глаза глядят на кровать
и нет еще ничего,
что можно было б назвать.

И все – на ощупь, на вкус
и все – на прочность, на тяжесть!
и все, к чему я тянусь,
мне скоро под ноги ляжет!

И все. Сомкнулся затвор.
Успел подглядеть – но что мне?
Там не было ничего
что стоило бы помнить.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Осененный благодатью беломраморного поля,
рукотворный гость сознанья, воплощенный дух зимы,
раскрывающий объятья неизвестности и боли,
принимая с интересом все, чего страшимся мы,
он летит на Петербургом, над Москвой и над Одессой,
и туда, еще южнее, где кончается земля,
и от Баренцева моря до тропического леса
он надежды не теряет, поднимая мрачный взгляд
прямо в выцветшее небо, в чьем заплатанном кармане
кучки сморщенных галактик обдирают звезды в кровь
и найти не может точки, где ослабло б заклинанье,
повязавшее навеки в нашем лучшем из миров…
Ищет вновь – и не находит, и горит бессильной злостью,
и не дай бог подвернуться ему под руку тогда –
там в глазах темнеет небо, застревает в горле воздух
и земля дрожит послушно и роняет города.
Так он мечется по свету от Нью-Йорка до Камчатки,
но он заперт в этой клетке, точно так же, как и мы –
не нашедший себе места в установленном порядке
рукотворный гость сознанья, воплощенный дух зимы.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Очень хочется напиться, раздражает все вокруг. Яндекс-яндекс, дай мне ТИЦа, я без ТИЦа как без рук. Руки тянутся к бутылке, гаснет к жизни интерес, О. не покупают ссылки, суки, на моих ГС. Мой доход заждался роста. Ты зажал мое бабло!!! С тицем жить легко и просто, а без ТИЦа тяжело. Я мечусь, как в клетке птица – не пускают прутья ввысь. Яндекс-яндекс, дай мне ТИЦа! А не дашь – так разорись!

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Ему говорили: «вали сейчас!»
Молили: «учись у птиц!
В этой стране ты словно алмаз,
Застрявший меж ягодиц!»
А он задумчиво морщил лоб
И мазал горчицей хлеб:
«Конечно, здесь сейчас тяжело,
А где хорошо на земле?»

Ему говорили: «вали сейчас,
Пока не закрыли кордон!»
А он к подруге летел на час,
Сжимая в руке гондон.
На новом месте – срослось бы оно?
Кто скажет наверняка?
(Подруга впоследствии станет женой.
Все лучше ведь, чем никак.)

Ему говорили: «ну еб твою!
Полкурса твоих уже там!»
Он вяло отнекивался про семью,
Заказывая сто грамм.
Ну да, на науку пришлось забить.
Ну да, подзабыл язык.
А вдруг там пришлось бы канавы рыть?
Он русский, а не таджик!

***

Вы ждете, наверное, громких слов
Про трусость, риск и успех?
Красивой морали а-ля Михалков,
Единой такой для всех?
Да ладно. Я ж не совсем мудак,
Чтоб так опошлять сюжет.
Тем более, что у меня, как всегда,
И мысли законченной нет.
А то, что жизнь везде неплоха –
Поймем через пару лет,
Когда захлестнет веселый джихад
И Старый, и Новый Свет.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Что они скроют?
Все на виду.
Верят в добро, и
искренне ждут
нового чуда
от каждой зимы…
Пусть они будут
лучше, чем мы.

Светлые дали
скрылись вдали.
Мы проебали
все, что могли.
Эту б судьбу, да
набело смыть…
Пусть они будут
лучше, чем мы.

Пряник в дорогу –
глупо, но все ж.
Что они смогут?
Щас хер поймешь.
К черту сомненья,
нам-то ведь, блядь,
первой ступенью
рядом сгорать.
Это не труд, а
счастье и смысл.
Пусть они будут
лучше, чем мы.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Заебся. Вышел подышать.
Смотрю с балкона, как мудак,
Как два синюшных алкаша
Ведут гулять своих собак.

И понимаю в тот же миг –
Я мог бы быть одним из них.

Вернулся в комнату свою,
Плеснул две ложки коньяка
В горячий чай – и снова пью,
Копаясь в логах сервака.

Не трезвым же работать мне,
Покуда я в своей стране?

Соседи сверху сверлят пол.
Соседи снизу – потолок.
Вот если я с ума сошел,
Я их загрыз бы, кого смог.

Но разум крепок, я не псих,
Я мог бы быть одним из них.

Нет, сил работать нет совсем.
Смотрю в окно – те двое тут.
А их собаки между тем
В помойке тихо что-то жрут.

И тут доходит новый штрих –
Я мог бы быть одной из них!

***

Встаю, чтоб выйти на балкон,
Но мир плывет куда-то вбок.
Звонят. Им имя – легион,
Кому не сдал работу в срок.

Но пусть они умерят прыть -
Меня здесь нет. Я мог бы быть.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Ночь. Темнота. Огоньки сигарет.
Слышу щелчок выкидываемого лезвия.
А мне поебать – я в своем дворе.
К тому же, вопреки обыкновению, трезвый я.
Спокойно достаю из кармана ствол;
Спокойно говорю «А ну, съебали по-быстрому!»
И снова покой… тишина… никого…
У нас хороший народ.
И экология чистая.

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.

Если бы молодость знала, если бы старость могла…

Непродумана жизнь земная,
все приходится на бегу…
Я еще ни хрена не знаю,
а уже ни хрена не могу :(((

Да, я теперь на собственном блоге. Но каменты по-прежнему принимаю и здесь.