- Я нашел два паспорта, - сидя за ранним ужином или поздним обедом, лениво сказал брат Гульнары, управляющей кафе и пансионатом. Они сидели на подиуме с восточным ковром, подушками, перед ними стоял столик на коротких ножках, за которым можно было сидеть, только по-восточному скрестив ноги.
- Да? И чьи? - так же равнодушно и спокойно спросила Гульнара.
- Питерские.
Вечером в пансионат вернулся один из питерцев, потерявших паспорта. Большая тусовка, ищущая приключений, собралась в кафе. Обычно все эти ребята из Питера и Москвы пили вино, устраивали дискотеку и искали себе развлечений. Сегодня им было интересно – надо было решить, как будут передаваться паспорта и какое вознаграждение питерцы готовы за него отдать.
- Итак, давайте решим. Сколько ты хочешь за два паспорта? Твое первое слово, - обращаясь к брату Гульнары, сказал главный в группе, собравшейся тесным кружком. Кое-кто из тех, кто не смог попасть в сам круг, залез на небольшой заборчик рядом, кое-кто стоял в стороне, прислушиваясь к происходящему.
Брат Гульнары оглядел всю эту команду, посмотрел на “своих” - на Мустафу, ближайшего друга, - и в напряженной тишине выдал:
- Двести баксов.
От заборчика отделилась фигура – крепкий светловолосый парень из команды питерцев, не имеющий абсолютно никакого отношения к паспортам. Недолго думая, он кинулся на брата:
- Какие двести баксов?!
Звуки кулаков, ударяющихся о тело, так явно были слышны, что становилось не по себе. Кто-то не выдержал несправедливости и кинулся бить белобрысого. Началась самая обычная драка. Временами раздавались крики: “Он людям паспорт привез, а ты его бить?!” или “Да какие 200 баксов, вы в своем уме?!”.
Нашлись и более мудрые люди – начали разнимать всю эту свалку. Довольно быстро это удалось сделать. Более того, белобрысый под натиском своих же поднял обе руки вверх и сказал совершенно искренне: “Ребята, простите меня. Я совершенно не прав. Я приношу свои извинения”.
Снова приступили к переговорам. Но и эта часть переговоров сорвалась. Закончилось все снова дракой.
Их опять разняли. Питерец, чей паспорт находился у брата Гульнары, решил обговорить все открыто:
- Ребята, - сказал он и поднял одну руку, чтобы было видно, что внимание надо обратить именно на него. - Мы были в райцентре, нам сделали справки, заменяющие паспорта. Так что без паспортов мы можем обойтись. С миграционной картой тоже проблем не будет, а в России мы паспорта сделаем без проблем, - объяснял он. - Остаются права. За них я могу дать...
Питерец ненадолго замолчал, как бы обдумывая сумму.
- Их я смогу заменить в России за 100 гривен, если перевести на ваши деньги.
Послышалось явное недовольство со стороны Мустафы.
- Да ты знаешь, почему он такую сумму назвал? Знаешь?
На этот раз не выдержали хозяева - снова началась потасовка. В конце концов прибежала Гульнара и прочие родственники, работающие в кафе, и всем было велено разойтись. Брат и белобрысый отправились разбираться между собой сами.
Тем временем питерец разбирался уже с Мустафой. Надо полагать, что закончилось все мирно, так как наутро и те, и другие на удивление бодро рассказывали каждый своим, что все получилось как-то странно и неожиданно. Белобрысый с некоторым смущением сознавался, что был вдрызг пьяным – кажется, это был первый его день на море.
* * *
- Ой, девочки, - за столик села воздушная девочка с прозрачными голубыми глазами, длинными блекло-рыжими волосами и мечтательным взглядом. - Хорошо-то как! Я, вот, винишка взяла, - она чуть наклонила свою бутылку.
Все три девицы сидели с винами – у каждой в своей пластиковой бутылке. Пили вино они прямо из горлышка, впрочем, вид у них был далеко не простой, как могло следовать из такого поведения. Драка только закончилась, но девицы наслаждались жизнью.
Воздушную девушку наверняка звали каким-нибудь необычным именем, например, Матильда (на самом деле так звали совсем другую девушку из той компании). Она любила необычно одеться. Например, среди своих друзей, одетых в обычные футболки и майки, она могла появиться в платье с блестками или в вечернем платье. Сегодня она была в коротком сарафане с завышенной талией – в общем-то довольно соответствующая одежда для такого вечера.
- Мотя, а что случилось? - спросила ее одна из подруг.
- Да, что там было? - подвинулась поближе другая, как будто только Матильда могла знать ответ на этот вопрос.
- Сейчас узнаю поточнее, - жеманно ответила Матильда и воздушно скользнула в толпу все еще разбирающих происшествие. Она подошла к парню, скользнула под его руку, и он как бы случайно приобнял ее. Стоя с ним так и глядя из-под его руки наивным взглядом, она что-то выпытывала.
- Я все узнала, - вернулась она. - Сейчас расскажу.
И Матильда уселась поудобнее и глотнула вина.
- Значит, питерцы потеряли паспорта, - начала она. - Они поехали в райцентр к ментам, а те им сказали: “Давайте двести баксов”. И теперь паспорта у ментов, и нужно платить денежки. Вот только почему произошла заварушка, я не поняла, - глаза Матильды заблестели еще ярче, чем прежде, – может, от вина, а может, от расстройства, что она не узнала подробностей.
- Так а кто нашел паспорта?
- Не знаю, - ответила Матильда и еще раз пересказала историю с самого начала. На этот раз история была мастерски украшена еще большими преувеличениями по поводу ментов, а сумма выкупа возросла уже до 300 баксов. Вот только одно в этой истории никак не сходилось - было совершенно непонятно, к чему тут брат Гульнары и отчего все дерутся.
* * *
- Мотя, ты обещала мне стихи!
Вся компания сидела за столиком. Кое-кто ждал завтрака, а кое-кто уже ел. К столику подошла Матильда. Она была одета в красное платьице, волосы ее были мокрыми и от этого немного вились.
- Да, стихи, - вспомнила Матильда. - Я могу прочесть их хоть сейчас. Правда, - запнулась она, - они у меня промокли в душе. Потому что были тут.
Она не без удовольствия показала на лиф своего платья.
