Carpe diem

Короткой строкой. Потому что я допоздна сидела переводила по работе всякие информационные материалы про корону и на долгие посты у меня сил нет.

- В школе выдали в среду огромный пакет учебных материалов. Сегодня родительский чат стонет, что заменять учителей невозможно, что у детей способность к концентрации как у креветок, что совмещать работу из дома, обучение детей, домашнее хозяйство и жизнь невозможно. Я печально улыбаюсь, в моей-то жизни не особо что изменилось. Работать из дома в присутствии ребенка для меня норма.

- У приятельницы из моего нового хора и ее мужа подтвердили корону. Они улетели на Тенерифе десять дней назад и там ее типа простуда перешла в совсем ужас. Она в реанимации, уже несколько дней  в искусственной коме на ИВЛ. Лучше не становится. У еще одной девочки из хора, которая с этой тетенькой очень дружит, жар и кашель. Но она по возрасту и здоровью в другой категории, поэтому просто болеет дома. А все остальные в хоре с ужасом прислушиваются к своему самочувствию. Я на удивление спокойна насчет себя, но очень переживаю за приятельницу. И еще совершенно не выношу постов в жж и фб о том, что все это хайп, никакой эпидемии нет и т.п. Вот когда у вас будет кто-то знакомый лежать в реанимации, тогда и поговорим.

- Министр здравоохранения Голландии вчера упал в обморок от переутомления прямо посреди дебатов по поводу короны. Сегодня он ушел в отставку. Как-то очень жаль всех, кто сейчас на переднем фронте. Мама Пухлиного одноклассника работает пульмонологом в нашей больнице. Она написала мне сегодня "мы готовимся, ожидаем основного ужаса на следующей неделе, а сейчас ощущение затишья перед бурей".

- Безумие в магазинах малость сходит на нет. Но все равно очень странные ощущения, когда ходишь в магазины. Продавцы в ближайшем супермаркете, которых давно знаешь в лицо и с которыми обычно перекидываешься парой слов за жизнь, выглядят мрачными и усталыми. Все в перчатках, но пока без масок.

- Сегодня закрыли доступ в дома престарелых. Посещения будут разрешены только родственникам умирающих. До объявления этих мер я во время вечерней прогулки встретила Ивон из хора, которая как раз ехала навестить мать в доме престарелых. Надеюсь, что они успели увидеться хоть с балкона. У обеих здоровье не самое лучшее. А теперь еще и этот полный карантин.

Единственная радость - фоточеллендж в детском чате. Успех ошеломительный. Дети рисуют и фоткаются, а родители шлют мне сообщения о том, какой восторг вызвала эта идея, как дети целый день ждут условленного часа, чтоб посмотреть на фотки друзей и похвастаться своим креативом.
Я ужасно рада этому лучику света. Пухля пересматривает фотки в чате по три-четыре раза. Видно, что ужасно скучает по школе и друзьям. Часто плачет и вообще на взводе. Утешаю постоянно, как могу. Стараемся с ним много читать, много танцевать и скакать под тренировки с ютуба и гулять в лесу хотя бы раз в пару дней.

Странные времена настали.

Ну что. С завтрашнего утра в Голландии закрыты все школы, детские сады, спортивные учреждения. На 3 недели. До 6 апреля.

С прошлого четверга уже отменены до конца месяца (а сегодня продлены до 6 апреля) все мероприятия на более чем 100 человек. Это означает, что все театры и концертные залы уже нафиг поотменяли все представления и концерты. Спортивные клубы и кружки поотменяли соревнования.
И если уже в пятницу люди были немножко в панике (даже в нашей деревне в супермаркетах были пустые полки), то сейчас просто все какие-то мрачные.
Большинству родителей некуда девать детей, особенно когда оставлять детей с пожилыми бабушками и дедушками категорически не рекомендуется, потому что дети могут легко переносить вирус, а пожилые в самой группе риска.

Сижу составляю расписания дня нам с Пухлей, чтоб был наглядный план, когда надо заниматься домашними заданиями, когда играть, когда тупить в телек, а когда дать маме спокойно поработать и не отсвечивать. Три недели дома - это вообще тот еще челлендж получится. И это еще пока Тину не выдали указаний работать из дома, хотя скорее всего уже завтра выдадут и тогда вообще будет весело.

У нас с хором в следующие выходные должен был быть выездой уикенд, которого мы так ждали - репетиции, мастер-классы и просто веселые посиделки всем хором в течение трех дней. Но все пришлось отменить. И юбилейный концерт в театре тоже пришлось отменить. Даже не хочу пока думать о том, сколько денег мы на всем этом потеряли, потому что аренды и мест ночевки, и репетиционной базы, и театрального зала стоят немало, а страховки от аннулирования у нас не было. Хрен с ним. Здоровье важнее. У нас в хоре все-таки несколько человек в возрасте, их беречь надо.

Хочется как-то искрометно шутить на тему короны, но почему-то не получается.
Слишком много у меня знакомых пожилого возраста, слишком много у меня знакомых работает в здравоохранительном секторе. Одна из моих чудесных подружек по хору в карьере прилетела с Тенерифе и лежит в больнице с сильной инфекцией воздушых путей и ждет результатов теста на корону. Не до шуток уже как-то.

Единственный просвет во мраке сегодняшнего новостного потока - группа на Фейсбуке с названием "Корона-помощь в *название региона*". Захожу в группу, а там за последние часы десятки сообщений - "Я в декрете и могу помочь вам съездить за покупками", "Я - подросток, мне не надо в школу, я погуляю с вашими собаками", "Я - студентка педагогического института, у нас отменили занятия, хочу помочь обществу, бесплатно посижу с детьми, если у вас не на кого рассчитывать". И поскольку группка региональная, то в ней какое-то невероятное количество людей, которых я просто знаю лично. И все они оставляют такие же сообщения и предлагают незнакомцам помочь с покупками, свозить к врачу, выгулять собак.
Читаю и слезы наворачиваются. Люблю голландцев за такое вот всем сердцем.

Не знаю как вам, а мне не по себе.
И нет, я не думаю, что ааааааа мывсеумрем. Но я думаю, что по экономике всё это ударит очень заметно и почувствуют это на себе абсолютно все.

Смешно, но я вдруг поняла, что лучший способ для меня перестать про что-то сильно переживать или просто обдумывать это постоянно и не отпускать эти мысли - это НЕ писать про это в жж. Раньше все было наоборот. Обязательно надо было написать и обговорить и выговориться. А сейчас я просто выжидаю какое-то время, эмоции притупляются, напоминания о них комментариями и обсуждением не происходит и в конце концов я просто забываю, что на что-то сердилась или что-то меня беспокоило.

- Милый, а почему вот сестра моя, например, когда играет в этот ваш Ворлд оф Воркрафт, то у них там какие-то гильдии, а у тебя нет? И они там еще толпами в какие-то рейды ходят? А ты нет. Ты что, волк-одиночка, да?
- Эээ... Дорогая, вообще-то я офицер одной из самых больших европейских гильдий, я просто давным давно отключил звук переговоров, чтоб тебя не нервировать. Ну и в рейды перестал ходить, потому что тебе бы это не понравилось.

Я себя сразу такой блондинкой почувствовала.

На самом деле я вовсе не зануда.

Ну и что, что я собрала все кабели, провода и зарядки, которые нашла в доме. Затем заставила Тина рассказать мне от чего они. Затем на каждый наклеила скотчем ярлычок с названием и типом кабеля и для какой техники он подходит. Затем сделала табличку, в которой все кабели перечислены. Теперь все провода, зарядки кабели лежат внутри специального контейнера в кладовке, рассортированные по группам "компьютеры", "тв и playstation", "телефоны" и прочее. А на контейнере красуется распечатанная табличка со списком всего содержимого.

И вовсе я не зануда.
Я просто люблю, чтобы было логично и удобно. И порядок.

Сижу в соплях и слезах полдня.
Сначала от Маринки пришло два долгожданных мейла, и я урыдалась.
Потом позвонила Ася и сказала несколько таких удивительных вещей про дружбу и про ее ко мне отношение, что у меня снова слезы из глаз полились.
А послезавтра прилетает Леля, и я этого так жду, что прям если на секунду перестаю себя контролировать, то начинаю припрыгивать на месте от предвкушения.

Я даже не знаю, как я буду сегодня спать с таким количеством радости.

Девочки, вы нынче редко бываете в жж, и ничего в этом страшного, что вы этого не прочитаете, главное, что я это пишу, а в моем мире мысли, облеченные в слова, обязательно становятся материальными. Я просто изо всех сил шлю вам флюиды любви и счастья. Все время. Всегда. Только бы вы были счастливые, родные мои девочки.

Из двадцати дней лучшего в жизни отпуска в двадцать градусов обжигающего питерского мороза.

Совершенно не понимаю зачем я тут. Хочу обратно.

Я вернулась из этого отпуска совершенно другим человеком. У меня в голове неожиданная и довольно четкая картинка того, чего я хочу.

Больше всего радует, что сегодня вечером я увижу вот эту замечательную женщину:



Это мама. И это первые результаты нашей январской фотосессии. И я очень жду остальных фотографией. А сегодня вечером я просто буду сидеть с ней и пить чай и рассказывать о самом лучшем отпуске в жизни, о курортном романе и написанной книжке, об Эмме, о самом долгожданном свидании, о серебряном кольце с красным камнем и, пожалуй, немножко о будущем.

Я выхожу из «Ла Риоха», дохожу до угла.

Бар открыт.

ЙИИИИИИХААААА!

Так. Спокойно. Сделай пару кругов по кварталу. Возможно дойди до своего отеля. И только потом вернись, с как можно более независимым видом.

Захожу.

- Привет снова – машет мне Йен. В баре только два человек и один из них его бородатый помощник. Я перехожу сразу к делу

- Завтра ты закрыт.

- Ага?

- А во вторник рано утром я улетаю. Улавливаешь?

- Ты будешь зажигать сегодня??? Йеее!

- Да. И у меня есть странная идея. Я хочу на каком-то этапе присоединиться к тебе за барной стойкой.

- Ого. Я думал, ты захочешь просто фотографий или что-то такое…

- Нет. Я хочу быть таким ненастоящим барменом, ты будешь делать всю работу, а я просто поторчу рядом, разглядывая людей и болтая с ними. Хочу почувствовать себя барменом!

- Круто! Можешь сделать это в любой момент! Что же, если сегодня ты зажигаешь, то наверное не чаю, а вина?

Бокал с огромным круглым куском льда передо мной.  И Йен разговаривает только со мной.

 

Я молчу какое-то время, уставившись на свою кружку с чаем. Согласитесь, что когда привлекательный мужчина (а Терри, как ни крути, весьма привлекательный мужчина), не сводя с тебя глаз, говорит, что хочет заняться любовью, это не только обескураживает, но непроизвольно возбуждает.

- Это было, кхм, откровенно, Терри. Спасибо за честность.

- Я серьезно. Ты самая красивая девушка, которую я встречал на этом острове за два года. И я боюсь своих собственных порочных мыслей, когда смотрю на тебя.

- Порочных? Например? – я не могу удержаться. Секунда – и я в игре.

- Ты ведь хорошая девочка. У тебя наверняка не бывает подобных мыслей.

- Почему же бывают. Да, я хорошая девочка. Но иногда я могу быть плохой. Очень плохой… - я понижаю голос.

- Оу… - Терри заливается краской.

- Так что расскажи мне, ирландец, что там за мысли.

- Ну… Я думаю о том, что хочу снять с тебя очки, чтобы получше рассмотреть твои глаза. Затем я хочу потрогать твои волосы, зарыться в них… И я хочу руками пробежать по всему твоему телу. Я хочу изучать тебя…

- Продолжай, Терри. Это меня возбуждает – тихо говорю я. И он весь напрягается. Он дергает коленом – Ты что, нервничаешь? Волнуешься? Боишься?

- Да, я боюсь. Я не помню, когда говорил такие вещи женщине.

- Когда ты последний раз занимался сексом? – спрашиваю я.

- Боже, женщина… Ты застала меня врасплох. Она умеет задавать вопросы, которые озадачат любого мужчину! – кричит он через весь бар Йену.

- Оу, это у нее получается бесподобно, я-то знаю… - отвечает тот, мрачно потягивая пиво. Когда я смотрю ему в глаза, он выдает такой долгий, пугающий взгляд. Я же прикрываю глаза, как бы говоря «Все нормально. Не бойся».  В этом взгляде я вся сплошь нежность, выкачанная из каждого жителя Майорки. Здесь не осталось больше нежных людей, только я. Он может выдать только кусочек улыбки уголками  губ. Я снова поворачиваюсь к Терри, мгновенно вернувшись в роль чертовски сексуальной соблазнительницы.

- Ну, так что, сколько времени уже прошло?

- Месяцев шесть…

- Дай я пожму тебе руку – говорю я, протягиваю руку.

- Что? Только не говори, что у тебя столько же??? Не может быть!

- Примерно столько же – уклончива я.

- Боже… Тогда ты, наверное, очень horny…

- I’m always horny, dear… Справишься? - я облизываю губы.

- Боже. Я не могу. Не могу смотреть на тебя. Ты сводишь меня с ума, женщина – он в буквальном смысле рычит - Черт, почему ты не ответила мне тогда, неделю назад? Я же сделал все возможное, чтобы заполучить твое внимание.

- Все возможное? Не смеши меня. Ты не сделал ничего!

- Потому что ты была такая неприступная, такая строгая. Я до сих пор не верю, что ты сейчас говоришь со мной про все это.

- А что, если я просто застенчивая? Что, если я каждый вечер потом сидела в этом чертовом баре и ждала тебя? Что, если я не переставала думать о тебе?

- Каждый вечер??? Правда?

- Да. Я ждала тебя. Тебя, милый. Одна. Одинокая. Жаждавшая страсти и сильных мужских объятий. Я не знала, что мне делать со всем этим огнем внутри меня. (Блин, я скоро сама начну верить во все это. Хотя, все-таки довольно забавно. Может стоит? Может взять и трахнуть этого Терри? Сколько можно ждать нерешительного Йена? Взять и поцеловать Терри прямо сейчас на виду у всех и потом встать и увести его за собой, не оставляя сомнений в намерениях?)

- Пойдем к тебе – умоляет Терри – Пойдем. Прямо сейчас. Я хочу целовать тебя всю. Даже когда я сейчас смотрю на тебя в этой куртке, с этим огромным шарфом, я просто представляю, что там под всей этой одеждой. И это убивает меня. Я думаю о том, как буду целовать твои ноги, поднимаясь все выше и выше,  я хочу развести их в стороны и позволить своему языку сделать все.  Да, я сделаю все, что ты захочешь. Буду твоим рабом. Рабом, понимаешь? Я буду делать с тобой все то, что ни один мужчина прежде не делал. Чего ты хочешь, скажи?

- Кончить…

- О, ты кончишь со мной много раз. Сколько угодно раз! Черт, я хочу целовать тебя, ласкать тебя. Я хочу быть в тебе. Я хочу говорить с тобой потом до утра. Обнимать тебя. Уснуть с тобой и проснуться с тобой. Забери меня. Возьми меня всего. Я всего лишь ирландец, но мне можно верить. Ты будешь потом говорить внукам «однажды я на целый вечер доверилась ирландцу».

- Терри – вдруг серьезно говорю я – За кого ты меня принимаешь, а? Я уезжаю через два дня. Я не люблю связи на одну ночь. Я хорошая девочка, ты сам знаешь. Ты приходишь сюда каждую неделю, выбираешь одинокую девушку и говоришь ей «ты самая красивая», чтобы завалить ее. Я не хочу так.

Терри свирепеет. Он приходит в ярость. Он вскакивает и говорит: «Спроси. Спроси у них. Они все знают меня уже два года. Спроси, черт возьми! Эй, Тони, я прихожу сюда за новой женщиной каждую неделю? – говорит он толстому голландцу, тот испуганно мотает головой. – Дебби, ты видела, чтоб я снимал тут девчонок? – спрашивает он поддатую британку, та недоуменно отнекивается. – Йен, я ухожу отсюда каждый раз с новыми женщинами?»

Йен вдруг злобно говорит: «Да. Именно это он и делает. Каждый раз с новой женщиной. Ага. Он такой». Все смеются. Терри стучит кулаком по столу. «Ты думала, я тебе вру? Черт, как ты могла так подумать!»

Он достает сигареты, швыряет куртку на стул и выходит на улицу курить.

Из-за ветреной и не очень летной погоды образовался выходной день. Но с самого утра было омерзительно злобное настроение, с которым  просто необходимо было как-то бороться, иначе я могла стать опасной для окружающих и самой себя. Поэтому куда? Правильно, опять в местный салон красоты, делать маникюр.

Долго болтала с симпатичной девочкой-администратором, которая как-то прожила целый год в Питере, но потом вернулась в родной город. Обсуждали белые ночи, снег и цены. О чем еще тут говорить. А затем я пошла на маникюр к Ольге, которая оказалась хозяйкой всего салона.

Ольге на вид лет 35, не больше. Красивая, стройная и, разумеется, очень ухоженная женщина. Я поначалу даже удивилась, что сама хозяйка делает какие-то процедуры,  но потом оказалось, вокруг нее вертится здесь почти все – она делает маникюр, массаж и стоун-терапию и ведет занятия по йоге. Вот когда она упомянула про йогу, тут и началось самое интересное.

Оказалось, что уже лет 7 Ольга увлекается индийской философией, ездит по всей стране на семинары, а в этом году вместе с детьми собирается на несколько месяцев пожить в Индию и встретиться там с каким-то гуру. Детей у нее, кстати, трое, хотя сложно представить эту хрупкую барышню мамой троих.

Надо сказать на маникюр я не особо обратила внимание, просто я получила от проведенного с ней времени столько удовольствия, что все остальное совершенно не важно. Мы говорили о философии, о поисках себя, о призвании, о духовном росте, о потребности во взрослении и при этом сохранении детской души - таких вещах, о которых, в общем-то, не особо говорят обычно с посторонними малознакомыми людьми. Особенно я не говорю. Особенно с увлеченными всякими эзотерическими штуками людьми. Я ведь, как известно, несколько недолюбливаю все эзотерическое. Но эта женщина оказалась такой хорошей и настоящей, что я впервые в этом городе расслабилась и почувствовала себя комфортно.

Она рассказывала о себе и семье и говорила какие-то очень простые, банальные вещи, скажем, что с детьми надо говорить как со взрослыми, или что иногда ей кажется, что это не она хорошая мама, а что это ей очень повезло с детьми, или что дети сами выбирают родителей и приходят к ним для того, чтобы чему-то научить. В большинстве случаев от таких разговоров у меня портиться настроение, и хочется кинуть чем-то средней тяжести, но по ней было так заметно, что все это от души, что она сама дошла до всего этого, что это не слова из книжек, а личный опыт человека. И мне это ужасно понравилось. Может быть потому, что первый раз за неделю в этом городе я встретила человека, который не озабочен только деньгами и материальными ценностями.

Вот так приходишь к маникюрше, а встречаешь философа.