Rejoice!

У меня есть дневник - толстая тетрадка в клеточку, куда я записываю свои мысли и чувства почти каждый день. Таких тетрадочек накопилось уже несколько штук за много лет записей, и я боюсь их открывать. В этих дневниковых записях едва можно найти какие-то факты моей жизни или нашей общей истории, которая свершается параллельно, но зато можно вдоволь начитаться моих тревог, переживаний, радостей и немых разговоров в голове с другими людьми. И я боюсь открывать эти тетрадки потому, что не знаю, что я там увижу. 

Какое-то время назад я разбирала почтовый ящик и случайно наткнулась на диалог в чате гугла от 2009 года между мной и Анной, с которой на тот момент мы были в отношениях (на расстоянии). И это было невыносимое чтение. Во-первых, я совершенно не помню, что в 2009 году у нас были такие разговоры. А во-вторых, как же некрасиво мы обе себя ведём и как жестоко друг с другом обращаемся. Я просто звезда: не отвечаю на вопросы прямо, занимаюсь газлайтингом (такого слова в 2009 еще не было), провоцирую. Но уверена, будь в моих дневниковых записях что-то про этот день, я там не показалась бы себе такой неприятной персоной, какой я видна в этом забытом диалоге. Что на самом деле можно прочитать даже в самых личных дневниках? В даже самых честных? А уж в публичных...

Но сегодня хочется написать именно в публичный дневник про итоги моего 39-ого года.

Не хотела поддаваться общей волне и постить фоточки 2009 vs. 2019, но стала смотреть, а что собственно у меня есть из 2009 года, и нашла клад. 

Ну вот я и дожила до возраста Людмилы Прокофьевны. Мне УЖЕ 36, но у меня нет ни своего института статистики, ни огромного кабинета с террасой, куда можно вызывать рядовых сотрудников и устраивать с ними разного рода ролевые игры, ни квартиры на Большой Никитской. И даже министры мне не звонят! Жизнь прошла зря, все потеряно!

Но в сравнение с жизнью главной героини из «Служебного романа» у меня все в точности до наоборот. Мне интересно просыпаться каждое утро, потому что сегодня я точно сделаю что-то важное. Мне не терпится вернуться домой после работы, потому что дома есть куча всего, что надо успеть. Главное, конечно, успеть побегать и поспать. У меня самые лучшие на свете друзья и любимые. Я здорова, полна сил и энергии для игр и роста (с).  Я делаю то, что люблю (наука, статистика и немного активизма в довесок). Мне все интересно и хочется еще дальше, выше и сильнее. И я уже почти знаю, кем я хочу стать, когда вырасту. И к Людмиле Прокофьевне это не имеет никакого отношения.

P.S.: А героинь, до которых надо доживать, что-то уже и не осталось...

10 лет назад я уезжала из Москвы в другую жизнь. Мой мир не просто переворачивался с ног на голову, он начинался заново – Большой взрыв, не иначе. Я уезжала с одним чемоданом и как будто-то бы во сне. Ученые говорят, что такие состояния часто наблюдаются у людей в сильном стрессе, когда смотришь на себя словно со стороны и не веришь, что это все с тобой происходит, и это помогает справится с сильными эмоциональными переживаниями, не беря их на свой счет. Ну что ж, с справилась, и это хорошие новости.

Миша Козырев в конце программы про 90-е задает своим гостям вопрос о том, что они пожелали бы себе, встретив тогда, и от чего предостерегли бы. Я долго думала, чтобы это было в моем случае (в 2008, а не в 1990). Ну может только посоветовала бы никогда не есть рыбу из магазина сырой, даже если магазин внушает доверие. А так – ничего. На моем счету много ошибок и событий, которые сложно было пережить, и которые можно было бы избежать. Но именно благодаря этому бесценному опыту я знаю, что было не так и как надо попробовать сделать в следующий раз. И этот опыт я не променяю ни на какие книжки и курсы «как стать лидером» или «как перестать переживать и начать жить». Вашей маме снова 17? Нет, спасибо. 

Приснился сегодня очень странный сон. Чувствую, что его надо записать и рассказать вселенной. Таких ярких снов мне давно не снилось.