Жизнь, ребята, слишком коротка Чтобы тратить ее на фильмы Федора Бондарчука Или, к примеру, на фильмы Михалкова новые Ведь в глубине души мы не сомневаемся, что они хреновые.
Смотреть лучше всего то, чего коснулась рука мастера: Куросаву, Феллини, Хичкока, Чаплина или Китона Бастера Это для радости. Или Бунюэля, Тарковского, Кубрика, Бергмана, Германа Если хочется сюрреализма, катарсиса и потрясения нервного. Смотрите Тарантино, Леоне, Аллена, де Сику, Копполу Говорят, еще Триер хорош, если хочется в судорогах покататься по полу.
До чего разнообразен в озвучке мультфильмов Вицин. Домовенок Кузя, попугай из "Бюро находок", жираф из "Бегемота, который боялся прививок" ("Ну будьте же умницей!") и крокодил оттуда же ("Когда надо будет тогда и сделают!") - я раньше и не задумывался, что это все он. Потому что персонажи принципиально разные и в каждой такой "роли" он соответственно "перевоплощался", иногда до практически полной неузнаваемости. Мастер. А вот в кино, мне кажется, Вицин сильно недореализовался. За редчайшими исключениями ему доставались сплошь придурковатые персонажи, склонные к алкоголизму; ну или роли в не переживших свое время фильмах.
Вуди Аллен всех надул. "Кризис в шести сценах", конечно, никакой не сериал, это аккуратно порезанный на части фильм. С другой стороны, 80% его фильмов представляют собой замаскированный сериал. Ну, хорошо, два сериала.
Один более эксцентричный (сам в главной роли, много острот, в центре внимания - герой и сюжет), другой более лирический (сам не играет, много музыки, в центре внимания - обаятельная Америка 20х - 30х).
Вы еще, блядь, покемонов туда добавьте, Карен Георгиевич. Для молодого зрителя.
А вообще интересно: мыслима ли ситуация, когда реставратор заявляет: "на мой взгляд, цвета на иконе выглядят лучше, чем когда ее рисовал Рублев. Теперь она выглядят современно, что для молодого зрителя важно. Инстаграм, там, Призма, вы меня понимаете..."
С целью знакомства с венгерским кино, скачал несколько фильмов Миклоша Янчо и ткнул вчера в первый попавшийся - "Звезды и солдаты", 1967. Через пять минут в кадре возник белый офицер до боли напоминающий юного Никиту Михалкова. Он открыл рот и стало ясно, что это и есть Никита Михалков. Тут же мы поняли, что в усатом чапаистом казаке не узнали Никоненко. А это Глеб Стриженов (ух, какой). А эти знакомые лица - Феофан Грек и татарский хан из Тарковского. "Посмотрели венгерский фильм" - подытожила НН, обнаружив на экране Козакова.
Фильм Янчо лениво маскируется под историю о героизме венгерской части в рядах красной армии (так, пару веток сверху для формальности), но весь про другое. В основном про то, что гражданская война - это такая вещь, когда каждые пять минут кого-то обыденно расстреливают. И те и другие. А перед этим разделяют. На красных и белых, на венгров и русских, на сумевших вовремя убраться с территории и не сумевших. Ну, и по ситуации. Без крупных планов с закушенными губами, истерик и выразительных глаз. Раздели, убили, дальше пошли. На то война. Ну, и еще бабой попользоваться, если подвернулась.
С лицами известных советских актеров такой реализм выглядит очень неожиданно, почти откровением. Прекрасный фильм. Еще там есть голые женщины и Крамаров в эпизодической роли белого карателя.
Интересно. С одной стороны, это сделано очень лаконично, точно, мастерски, вызывает эмоцию. С другой, меня сразу в этом фильме смутила его предельная конкретность. Здесь есть однозначно считываемая аллюзия, и четкая мысль, переведенная на язык образов. Понять историю как-то иначе, мне кажется, невозможно, как и вынести из нее что-то еще.
У меня произошел некоторый сбой. По всем внешним признакам это искусство, но я привык к тому, что искусство всегда многозначно и неуловимо и это его обязательный признак. Возможно, это не всегда так? Карикатура ведь тоже почти всегда конкретна, но сколько таланта в иной карикатуре. А, например, "Мы живем под собою не чуя страны"? Не искусство? Многие поэты считают, что не искусство. Я с этим не согласен.
Вероятно, важно только то, что люди в комментариях пишут как заплакали над смятой бумажкой.
Лучшая камео-роль Хичкока (кадр из фильма "Спасательная шлюпка", 1944)
"Это моя любимейшая роль, и должен признаться, она мне трудно далась.
Обычно я изображаю прохожих, но в океане они не попадаются. Подумывал я о том, чтобы сыграть утопленника, проплывающего мимо, да побоялся взаправду утонуть. Я не мог исполнить роль кого-нибудь из спасающихся на шлюпке, потому что не являюсь профессиональным актером.И вдруг меня осенило. Как раз в то время я сидел на суровейшей диете, этой жестокой мерой сгоняя вес с трехсот до двухсот фунтов.
Вот я и решил обессмертить свою утрату и сфотографировался в двух видах – "до" и "после" применения рекламируемого средства для похудения, "редуко", и зрители имели возможность лицезреть разницу, когда Бендикс разворачивал газету. Эта роль принесла мне бешеный успех. Толстяки просто засыпали меня письмами, желая узнать, как можно обзавестись драгоценным снадобьем"
И еще интересного про "Служили два товарища". Стихи казака Туроверова, купание коня Высоцкого, песня "Вот пуля пролетела, и ага", немузыкальный Ролан Быков и зачем ̶В̶о̶л̶о̶д̶ь̶к̶а̶ ̶с̶б̶р̶и̶л̶ ̶у̶с̶ы̶ Фрид и Дунский отрезали Буденному ноги.
Я надеялся, что на мои вопросы в фейсбуке ответит жена Юлия Дунского Зоя Борисовна Осипова, но она так тщательно подошла к делу, что обсудила их с Мариной Андреевной Романовской, женой Валерия Фрида. Безмерно благодарен им обеим и думаю о том, какое замечательное время настало для нас, любопытных.
Вот это крошечное "интервью".
– Известно ли откуда берет начало эпизод с Бруснецовым и лошадью? Есть известное стихотворение поэта и белоэмигранта Николая Туроверова "Уходили мы из Крыма" в котором описывается похожий сюжет, только там автор стреляет в плывущего за кораблем коня. Сценаристы о нем знали?
– Поэта Николая Туроверова Дунский и Фрид знали, но специальных разговоров, упоминаний его в связи с фильмом не было. Любопытная ремарка в статье о В. Фриде, Руслана. Сагабаляна (бывшего его студента): «Валерий Фрид, преподавая на Высших сценарных курсах в Москве, часто повторял слушателям - «Лучше вспомнить, чем придумать». Казалось, бы странный совет…»
Этот эпизод Дунский и Фрид любили, но в особую заслугу себе не ставили. Любили рассказывать, как съемочной группе достались эти кадры. Конь, и без того напуганный толпой, криками, пушечной пальбой, никак не хотел прыгать в воду, расталкивая массовку носился вдоль причала, до тех пор, когда оттеснили его, наконец, с помощью длинного бревна к самой кромке - и бесцеремонно спихнули в воду.. В панике, в фонтане брызг он рванул вперед, потом опомнился и круто взял курс на берег. Переснимать, по-счастью, не пришлось, Все смонтировалось.
Если вы любите фильм "Служили два товарища", наверняка помните эпизод, в котором "доктор Семен Маркович" - человек в очках и фуражке со звездой читает красноармейцам стихи о борьбе с вошью:
"Раз однажды у солдата Еремеева Кондрата, По невежеству-незнанью Не слыхавшего про баню, Завелися паразиты Те, что делают визиты И в постель и в колыбель И в рубаху и в шинель. Тиф бывает: тиф брюшной Тиф возвратный, тиф сыпной..."
В роли доктора снялся сценарист фильма Валерий Фрид. Семеном Марковичем звали его отца, который действительно был врачом и действительно в гражданскую войну написал "две народные лекции в стихах" - подлинный отрывок из одной из них и звучит в фильме. Именно ее, согласно воспоминаниям Валерия Фрида, отметил Лев Троцкий:
"наркомвоенмору понравилась сентенция "Сколько горя и обиды терпим мы от всякой гниды!". Об этой похвале отец предпочитал не вспоминать".
[читать дальше]Второй сценарист - Юлий Дунский в фильме не сыграл, но в одном из эпизодов мы видим его лицо. Когда Некрасова (Олег Янковский) и Карякина (Ролан Быков) арестовывают по подозрению в шпионаже и ведут в палатку к комиссару полка (Алла Демидова), у нее на стене висит, как написано в сценарии, "фотография какого-то брюнета в пенсне". В роли брюнета и "снялся" Дунский.
Как и в фильме “Шерлок Холмс и доктор Ватсон”, в "Служили два товарища" было бы невозможно отыскать следы ГУЛАГовского опыта сценаристов, но сам Валерий Фрид в книге “Записки лагерного придурка” подсказывает, куда надо смотреть.
Поручик Бруснецов (Владимир Высоцкий) - это роль “с секретом”, которую хитрые лагерники Дунский и Фрид использовали, чтобы передать весточку своему бывшему тюремному товарищу.
Мы пытались отыскать <...> Сашу Брусенцова, геройского парня, бывшего лейтенанта. Его имя, отчество, фамилию и даже воинское звание мы присвоили одному из героев фильма "Служили два товарища" — поручику Александру Никитичу Брусенцову. И тоже — ни ответа, ни привета. Скорей всего погиб: очень рисковый был мужик; он даже подбивал Юлика на побег, но тот его отговорил. <...> Именно из-за Брусенцова, чтобы не выдавать его — не помню уже, в чем там было дело — Юлик попал в тот карцер, где резал себе вены. Опер и это поставил ему в вину, грозил: будем судить за саботаж, дадим 58.14.
Интересно, был ли в курсе сам Высоцкий? Очень вероятно.
А вот Фрид пишет о первоисточнике эпизода, где Карякин и Некрасов бегут от махновцев, изображая охранника и конвоируемого.
Побег был подготовлен по всем правилам: вор раздобыл где-то две справки об освобождении, вохровскую голубую фуражку, погоны и даже кобуру. Рукоятку нагана вылепили из хлеба, высушили и натерли истолченным грифелем — чтобы блестела, как железная. Все эти причандалы земляк припрятал за зоной. Выбрав подходящий момент, они со Славкой напросились чистить канаву по ту сторону проволоки; вохровцы разрешили. Надо помнить, что год был сорок пятый, лагерь — общего режима, да еще на краю света, чуть ли не у Полярного круга. Выпустив двух зеков за вахту, дежурный приглядывал за ними вполглаза. А они, зайдя за угол амбара, бросили лопаты. Вор достал из заначки фуражку, погоны и кобуру, нацепил это все на себя и превратился в вохровца (сапоги и гимнастерка на нем были свои). Затем он нахально повел Славку через весь поселок на станцию. Зрелище было привычное: заложив руки за спину, бредет зек, его конвоирует синепогонник...
Ну и, наконец, если знать биографию сценаристов, совсем иначе слышишь разговор Карякина и Некрасова:
Карякин (легкомысленно): - Тюрьмы мы все эти, конечно, позакрываем. Но одну все ж оставим. Для мировой контры... Туда-сюда. А прочие все на слом. Кого в них сажать?
Некрасов (мрачно): - Найдется кого..."
----
За предоставленные фотографии и материалы я благодарю вдову Ю.Т. Дунского Зою Борисовну Осипову!
Сценарий фильма “Служили два товарища” можно прочитать здесь.
Воспоминания Валерия Фрида “58 с половиной или Записки лагерного придурка” можно прочитать здесь. Сообщество в фейсбуке, посвященное Дунскому и Фриду.
Случайно узнал, что два года назад умер Илай Уоллак. Остро огорчил меня не столько сам факт - когда человеку за 95 лет трудно удивляться такому развитию событий - как то, что ни в новостях, ни в ленте мне это известие не попадалось. А ведь Уоллак - это и "Великолепная семерка" и "Золото Маккены" и много чего еще, но главное, главное! - гениально воплощенный злодей Туко ("Хороший, плохой, злой").
Серджо Леоне как по трехмерному базису раскладывает своих героев-бандитов по видам зла. Зло относительное - почти добро (Блондинчик - Иствуд), зло идеально холодное и механистичное - как смерть или как машина (Ангельские глазки - ван Клифф) и зло горячее как жизнь (Туко - Уоллак).
Можно представить, что Туко - человек, который на равных вклинивается в борьбу двух ангелов - может быть поэтому при всех своих мерзостях он кажется ближе остальных? Про "ангелов" мы не знаем ничего - кто они, где их семьи и как они хотят распорядиться сокровищем. Про Туко мы знаем многое - и про его прошлые преступления, и про бывших жен и про его семью. Важнейшей является сцена его встречи с братом-священником после которой Туко завирально хвастает Блондиничку, что даже у него есть брат, который его всегда рад видеть. Свирепый бандит Туко не хочет казаться одиноким, он хочет, чтобы его хоть кто-то любил - потому что без этого нет связи с жизнью, а он весь воплощенная кипящая жизнь - со страстью, азартом, риском, сладострастием мести и мясом, изжаренным на костре.
Есть ли в мировом кино что-то более жизнеутверждающее чем эпизод в финале фильма, когда Туко врывается на старое кладбище, где закопано сокровище? Туко бежит, по-звериному пригибаясь к земле и машет руками и подпрыгивает - невероятный подъем охватывает нас и кружатся, кружатся, кружатся в вихре кресты и надгробия, среди которых мы сейчас наконец-то, несомненно найдем тот ЗНАК - ту единственно важную цель, к которой стремимся всю жизнь.
Пьем за яростных, за непохожих, за презревших грошевый уют.
