О свободе, предведении и предопределении

Из размышлений на форуме по теме "Иуда и свободный выбор".

Мне кажется, поднятый вопрос не настолько прост. Не случайно в Церкви, а затем и в отделившихся от нее сообществах, он поднимался не раз и иногда в нем ошибались даже святые отцы, как, например, блаженный Августин.

Я думаю, что для верного хода дискуссии по вопросу предопределения, следует прежде всего признать истинность трех аксиоматических посылок:

I. Бог знает всё.

II. Человек подлинно обладает свободной волей.

III. Факты предведения будущего и поступков отдельных людей, изложенные в Св. Писании, – истинны.

Далее необходимо будет ответить на ряд дискуссионных уже вопросов:

1. Что такое время и что такое настоящее в метафизическом смысле?

2. Существует ли будущее, имеет ли оно статус бытия?

И после этого уже можно задаться вопросом – как все же согласовать свободный выбор человека и Божие предведение и предопределение о нем?

Попытаюсь изложить свои мысли по этому вопросу. Мысли вполне дискуссионные.

Итак, что же такое время? Является ли время своего рода "рекой", протекающей в вечности, которая целиком пребывает пред очами Божиими, а настоящее в ней – некоей точкой на ее поверхности, находящейся в постоянном движении? Или же время не существует само по себе, но есть неизменный образ существования тварной природы? Тогда настоящее – это и есть единственно сущее время. При первом понимании легко объясняется как Бог может предведать будущее, – Он его просто видит целиком как уже сложившуюся картину, – но возникает тогда проблема со свободной волей человека. Получается что мы, существуя сейчас, уже сотворили дела завтра, равно как сотворили их и вчера. А это значит что свободной воли в настоящем у нас нет – картинка будущего уже известна, т.е. предопределена уже до того, как мы в это будущее вошли, а настоящее всего лишь фикция. Кроме того, если все что произойдет во времени, для Бога уже свершившийся факт, независящий от этого времени, то он таковый всегда, ибо Бог всегда знает что и когда произошло или произойдет. Это значит, что когда мира еще не было, Бог видит его уже сотворяющимся, уже существующим, уже видит его в нашем настоящем, видит его разрушающимся и как он существует во всей вечности в каждый миг. Видит не в планах, а как действительно свершающийся факт. Иными словами, время становится совечным Богу, а всезнание Бога ставится в зависимость от его, времени, существования. Бог не может его не знать всегда, потому что оно когда-нибудь наступит. Такой подход чем-то близок ложным выводам Оригена о Боге Творце, Который, как он полагал, будучи неизменным, не может не творить, а потому творит всегда – и творение становится совечным Творцу. Т.е. Творец ставится в зависимость от своего творения. В случае со всезнанием ход мысли мне представляется родственным оригеновскому.

Исходя из неприемлимости подобных выводов, я склонен рассматривать время как единственно существующее в настоящем, в котором прошлое существует в своих следствиях, а будущее – в своих потенциях. Т.о. будущего как сущего, как уже свершившегося факта – нету. Будущее не имеет статуса бытия, а определяется в настоящем исключительно волей Божией и волей всех остальных свободных тварей. Поэтому будущее, как не-сущее, нельзя ни знать, ни не знать, – категория знания не может быть приложена к не имеющему бытия. Возникает сразу вопрос: как же всезнание Божие? Не ограничивается ли оно таким образом? Нет, не ограничивается, потому что всезнание объемлет "всё", а "ничто" оно не объемлет. "Ничто" не может ограничивать "всё". Будущее же – это "ничто". Но в таком случае неминуемо возникает другой вопрос: как же возможно предведение и согласование с аксиомой III? Это наиболее трудный вопрос. Как я думаю и как уже заметил выше, – будущее, не имея собственного бытия, существует в потенции, или в планах о нем. Фундаментально о нем имеется Божественный План, – каким Бог хочет видеть будущее и к чему оно в итоге должно прийти. План этот относится в первую очередь к ключевым событиям, через которые Бог положил миру пройти: его сотворение, сотворение свободного человека, если произойдет грехопадение, то Воплощение, Искупление, Домостроительство спасения, Суд и освобождение. Также имеются планы и более локального масштаба: об отдельных появляющихся народах, событиях и, наконец, о каждом рождающемся человеке в отдельности. То что предопределено в Божественном плане свершится обязательно, а потому Бог может и открыть человеку то, что Он предопределил. Но кроме Божественного предопределения о будущем дано место и человеку определять его. Одни его действия согласны с волей Божией, а потому причастны к Божественному плану о будущем, другие же – не согласны, а потому неминуемо разрушаются во времени или направляются Богом в согласное с предопределенным планом русло. Этот последний момент – наиболее тонкий, таинственный, неуловимый человеческой мыслью. Именно он, как я думаю, имел место в ситуации с Иудой. Бог дает право человеку сделать свой внутренний свободный нравственный выбор, и уже в том состоянии, в которое человек сам себя поставил, направляет его внешние действия так, как угодно Богу. Господь видел, что Иуда свободно предал Христа в сердце своем, и определил те внешние обстоятельства, в которых Иуда мог свой внутренний выбор реализовать. Это внешнее, как предопределенное, Господь и открыл ученикам Своим, и определил этому внешнему быть в общем плане Искупления рода человеческого, тем самым нисколько не ущемляя внутренней свободы самого Иуды. Судиться же он будет не за внешнее, а за внутреннее свое состояние. Этим разделением внешних поступков и внутреннего состояния сердца, которое эти поступки порождает, христианство, как мне кажется, нанесло сокрушительный удар по идее фатума. Никто и ничто не предопределяет внутреннего состояния человеческого сердца. Человек волен быть таким, каким он свободно хочет быть сам. Но и Бог волен либо предоставлять человеку внешнюю среду, в которой он сможет свободно реализовать свое внутреннее состояние вовне, либо в иных случаях поставлять, опять же, внешние границы, когда человек при всем своем желании не сможет осуществить то, что соделал уже в сердце своем.