ФМ Достоевскому 200 лет (как дополнение к свободе слова в России)
Сегодня исполняется 200 лет со дня рождения ФМ Достоевского. Один из самых значимых русских писателей, философ, публицист. Человек сложной судьбы. За участие в обществе петрошевцев был приговорён к расстрелу но в последний момент по царской милости ему заменили казнь каторгой. В последствии Достоевский описывает этот момент своей судьбы, как изменивший его взгляды на жизнь и понимание Бога и бытия.
«Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния. Без сомнения, я не могу свидетельствовать обо всех; но думаю, что не ошибусь, сказав, что тогда, в ту минуту, если не всякий, то, по крайней мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от своих убеждений. <...> Приговор смертной казни расстреляньем, прочтенный нам всем предварительно, прочтен был вовсе не в шутку; почти все приговоренные были уверены, что он будет исполнен, и вынесли, по крайней мере, десять ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти».
В письме А. Н. Майкову Достоевский рассказал о её подробностях: «Между прочим, Тургенев говорил, что мы должны ползать перед немцами, что есть одна общая всем дорога и неминуемая — это цивилизация и что все попытки русизма и самостоятельности — свинство и глупость. Он говорил, что пишет большую статью на всех русофилов и славянофилов. Я посоветовал ему, для удобства, выписать из Парижа телескоп. — Для чего? — спросил он. — Отсюда далеко, — отвечал я. — Вы наведите на Россию телескоп и рассматривайте нас, а то, право, разглядеть трудно. Он ужасно рассердился». Под конец они и вовсе разругались. В последующие 7 недель пребывания Достоевского в Баден-Бадене они встретились лишь однажды на вокзале: «мы поглядели друг на друга, — писал Достоевский, — но ни он, ни я не захотели друг другу поклониться».
ПЕРЕПИСКА Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО и И. С. ТУРГЕНЕВА, «ACADEMIA» ЛЕНИНГРАД, 1928
Первое столкновение, начало дальнейшей их
борьбы, падает на 1867 год. Достоевский прочел
тогда появившийся в третьей книге „Русского Вест-
ника“ „Дым“. В тот момент он жил в Бадене и,
придя к Тургеневу, поссорился с ним из-за романа.
В известном письме к А. Н. Майкову 16/28 ав
густа 1867 г. (напечатано ниже на стр. 1 5 4 И С Л Л . )
Достоевский взволнованно пересказал своему другу
основные пункты размолвки с Тургеневым: герма-
нофильство, руссофобство и атеизм.
Достоевский искренно признается, что главное
книга Дым“ раздражила своей основной идеей,
которую „он [Тургенев] сам говорил мне, что глав-
ная мысль, основная точка его книги, состоит в
фразе: „Если бы провалилась Россия, то не было бы
никакого ни убытка, ни волнения в человечестве“.
Он объявил мне, что это его основное убеждение
о России“.
И, главное, Достоевский в этом письме с осо-
бенным ударением говорит, что Тургенев „слишком
оскорбил его своими убеждениями“ (см. далее стр.
168), и что „и прежде не любил этого
человека лично“.
«Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния. Без сомнения, я не могу свидетельствовать обо всех; но думаю, что не ошибусь, сказав, что тогда, в ту минуту, если не всякий, то, по крайней мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от своих убеждений. <...> Приговор смертной казни расстреляньем, прочтенный нам всем предварительно, прочтен был вовсе не в шутку; почти все приговоренные были уверены, что он будет исполнен, и вынесли, по крайней мере, десять ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти».
В письме А. Н. Майкову Достоевский рассказал о её подробностях: «Между прочим, Тургенев говорил, что мы должны ползать перед немцами, что есть одна общая всем дорога и неминуемая — это цивилизация и что все попытки русизма и самостоятельности — свинство и глупость. Он говорил, что пишет большую статью на всех русофилов и славянофилов. Я посоветовал ему, для удобства, выписать из Парижа телескоп. — Для чего? — спросил он. — Отсюда далеко, — отвечал я. — Вы наведите на Россию телескоп и рассматривайте нас, а то, право, разглядеть трудно. Он ужасно рассердился». Под конец они и вовсе разругались. В последующие 7 недель пребывания Достоевского в Баден-Бадене они встретились лишь однажды на вокзале: «мы поглядели друг на друга, — писал Достоевский, — но ни он, ни я не захотели друг другу поклониться».
ПЕРЕПИСКА Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО и И. С. ТУРГЕНЕВА, «ACADEMIA» ЛЕНИНГРАД, 1928
Первое столкновение, начало дальнейшей их
борьбы, падает на 1867 год. Достоевский прочел
тогда появившийся в третьей книге „Русского Вест-
ника“ „Дым“. В тот момент он жил в Бадене и,
придя к Тургеневу, поссорился с ним из-за романа.
В известном письме к А. Н. Майкову 16/28 ав
густа 1867 г. (напечатано ниже на стр. 1 5 4 И С Л Л . )
Достоевский взволнованно пересказал своему другу
основные пункты размолвки с Тургеневым: герма-
нофильство, руссофобство и атеизм.
Достоевский искренно признается, что главное
книга Дым“ раздражила своей основной идеей,
которую „он [Тургенев] сам говорил мне, что глав-
ная мысль, основная точка его книги, состоит в
фразе: „Если бы провалилась Россия, то не было бы
никакого ни убытка, ни волнения в человечестве“.
Он объявил мне, что это его основное убеждение
о России“.
И, главное, Достоевский в этом письме с осо-
бенным ударением говорит, что Тургенев „слишком
оскорбил его своими убеждениями“ (см. далее стр.
168), и что „и прежде не любил этого
человека лично“.
