Четвертая...
Она ступает осторожно, едва касаясь узкими ступнями первого снега. Ее шаг так легок и невесом, что не примнет и снежинки. И ручей остановит свой бег, скованный ее морозной улыбкой. Она хрупкая, тонкая и ее волосы подобны вьюге - белые и укрывающие ее как плащ, в серый глазах мерцание льда, которое навсегда остановит в тебе радость и ликование солнца. Она приходил из мира, где царит звездная ночь и осколки слова Вечность покоятся в ее ладонях.
Однажды она придет за мной...

Где-то ветра волнуются
Где-то метет метель
Ночью по темным улицам
Бродит нагая Хель(с)


...Я смотрю, как она танцует рядом, почти не касаясь земли; гибкая, крылатая, в вихре ледяных искр она кружит вьюгой круг поляны, заметая сухой мох и прель осенних листьев. От ее следов лучами расходится иней и ветер танцует вместе с ней, кружа ее в своих объятиях.
Становится все холоднее, но я не двинусь с места и мое дыхание опадет на землю сухой снежной пылью, смешавшись с рисунком ее шагов. В моей ладони греется шар и только в нем еще теплится искра лета и последних вечеров осени, затканных паутиной и воспоминаниями.
Холод смыкается и Аир уже подернулась льдом, но такова суть времен.
Гостья ступает неслышно, на кончиках полупрозрачных пальцев она огибает мой камень и я вижу улыбку на ее восторженном лице. Вижу ледяную радость и понимаю, что пропал. На миг она останавливается и ветер касается шара в ладони. Я хотел бы поймать его и согреть, хотел бы обнять ее и растопить лед ее волос.. но похоже примерз к камню....

...на поляне, в мягких сугробах угадываются очертания валуна. И внизу, у каменной подошвы лежит хрустально посверкивающий шар - сжимающие его пальцы скованы льдом и снег уже не тает на ресницах замершего Аконита.

До новой весны.

Жил-был ши Аконит и не было в нем любви к людям. Мрачно темнел в глубине леса огромный осколок обсидиана - все что осталось от перевала Барса Кельмес; и тщетно зелень и мхи пытались поглотиться, принять в тишину перегноя этот древний монолит. Жизни не было места в сколах и только одинокий лишайник, седой и жадный цеплялся к подножию камня. Годы и ветра текли незаметно мимо каменной глыбы и, покачиваясь в безвременье, дремал Аконит, смежив веки и слушая шепот песчинок.

Однажды юноша, почти мужчина охотился в лесу, но был он не только охотник - он владел ремеслом. Умел и желал юноша создавать прекрасные украшения из камней и металла, в чем преуспел, но ему было куда стремиться.
Звали юношу Дарэйнар.
Была его охота удачной и юноша взял две жизни неразумных лесных тварей - два зайца нес он в мешке и повернул было домой, как вдруг среди листвы блеснул черным пламенем скол камня; Аконит распахнул веки и в них отразилось солнце.
Дарэйнар направился обратно в лес, чтобы лучше рассмотреть увиденный им камень.

На поляне, близ сухого источника мрачной тенью лежал камень и, усмехнувшись, выступил из-под ветвей юноша, не боявшийся рассказов старух. Внимание Дара привлекли обсидиановые осколки; рассыпанные вокруг камня, посверкивали и темнели они в траве, причудливо отражая солнечный свет. Синие, зеленовато-сизые и радужные огни обсидиана увидел Дарэйнар. Никогда еще человек не видел подобных красок, таящихся в глухой темноте.
Отложив мешок и забыв о добыче, Дар выложил зайцев и принялся собирать в котомку обсидиановые куски. Привычным взглядом мастера он выбирал камни наиболее подходящие для работы, но все чаще и чаще он замирал в восхищении не в силах отвести взгляд от причудливых оттенков обсидиана.

Аконит мрачно улыбнулся и раскрыл ладонь. Перед Дарэйнаром прямо в траву упала тяжелый хрустальный шар, и лес вокруг в глазах юноши померк....

...снова бил у воды источник и снова всходило солнце. Два зайца сидели рядом с мешком Дара и смотрели глазами полночи на юношу.
- Я забираю их, человек, - прошелестел Аконит, и зайцы прянули прочь; метнувшись двумя сгустками мрака, скрылись в лесу.
- Что дашь мне за них? - смело начал Дарэйнар и ши указал под ноги мастера,
- Они все твои... - в траве, в руке человека и в раскрытом мешке холодно сверкали черными прожилками тонкие легкие листья, по виду похожие на светлое серебро...

Дарэйнар проснулся. Вечерело, и поляну уже наполовину затянул стылый туман. Тушек зайцев рядом с мешком не было. Все так же мрачно высилась обсидиановая глыба. Человек не глядя ссыпал в котомку все, что было у него в руках и затянул веревку устья.
Леденящий спину ветер подталкивал Дара и вскоре юноша увидел огни людского жилья - он вышел к дому.
В сомнениях и затаив дыхание запер Дарэйнар за собой двери мастерской и высыпал на верстках добычу, найденную в лесу... Серебром, ледяными огнями и радужными всполохами сияли на грубом верстаке легкие листья, выполненные с величайшей искусностью. Они были ясными как луна и по поверхности тянулись к кончикам листьев, тонкие черные жилы, отмечающие ток соков, они были столь совершенны, словно их создала природа, а не рука земного создания. И не было им счета и числа, и рядом с ними меркло все, что прежде видел и создавал Дар.

Ветер из леса взвыл в трубе дымохода и молодой мастер слышал злую радость в вое ветра.

Жил-был человек по имени Уинфред Вивиан, был он рачительным хозяином и добрым семьянином. Вел свои дела исправно – семья его жила с оловянных рудников, что в Корнуолле. И все было хорошо, но после череды суровых зим напала на рудники оловянная чума, на складах олово захилело, и когда Уинфред проверял ящики с оловом, увидел, как рассыпалось оно в пыль. Загоревал он и долго думал, как исправить положение. В лавке, что держала его семья, дела шли пока хорошо, но запасы олова грозили вскоре истощиться. Собрался Вивиан и поехал к рудникам, чтобы узнать, как избавить олово от чумной заразы, но никто не мог ему помочь. Даже к священнику обратился господин Вивиан, на что сказал ему отец Теренс: все в руке Божьей, а чума оловянная от козней ведьм. ( Как-то вечером...Свернуть )

Ночь началась с подготовки к празднику. В сердце леса шуршали Ши и пахло яблоками, весь лес полнился холодными синими и зелеными огнями. Аконит сходил к кущам, где росли цветы его Даойне и ждали Росинка, Колючка и Киан Тихая поступь, в камне крылось беспокойство и оно оказалось верным. На земле Аконита, рядом с поляной Колючки и Киана, были люди. Двое юношей, сыновей Инбера, принесли в лес холодное железо и желали сорвать цветы Колючки и Киана; двое бесстрашных Даойне беседовали с людьми, убеждая отказаться от поиска цветов и уйти прочь.
Внимание одного юноши Аконит привлек и, после непродолжительной беседы, убедил уйти обратно в поселение, взамен Аконит пообещал человеку помощь.
Лес тем временем наполнился людьми. Ночь лесного праздника превратилась в форменное безобразие. По лесным тропинкам шли юноши и девушки, кто-то из них искал посвящения и желал найти цветы ши, другие просто собирали травы. И все это - буквально в сердце Элда.
Так Аконит встретил Рианнон - деву-травницу, робкой ланью пробиравшуюся среди зарослей. Она не вредила лесу и ушла безвозбранно. Другой же юноша, из незнакомого племени, был усыплен чарами, но проснувшись - ранил Аконита железом и бежал прочь.
Время, медленно текущее для Снеотворца, пустилось вскачь - множество нежданных, неприятных встреч и событий произошло в ту ночь. Разъярившись, Аконит заколдовал очередного искателя цветов и тот погрузился в пучину смертных кошмаров. Его истошные вопли проглотили лесные тени, а Аконит пошел с сыновьями Инбера к людскому поселению, желая найти ответ на некоторые вопросы.

Вниз по лестнице на тонких лапах.
Брат мой, Вихрь, где ты сейчас? Я всегда буду помнить твои слова

Спасибо, Мел.

Она приходит на рассвете и солнце встает в ее распахнутых белоснежных крыльях. Она танцует на опавших листьях и несет за собой осень и холодный утренний туман, пахнущий мокрой корой.
Она кружащийся ветер, она последний теплый вечер; теряющийся вдали осенний пейзаж и чашка горячего глинтвейна в озябшей ладони. Она носит шерстяные серые митенки, выцветший бледный шарф, за ее спиной крылья....

Когда она проснется и остановит свой танец в постаревшей за лето траве, у ее ног ляжет иней.

Четвертая...
Она ступает осторожно, едва касаясь узкими ступнями первого снега. Ее шаг так легок и невесом, что не примнет и снежинки. И ручей остановит свой бег, скованный ее морозной улыбкой. Она хрупкая, тонкая и ее волосы подобны вьюге - белые и укрывающие ее как плащ, в серый глазах мерцание льда, которое навсегда остановит в тебе радость и ликование солнца. Она приходил из мира, где царит звездная ночь и осколки слова Вечность покоятся в ее ладонях.
Однажды она придет за тобой...

Где-то ветра волнуются
Где-то метет метель
Ночью по темным улицам
Бродит нагая Хель(с)

( Неотразимые нелюдиСвернуть )

Охота на птиц продолжается... :)



Холодные камни холодной рукой
Не трогай, не надо, и рядом не стой
Не слушай их песни, не пей их вино
Холодные камни утянут на дно.

Ах, Марья-Марьяна гуляла во сне
По черной поляне, по белой стене
Но кто-то без тени увел ее прочь
Отец безутешный оплакивал дочь.

А Настя-Настасья встречалась с одним
У черного камня гуляли они
Но где же Настасья, и где ее след?
Лишь камень остался, а девушка – нет.
( Холодные камниСвернуть )

Вот он негодяйщик :) Собственной персоной.
Я реально кошмарен. Теперь понятно почему Аконита в кабанстве прибить норовили. Очень хорошо понимаю. Сам бы прибил такую погань, жуууткая тварь на вид.
Причем мало прибить, надо еще окропить святой водой и по возможности закопать поглубже.


за фото спасибо ambergi

Жил-был ши камня - Аконит и был у него друг Велл - ши источника. И играл водой Велл, как птицы играют драгоценностями - безумно и радостно. И сияли в ладонях Аконита хрустальные шары переливающиеся светом, как капли росы. Но однажды к источнику пришел монах и Бог был в его сердце. И ши Велл ушел от источника и последовал за монахом чтобы обрести Бога. Так Велл ушел к людям и стал одним из них, и, наверно, нашел свет.. а Аконит остался у источника и долгие годы ждал своего друга.
И горечь разлуки и тоска заполнила как вода сердце Аконита, и он более не любил людей и не желал им добра. Источник, созданный другом, хранил Аконит, он ждал и надеялся, что Велл вернется.
Но источник высох. И только в сердце Аконита он был полон воды. И только в воле Аконита было наполнить его водой вновь. Водой горечи.

Забавно сидеть с каменной мордой когда внутри все рвется от тоски...

Прислала мне arwen_craban песню "Шары из хрусталя".

И очень живо я вспомнил лес ши, сияющие камни у сердца, Древо камней, цветы светящиеся во тьме, пояс из серебристой листвы и хрустальный шар в ладони моей.

Аконит, Аконит, от чего так холоден твой взгляд?
Скоро зима.

Велл, друг мой ши, ушедший к людям, для тебя строки эти.

Чем ты был занят? Я лился, как вода.
Что ты принес? Что исчезнет без следа;
Песни без цели, песни без стыда,
Спетые, чтобы унять твою печаль.
Что нам подвластно? Гранитные поля,
Птицы из пепла, шары из хрусталя.
Там, где мы шли, там лишь небо да земля,
Но ветер придет, и нас уже не жаль.

А слыхал ли ты как песни волк поет луне? Пытался ли язык зверей понять? И сумеешь ли волшебные картинки на лету цветами ветра рисовать?
Кто лес рубит не увидит тень от его листвы. Не услышит он как песни волк поет луне, не сможет он язык зверей понять, и не сумеет он волшебные картинки на лету цветами ветра рисовать.
И к чему землей владеть, коль при этом не уметь на лету цветами ветра рисовать.... (с)


Как я хочу убежать туда где ясен лес и танцует ветер..
Просто шагнуть, просто к тебе, к небу и солну, к светлой судьбе.