(*Действительно немало буков)
1."Пропала Козомилка"
Когда мне было не более двух лет (а помню я себя в том возрасте очень неплохо, у меня, как я уже упоминала, довольно рано пробудилось сознание), случилось мне некоторое время проживать в Волгограде, у моей бабушки, которая жила в то время как раз там. Как-то под вечер она читала мне сказки из детской книжки, и вот в числе прочих была также прочитана вот какая история:
"Пропала Коза Милка. Напали на Милку волки. Мы козу искали, звали, а она рядом была. Вот так Милка!"
Отчего-то сей нехитрый словесный ряд заворожил меня настолько, что я тут же потребовала повторного прочтения. Со врожденным почтением к печатному слову, присущему в те годы не только двухлетним детям, я приняла историю слишком близко к сердцу: не вполне понятно было, что именно произошло с героиней (имя которой прозвучало для меня как "Козомилка"), как ей удалось избегнуть волков и вернуться в исходную позицию живой и невредимой.
"Бабушка, читай еще раз!" - требовала я, надеясь поймать некую ускользающую идею. На, должно быть, двадцатом прочтении бабушка совершила пару отвлекающих маневров и спрятала книгу. Впрочем, этим дело не завершилось: еще через полчаса ей пришлось вырвать из книги страницу со сказкой и бежать принимать валерьянку...
Под видом коротенького рассказика про "Козомилку" мы имеем дело с вариацей на тему классической инициатической истории о пути, который должен пройти Герой, и о возвращении Героя в конце этого закольцованного пути на прежнее место измененным. Рационалистический вопрос о том, стоило ли вообще куда-то уходить, отметается аргументом необходимости именно что измененности, приобретенного в пути опыта.
2."Жил-был король, и было у него три сына..."
Существует определенный тип народных сказок, описывающих на деле обряд инициации, после которого Прошедший обряд возвращается хотя и тем же, однако совершенно другим. Например, жил-был король (купец, швец, жнец, землепашец...), и было у него три сына. Оставил этот самый король, звездочет и землепашец первому дом, второму злато, а третьему некую безделицу, вроде кота или сапожного гвоздя. Жить, стало быть, несчастному после такого кульбита стало негде, и вынужден был он, прихватив безделицу, отправиться в путь, вынужденно предавшись поиску как минимум лучшей доли.
Или еще: один молодой небогатый рыцарь решил жениться, а точнее - отправиться на поиск невесты. Отбыть он решил наутро, а ночь перед утром выдалась грозовой, дождливой, бурной. В эту самую ночь в дверь постучала молодая насквозь промокшая девушка, которая попросилась переночевать. Рыцарь отдал
слугам распоряжение впустить ее; на попечении слуг она и осталась, так как Герой, как и планировал, наутро умчался прочь. Долго странствовал Герой, разных девушек встречая на своем пути, но, как говорил Булгаковский Азазелло, "ни одна не подошла!" Отчаявшись, возвратился он домой, и обнаружил там ту самую путешественницу, которая заявилась в дождливую ночь накануне его отбытия, правда, уже не промокшую и не замерзшую. История умалчивает, отчего она осталась жить в доме Героя и отчего ее не выгнали слуги, но результат был предсказуем. "Это она!" - подумал рыцарь.
(Небезызвестный П.Коэльо систематически, если не сказать - постоянно, эксплуатирует эту конструкцию. Весьма не исключаю, что именно тут и кроется секрет его популярности: защита от архетипических образов в нашем хардваре не прошита, - в отличие от самих архетипов).
3. Хэппи-энд
Все эти и бесчисленное множество подобных им историй описывают только и исключительно инициатический путь. Сюжет не важен, намного важнее то, что скрывается "по ту сторону".Особое значение в сюжете отводится тому, что теперь принято называть заимствованным словом "хэппи-энд". Следует правильно оценивать значение того, о чем уже было упомянуто выше, а именно закольцованности мифа.
Соратники! В это непростое и бурное время только ленивый не выступал с критикой засилия хэппи-энда в масскульте. "Возмутительно!" - кривится интеллектуал, - а точнее, некто, выступающий под маской интеллектуала. - "Ну на что это похоже, - в конце все поженились и жили долго и счастливо! Никакого воображения у людей". Однако, следует понимать, что истинный смысл, сокрытый даже не в глубине сюжетной линии, а, скорее, по ту сторону сюжетной линии, давно забыт и утерян. "Сюжет не важен", - скажу я, закольцовываясь уроборосом, как мифическая композиция. Важность имеет исключительно возвращение Героя невредимым, но измененным. Легенды слагают только о прошедших инициацию; непройденный Путь не существует, непрошедшие неинтересны архетипической памяти.
"В горы их не берут, и тут
О таких не поют".
Собственно, в свете Традиции борьба с хэппи-эндом, проникающая даже в масскульт (при всех его комичных недостатках долго остававшийся наиболее ярким проявлением коллективного бессознательного, то есть кладезем для любого хоть сколько-нибудь внимательного исследователя), является ничем иным, как торжеством контринициации предполагаемого Конца Времен. Когда утеря смысла компенсируется многократно повторяющейся формой, как неким кодом,есть еще надежда; когда изменена, то есть утеряна, сама форма, - некому расшифровывать несуществующий код.
(Продолжение следует)
