Dmitrii

Ночью была вторая серия радио "Шансон", на этот раз с другой стороны от лагеря. Жаль что первые молчат, иначе было бы стерео.
( Collapse )

Потратил кучу бабла на всякие анализы (все же 2.5 месяца в тропиках - это не неделя в Турцыи). И совершенно впустую.

( Collapse )

Умер Вахтанг Панкратьевич Немсадзе.

Его знали везде. В любом ортопедическом отделении любой больницы, от ЦКБ и РДКБ до районной поликлиники, стоило произнести фамилию Немсадзе, как врач восклицал "О, Вахтанг Панкратьевич" и дальше непременно рассказывал как учился или у него или у его учеников. Его авторитет был непререкаем, попасть к нему на приём было огромной удачей.

Конец июня 2006 года. Один из его учеников, профессор из ЦКБ, бывший наверное уже десятым уже по счёту, кого мы посетили, уточняя диагноз и определяя метод лечения, посетовал что никак уже нам не попасть на приём к Немсадзе - мы опоздали, он ушёл в отпуск. Но, как странно устроен мир - поехав в Филатовскую больницу на консультацию к академику, вместо него мы попали к Вахтанг Панкратьевичу, который как раз закончил читать последнюю лекцию перед своим отпуском.
Всё, дальше идти было некуда. Вся советская медицина от и до была пройдена, длительный полугодовой период ошибочных диагнозов и чехарды методик завершился. Стало ясно, что надежды больше нет и чуда не произойдёт. Диагноз стал ясен окончательно и бесповоротно, метод лечения тоже определён. Ну а дальше, дальше оставалось только выбрать лечащего врача. Здесь также имя Немсадзе оказалось определяющим. Аспирант одного из его лучших учеников, защищавший диссертацию по нашей болезни. Впереди были 2.5 года на костылях...

- Ну, Мелкий, хватит гонять пауков. Неси свой гроссбух…
Я удобно расположился на огромной застеленной двуспальной кровати, положив «условно-здоровую» по определению хирурга Аксенова правую ногу на загипсованную левую. В гипс она попала два месяца назад после пятичасовой плановой операции по имплантации искусственного коленного сустава, именуемой на официальном медицинском языке устрашающим термином «тотальное эндопротезирование». К таким кардинальным и экстравагантным мерам меня привели далекая молодость, переполненная профессиональным футболом и хоккеем, четыре резекции менисков, разрывы крестообразных связок и наплевательское отношение к собственному здоровью в дальнейшем. Итогом вышеуказанного безумия стали артрозы четвертой и третьей степени, искривившие ноги, двести миллиграммов диклофенака ежедневно и добрая, жизнеутверждающая реплика академика Николенко, по прозвищу Кузьмич, на прием к которому меня устроили друзья, уставшие наблюдать за тем, как я перестаю двигаться.( Collapse )

Лекция Михаила Блинкина

Мои старшие коллеги – работавшие 30 и 40 лет назад – говорили: «Москва – город, существующий на обочине крупнейшего транспортного узла» Сам по себе этот факт не плох, и не хорош – это некоторая данность, идущая от князя Хилкова, графа Витте, сталинских наркомов – и так далее. И вообще – железная дорога всегда очень полезная штука, со всех точек зрения. Вопрос в том, что такое положение – города в более продвинутых странах – так или иначе, преодолели. С помощью различных решений: технических, планировочных. Самое очевидно из них – сделать достаточно проколов под путями, или эстакад над ними, чтобы не превращать город в транспортную пустыню. К сожалению, эта тяжёлая наследственная патология в Москве не преодолена.

В Москве крайне низкая связность сети... Хорошая транспортная сеть – граф с высоким уровнем связности. Ещё проще: из одной точки в другую можно проехать по множеству путей. В этом отношении московская транспортная сеть ужасна. Большинство локальных кусков имеет нулевой ранг связанности... К чему приводит низкая связанность – в переводе на обычный язык? К тому, что любые обстоятельства – в городе неизбежные: авария, пожар и совершенно незначительные форс-мажоры, полная ерунда – и одно ребро заблокировано, других нет – системный затор как раковая опухоль начинает распространяться от этой особой точки...

Дефекты сети приводят ещё к такой штуке, как переперобеги. Понятно, что никому не дано бегать по воздушным путям – но при нормальной сети это детская задачка для математического кружка: нарисуйте квадратную сетку и рассчитайте, каким там будет средний перепробег по отношению к воздушному расстоянию. Он, в среднем, равен 1,2. На самом деле, в городах, где эта сетка дополнена некоторыми хордами, он даже несколько меньше. В Москве же – это уже не теория, а сугубо экспериментальный факт, он составляет 1,53... Могу сказать, что 1,53 – это круто. Трудно найти на карте Земли город, где перепробег был бы полуторным. Это надо постараться. В Москве – постарались...

Московская транспортная система организована самым худшим способом. И тут нельзя кивать на Юрия Долгорукого. Дефекты московской сети – топологические, неисправимые никакими мозгами и никакими деньгами – были доведены до абсурда в последние 15 лет: создано третье транспортное Кольцо и уже заложено четвертое. И их уже почти нельзя исправить...


Отрадно видеть, что московские проблемы с пробками хоть кто-то понимает и пытается отстаивать в нужном ключе, хотя его дифирамбы проектировщикам не совсем понятны - сомневаюсь что участок ТТК от Рязанки до Волгоградки их так кто-то из-под палки проектировать заставлял.

Рекомендуется для прочтения целиком, хотя там и многа букофф.
Также есть интересные материалы по ссылкам из этой статьи
Например эта