С ними была примерно такая же девушка, разве что волосы у нее были чуть почище. Она, судя по всему, составляла пару с одним из этих существ предположительно мужского пола. Такой вывод можно было сделать из того, что он держал ее за шею (дивная манера, напоминает поимку курицы перед казнью), а также из того, как он с ней разговаривал.
Во-первых, он типа «шутил» (я уже давно поняла, что чувство юмора – понятие, растяжимое до бесконечности) и «подкалывал» ее. Темой для неистощимого фонтана «острот» служил ее внешний вид («Че это у тебя глаза такие красные, не выспалась, что ли? Га-га-га!»), кулинарные способности («А вот Натусик нам сейчас закуску приготовит… если нам жить надоест, гагага!»), и главное – ее реакция на такое обращение («Че это ты отворачиваешься, обиделась, что ли? А ты ударь меня! Можешь даже очки мне разбить, гагага!»). Его дружки радостным ржанием отвечали на каждую реплику. Было видно, что они вошли во вкус и в ближайшее время точно не остановятся.
В ответ на все это девочка только беззащитно улыбалась. Было очевидно, что ей очень неприятно такое обращение, и она вот-вот расплачется. Но заплакать и выбежать из автобуса означало лишиться этого мальчика и вообще всей компании, а к этому, видимо, она была не готова.
В порядке самозащиты она старалась нацепить маску взрослой дамы, которая снисходительно поглядывает на возню подростков, не заслуживающую особого внимания. Иногда она даже обращалась за молчаливой поддержкой к окружающим, оглядываясь по сторонам – мол, посмотрите на этих милых дурачков, не правда ли, они забавны, когда так резвятся? Мне даже весело!
Но выглядело это совсем неубедительно, и все понимали, что ей ничуть не весело, а, напротив, «больно и обидно».
И чем упорнее она молчала, беззащитнее улыбалась и делала вид, что ее это не задевает (а между тем, губы у нее уже начинали дрожать), тем больше расходился ее спутник. Он начал в подробностях рассказывать друзьям о том, как она расплакалась после какого-то экзамена, и что она вообще «нервная», и «не смотрите, что она пока она спокойно стоит – сейчас как набросится!».
В общем, мы имели несчастье наблюдать бытовую травлю, которую сам объект явно осознавал, но почему-то никак не мог пресечь.
И я задумалась о том, насколько же часто, к сожалению, приходится видеть такие гадкие сцены: не только в личной, но и в общественной жизни – когда одна сторона явно глумится, и реализует свои садистские наклонности, а другая в силу каких-то своих причин ничего не противопоставляет такому поведению. Вот на работе, например, сколько раз приходилось с таким сталкиваться: начальник вытирает ноги о подчиненного, а тот молча все это терпит, потому что не готов расстаться с этой компанией. Что-то его держит: может быть, трое детей, а может быть, директор школы (с)
Но это на самом деле не выход. Потому что чем больше ты готов стерпеть, тем сильнее тебе будут срать на голову. И никто никогда за твое терпение не скажет тебе спасибо и не станет больше уважать. Наоборот – чем ниже ты прогнешься (якобы ради денег, перспектив, какие-то других фантиков), тем меньше шансов, что ты достигнешь желаемого. А вот по голове в следующий раз получишь еще сильней – это гарантированно. Потому что очень мало людей (от силы 5%, имхо), обладают той врожденной интеллигентностью, которая позволяет не расценивать мягкость и отсутствие агрессии как слабость. Остальные же, произведя пробное взмучивание :))) (у подруги мама была химиком, и нас в свое время это прекрасное выражение совершенно покорило – не правда ли, оно выходит далеко за пределы химии?) и увидев, что их с ходу не посылают на хуй и не бьют по морде, как стоило бы, после этого начнут тебя курощать и низводить с удвоенной энергией. Ведь раз не отбиваешься – значит, тебя все устраивает! Значит, этот мальчик/эта работа/эти фантики тебе настолько дороги, что ради них ты все стерпишь и не пикешь – ну как тут не покуражиться?
Каждый раз, когда я пыталась «потерпеть», все заканчивалось очень плохо: затяжными беспричинными болезнями, нервными срывами или полной апатией. Потому что нехуй. Нет ничего такого, ради чего можно было бы позволить над собой глумиться. Вообще нет.
Когда-нибудь, надеюсь, и Натусик это поймет.
