Когдато давно, знаменитый лётчик АС выдал:
О, сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг...
Недавно на просторах инета, улыбнул меня тот факт что неперевелись на земле русской лётчики: Роман Балашов не то чтоб ас, но лётчик полюбому (-:
О сколько нам открытий чудных…
Но больше, всё-таки, чуднЫх.
Душа корпит в развалах рудных
Без праздников, без выходных.
В ежеминутных постиженьях,
Мы спины гнём и морщим лбы,
К заветным истинам движенье
Нам не даётся без борьбы.
Мне, как лентяю и поэту,
Герою творческих атак,
Особо докучает враг –
Косящий сон после обеда.
Бывалочи, приляжешь с книгой,
А рядом Муза и перо…
Но мысли начинают прыгать
И дрёма щерится хитро.
Достаточно, порой, минуток –
И сердце в ровные толчки…
Бурчит о чём-то, там, желудок
И, вот уже ползут очки.
И храп, да будет он неладен,
Клокочет Музочке:"Ступай,
Отъехал гений-шалопай,
Шедевр погиб, народ обкраден".
Я стал хитрить – сел на диету,
Обед на ужин перенёс,
Опять улёгся с Музой этой,
С мольбой, что бы Пегас понёс.
И что б вы думали?
Всё – то же.
Голодный сон ещё длинней.
Глаза открыл – помята рожа
И нету Музочки моей.
Сколь можно вытерпеть насилий
Над мающимся естеством?
Кастрюльное заголосило,
На кухне, крышек торжеством.
И вот, он – вечер молчаливый,
И где-то Муза занята,
И я, хоть сытый, но тоскливый,
Скачу по кнопочкам пульта.
Досада топчется, подспудно
Косясь на мёртвый карандаш,
И опыт, сын ошибок трудных,
Трундит навязчиво и нудно:
"Сегодня ладно – день в тираж,
А завтра, гений наш бесценный,
Пусть будет всё обыкновенно.
Вздремни в обед, залив борщом,
Натуры вдохновенной тонкость,
Чтоб вечер, к Музе обращён,
Ты плесканул сонетом звонким
Иль чем возвышенным ещё,
Нельзя ж обкрадывать потомков".