Она хорошо училась, но в 12 лет учителя заволновались, что все свободное время она проводит одна, в глубоких размышлениях. Родителям посоветовали записать ее в спортивный кружок, чтобы как-то развеять ее задумчивость. Мама организовала занимающее весь день расписание, но стоило ей отвлечься, страшные события начинали происходить в ее маленьком мире - войны, кровь, болезни постигали ее жителей, женщин жгли на кострах, мужчин пытали, ей едва хватало нескольких часов перед сном, чтобы исправить происшедшее за день. Она стала мало спать, используя каждую минуту одиночества на размышления. Потеряв интерес к урокам, она сидела в классе, отсутствуя, предаваясь своим мечтам. Она не играла с другими детьми, уходя в пустой класс на перемене, и старалась урвать еще минутку для себя, для своего мира.
В 15 учителя и родители заволновались всерьез, и ее стали водить по врачам. К тому времени она уже почти не отвечала на внешние раздражители, концентрируясь только на своей внутренней жизни. Довольно скоро ей диагностировали шизофрению, и прописали целый коктейль лекарств, назначенных вернуть ее к реальности. Под действием таблеток она была бессильна. Она видела свой мир и своих героев, но ничего не могла для них сделать. Они убивали друг друга, болели чумой, от которой умирали целыми континентами, но она не могла ни на что повлиять, и только ждала, ждала пока таблетки закончат свое действие.
Она стала увиливать от лекарств: прятала их под языком, чтобы выплюнуть позже, даже научилась тошнить уже проглоченные таблетки. В 16 ее заключили в отдельную палату психиатрической клиники, где санитары следили за ней день и ночь. Мама приходила навещать каждый день, заплаканная. Она прижимала мамину голову к своей груди и пыталась успокоить. Пыталась рассказать о своих достижениях в этом маленьком мире, о расцвете наук и искусств, о великом процветании, но это расстраивало маму еще больше. Она пыталась объяснить маме, что она не может отвлекаться, что страшные вещи происходят, если она не следит за своими героями, но мама плакала и кричала: Неужели ты не понимаешь, что они ненастоящие? Неужели они тебе важнее, чем я? Она не знала ответа на эти вопросы. Все, что она знала, это что мама проживет и без нее, а мир ее будет разрушен, исчезнет совсем, если только она уступит - врачам, санитарам, маме, себе в минуту слабости. Нет, она не могла позволить себе минуты слабости. Но сопротивляться было труднее и труднее, врачи усиливали дозы лекарств и терапии, ум отказывал в концентрации, она становилась все более и более бессильна.
В день ее 20-тилетия мама принесла цветов, врач, тоже отчего-то счастливый, долго возбужденно разговаривал с мамой тихим голосом, мама кивала и улыбалась. Наконец оба они заговорили с ней. Сегодня ей дадут чудо-лекарство, которое вылечит ее навсегда, она не только потеряет способность влиять на свой мир, но и видеть его совсем. Навсегда. Тебя вылечат, ты больше никогда не увидишь этих ужасных картин, приговаривала счастливая мама, и смеялась, и гладила ее руки. Доктор был счастлив тоже. Он посоветовал ей лечь на кровать, чтобы не было головокружения, дал ей маленькую розовую таблетку и стакан воды.
Она уже не возражала. Может быть они правы. Мир этот ненастоящий, все эти люди только плод ее больного воображения. Она покорно проглотила розовую таблетку. Голова закружилась, очертания ее мира стали расплываться, в полудреме она смутно видела расстрелы, голодающих, концлагеря. Сталин вступил в Литву. Гитлер напал на Польшу. Она напряглась, но ничего не могла больше различить.
*~*~*
Мальчик спрыгнул с велосипеда и сел на обочине. Поезжайте, мне надо подумать, крикнул он приятелям. Видение мира, до того являвшееся ему только во сне и обрывками, вдруг отчетливо встало перед его глазами.
