Carpe diem

У меня все хорошо. Моя нога шлет вам приветы. Мы с ней загораем, плаваем в бассейне, а вечером даже сходили в магазин за молоком и дыней. Мы в общем-то уже вернулись в привычный ритм жизни. По вечерам мы с моей многострадальной ногой сидим на балконе и пишем рассказы и длинные письма. По вечерам мне нравится тут больше всего, потому что наконец наступает тишина.

На острове Крите странные птицы. Или может это не птицы? Сначала-то я подумала, что это сверчки или цикады, но потом во-первых услышала настоящих цикад, а во-вторых представила каких размеров должен быть жучище, чтоб издавать такие дьявольские звуки и решила, что все-таки пернатые. Так вот эти птицы верещат дурными голосами, издавая звук скрипучей двери, причем ритмично и без остановки, причем судя по всему с каждого дерева. Это невыносимо. Иногда они умолкают и кажется, что оглох. Но в основном они орут все время. Целый день. Я уже мечтаю увидеть, как выглядят эти мерзкие твари и по возможности стукнуть хоть одну костылем.

Про проклятых петухов я вам уже говорила? Стоило приехать на Крит, чтобы каждое утром просыпаться от неизменного «кукареку». Да я в России-то этого никогда не слышала! А тут каждое утром мой хрупкий сон прерывается воплем из соседнего двора, после чего невесомые утренние сны обижаются и улетают, забрав все сладкие эротические и фантасмагорические сюжеты.

Так сегодня утром я проснулась на сне, в котором за моей спиной стоял высокий темноволосый едва знакомый мужчина, плотно прижавшись ко мне. Мы шли по длинному коридору медленными плавными шагами, не разговаривая, но и ни на секунду не допустив отрыва наших тел. Мне хотелось заговорить с ним, но я не могла. Мне хотелось развернуться к нему, но он мягко придерживал меня за плечи и не позволял. Это было настолько странно и возбуждающе, что от внезапного пробуждения я расстроилась и пообещала себе обязательно досмотреть этот сон сегодня.

Еще про Крит и про мужчин.

Слушайте, местные мужчины это просто ужас. В смысле волосатые. Каждый второй в принципе заслуживает звания «Мистер Меховая Маечка 2009». Это ж как с ними жить-то, а? Я понимаю в наших северных условиях было б может и удобно с меховым мужчиной жить. Но на югах??? Им же бедным жарко наверное, когда вся спина ровным слоем шерсти покрыта. Был у меня как-то один мужчина с волосатой спиной. Так его как голого обнимешь, так и непонятно – то ли он и правда голый, то ли в свитере, гад. Недолго он у меня был, сами понимаете.

Тем временем, пока я ужинаю у самой воды, смотрю на море и пишу очередной рассказ, вдоль берега, по мокрому песку уже который день бегает странная парочка. Два парня, одному лет 18, другому лет 16. Оба ужасно тощие, прям дистрофики, при этом очень похожие лицами, да еще и оба очкарики. И вот эти два четерехглазых дистрофана в огромных шортах и футболках, которые болтаются на них, как на вешалках, бегают вечерами босые по пляжу туда и обратно, туда и обратно. Не на большие дистанции, не в кроссовках, не спортивным бегом. Нет, какой-то нелепой трусцой бегают два уродца метров 20 туда, метров 20 обратно. И так каждый вечер, часами, даже когда темнеет. Ничего не понимаю!

А прям передо мной два молодых и, кстати, весьма симпатичных грека на берегу затеяли играть в фрисби. Тут же собралась группа поддержки – местных ребятишек человек 5 набежало, сгрудилось на один пластиковый стул и вертят головами туда-сюда. И так они эмоционально радуются, когда один из парней ловит фрисби, и так эмоционально расстраиваются и хором ахают, если фрисби падает. Я сижу и любуюсь не столько молодыми парнями, сколько смешными детишками.

Один из пацанят лет шести стащил лежавший в стороне мячик. Стащил и случайно в море уронил. Стоит в тапках у краешка волны и ждет, пока мячик ему к ногам водой принесет. Наконец мячик подплывает поближе, пацаненок наклоняется и теряет тапку, которую тут же сносит волной. Он визжит, хватает ускользающую тапку и тут же теряет вторую, опять визжит и стоит в одной руке с мячиком, в другой с тапочкой и на лице такая мука. Вдруг доходит – надевает пойманную тапку на ногу и, хитро извернувшись, все-таки ловит ту, что уже намылилась уплыть в море. Довольный с мячиком выходит на сухой песок и озирается, не увидел ли кто его позора. Хорошо, что он не замечает меня, потому что я-то как раз не только внимательно наблюдаю, но и хохочу.

А еще одной из девочек скоро наскучивает смотреть за фрисби. Она отходит в сторону и начинает танцевать. Пухленькая такая, смешная. Танцует, пытается вертеться на одной ноге и делать колесо. Ничего у нее не выходит, конечно, но она ужасно старается и, главное, ей самой с собой весело и интересно. В какой-то момент я понимаю, что завидую ей. Мне ужасно хочется вдруг оказаться маленькой девочкой, которая может сколько угодно танцевать на песке на виду у толпы туристов и совершенно не заморачиваться. Я не могу, я взрослая, взрослые девочки не танцуют в одиночку на пляже под играющую только у них в голове музыку. А жаль…
Пожалуй и правда, если перестать бежать и начать смотреть по сторонам – увидишь много бесполезного, но интересного.

П.С. Пока я ужинала и писала всякую фигню, официант принес мне маленькую холодную бутылочку (не рюмочку даже!) с ракией и целую тарелку арбуза. «Подарок» - сказал. На другие столики ничего такого не приносили. Спасибо, моя магическая нога, за этот арбуз и этот алкоголь!

П.П.С. Я выпила маленькую холодную бутылочку с ракией (ну там было рюмки на три от силы, клянусь!). Подошел официант, взял бутылочку, поднес ее к глазам и сказал осторожно «You are good…» А потом наклонился ко мне и совершенно с искренней заботой спросил: «Еще одну будешь?» Я расхохоталась. И когда моя алкогольная слава успела дойти до Крита, а? Общество анонимных алкоголиков прислало депешу с ориентировкой на особо опасную барышню? В общем отличное окончание вечера!