Ян Бритва

Я разворачиваю время вспять,
Пишу с конца событий вновь,
Что бы увидеть и понять
В какую бездну канула любовь.

Когда вдруг умер город мой,
Покинули его мастеровые,
Чьи кости подо мной
Указывают на миры иные.


Круглая дата полёта Гагарина. Тогда казалось, что космос, вот он, ещё немного и сбудутся мечты людей и предсказания писателей научной фантастики. Все мы читали книги Станислава Лема, Артура Кларка и конечно ныне кажущийся наивным но всё ещё психологически интересный роман Ивана Ефремова "Туманность Андромеды".

В детстве, году в 1968, у меня была игрушечная ракета. Внизу ракеты был илюминатор, если в него заглянуть то можно было увидеть портрет Гагарина. Я любил брать игрушку с собой, кладя в карман комбинезона, и смотрел во время прогулки в крохотный иллюминатор.

Космос был необычайно популярен в те годы. Я перерисовывал космические картины космонавта Леонова, мне нравилось заполнять чёрной гуашью звездное небо, вырисовывать серебристые космические корабли с их солнечными панелями и множеством антен. Бабушка ещё долго хранила мои зарисовки. И когда я приезжал к ней на каникулы то видел их, прикреплённые к стене в гостинной. Потом меня заинтересовали другие естественные науки и интерес к космсу постепенно прошёл.

К сожалению, современной России нечем ныне похвастаться в космонавтике. Нынешнй золотой дождь нефтедолларов, как и 50 лет назад в СССР, прошёл мимо, почти все научные космичские программы свёрнуты или выживают, едва сводя концы с концам, как и в остальной фундаментальной науке. Но я всё ещё надеюсь на лучшие времена. Мне кажется, что время, когда пружина потенциала освоения космоса неожиданно разожмётся, наступят в обозримом будущем, если не для нас то хотя бы для наших детей и внуков.

Sometime life brings treasure to us like the ocean waves to our feet. We only need to notice and pick it up.





I hear somethin' sayin'

That's the sound of the men working on the chain ga-a-ang
That's the sound of the men working on the chain gang

All day long they're singin'
(Hooh aah) (hooh aah)
(Hooh aah) (hooh aah)

That's the sound of the men working on the chain ga-a-ang
That's the sound of the men working on the chain gang

All day long they work so hard
Till the sun is goin' down
Working on the highways and byways
And wearing, wearing a frown
You hear them moanin' their lives away
Then you hear somebody sa-ay

That's the sound of the men working on the chain ga-a-ang
That's the sound of the men working on the chain gang

Can't ya hear them singin'
Mm, I'm goin' home one of these days
I'm goin' home see my woman
Whom I love so dear
But meanwhile I got to work right he-ere

That's the sound of the men working on the chain ga-a-ang
That's the sound of the men working on the chain gang

All day long they're singin', mm
My, my, my, my, my, my, my, my, my work is so hard
Give me water, I'm thirsty
My, my work is so hard
Oh my, my, my, my, my, my work is so hard

Ночной Питер безмолвен, нет машин, нет прохохих, не горят фонари. Середина мая и белые ночи а ощущение как во время войны.

Нас пытаются заключить в новую реальность полную страха и недоверия к окружающим - стой, не подходи, может ты заразный! Сиди дома, не смей на меня дышать! Мы ещё не скоро избавимся от этого подсознательного ужаса перед представителями своего же биологичского вида. Как мир после 9-11 никогда не будет прежним с нынешней вездесущей параноей и заглядыванием в штаны при входе в аэропорт или станцию сабвея в Петербуржском метро. Мы должны противостоять реакции развернувшей общество.

Когда-то мы были уверенны что с падением СССР несвобода навсегда ушла. Короткий глоток свободы в конце прошлого века всё ещё бударажит наши умы. Но наши дети не понимают нас, им происходящее кажется естественным мироустройством, так всегда было, есть и будет при их жизни. Кто не согласен тот отщепенец, чемодн, вокзал, только вот куда, в какую жизнь.

Кажется ещё немного и мираж рассыпется как перемешанный пазл, и опять будет видна чистая скатерть стола с красивым узором, вышитым прабабушкой в 19 веке. И по центру поставим простую стекляную вазу с цветами сирени из сада. И вздохнём свободно полной грудью весь весенний аромат запоздалой весны.

Стихи ленинградского поэта Виктора Большакова как никогда соответсвую происходящему. Он мало пубиковался и рано умер. Но от этого его стихи ни чуть не хуже. Да, они были и остаются неудобными, наверно так и должо быть с настоящей поэзией.


Что-то мою пулю долго отливают,
Что-то мою волю прячут отнимают.
Догони меня, догони меня,
Да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать.
Пуля горяча, пуля горяча.

Я спрошу у Бога, где ее дорога,
Я спрошу у черта, иль я недотрога.
Догони меня, догони меня,
Да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать.
Пуля горяча, пуля горяча.

Я для доли смертной,
Ох! Для доли смертной,
И жених завидный
И товарищ верный,
Догони меня, догони меня,
Да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать.
Пуля горяча, пуля горяча.

А для жизни этой,
Ох! Для жизни этой
У меня ни веры,
Ни любови нету
Догони меня, догони меня,
Да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать.
Пуля горяча, пуля горяча.

Виктор Большаков

( Collapse )

Всё стабильно в своей нестабильности
И партийно в своей беспартийности
Равнодушно своей беспринципностью
Окружая своей безразличностью





Послушал короткий ролик радио Свобода (пока ещё разрешено в России но мы то помним, да). Студенты вышли к парламенту и встали в пикеты, протестуя против конституционного переворота. Их единицы. И я вспомнил песню Гребенщикова которую он пел в 1987 году, я как раз демебилизовался из армии в Одессе и возвращался обратно в Ленинград. Ничего не изменилось.


Мы молчали как цуцики пока шла торговля всем,
что только можно продать, включая наших детей.

Наши отцы никогда не солгут нам, они не умеют лгать
как волк не может есть мясо а птицы не могут летать.

Петербург сковало морозом и присыпало снегом. Тёмные улицы с редкими испуганными прохожими, спешащими по своим делам. Вроде и праздник но по людям не скажешь. Подземка тоже опустела, никто не работает. А на окраинах по утрам лениво лаят собаки мне вслед.



Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

Иосиф Бродский, 1961

Новый альбом Васи Обломова. Здесь хорошо абсолютно всё. Всем мирного исхода субботы.

Кто просыпается рано того ждут великие дела. Проснулся в 6 утра, как буд-то внезапно из глубокого омута вынырнул, до сих пор сонный. Слушаю по радио враки про финансирование нашей науки и вернувшихся из-за рубежа тысяч молодых учёных и зеваю, такое ощущение что слушаю радио Маяк образца 1972 года, ну кому они врут. У нас тут вчера по Питерской гавани на катере катался сам ВВ, так мыли дорогу и целый день полицейские гоняли публику и автомобили. Come back in the USSR, как пели Битлз, в СССР их так и не пустили. Сейчас выпью чай и сяду за третью стадии своего проекта, надеюсь дело пойдёт живее, потому что сроки поджимают. Погода отличная, будет наверно +20, солнце, солнце. Выходные провёл на даче, вдали от городского шума и суеты. Сгрёб двухметровую кучу прошлогодней травы и листьев, спилил старую яблоню и получил отличный удар в скулу упавшим бревном, вроде целый но в ушах зазвенело. Сладкий запах земли и горелых листьев, у соседей кричит петух и снова тишина и шорох ветра. Обратно возвращался поздно вечером в пустом автобусе, казалось что лечу на самолёте из темноты вслед убегающему закату.

В Питере всё ближе зима, деревья облетели, набережные голы и пусты. Дожди со снегом идут из почерневших туч а потом опять ватные облака пробегают по серо-жёлтому небу. Позади Академии исусств пасутся лошади, пахнет сеном и прелыми листьями.


***

Художники и лошади в саду
И осень листьями играет в чехарду
С утра туман и жгут костры
И сладким дымом пахнут утренние сны

Петербург, ноябрь 2018

Я почти не сплю, пишу научные статьи, опять хожу в университет, привёз три мешка яблок с дачи. Дома пахнет яблоками с мёдом и новым годом в сентябре как когда-то в Хайфе. Ночью в Петербурге стоит сентябрьский холодный туман а днём солнце, сухие листья на дорожках в парке и почти лето как когда-то было в Киргизии. Всем счастья.


Shana Tova!