Воспоминания Льва Разумовского "Нас время учило..." о войне и блокаде будут представлена на ярмарке интеллектуальной литературы Нон-фикшн. Стенд Н-5 ("Петрополис" и журнал "Звезда").
Эту книгу мы издали в феврале. А год назад, осенью, собирали деньги на ее тираж. Краудфандинг запускался с расчетом на два месяца. Заявленная сумма была превышена через полтора дня. Больше трехсот человек со всего мира сбросились на ее издание. Надеюсь, ни один не пожалел.
Долгожданная новость: на "Озоне" появилась книга военных воспоминаний Л. Разумовского, которую мы издали всем миром.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/136834745/
Кроме того теперь ее можно заказать в интернет-магазине "Планета"
[и купить в розничных магазинах]Купить в Москве:
* в Доме Книги на Новом Арбате.
* в магазине "Циолковский" (м.Новокузнецкая; Пятницкий пер., 8)
Купить в Питере:
* в книжном магазине “Порядок слов” (наб. реки Фонтанки, 15)
* в магазине "Фаренгейт 451" (ул. Маяковского, 25)
* в редакции журнала “Звезда” (ул. Моховая, 20)
* в книжном киоске детского исторического журнала “Автобус” (м. "Невский проспект")
Все подробности и новости можно почитать в сообществе:
https://www.facebook.com/levrazumovsky
Страничка автора в Википедии:
Жизнь учит меня грубо и жестоко. Я уже не психую и не лезу в драку, когда на каждой остановке человек тридцать срываются громить базар, а только с тоской гляжу, как разбегаются бабы, утаскивая свои нехитрые пожитки, уже не замечаю ежедневных трофеев с базара, жадное, скотское поглощение их, а то и просто игру трофеями. Летят в прохожих из вагона вареная картошка, куски хлеба, кости от мяса…
Два эпизода запоминаются мне. Девочка лет десяти, закутанная в большой серый платок и в больших материных валенках, останавливается и подбирает кусок сухаря, которым ей залепили по спине, прячет его в рукав какого-то драного полупальтишка и стоит, ждет – может быть, еще бросят?
Двое парней притаскивают в вагон ведро овсяного киселя и сразу же закрывают за собой дверь.
– Бегить бабка за нам! – объясняют они, вынимают ложки и начинают хлебать кисель. Их окружают еще четверо, кисель – это вкусно, ведь мы все время едим всухомятку, иногда размачивая наш рацион кружкой кипятку, нацеженного на станции, а тут – кисель! Целое ведро!
Мне слышен старушечий голос за дверью, жалобный и монотонный.
Слов не разобрать, но ясно, что просит она отдать ведро, просит безнадежно, не надеясь на удачу. Скулит старуха за дверью, с аппетитом чавкают шесть ртов в вагоне.
Через некоторое время раздается властный стук в дверь.
– Открывай!
Мы слышим голос сопровождающего. Ведро быстро убирают под нары, ложки за онучи. Дверь открывается.
– Ведро брали? – строго спрашивает он.
– Не… Како ведро? – тянет смуглый парень, тот, что рассказывал о девках.
– Я говорю – где ведро? – повышает тон сопровождающий. Меня охватывает радость. Сейчас он отнимет у них добычу, а этих сволочей…
– Вот что, робята! – говорит сопровождающий. – Бабка шум подняла, могет охрану станции вызвать. Вы кисель-то съешьте, а ведро бросьте ей, пусть подавится!
Смуглый берет ведро, открывает двери с другой стороны вагона и выкидывает ведро с остатками киселя под насыпь.
Сопровождающий уходит. Все довольны. За дверями бряканье пустого ведра и удаляющиеся всхлипывания.
<....>
Все больше остается за нами разгромленных базаров, опрокинутых бидонов с молоком, пролитых бабьих слез и пьяной похвальбы потом.
Я как-то спросил Вадима – зачем? – и услышал ответ, поразивший меня своей первобытной логикой, чем-то напомнивший мне прочитанное о Золотой Орде:
– Все едино помирать едем, хоть гульнем напоследок!
И гульба идет. Сопровождающий почти не показывается, и я смотрю на него уже совсем иными глазами. Я случайно подглядел, как на днях с ним делились ворованными булками, и он взял! Спокойно засунул одну в рот, две за пазуху и вышел из вагона.
Сегодня утром впервые грабящим был дан отпор. Двое парней из нашего вагона подскочили к женщине и, как обычно, потехи ради, опрокинули ее большой бидон с молоком, – женщина охнула и бросилась его поднимать, остальных баб как ветром сдуло с длинного стола под навесом – импровизированного станционного базарчика.
И вдруг высокий мужчина в ватнике и сапогах подбежал к нашим и пошел работать! Левой, правой, левой, правой! Как у машины, замелькали кулаки! Один из парней упал, второй побежал, но мужчина догнал его, толкнул в спину и лежащего долго охаживал сапогами. Мне слышен был крик, потом я увидел побитого, пробирающегося к эшелону. Руками он закрывал лицо. Из-под пальцев сочилась кровь.
(Л.С. Разумовский, "Нас время учило...")
Друзья (особенно питерцы!), приглашаю вас в среду 6 апреля на презентацию книги Льва Разумовского "Нас время учило...". Сам я тоже приеду. Презентация состоится в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме (Литейный пр., 53) в 18:30. Вход в музей стоит 100 рублей. Вечер ведет Яков Гордин.
Для тех, кто не в друзьях или все пропустил: "Нас время учило..." - сборник мемуарной прозы известного петербургского скульптора Л. Разумовского о войне и блокаде. Книга сильная и честная, издается (если не считать журнальных публикаций) впервые. О заглавной военной повести высоко отзывались Григорий Бакланов, Ион Деген, Юлий Ким, Яков Гордин и многие другие. Послесловие к книге - один из последних текстов замечательного критика Самуила Лурье.
Распространение информации приветствуется. Если у вас есть знакомые журналисты, которых могло бы это заинтересовать, тоже прошу не стесняться и подсказать им эту мысль)
Наконец-то я пишу этот пост. Друзья, книга Льва Разумовского, на которую мы все вместе собирали деньги, ВЫШЛА и ее даже можно КУПИТЬ в Москве! Тираж книги получился в четыре раза большим, чем мы изначально рассчитывали - 1200 экземпляров. Из них 300 книг сразу уходят подписчикам, а 100 штук мы разошлем в библиотеки городов России.
В сборник "Нас время учило..." вошли мемуарные повести о войне и блокаде, один рассказ, фотографии, военные письма и две статьи о книге - Самуила Лурье и Юлия Кима. Книга отлично издана и ее приятно взять в руки) Тем, кто все пропустил, но хочет узнать, что за книга - сюда.
Сегодня "Нас время учило..." в Москве можно купить в симпатичнейшем книжном магазине "Циолковский", который находится прямо у м. Новокузнецкая (Пятницкий переулок дом 8, стр. 1).
В Петербурге книгу можно купить:
В наших планах - другие книжные Москвы и Петербурга, вероятно, интернет-магазин Озон и т.д. Ну, а лично я сегодня счастлив, потому что имел отношение к этому изданию и, наконец-то, держу книгу в руках.
10 дней до окончания нашего проекта по изданию мемуаров Л. Разумовского. Делюсь радостью - Юлий Ким написал на книгу маленькую рецензию. Вот она.
О КНИГЕ ЛЬВА РАЗУМОВСКОГО «НАС ВРЕМЯ УЧИЛО»
У этой книги — запах абсолютной правды. Как только началась эта дорога семнадцатилетнего человека на войну — так сразу, с неминуемой какой-то естественностью, всплыла передо мной шаламовская Колыма. Когда совершенно не думаешь о литературе и лишь потом вспоминаешь о ней — но лишь как о ковше, которым автор зачерпнул из живой дымящейся жизни и донес до меня ее, не расплескав и не разбавив: пей, брат.
Да не подавись, добавлю я, а постарайся все же переварить — потому что это действительно так оно и было и пережито под постоянным прицелом близкой смерти: от пули, от ножа, от сапога.
Ну и на что мне эта правда?
Ну, мало ли... например, чтоб отличать от вранья.
Я благодарен всем, кто причастен к выпуску этой книги. Она, простите за банальность, безусловно найдет своего читателя, и это почетная обязанность причастных — помочь ей перестать быть просто рукописью, пусть даже опубликованной в толстом журнале. Эта книга нужна читателям всех поколений.
Юлий Ким, 24.11.2015
-----
Заказать себе экземпляр книги, помочь ее изданию или даже вписать свое имя на ее страницы можно здесь (до 7 декабря):
Горжусь, что идея обратиться к легендарному Иону Дегену была моя – для книги, которую мы издаем, трудно найти рецензента лучше. Пехотинец, разведчик, танкист – многократно награжденный и еще многократней израненный – Деген не прощает мемуаристам отклонений от фронтовой правды. Так же прочно, как в списки героев, его имя вписано в русскую литературу. Стихотворение Дегена «Мой товарищ, в смертельной агонии…» ушло в народ сразу же после написания в 1944 году и стало символом жестокой военной реальности. Его приводят в своих главных романах Василий Гроссман и Виктор Астафьев.
[Мой товарищ]
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.
декабрь 1944 г.Прочитав повесть «Нас время учило…», Ион Лазаревич пришел в восторг и сразу согласился встретиться с 
tarnegolet, чтобы записать этот ролик в поддержку издания книги. Надо сказать, что девяностолетний Деген вовсе не благостный дедушка – один известнейший роман о войне за какие-то вольности он припечатал такими словами, что приводить я их здесь не буду.
«Эту книгу надо издавать миллионным тиражом, чтобы люди понимали, что такое война», - убежденно говорит Ион Деген. В отсутствие государственного финансирования, каким тиражом будет издана книга, зависит только от нас. Ближайшая реальная цель - 1000 экземпляров, до конца сбора средств - две недели.
https://planeta.ru/campaigns/razumovsky
До конца нашей кампании по изданию военных мемуаров Льва Разумовского остался месяц. И я еще раз хочу о них рассказать.
Так сложилось, что откровенных книг о главной нашей войне в русской литературе почти нет. Хороших и даже замечательных – немало. Но таких, где без умолчаний описана фронтовая обстановка, - пересчитать по пальцам одной руки. Многие считали бессмысленным писать то, что нельзя напечатать. И не дожили до лучших времен. Другие вспоминали войну очень выборочно. Слишком много там было бессмыслицы, жестокости, боли, грязи.
Книга Льва Разумовского получилась такой бескомпромиссно правдивой, потому что он писал ее, не оглядываясь ни на кого. Не только на цензуру, но и на общество. Помните сколько ненависти вылилось на Астафьева? А Разумовский был свободен – он писал в то время, когда было понятно: не напечатают никогда и писал всего для двух читателей – своих дочерей. Чтобы не питали тех иллюзий, которые питал когда-то он. Чтобы больше понимали и про войну и про страну.
Эта книга избавляет даже от тех иллюзий, которые хотелось бы сохранить. Для меня болезненным был крах представлений о фронтовом братстве и о дружбе, которая, как убеждали все книги и фильмы, выдается на войне по умолчанию. Оказывается эта роскошь досталась не всем. Шаламов писал, что дружба и приятельство зарождаются в условиях "трудных, но возможных - в больнице, а не в забое". Для пехоты, в которой воевал Разумовский, с ее бытом и сокрушительными военными потерями, условия приближались к невозможным.
Когда автор писал свою повесть, он был еще молод и сохранял в памяти не только подробности событий, но даже интонации собеседников. Плюс внимание художника к деталям (Лев Разумовский – известный скульптор). Плюс литературный талант. Итог – эта книга. Абсолютно живая.Тяжелая по материалу, но легкая в чтении. И правдивая до конца.
Давайте ее издадим, наконец.
Поддержать первый тираж книги и заказать себе экземпляр можно здесь:
