_s_h_e_n_

1.
большое тело кушало и ело,
валялось и спало, когда хотело,
и в холод мерзло, и в жару потело,
и двигалось неловко и несмело,
ленилось, и бледнело, и болело,
слабело, угасало и хирело...
и посмотрев, скривясь, на это дело,
душа заплакала и улетела.


2.
большое тело кушало и ело!
бодрилось и спало - когда хотело,
приятно розовело и белело
и радовалось жизни без предела!
гуляло и по делу, и без дела,
на небо и на вывески смотрело,
и где-то в глубине большого тела
душа его мурлыкала и пела J

я охренительно предусмотрительна
не легкомысленна  и основательна,
а вот выходит все так уморительно,
совсем не вовремя, необязательно...

Солнце такого цвета,
как будто сегодня лето,
будто «ура!», и в школу
не надо, и я одета
в платье зеленого цвета.

Сегодня такое небо,
как море, как чудо-небыль,
белые лодки и берег,
и запах белого хлеба –
как будто страна, где мне бы...

...мне бы гулять хотелось!
и чтобы земля вертелась,
чтобы, меня догоняя,
волна у ног разлетелась,
а мне бы – смеялось и пелось!

Сегодня такие люди!
И кто же меня осудит,
что я среди них – принцесса,
звезда и алмаз на блюде...

а старости – нет и  не будет!

27.02.2013

Как жизнь? - всё праздники, февраль
штормит и требует участья
(и это всё, конечно, счастье,
но я вокруг должник и враль).

Ты как? - я белка в колесе,
и колесо стучит и мчится!
(а хочется остановиться -
вон там, на белой полосе).

Ты где? - я тут, и тут, и там,
и там, где нет - я тоже буду!
(если, конечно, не забуду
и богу душу не отдам).

Какие наши там года!
Увидимся! Есть место чуду!
(а снег летит, летит повсюду
и до, и после, и всегда...)

Я мох, растущий с северной стороны.
В те минуты, когда от надежды – крохи,
даже если дела исключительно плохи,
если компас потерян и стерты ноги,
темнота, бездорожье, и ночи длинны...
Ни души. И молчат телефоны и боги.
Я рядом, мох у северной стороны.

Стакан с вишневым соком на столе
наполнен чистым мраком. Посмотри -
там плещется вселенная внутри,
и черная дыра, и аз, и буки...
Ночная мгла протягивает руки
и смотрит на кого-то изнутри.

Чужие сны кружатся под луной.
Под небом шелковым, в тиши льняной
шагами меряю остаток ночи,
перебираю рубчики минут,
и гнутый обод вертится, и мнут
меня сомненья, мороки и прочие...
И падают, разорванные в клочья,
на сущности разъятые слова,
и время больше не имеет власти...

Рассвет. Стирает буквы белый ластик.
zero! Открыта новая глава...

Во Флеккефьорде +10, у нас - минус восемь,
мне казалось, - Норвегия! - лед, снега и олени...
Но у нас холоднее. И это лишь поздняя осень -
время призрачной грусти и непрогоняемой лени.

Среди серых камней и промерзших трамваев -
ледяная пустыня, густая бесследная Лета.
День за днем в ней утоплены, словно бетонные сваи,
в ожидании лета, всегда в ожидании лета...

Дым над городом - плотное облако серы.
и куда там Помпее! мы сами себе статуэтки
и надгробия... Все невпопад и без меры.
Все не в такт, поперек и расчерчено в мелкую клетку.

В каждой клетке стучит: "...и любить, и работать до пота,
жить всему вопреки, горячо, нелинейно и гордо..."

Город тихо жужжит в телефонных невидимых сотах.
Где-то там, далеко, зеленеют холмы Флеккефьорда.