(с блога
freeresearcher.net)
Но в определенный момент я понял, что есть две проблемы. Во-первых,
меня преследует ощущение того, что жизнь закончилась, а я ничего толком
не сделал. Иррационально, глупо, но вот так ощущается. И вторая проблема
– мне периодически становится просто плохо на ровном месте: не буду
расписывать детали, просто скажу про то, что депрессия это реально
мерзко и неприятно. Ногу сломать или руку было бы лучше, у меня от всех
физических травм неприятностей в жизни меньше было, хотя я чуть не помер
в детстве после обширных ожогов, а на ноге до сих пор есть знатный шрам
от падения в стеклянную дверь.
Так вот. Зачем я про все это пишу в околонаучный, а не личный раздел.
Затем, что именно благодаря науке я могу это писать – я худо-бедно
работоспособен, социально адаптирован и практически здоров физически
потому, что я знаю некоторые вещи. Точнее, даже не знаю, а понимаю. Я
это понял в этом году и хочу поделится.
I. Эпигенетика.
В наших клетках все управляется при помощи сложной системы из ДНК и
белков, вокруг которых намотана ДНК. Сама эта молекула составлена из
разных нуклеотидов, последовательность которых хранит информацию о том,
какие белки синтезировать – это, надеюсь, большинство читателей знает.
Как знает и то, что белки это не только строительный материал, но и
катализаторы химических реакций, а также молекулярные машинки для всяких
специфических задач от починки самой ДНК до перемещения клетки
(“моторчик”, который позволяет бактериям дрыгать жгутиками – белковый).
Практически всем известно и то, что нарушения в последовательности
нуклеотидов, то есть мутации, могут приводить к болезням. Ошибка в гене
гемоглобина, например, приводит к тому, что белок гемоглобина
синтезируется неправильный, кислорода такая молекула переносит мало, ну
вот больной и задыхается при минимальной нагрузке. Но вот вопрос,
который стоит задать каждому школьнику – почему в нервных клетках или
остеоцитах, клетках костной ткани, гемоглобина нет вовсе? А в
эритроцитах нет синаптических рецепторов?
Дело в том, что кроме последовательности нуклеотидов важны также
особые метки, которые указывают на то, нужно ли считывать информацию с
данного гена прямо сейчас, в конкретной клетке. Химически эти метки
представляют собой, например, метильные радикалы на нуклеотидах ДНК – точнее, метильные группы, присоединенные к цитозину.
А еще есть белки, которые сами по себе никаких нужных клетке веществ
не синтезируют, в качестве стройматериала не используются, да и
двигаться или выполнять какие-то столь же очевидные функции тоже не
помогают. Это белки, которые взаимодействуют с ДНК и хромосомными
белками так, что одни гены замолкают, а с других, напротив, начинается
считывание информации – когда я работал в лаборатории, мои старшие
коллеги как раз занимались одним таким геном, c-Fos.
Есть очень серьезные основания считать (и так думаю не я лично, это все
пока идет пересказ более-менее общих мест) ключевым фактором эволюции
человека именно такие гены, а не какие-то уникальные рецепторы,
строительные белки или ферменты: наш разум скорее продукт развития
систем управления, а не дополнительных деталек.
Внимание, возвращаемся к депрессии, снижению иммунитета и тому, что
психиатры с психологами называют психосоматическими заболеваниями. Это
не просто “от нервов”, у этих проблем может быть вполне серьезная основа
эпигенетического характера: когда-то давно в наших клетках стали более
активны те гены, что связаны с реакцией на кортизол, выделяемый при
стрессе гормон. Внешние причины исчезли, стресс должен бы закончится…
однако хромосомные метки (в белках хромосом, не в последовательности
ДНК!) остались. И все эти советы “выкинуть из головы”, “не
зацикливаться” и тому подобная благоглупость не работают как раз потому,
что изменения уже вообще не в голове, а где-нибудь в надпочечниках или
вовсе кардиомиоцитах.
Это не значит, что мы НЕ можем справится при помощи психотерапии, за
счет каких-то сугубо психологических действий и что любой пережитый в
детстве стресс обрекает нас едва ли не на инвалидность. Но это значит
то, что пытаться справится с депрессией путем собирания воли в кулак –
затея малоперспективная и, сверх того, чреватая усугублением ситуации.
Лично мне понимание того, как вся эта генно-нейрональная машинерия
может работать, дало кое-что очень важное. Я понял, что у меня нет
причин себя ненавидеть. И у меня нет причин искать виновных в этих
эпигенетических сбоях среди своих родителей или еще кого-либо:
во-первых, такие сбои передаются и через поколение (подтверждено как
минимум на крысах), во-вторых, довольно странно уже искать, скажем,
виновных в ПТСР у моего деда. У которого сначала фашисты расстреляли
отца, а потому у него на руках умер подорвавшийся на мине брат: дед и
спустя тридцать лет не выносил вида чужой крови. Как-то довел машину до
травмпункта с расплющенным бревном пальцем, а вот от вида крови в
обморок падал; я в обморок не падаю, но кое-какие психологические
реакции мог унаследовать вместе с 1/4 его ДНК. Никакой мистики, только
метильные группы и ацетилирование гистонных белков.
