Я молчу какое-то время, уставившись на свою кружку с чаем. Согласитесь, что когда привлекательный мужчина (а Терри, как ни крути, весьма привлекательный мужчина), не сводя с тебя глаз, говорит, что хочет заняться любовью, это не только обескураживает, но непроизвольно возбуждает.
- Это было, кхм, откровенно, Терри. Спасибо за честность.
- Я серьезно. Ты самая красивая девушка, которую я встречал на этом острове за два года. И я боюсь своих собственных порочных мыслей, когда смотрю на тебя.
- Порочных? Например? – я не могу удержаться. Секунда – и я в игре.
- Ты ведь хорошая девочка. У тебя наверняка не бывает подобных мыслей.
- Почему же бывают. Да, я хорошая девочка. Но иногда я могу быть плохой. Очень плохой… - я понижаю голос.
- Оу… - Терри заливается краской.
- Так что расскажи мне, ирландец, что там за мысли.
- Ну… Я думаю о том, что хочу снять с тебя очки, чтобы получше рассмотреть твои глаза. Затем я хочу потрогать твои волосы, зарыться в них… И я хочу руками пробежать по всему твоему телу. Я хочу изучать тебя…
- Продолжай, Терри. Это меня возбуждает – тихо говорю я. И он весь напрягается. Он дергает коленом – Ты что, нервничаешь? Волнуешься? Боишься?
- Да, я боюсь. Я не помню, когда говорил такие вещи женщине.
- Когда ты последний раз занимался сексом? – спрашиваю я.
- Боже, женщина… Ты застала меня врасплох. Она умеет задавать вопросы, которые озадачат любого мужчину! – кричит он через весь бар Йену.
- Оу, это у нее получается бесподобно, я-то знаю… - отвечает тот, мрачно потягивая пиво. Когда я смотрю ему в глаза, он выдает такой долгий, пугающий взгляд. Я же прикрываю глаза, как бы говоря «Все нормально. Не бойся». В этом взгляде я вся сплошь нежность, выкачанная из каждого жителя Майорки. Здесь не осталось больше нежных людей, только я. Он может выдать только кусочек улыбки уголками губ. Я снова поворачиваюсь к Терри, мгновенно вернувшись в роль чертовски сексуальной соблазнительницы.
- Ну, так что, сколько времени уже прошло?
- Месяцев шесть…
- Дай я пожму тебе руку – говорю я, протягиваю руку.
- Что? Только не говори, что у тебя столько же??? Не может быть!
- Примерно столько же – уклончива я.
- Боже… Тогда ты, наверное, очень horny…
- I’m always horny, dear… Справишься? - я облизываю губы.
- Боже. Я не могу. Не могу смотреть на тебя. Ты сводишь меня с ума, женщина – он в буквальном смысле рычит - Черт, почему ты не ответила мне тогда, неделю назад? Я же сделал все возможное, чтобы заполучить твое внимание.
- Все возможное? Не смеши меня. Ты не сделал ничего!
- Потому что ты была такая неприступная, такая строгая. Я до сих пор не верю, что ты сейчас говоришь со мной про все это.
- А что, если я просто застенчивая? Что, если я каждый вечер потом сидела в этом чертовом баре и ждала тебя? Что, если я не переставала думать о тебе?
- Каждый вечер??? Правда?
- Да. Я ждала тебя. Тебя, милый. Одна. Одинокая. Жаждавшая страсти и сильных мужских объятий. Я не знала, что мне делать со всем этим огнем внутри меня. (Блин, я скоро сама начну верить во все это. Хотя, все-таки довольно забавно. Может стоит? Может взять и трахнуть этого Терри? Сколько можно ждать нерешительного Йена? Взять и поцеловать Терри прямо сейчас на виду у всех и потом встать и увести его за собой, не оставляя сомнений в намерениях?)
- Пойдем к тебе – умоляет Терри – Пойдем. Прямо сейчас. Я хочу целовать тебя всю. Даже когда я сейчас смотрю на тебя в этой куртке, с этим огромным шарфом, я просто представляю, что там под всей этой одеждой. И это убивает меня. Я думаю о том, как буду целовать твои ноги, поднимаясь все выше и выше, я хочу развести их в стороны и позволить своему языку сделать все. Да, я сделаю все, что ты захочешь. Буду твоим рабом. Рабом, понимаешь? Я буду делать с тобой все то, что ни один мужчина прежде не делал. Чего ты хочешь, скажи?
- Кончить…
- О, ты кончишь со мной много раз. Сколько угодно раз! Черт, я хочу целовать тебя, ласкать тебя. Я хочу быть в тебе. Я хочу говорить с тобой потом до утра. Обнимать тебя. Уснуть с тобой и проснуться с тобой. Забери меня. Возьми меня всего. Я всего лишь ирландец, но мне можно верить. Ты будешь потом говорить внукам «однажды я на целый вечер доверилась ирландцу».
- Терри – вдруг серьезно говорю я – За кого ты меня принимаешь, а? Я уезжаю через два дня. Я не люблю связи на одну ночь. Я хорошая девочка, ты сам знаешь. Ты приходишь сюда каждую неделю, выбираешь одинокую девушку и говоришь ей «ты самая красивая», чтобы завалить ее. Я не хочу так.
Терри свирепеет. Он приходит в ярость. Он вскакивает и говорит: «Спроси. Спроси у них. Они все знают меня уже два года. Спроси, черт возьми! Эй, Тони, я прихожу сюда за новой женщиной каждую неделю? – говорит он толстому голландцу, тот испуганно мотает головой. – Дебби, ты видела, чтоб я снимал тут девчонок? – спрашивает он поддатую британку, та недоуменно отнекивается. – Йен, я ухожу отсюда каждый раз с новыми женщинами?»
Йен вдруг злобно говорит: «Да. Именно это он и делает. Каждый раз с новой женщиной. Ага. Он такой». Все смеются. Терри стучит кулаком по столу. «Ты думала, я тебе вру? Черт, как ты могла так подумать!»
Он достает сигареты, швыряет куртку на стул и выходит на улицу курить.