Выходила на берег

That's great place New York, I mean best bagels and muffins in the world.

Послушайте, а вот был когда-то бар на втором этаже "Юбилейки", там в прошлом веке, до эры эспрессо и американо, варили кофе по-турецки, и всегда был в наличии коньяк и проститутки. Проститутки были разновозрастные, на вид от 17-ти до 45-ти, пили в основном шампанское; старшие пили больше, но держались с каким-то отчаянным достоинством, куда достойнее младших. Мне нравилось за ними наблюдать: кому-то везло больше, кому-то меньше, кто-то уходил с мягкотелым любителем пива, кто-то с обладателем пьяного злого водочного взгляда, а кто-то и вовсе не уходил и тихо напивался (...все подружки по парам в тишине разбрелися, только я в этот вечер засиделась одна... ). Когда кто-то из проституток покупал новые сапоги или юбку, другие делали ей комплименты, это было так мило и по-женски. Эй, lipkovichea, летописец городских легенд, помнишь такое место?

Сейчас я не рискну туда пойти, потому что noblesse oblige, кофе надо пить в News Cafe или в Boulevard, суши надо есть в Территории, а трусы должны быть из Кеймарта (c). Но иногда становится интересно, сидят ли там до сих пор те самые, уже давно немолодые проститутки, ровно и с достоинством держа прямыми спины.

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадёрнутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого...

Где-то недавно прочитала, что вышедший из дурки и пришедший к свидетелям Иеговы Фёдор Чистяков снова готов спеть свои старые песни. И, прочитав об этом, поставила в автомобиле диск группы "Ноль". И доехала с этим диском до Вильнюса, и поездила по Вильнюсу, и вернулась в Минск, и дорога показалась мне как никогда прекрасной, и даже литовский пограничник, проставляя мне в паспорт штамп, бормотал под нос "Человека и Кошку".

Всё-таки хорошие песни написал когда-то Фёдор Чистяков, пусть он и попал после этого в дурку.

Объявление в Шереметьево:

"Пассажир Сатана, пассажир Сатана, прибывший рейсом из Южно-Сахалинска и взявший по ошибке чужой багаж, просим Вас вернуться в терминал прилёта".

Вообще, я люблю дороги. Люблю международные транзитные аэропорты, люблю национальные аэропорты, люблю смотреть в европейские, негроидные и азиатские лица и придумывать, откуда, куда и зачем летят их обладатели; люблю провожать через огромные стёкла взлетающие самолеты, люблю дорогие невкусные аэропортные забегаловки, люблю вслушиваться в разноголосую и разноязычную речь, пытаясь подслушать чей-нибудь понятный разговор; люблю рассматривать дорожные сумки и детские коляски, люблю выйти в сумерках из здания аэропорта и вдохнуть совершенно незнакомый и неожиданный новый запах нового города. Люблю серые полосы трасс, в контрастном солнечном свете, в ночном тумане, в жарком пахнущем асфальтом мареве, залитые дождем, с каймой соснового леса или бесконечного поля, люблю вести автомобиль долго, наблюдая медленно меняющиеся картины за лобовым стеклом, как в лица, всматриваясь в номера попутных и встречных автомобилей, представляя их место отправления и назначения.

А сегодня проснулась и подумала: я никуда не хочу. Завтра Вильнюс, послезавтра Москва, а потом, надеюсь, хотя бы на пару месяцев - ДОМА.

UPD: И несколько слов про "завтра Вильнюс". Кортеж Лукашенко отправился в Литву.

Купила третий по счету флакон Armani Code. До сих пор ни один запах не хотелось повторить трижды. Запах дорог, гостиниц и аэропортов; пора собирать сумку.

– В общем, так. Я считаю... что человеку необходимо состояние влюбленности! В кого-нибудь или во что-нибудь. Всегда, всю дорогу... Иначе неинтересно жить.