Полезла в закрома съемных дисков за одной старой картинкой по околоработе, а зависла в папке "Шри-Ланка". Кажется, это было давно и неправда.
Страна чайных плантаций, медленных поездов, сумасшедших автобусов, девичьих грудей идеальной формы, на удивление приятных пляжей, фарфоровых молочников, остро-пряных закусок, жадных отельеров и вымогателей чаевых. Когда-то я даже завела тэг "сри-ланка" и почти ничего под ним не написала, но сейчас сформулирую.
Самые красивые из виденных мной китайских гор - труднопроизносимые для непривычных горы нацпарка Чжанцзяцзе (Zhangjiajie aka 张家界）в провинции Хуанань
Игольчатые скалы висят в воздухе, прячутся в тумане, покрываются зеленью. Их рисует Кэмерон, тиражируют календари, разносят толпы крикливых туристов, следующих за гидами с флажками и матюгальниками, их пытаются уместить в видоискатели паршивых мыльниц и дорогих зеркалок, непременно на фоне себя любимого, заламинировать и унести с собой.
Но стоит немного вознестись над окружающим гвалтом (способ для тренированых стрессоустойчивых медитаторов) или просто немного отойти в сторону, и красота только твоя.
Где-то год назад или чуть больше меня с неудержимой силой стало тянуть в Европу. Толи я наелась Азии и душа требовала баланса, то ли Азия оказалась моей ложной любовью... Энивей, поскольку возможностей для реализации моих страданий в ближайший год не предвиделось, а удовлетворять из хоть как-то было необходимо, я начала с теоретической подготовки.
Тогда в Москве все вовсю читали мейловские Провансы и прочую амфору-трэвел, начали готовили дома (желательно что-нибудь итальянское), стали учиться печь, варить мыло и рассыпать по дому лавандовую соль.
А теперь про самое (субъективно, of course) интересное в Гоби - песчаные дюны Хонгор Элс; из пустынных сайтов прекрасные пески впечатлили меня больше всего.
Это такая правильная пустынистая пустыня из детских сказок, с каракумовских конфеток, из декораций «Белого солнца…» - с верблюдами и огромными горами золотого, зыбкого волнистого песка.
Поскольку Гоби со своим ландшафтным разнообразием вообще-то не типичная пустыня, увидеть кусочек «классики» было особенно здорово.
Нежданные ранние холода все не хотят убраться, меланхолия прогрессирует, так что самое время помечтать о теплом и прекрасном, и уже не столь отдаленном. Снова Бангкок))
Бангкок легко порадует глаз путешественника красотой и разнаобразием храмов - 'главный' храм изумрудного Будды Ват Пхра Кео, цветные зеркальные чеди и ступы комплекса королевского дворца, величественный и умировтворенный Ват По с многометровым метровым лежачим Буддой, ват Траймит с пятитонным золотым изваянием, устремленный ввысь храм утренней зари Ват Арун...
Для тех, кто посмотрел все "топовые" храмы, и даже добрался да второстепенных, но так и не утолил жажды лицезрения святых мест, город припас кое-что особенное.
За бангкогским отелем Хилтон (который давно уже не Бангкок Хилтон – после одноименного фильма гости отель с таким названием не особо жаловали и здание перекупил swissotel , переименовав его Nai Lert Park) есть одно укромное и необычное место.
Ехали-ехали по петляющим пустынным дорогам, прыгали-прыгали по ухабам и ухабищам, почти бились-бились бошками о мягкий потолок УАЗика, и, наконец, приехали. Вот и первая наша гобийская достопримечательность - пламенеющие утесы Баянзаг.
«Пламенеющими скалами» их назвал американский искатель динозавровых останков в двадцатые годы; Баянзагом называют их сами монголы (в переводе с монгольского это означает «богатый саксаулом»).
Среднестатистический же Гоби-путешественник знает это место по сложносочиненному названию из всех трех слов.
Водитель остановил "козла" у подножья, махнул рукой вверх на торчащие обветренные красные утесы – лезьте.
Так выглядела наша первая в жизни юрта, куда мы добрались незадолго до заката. Точнее юрта – это казахское слово, по-монгольски же эта конструкция называется «гер».
А это центровая хозяйская юрта-кухняи изделие ижевского автопрома
Затащив в юрту гер спальники и коробку со жратвой, мы наконец-то, первый раз за тот день поели – шпротный паштет на черном сером хлебе, чай Dilmah в самолетных стаканчиках (как же предусмотрительно я их захватила! Прослужат нам весь трип в Гоби), треугольничик плавленого сыра Viola. Короче, «здравствуй, голодные девяностые»
Утомленных долгой тряской по бездорожью, красными скалами, ярким солнцем и впечатлениями, мы быстро погрузились в сон . Однако рациональное я не давало мне заснуть глубоко и спокойно: «Хватит бездарно тратить светлое время суток на сон! Стоило тащится за тысячи километров, чтобы здесь спать!» Я с усилием открыла глаза. На пороге юрты стоял козел.
Я подошла к порогу, но любопытный козел продолжал стоять, напряженно вглядываясь в юртино нутро. У него не было одного глаза. Ему достался первый из самолетных кексов.
Постепенно смеркалось, но до наступления темноты из открытой двери нашей первой юрты виднелась наша первая гогбийская достопримечательность - пламенеющие утесы Баянзага, которые как раз (простите за тавтологию) пламенели в закатном свете.
"Художественное" начало постом ниже, а здесь немного занудные, но в друг кому-то да пригодятся техподробности. Извиняюсь за скучность и узкую утилитарность написанного, но грех не поделиться информацией, коль скоро пришлось на ее добычу потратить некоторое время.
Почему Монголия?
Решили наконец подвигнуть себя поехать не туда куда летает Air Asia где близко, тепло и дешево, а туда, где интересно и куда действительно хочется. Конечно хочется и в Антарктику и на Галапагосы, или хотя бы на Килиманджары с Занзибарами, но это совсем уж несбыточно. А Монголия вполне реально, к тому же относительно не так далеко. Там должно быть интересно - бескрайние степи, уникальная Гоби, конные треки, верблюды, нацпарки со священными озерами и на это всё всего-то 2,5 миллиона населения. Едем! Разбалованные легкой, доступной и безвизовой ЮВА , первым делом мы сразу же сталкиваемся с визовыми сложностями.
Виза
Монголия для граждан РФ (да и вообще для практически всех, кроме штатников и филиппинцев) визовая, причем отнюдь не on-arrival. Ближайшее от нас консульство очутилось в стольном городе Пекине, ехать в который за визами было как-то не с руки. Зато очень кстати оказалась ежегодная поездка домой – Москва, к счастью, располагает Монгольским консульством.
Оформление однократной туристической визы стоит в консульстве 50 долларов (цену подняли с 25 буквально за пару недель до нашей подачи документов!, принимают только доллары). Но дело не в деньгах, фиг с ним с четвартаком – в списке обязательных документов на визу значится «приглашение от аккредитованной при министерстве туризма Монголии туристической компании», причем приглашение должно поступить факсом непосредственно в консульский отдел, никакие ваши копии к рассмотрению не принимаются.
Гуглом и прочими средствами интеренета была найдена пара агентств, занимающихся реализацией тех самых приглашений. Точнее реализацией отдельно приглашений занималось одно, а другое продавало визовую поддержку целиком (с заносом документов). Подходившая контора оказалась «широко известной в узких кругах» (и даже упомянутая в «самОм» Lonely Planet-e!), так что сработали четко и оперативно – приглашение в посольство поступило и за недельку визу были получены.
Зачем толпы туристов бросают належанные лежаки на Бали и летят на «дикий» Сулавеси? Всё просто - они жаждут кровавых зрелищ. Похоронная церемония тораджа – это, наверное, самая посещаемая «достопримечательность» Сулавеси.
Отдельные особо брезгливые личности могут, конечно, ограничиться созерцанием ступенчатых рисовых террас, необычной конструкции домиков и еще более причудливых захоронений (о них речь пойдет в следующей части повествования).
Но сейчас о главном – о похоронной церемонии.
Для тораджа, сохранивших множество удивительных церемоний и обрядов, главнейшей являются похороны. Это самое значимое и самое затратное мероприятие. По характеру и масштабу гуляний похороны у тораджа скорее праздник, нежели траур – ведь душа умершего наконец отправляется в путешествие в иные миры, верхом на тех самых принесенных в жертву буйволах.
Чем больше буйволов поляжет, тем быстрее и комфортнее будет путешествие; поэтому на буйволах здесь не экономят, стараются вложиться по максимуму. Чем выше статус умершего, тем больше буйволов следует зарезать. Семья простолюдина может обойтись двумя, среднего класса пятью-шестью, аристократа минимум двенадцатью, а для особ королевских кровей счет может перевалить за сотню. Буйволы у тораджа животные любимые и практически священные – на них не пашут и не возят, а любовно взращивают исключительно для жертвоприношения, откармливая отборной скошенной(!) травкой, купая в водоемах и выгуливая среди горных красот.
Взращенный таким образом буйвол недешев – на экземпляр стандартной серой расцветки цена от 3000 долларов Особо ценятся буйволы-блондины альбиносы – стартовая цена 8000 долларов.
Церемония дорогстоящая даже по западным меркам, поэтому на подготовку (а точнее сбор средств) может уйти от нескольких месяцев до нескольких лет. Все это время тело умершего находится в доме в забальзамированном состоянии, а родственники не забывают ставить для него приборы во время обедов и ужинов и частенько ведут беседы с «членом семьи». Рекордный промежуток между смертью и похоронами - 31 год.
Для церемонии возводят временные бамбуковые конструкции – беседки для гостей, и центральную бамбуковую террасу, на которой во время церемонии будет установлен резной гроб с телом покойного. ( Collapse )
Церемония длится три дня – первый день для относительно узко-близкого круга семьи (а это человек 200-300), на второй день организуется прием для всех желающих с угощением и танцами (гости в свою очередь приносят подарки – еду, блоки сигарет, канистры пальмовой браги, жертвенных свиней и даже буйволов),
( Collapse ) а на третий день собственно само жертвоприношение буйволов и наконец-то захоронение покойного. ( Collapse )
На похороны не принято скупиться – чем лучше проводы покойного, тем лучше будет ему в том, настоящем мире, и лучше для остающихся пока в этом бренном мире близких.
Куда же отправляется гроб с телом покойного? Об этом в следующей части...
Одно из красивейших мест Китая - окрестности города Яншо (в сознании китайского массового туриста больше известные как окрестности более крупного города Гуйлинь) настолько живописно, что не только стало одним из наиболее тиражируемых изображений китайских художников, но и удостоилось занесения на 20-юаневую купюру.
Место действительно красивое (что, кстати, нельзя сказать о значительной части популярных у китайских толпотуристов мест) – тысячи, а то и десятки тысяч карстовых пиков, усыпанные по берегам двух прозрачных медленных речек, апельсиновые рощи, рисовые поля, тихо увядающие старинные деревни. ( Collapse )
Созерцание окрестностей - основное занятие тамошнего туриста. Созерцать окрестности можно сплавляясь по реке на бамбуковом плоту, или катаясь на велосипеде по полузаросшим тропинкам, или же просто прогуливаясь по ним пешком. Для лета еще существует вариант с каяком, но там созерцанию откровенно мешает необходимость постоянно грести… да и несезон сейчас.
Поэтому выбравшись в Яншо на зимние выходные, мы опробовали еще один способ созерцания:
