(no subject)
Ехали вчера со старшими детьми из книжного, отягощенные очередными покупками, опять беседовали на тему того, как в нашем совковом детстве хороших книг было не достать. На бис повторила историю про сбор и сдачу макулатуры, получения талончиков на книжки, ночные очереди с желанием эти талончики оприходовать.
Разговор скатился на "про жизнь вообще", опять же на бис повторила историю про то, как мы в пять утра занимали очередь перед магазином, чтобы в восемь купить пару бидонов молока, которое заканчивалось в восемь-двадцать, восемь-тридцать. Как с этого молока потом снимали сливки в тазу, как взбивали сливочное масло венчиком, как просто молоко кипятили и варили на нем какао "золотой ярлык" которое вообще было не достать ни в пять утра, ни в восемь, а везли его, и то по большой удаче, из Москвы - маленькая зеленая пачка.
И понимала, что мне не хватает слов, чтобы рассказать что за ужас это был - централизованная совковая экономика. Дети мои, кажется, так и не поняли, как такое может быть, что люди хотят купить, а купить невозможно. Хотя далеко не первый раз мы об этом говорим с разных сторон. Недавно одна из моих подруЖЖек написала, что у нее нет ненависти ни к кому. Я, в очередной раз, с горечью отметила, что я ненавижу всеми силами своей души этот гребаный советский строй и комуняк в любых их проявлениях. Это уже как глубокий ожог, как татуировка - не смыть, не оттереть, на всю жизнь память.
Разговор скатился на "про жизнь вообще", опять же на бис повторила историю про то, как мы в пять утра занимали очередь перед магазином, чтобы в восемь купить пару бидонов молока, которое заканчивалось в восемь-двадцать, восемь-тридцать. Как с этого молока потом снимали сливки в тазу, как взбивали сливочное масло венчиком, как просто молоко кипятили и варили на нем какао "золотой ярлык" которое вообще было не достать ни в пять утра, ни в восемь, а везли его, и то по большой удаче, из Москвы - маленькая зеленая пачка.
И понимала, что мне не хватает слов, чтобы рассказать что за ужас это был - централизованная совковая экономика. Дети мои, кажется, так и не поняли, как такое может быть, что люди хотят купить, а купить невозможно. Хотя далеко не первый раз мы об этом говорим с разных сторон. Недавно одна из моих подруЖЖек написала, что у нее нет ненависти ни к кому. Я, в очередной раз, с горечью отметила, что я ненавижу всеми силами своей души этот гребаный советский строй и комуняк в любых их проявлениях. Это уже как глубокий ожог, как татуировка - не смыть, не оттереть, на всю жизнь память.