Паразит М0: введение
Текст Joss Earl, перевод _hellmaus_
Подумайте над фразой:
«Большинство людей ведут себя глупо, потому что они физически зависимы от скуки».
Когда люди слышат это, обычная первая реакция – это «что за фигня, люди ненавидят скучать». Иногда люди возражают и против первой части, но гораздо реже.
Идея, что у людей бывает зависимость от скуки, выглядит нелепо, но давайте все же подумаем. Скука – это неприятное ощущение, которое возникает, когда наше сознание ничем не занято. Соответственно, повторяющиеся и предсказуемые действия скучны, а новые и непредсказуемые события возбуждают. При таком определении скуки некоторые действия людей выглядят странно. Есть поговорка «мы существа привычки». Люди встают в одно и то же время, совершают одни и те же ритуалы, каждый день ходят на работу и делают то же, что и вчера, а придя домой, смотрят те же телесериалы.
Есть что-то глубоко комфортное в привычках и ритуалах. В реальности большинство людей сильно не любят, когда нарушается их распорядок дня. Если что-то действительно неожиданное случается на работе, это портит весь день, а не улучшает его. Часто ли вы слышали, чтобы кто-то сказал «Сегодня на работе мне пришлось иметь дело с совершенно новой ситуацией, это было так здорово» ?
Это поведение плохо согласуется с наблюдением, что люди не любят скуку. Как минимум, люди точно не любят сидеть и вообще ничего не делать. Это вызывает неприятное чувство, которое принято называть скукой. Однако, выполнение бездумной, повторяющейся работы типа раскладывания пасьянса-косынки или смотрение телевизора не вызывает такого чувства. Люди в этом процессе не то чтобы счастливы, но явно не в дискомфорте.
Что же такого в полном ничегонеделании, что его так ненавидят? Может быть, ничегонеделание так дискомфортно потому, что вынуждает людей думать. Наши мозги не предназначены для ничегонеделания. В обычной жизни мозги заняты повседневными делами. Очень мало людей имеют работу, которая требовала бы действительно глубоких мыслей. Даже высокопрофессиональные врачи и адвокаты редко сталкиваются с действительно новыми ситуациями. Они распознают большинство ситуаций как уже знакомые и совершают процедуры, которые положено исполнять в таких случаях. Иногда им проходится имповизировать или комбинировать разные техники, но очень редко возникает необходимость придумать что-то новое. Ничегонеделание неприятно, потому что мы не привыкли к размышлению.
Мы все учимся рутине рано в детстве. Мы должны были ходить в школу, сидеть тихо на уроках, слушать учителя, делать упражнения и домашнюю работу и так далее. Так мы получили привычку к привычкам. Проблема в том, что предсказуемая повторяющаяся жизнь – это не то, на что рассчитан наш мозг. Человек может приспособиться почти ко всему, но цена может быть очень существенной.
Самое фундаментальное изменение в человеческом обществе произошло с переходом от охоты и собирательства к земледелию. Охотник должен быть постоянно внимателен, быстро фокусировать внимание на всем, что может оказаться угрозой или возможностью. Он должен быть постоянно готов бросить все и пойти по более свежему следу, мгновенно отреагировать на опасность, и так далее. Для охотника новизна, постоянное внимание к миру и выдумка – важнейшие факторы успеха. Жизнь земледельца совсем другая. Если охотники видят результат своих действий немедленно, земледелец должен ждать месяцами и работать ровно без явного видимого выигрыша в ближайшем будущем.
Наши мозги приспособились к жизни земледельцев с помощью повышения уровня дофамина. Если обезьяна сидит на дереве, под которым нарезает круги лев, терпение критично для выживания. Дофамин успокаивает обезьяну и позволяет ей переупрямить льва, дождавшись, пока ему надоест ждать и он уйдет. С появления земледелия и до нашего времени люди стали проводить очень много времени в состоянии ожидания, и уровень дофамина у нас в мозгах намного выше, чем заложено в проекте.
Повышение уровня дофамина позволило человеку освоить земледелие, но не даром.
Высокие уровни дофамина подавляют креативные способности. Хуже того, дофамин вызывает зависимость. Исследования показывают, что большинство наркотиков работают через дофаминовую систему. Это объясняет, почему люди так возмущаются, когда их ритуал бывает прерван – для них ситуация примерно равна лишению дозы для наркомана. Чем более человек ритуалозависим, тем легче он раздражается отклонениями от рутины. В крайних формах ритуалозависимые приходят в ярость от любой новой идеи. Они осмеивают человека, изложившего идею, но не могут выдвинуть аргументов о неверности идеи.
Люди, которые работают в таком окружении, попадают в спираль вечно растущей канцелярской работы. Государственные бюрократии – яркий тому пример. Здравый смысл они выкидывают в окно, процедуры только множатся и никогда не отменяются. Организация становится невероятно устойчива к изменениям. Любой, кто пытался отменять процедуры или внедрять новые идеи, знаком с этим негодованием наркомана, лишенного дозы. Это и есть M0.