- Здравствуйте - сказал он мне при моём появлении.
- Добрый вечер - ответил я и найдя глазами свою полку закинул туда пакет и рюкзак. Своим появлением я видимо прервал монолог, который мужик произносил двум другим соседям по купе. Один из них лежал на полке, на которую присел я и, держа в руках КПК, изредка что-то отвечал мужику. Другого пассажира видно не было, так как он лежал на верхней полке прямо над нами. Он читал журнал Mens Health и отвечал совсем уж редко.
Мужик говорил постоянно, слушать его было очень интересно. В его речи было много мата и оригинальных словечек, очень часто его повествование уходило куда-то в сторону и тогда он резко зажимал свой рот большой пухлой ладонью.
- Поганный город - говорил он с тоской, глядя в окно - ой, как тяжело. Плохо. Неделю буду лежать в коматозе. Скорее бы уже тронулись, я последние силы теряю.
- По вашему Москва лучше? - спросил парень, не отрываясь от КПК.
- Москва тоже поганный, Илья, там сволочи все. И Питер поганный и тут тоже сволочи... - ответил мужик.
- Зачем же вы сюда приезжаете, если вам так здесь плохо?
- Зовут, приглашают. На этом, как его, чёрта, на Лиговском. ой как мрачно! Поганно, болото! Когда мы уже тронемся? В Москве закроюсь в квартире, буду пить неделю.
- Мне часто приходиться ездить и я не вижу особой разницы между Москвой и Питером - заметил Илья.
- В Питере люди приятнее - произнёс я.
- А вы из Москвы или Питера? - отложив КПК, спросил меня Илья.
- Я из Твери, поэтому рассуждаю объективно, - ответил я.
- Извини, как тебя зовут? - спросил меня мужик, - Артём? Меня - Костя. Вот ты прав - именно люди. Я сюда из-за них и приезжаю. Но дольше недели не могу - мне так поганно становиться, тяжело. Сегодня провожал девчушку, шёл, смеялся. А мимо два парня шли. И видно взяла их зависть что хорошо мне, он мне: "ты что, старый?" и дал сюда и сюда. Э-хе-хе-хе-хе. Врезал мне. А смотри что мне девчонки подарили....сейчас найду.
Мужитк начал рыться в карманах в поисках подарка. Сначала он извлёк из кармана банку пива Невское и со словами - "оо, это хорошо!" поставил её на стол. Затем он извлёк игрушечного мышонка.
- Во, приколись, какая зверушка - Костя положил мышонка на стол и толкнул пальцем - а ещё блокнот здесь. Вот. Смотри какой блокнот! Илья, Артём, смотрите какой мне блокнот подарили.
Посмотреть блокнот свесился даже парень с верхней полки. Блокнот действительно был оригинальный - в виде пачке папирос Беломорканал.
- Они мне даже тут написали - вот...Марина...и телефон...ну на хуй, звонить не буду. Досвиданца!
Тут поезд тронулся. От толчка мышонок на столе дёрнулся, но укатиться ему помешала шариковая ручка торчащая из его задницы.
- Смотри - сказал я, показывая на мышонка - это ведь не игрушка, а ручка. Тебе специально подарили ручку в виде мышонка и блокнот.
- Точно. Я и не заметил. - удивлённо произнёс, осторожно двигая мышонка пальцем.
- Тут пишут - неожиданно раздался голос сверху, там где покачивалась обложка журнала Mens Health, - что самый длинный авиаперелёт это Сингапур-Нью-Йорк, 18 часов в воздухе. Пиздец!
- Не люблю самолёты - сказал Костя, уважительно смотря наверх, - я всю жизнь в поездах.
- Я тоже не люблю самолёты. Поезд это как дом, а самолёт страшно. Страшно что от тебя на высоте ничего не зависит.
- А я мотоциклы люблю - сказал парень сверху - два раза бился уже. Вот.
Сверху свесилась рука с закатанным рукавом. На руке было полно шрамов, а кожа неровно облегала криво сросшиеся кости. Мы все внимательно осмотрели руку, Костя после этого вздохнул и продолжил:
- Я всю Сибирь в поездах объездил. И потом с Олди ездили по концертам. Олди это человечище! Комитет охраны тепла, слышали такую группу?
- Никогда не слышал - ответил Илья.
- Я слышал - ответил Я - ей в этом году 20 лет исполнилось.
- Да, да, двадцать. Я музыкой в детстве занимался, Бетховена играл на пианино. Это же пиздос полный. Не моё совсем. А потом неожиданно бац - увлёкся барабанами. С кем я только не играл. Со всеми. Но Олди это человечище! Если чего-то в жизни хочешь - обязательно добьёшься. Когда мы в Сербии были, нас встретили на вокзале. Ага, что - Бетховане играешь? На пианине? Сейчас мы вам покажем Бетховена. После этого нас к цыганам отвезли, где забили воооот такого бетховена... - Костя показал руками размер "бетховена", эдакий батон докторской и тут же заткнул себе рот ладонью.
- Пиздос полный - добавил он внушительно после молчания - я никогда в жизни такой большой косяк не пробовал.
Затем Костя снова оживился и поглаживая рукой один из своих саквояжей начал новую тему:
- А чем я в Питере разжился! Пластинками виниловыми. Новьё. Сейчас таких нигде не достать.
- Зачем нужны пластинки, есть же диски! - непонимающе отозвался Илья.
- Аааа, замолчи! - возмутился Костя - вы все мудачьё, не понимаете ничего! Диски это хуйня, а пластинки... это... вся жизнь в них.
Илья огрызнулся в ответ и полностью уткнулся в свой КПК. Костя не заметил этого, а продолжал нести восторженную чушь про пластинки.
- Вот ты когда-нибудь видел виниловую пластинку, Артём? - спросил он меня немного надменно, очевидно в предвкушении того как повергнет меня.
- Конечно видел. Вон у меня в пакете две лежат наверху.
Костя ошарашенно повёл головой и моргнул. После этого он недоверчиво хмыкнул и полез на верхнюю полку за моим пакетом. В течении следующих нескольких минут он издавал лишь причмокивания и прочии междометия разглядывая мои пластинки.
Посмотреть пластинки даже свесился парень-любитель мотоциклов.
- Аааа, ну такие я видел - на таких диджеи играют - немного разочарованно протянул он.
- Молчи! - срезал его Костя - ничего ты не понимаешь. диджеи!
Больше всего Косте понравилась обложка Шестого Лесничего и он вертел её в руках.
- Илья - обратился он к парню с КПК - посмотрите какая обложка. Вам нравится?
Парень с КПК не отзывался и даже не отвёл взгляда от мерцающего экрана.
- Илья? - снова произнёс Костя - вы обиделись?
- Мужик! - чеканно сказал Илья, смотря в экран - что надо сделать, когда ты обидел другого человека?
- Я обидел? - недоумённо ответил Костя - извини меня пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Я же когда садился к вам заранее извинился чтобы вы на меня, старого, не обижались.
Илья отложил КПК и они с Костей вдвоём внимательно рассмотрели обе пластинки. Илье они понравились. Затем Костя достал свой саквояж, раскрыл его и мы увидели что в нём полным-полно пластинок. Костя думал несколько минут и наконец извлёк одну из них. Пластинка была джазовая, 50-ых годов и на ней был изображена непонятная асбстракция.
Костя с диким восторгом рассказывал о своих пластинках, словно эскурсовод в музее он показывал насколько красочны и необычны их обложки и насколько гениальная музыка записана на этих чёрных дисках. Матерные выражения и красноречивые жесты делали Костю отличным оратором. Кроя матом негров, записанных на этой пластинке он донёс до нас, смертных, всю гениальность их музыки.
Тем временем я протрезвел после концерта и мне захотелось пить. Я вышел заказать чай у проводника, а Костя пошёл перекурить.
После перекура весь наш разговор пошёл о рок-музыке. Костя рассказывал о братьях Летовых, о Комитете охраны тепла, о Майке, о Нике Рок-н-ролле, о Янке, о Свине, о рок-фестивалях, об альбомах и песнях. Илья и парень-сверху совсем притихли после случая с пластинками. Им Костя уже не казался комичным пьяным чудаком. Мы с ним говорили о неизвестных им людях, вспоминали непонятные для них события и факты. Костя восторгался моими познаниями и постоянно переходил на всё новые темы. Иногда он хлопал себя по коленям и шумно отпивал пиво, иногда грозил мне кулаком и заливался смехом.
- Знаете - задумчиво сказал Илья, глядя на нас, - мне кажется кассиры на вокзале когда продают билеты стараются определить людей по интересам. Иначе как объяснить что в одном купе едут люди со столь общими интересами?
- Кассирша наверное увидела что мы оба с пластинками и решила в одно купе вселить - сказал я, отхлёбывая чай.
- А ты чай у проводника брал? - спросил Илья, не без зависти поглядывая на мой стакан.
- Ага. Только он укуренный какой-то. Налил мне кипятка и дал пакетик чая и пакетик кофе.
- Костя - сказал Илья - а давай ты сходишь, возмёшь мне кофе, а я тебе постель разложу.
Костя который до этого только и ныл о том как тяжело ему будет раскладывать постель и что он этого вовек не осилит в нынешнем состоянии с радостью согласился. С мятой пятидесятирублёвкой он пошёл за кофе, а Илья начал расправлять ему бельё.
- Клёвый мужик - сказал я - жаль что у меня фотик сломался. Я бы его заснял.
- Ага. Я над ним просто угорел.
Илья рассказал немного о себе. Он был программистом, часто ездил по маршруту Москва-Питер. Весь его пояс был увешан различными гаджетами - КПК, телефонами, смартфонами и прочей дребеденью. Илья был сутул как представитель своей профессии и хотя ему было уже наверное к 30, он был похож на студента.
Вернулся Костя с деньгами и без кофе. Сказал что построил проводника и что в скором времени тот накроет для нас целую поляну. Расправленное Ильёй бельё на полке привело его в полный восторг. Он долго благодарил и нахваливал, радостно проводя рукой по пододеяльнику. "Парень-сверху" тем временем наконец дочитал Mens Health и начал принимать активное участие в разговоре. В основном его интересовали расширяющие сознание препараты: трава, грибы, кислота и прочие снадобья. Костя и тут оказался человеком знающим. Когда я вернулся из туалета он рисовал попутчикам картинку конца света которую увидел как-то под грибами и которая часто приходит к нему во сне. Костя говорил об абсолютно пустых городах, пустых окнах домов, бесжизненных просторах, о голубом свете который лился с неба, о том что всё вокруг было синего цвета, а жар стоял такой сильный, что асфальт тёк по улицам как вода. Рассказа его произвёл тягостное впечатление. В купе воцарилось молчание. Первым его прервал Илья.
- А солнце по размерам было такое же как и наше?
- Да, такое же - ответил Костя. - я часто это вижу перед глазами. Врач меня даже просил всё на бумаге записать и потом читал другим врачам.
- Вполне может быть что так оно и будет - задумчиво сказал Илья - если свет от Солнца голубой, значит изменилась длина волны его лучей.
- И поэтому оно всё плавило - вставил "парень-сверху".
- Да. Рентгеновское излучение убило людей, а асфальт тёк потому что Солнце жарило всё.
В ту ночь было ещё много разговоров обо всём. Никогда ещё поездка с незнакомыми людьми в поезде не была для меня такой интересной. Первым сон сморил Илью, потом задремал я. А "парень-сверху" ещё долго говорил с Костей, распрашивал его обо всём ("а вот ты говоришь ты с концертами ездишь? что это значит? Ты в спектаклях каких-то участвуешь?"), принёс наконец чай и кофе от проводника и перенимал у Кости стиль общения. Я периодически просыпался когда кто-то из них повышал голос и вливал свои пять копеек в разговор:
- Да я хуй ложил на твоего Хирурга! - говорил громко "парень-сверху" - чего ты мне про него втираешь? Знать его не знаю.
- ты чего? Хирург это человек. Каждый кто на двух колёсах должен его знать. Он человечище - доказывал Костя.
- Да пусть он хоть кто! Мне пофиг! - возмущался парень.
- Ээээ, Кость, погодь - сказал я в темноте сонным голосом - он и не должен его знать. Он же не байкер, он спортивными мотоциклами занимается. А Хирург и такие как он на чопперах ездят как на троне.
- Ааа, спортивный - протянул Костя.
- Да, спортивный - ответил "парень-сверху" и разговор пошёл дальше. Я снова заснул.
Когда я встал перед Тверью в семь утра, все спали. Однако Костя встрепенулся и произнёс когда я выходил из купе:
- Артём, счастливо!
- Пока.
- Москва тоже поганный, Илья, там сволочи все. И Питер поганный и тут тоже сволочи... - ответил мужик.
- Зачем же вы сюда приезжаете, если вам так здесь плохо?
- Зовут, приглашают. На этом, как его, чёрта, на Лиговском. ой как мрачно! Поганно, болото! Когда мы уже тронемся? В Москве закроюсь в квартире, буду пить неделю.
- Мне часто приходиться ездить и я не вижу особой разницы между Москвой и Питером - заметил Илья.
- В Питере люди приятнее - произнёс я.
- А вы из Москвы или Питера? - отложив КПК, спросил меня Илья.
- Я из Твери, поэтому рассуждаю объективно, - ответил я.
- Извини, как тебя зовут? - спросил меня мужик, - Артём? Меня - Костя. Вот ты прав - именно люди. Я сюда из-за них и приезжаю. Но дольше недели не могу - мне так поганно становиться, тяжело. Сегодня провожал девчушку, шёл, смеялся. А мимо два парня шли. И видно взяла их зависть что хорошо мне, он мне: "ты что, старый?" и дал сюда и сюда. Э-хе-хе-хе-хе. Врезал мне. А смотри что мне девчонки подарили....сейчас найду.
Мужитк начал рыться в карманах в поисках подарка. Сначала он извлёк из кармана банку пива Невское и со словами - "оо, это хорошо!" поставил её на стол. Затем он извлёк игрушечного мышонка.
- Во, приколись, какая зверушка - Костя положил мышонка на стол и толкнул пальцем - а ещё блокнот здесь. Вот. Смотри какой блокнот! Илья, Артём, смотрите какой мне блокнот подарили.
Посмотреть блокнот свесился даже парень с верхней полки. Блокнот действительно был оригинальный - в виде пачке папирос Беломорканал.
- Они мне даже тут написали - вот...Марина...и телефон...ну на хуй, звонить не буду. Досвиданца!
Тут поезд тронулся. От толчка мышонок на столе дёрнулся, но укатиться ему помешала шариковая ручка торчащая из его задницы.
- Смотри - сказал я, показывая на мышонка - это ведь не игрушка, а ручка. Тебе специально подарили ручку в виде мышонка и блокнот.
- Точно. Я и не заметил. - удивлённо произнёс, осторожно двигая мышонка пальцем.
- Тут пишут - неожиданно раздался голос сверху, там где покачивалась обложка журнала Mens Health, - что самый длинный авиаперелёт это Сингапур-Нью-Йорк, 18 часов в воздухе. Пиздец!
- Не люблю самолёты - сказал Костя, уважительно смотря наверх, - я всю жизнь в поездах.
- Я тоже не люблю самолёты. Поезд это как дом, а самолёт страшно. Страшно что от тебя на высоте ничего не зависит.
- А я мотоциклы люблю - сказал парень сверху - два раза бился уже. Вот.
Сверху свесилась рука с закатанным рукавом. На руке было полно шрамов, а кожа неровно облегала криво сросшиеся кости. Мы все внимательно осмотрели руку, Костя после этого вздохнул и продолжил:
- Я всю Сибирь в поездах объездил. И потом с Олди ездили по концертам. Олди это человечище! Комитет охраны тепла, слышали такую группу?
- Никогда не слышал - ответил Илья.
- Я слышал - ответил Я - ей в этом году 20 лет исполнилось.
- Да, да, двадцать. Я музыкой в детстве занимался, Бетховена играл на пианино. Это же пиздос полный. Не моё совсем. А потом неожиданно бац - увлёкся барабанами. С кем я только не играл. Со всеми. Но Олди это человечище! Если чего-то в жизни хочешь - обязательно добьёшься. Когда мы в Сербии были, нас встретили на вокзале. Ага, что - Бетховане играешь? На пианине? Сейчас мы вам покажем Бетховена. После этого нас к цыганам отвезли, где забили воооот такого бетховена... - Костя показал руками размер "бетховена", эдакий батон докторской и тут же заткнул себе рот ладонью.
- Пиздос полный - добавил он внушительно после молчания - я никогда в жизни такой большой косяк не пробовал.
Затем Костя снова оживился и поглаживая рукой один из своих саквояжей начал новую тему:
- А чем я в Питере разжился! Пластинками виниловыми. Новьё. Сейчас таких нигде не достать.
- Зачем нужны пластинки, есть же диски! - непонимающе отозвался Илья.
- Аааа, замолчи! - возмутился Костя - вы все мудачьё, не понимаете ничего! Диски это хуйня, а пластинки... это... вся жизнь в них.
Илья огрызнулся в ответ и полностью уткнулся в свой КПК. Костя не заметил этого, а продолжал нести восторженную чушь про пластинки.
- Вот ты когда-нибудь видел виниловую пластинку, Артём? - спросил он меня немного надменно, очевидно в предвкушении того как повергнет меня.
- Конечно видел. Вон у меня в пакете две лежат наверху.
Костя ошарашенно повёл головой и моргнул. После этого он недоверчиво хмыкнул и полез на верхнюю полку за моим пакетом. В течении следующих нескольких минут он издавал лишь причмокивания и прочии междометия разглядывая мои пластинки.
Посмотреть пластинки даже свесился парень-любитель мотоциклов.
- Аааа, ну такие я видел - на таких диджеи играют - немного разочарованно протянул он.
- Молчи! - срезал его Костя - ничего ты не понимаешь. диджеи!
Больше всего Косте понравилась обложка Шестого Лесничего и он вертел её в руках.
- Илья - обратился он к парню с КПК - посмотрите какая обложка. Вам нравится?
Парень с КПК не отзывался и даже не отвёл взгляда от мерцающего экрана.
- Илья? - снова произнёс Костя - вы обиделись?
- Мужик! - чеканно сказал Илья, смотря в экран - что надо сделать, когда ты обидел другого человека?
- Я обидел? - недоумённо ответил Костя - извини меня пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Я же когда садился к вам заранее извинился чтобы вы на меня, старого, не обижались.
Илья отложил КПК и они с Костей вдвоём внимательно рассмотрели обе пластинки. Илье они понравились. Затем Костя достал свой саквояж, раскрыл его и мы увидели что в нём полным-полно пластинок. Костя думал несколько минут и наконец извлёк одну из них. Пластинка была джазовая, 50-ых годов и на ней был изображена непонятная асбстракция.
Костя с диким восторгом рассказывал о своих пластинках, словно эскурсовод в музее он показывал насколько красочны и необычны их обложки и насколько гениальная музыка записана на этих чёрных дисках. Матерные выражения и красноречивые жесты делали Костю отличным оратором. Кроя матом негров, записанных на этой пластинке он донёс до нас, смертных, всю гениальность их музыки.
Тем временем я протрезвел после концерта и мне захотелось пить. Я вышел заказать чай у проводника, а Костя пошёл перекурить.
После перекура весь наш разговор пошёл о рок-музыке. Костя рассказывал о братьях Летовых, о Комитете охраны тепла, о Майке, о Нике Рок-н-ролле, о Янке, о Свине, о рок-фестивалях, об альбомах и песнях. Илья и парень-сверху совсем притихли после случая с пластинками. Им Костя уже не казался комичным пьяным чудаком. Мы с ним говорили о неизвестных им людях, вспоминали непонятные для них события и факты. Костя восторгался моими познаниями и постоянно переходил на всё новые темы. Иногда он хлопал себя по коленям и шумно отпивал пиво, иногда грозил мне кулаком и заливался смехом.
- Знаете - задумчиво сказал Илья, глядя на нас, - мне кажется кассиры на вокзале когда продают билеты стараются определить людей по интересам. Иначе как объяснить что в одном купе едут люди со столь общими интересами?
- Кассирша наверное увидела что мы оба с пластинками и решила в одно купе вселить - сказал я, отхлёбывая чай.
- А ты чай у проводника брал? - спросил Илья, не без зависти поглядывая на мой стакан.
- Ага. Только он укуренный какой-то. Налил мне кипятка и дал пакетик чая и пакетик кофе.
- Костя - сказал Илья - а давай ты сходишь, возмёшь мне кофе, а я тебе постель разложу.
Костя который до этого только и ныл о том как тяжело ему будет раскладывать постель и что он этого вовек не осилит в нынешнем состоянии с радостью согласился. С мятой пятидесятирублёвкой он пошёл за кофе, а Илья начал расправлять ему бельё.
- Клёвый мужик - сказал я - жаль что у меня фотик сломался. Я бы его заснял.
- Ага. Я над ним просто угорел.
Илья рассказал немного о себе. Он был программистом, часто ездил по маршруту Москва-Питер. Весь его пояс был увешан различными гаджетами - КПК, телефонами, смартфонами и прочей дребеденью. Илья был сутул как представитель своей профессии и хотя ему было уже наверное к 30, он был похож на студента.
Вернулся Костя с деньгами и без кофе. Сказал что построил проводника и что в скором времени тот накроет для нас целую поляну. Расправленное Ильёй бельё на полке привело его в полный восторг. Он долго благодарил и нахваливал, радостно проводя рукой по пододеяльнику. "Парень-сверху" тем временем наконец дочитал Mens Health и начал принимать активное участие в разговоре. В основном его интересовали расширяющие сознание препараты: трава, грибы, кислота и прочие снадобья. Костя и тут оказался человеком знающим. Когда я вернулся из туалета он рисовал попутчикам картинку конца света которую увидел как-то под грибами и которая часто приходит к нему во сне. Костя говорил об абсолютно пустых городах, пустых окнах домов, бесжизненных просторах, о голубом свете который лился с неба, о том что всё вокруг было синего цвета, а жар стоял такой сильный, что асфальт тёк по улицам как вода. Рассказа его произвёл тягостное впечатление. В купе воцарилось молчание. Первым его прервал Илья.
- А солнце по размерам было такое же как и наше?
- Да, такое же - ответил Костя. - я часто это вижу перед глазами. Врач меня даже просил всё на бумаге записать и потом читал другим врачам.
- Вполне может быть что так оно и будет - задумчиво сказал Илья - если свет от Солнца голубой, значит изменилась длина волны его лучей.
- И поэтому оно всё плавило - вставил "парень-сверху".
- Да. Рентгеновское излучение убило людей, а асфальт тёк потому что Солнце жарило всё.
В ту ночь было ещё много разговоров обо всём. Никогда ещё поездка с незнакомыми людьми в поезде не была для меня такой интересной. Первым сон сморил Илью, потом задремал я. А "парень-сверху" ещё долго говорил с Костей, распрашивал его обо всём ("а вот ты говоришь ты с концертами ездишь? что это значит? Ты в спектаклях каких-то участвуешь?"), принёс наконец чай и кофе от проводника и перенимал у Кости стиль общения. Я периодически просыпался когда кто-то из них повышал голос и вливал свои пять копеек в разговор:
- Да я хуй ложил на твоего Хирурга! - говорил громко "парень-сверху" - чего ты мне про него втираешь? Знать его не знаю.
- ты чего? Хирург это человек. Каждый кто на двух колёсах должен его знать. Он человечище - доказывал Костя.
- Да пусть он хоть кто! Мне пофиг! - возмущался парень.
- Ээээ, Кость, погодь - сказал я в темноте сонным голосом - он и не должен его знать. Он же не байкер, он спортивными мотоциклами занимается. А Хирург и такие как он на чопперах ездят как на троне.
- Ааа, спортивный - протянул Костя.
- Да, спортивный - ответил "парень-сверху" и разговор пошёл дальше. Я снова заснул.
Когда я встал перед Тверью в семь утра, все спали. Однако Костя встрепенулся и произнёс когда я выходил из купе:
- Артём, счастливо!
- Пока.
