Плохое самочувствие, всю ночь не спала, часов в девять утра как-то забылась, плюс конфликты, вытекающие из плохого самочувствиея и маминой уверненности, что я всем кругм все должна, а мне никто ничего не должен, и я должна по этому поводу выражить радость. Обычно, когда меня достают, я вполне себе могу отстраниться и замять дело. Но когда мне и так плохо, а меня достают, и я должна все объяснять и при этом улыбаться - извините. Но всем, это конечно, пофиг, я еще и виноватой всегда остаюсь. Вобще это талант, я считаю - наехать из-за ничего, довести и потом искренне считать, что я во все виновата. Офигеть, других слов нет. Точнее, есть, ну да ладно, пока еще сдерживаюсь. Позитива не найти весь день. Что бы ни делала...
Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.
Они были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному. Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было где жить.
И все говорили: “Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!”
А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно.
И все говорили: “Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!”
А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал.
И все говорили: “Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных”
Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были Вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной. И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала.
И все говорили: “Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?”
Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной. Они все жили, любили и были счастливыми.
И все недоумевали: “Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?”
А они так ничего и не сказали.
Просто их было всего лишь Двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали.
Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.