Я хочу домой.
Я очень хочу домой!
Там потрескавшийся асфальт и пух, летящий над головой,
там зеленые лавочки, где бабушкам можно присесть,
там панельный дом двадцать шесть,
рыжеватый, выгоревший, усталый,
в доме – фиолетовое одеяло
и большая плюшевая гусеница
Мурзик.
И летний зной.
Я хочу домой.
Я очень хочу домой.
***
Маленькая девочка сидит у стены,
У нее в груди –
колючая ржавая железяка,
Маленькая девочка сидит у стены,
не шевелится, не говорит
глаза у нее темны,
да не трожь ее, неживая всяко.
Маленькая девочка сидит у стены.
Маленькой девочке в августе
двадцать пять.
У нее от таблеток – цветные объемные сны,
в которых она всегда умеет летать.
Маленькая девочка сидит у стены,
Маленькая девочка уткнулась в колени.
У нее четыре работы и две войны,
в которых она ничего не изменит.
Пахнет так, как будто яблоко здесь гниет.
День июньский от зноя течет и мается.
Девочка сидит.
Железо в груди у нее
колется, болит и не вынимается.
***
Я хочу домой,
говорю.
И можно бы взять билет,
доехать –
пятьсот километров и ночь
в дороге.
Но я сижу у стенки, не выключая свет,
подтянув к подбородку ноги.
Я до сих пор не люблю темноту. Рука сведена.
Воспоминанья кусают, едва лишь копнуты.
Мама, почему, когда я плачу одна,
ты не придешь из соседней комнаты?
***
Я хочу домой,
я очень хочу домой,
Там такой троллейбус рогатый ходит, смешной,
рядом с домом – вишенка, посаженная мной.
Крышки погребов (прыгнешь – и гулкий звон),
распадается связь времен,
шестьсот двадцатый микрорайон
летом сочен и ярко-зелён.
Серые головы одуванчиков – дунешь, и полетят.
Вкусно пахнет жареная картошка.
Тошно мне, Господи, тошно, как же мне тошно.
***
Дома нет для тех, у кого железо в груди
(прозвучало так, словно – «бога нет»).
Потому что кто с раной своей – тот
всегда один,
Даже если его любит весь белый свет.
Потому что такую дырку – не починить,
и колючее, ржавое, острое – не убрать,
потому-то пуповиною вьется нить
(даже если тебе в августе тридцать два)
в то кошмарное, детское, когда ты
плачешь одна,
потому что накричали, поймавши на баловстве,
а мама в соседней комнате, и походка ее слышна,
но не подойдет погладить по голове.
***
А в Днепре вода темна, холодна, чужда,
забирай заботы-печали мои, вода,
забирай тоску, одинокость мою бери,
и прогорклую обиду,
что там, внутри,
все горит, печали мои храня,
всю обиду на тех, кто не любил меня.
Забирай, вода, и с ним уходи,
и колючее железо в моей груди.
***
Я сижу у стены, от лампочки – желтый
остров света посреди темноты, и тени легки
....А на самом-то деле – любили, и
очень, просто
даже взрослые часто ужасные дураки.
За пятьсот километров – дома – тихо. Рассвет живой.
Мама поднимается – кашу варить на завтрак.
Можно взять билет – и прямо даже на завтра.
Я хочу домой.
Я очень хочу домой.
оригинал http://alonso-kexano.livejournal.co
