Что дошло до жирафа

Смотрю, мои соотечественники заговорили о примирении. Прочитала тут пару опусов на тему "хохлы давайте мириться мы же братья", и вот что я имею вам сказать:

Дарагиерассияне, я, еще два года назад заклейменная вами жидобандеровкой. - Хрен вам. Это примирение, которого вы теперь так типа жаждете, это примирение насильника с изнасилованной.

Я никогда не прощу тех, кто некогда были моими друзьями, а потом, во время майдана, с упоением рассказывали мне, как отключат газ, советовали скакать повыше и доказывали, что "Крымваш". Я благодарна тем, кто нашел в себе силы хоть промолчать. Я не жалею о вас, мои бывшие друзья. Я не ожидала, что вы, с которыми было выпито море водки, съедены пуды соли и пройдены непростые этапы жизни, повернетесь ко мне своими озверевшими имперскими физиономиями.

Пока вы, мои сладкие, вешали на меня ярлык свидомой предательницы, я помогала Майдану и войскам АТО, я каялась и просила прощение у украинцев, которые доводили меня до слез, говоря, что не я должна извиняться. Изначально я вообще не считала, что это моя война. Вы сделали ее моей. Вы, со своим бесстыдством, бескомпромиссностью, со своей оголтелой злобой, со своим "русскимКарлмиром". Я не прощу вам этого.

Вы радовались и улюлюкали, когда российские танки утюжили эту чужую вам землю, убивали ее лучших детей, вы захлебывались в злобе на форумах, вам элементарно не хотелось включать - раньше думала мозг, а теперь понимаю - совесть. Вам было так проще, комфортнее.

Я помню, как все начиналось, как оторопело и беспомощно украинцы смотрели на вчерашних братьев - беснующихся, брызжущих слюной, нанесших им предательский удар. До них вообще не сразу дошло, что такое может быть. Но я видела, как приходит понимание неизбежного, как застывают их слезы, каменеют лица и сжимаются кулаки.

Я, не потерявшая на этой войне ни одного близкого мне человека, не потерявшая ничего, кроме иллюзий о широте и благородстве русской души, не прощу вас никогда. И украинцы не простят, можете в этом даже не сомневаться. Тем более, что ищете вы не прощения, а примирения. Примирения Карл. В точности, как насильник, ищущий примирения с жертвой не потому что пришло раскаяние, а потому что наказание теперь кажется неотвратимым.

Мне жаль, что это наказание накроет собой и горстку невиновных в этом адском котле, но примирения не будет. Может, когда пройдет отвращение, мы сможем молить о прощении. Возможно, мы его даже получим, широка украинская душа. Но сначала покаяние, все остальные разговоры потом.
Анна ГОЛЛАНД,
москвичка, в Киеве пять лет, а уже как жизнь...