При этом нужно понимать, что результаты суда 12 января здесь как раз особого значения не имеют, поскольку реконструкцию шестого корпуса Центру всё равно уже запретили и выделенные на это деньги вернулись в бюджет. Так что шестой корпус можно уже запросто обводить по периметру монастырской оградой, как того желают монахини.
Принципиальных вопросов здесь ровно два: предоставят ли центру после всех этих событий землю и деньги для строительства нового здания в совершенно новом месте и сумеют ли монахини вести себя минимально пристойно до того момента, когда это здание будет построено. Вот за этим, собственно, и надо следить.
Теперь – собственно о Центре и обо всём том, что успели насочинять патриархийные пиарщики. Читать собрание сочинений господина Гаслова пришлось не только мне, но и ни в чем не повинному заместителю директора реабилитационного центра "Детство" – и надо сказать, это было весьма занимательное чтение, а местами – весьма поучительное, поскольку с чрезвычайной наглядностью демонстрирует рецепты, по которым изготавливается та, простите, баланда, которой нынче принято кормить доверчивую аудиторию...
Для начала нужно сделать вид, что ты совсем ничего не знаешь о вещах элементарных и очевидных и говорить при этом настолько уверенным и безапелляционным тоном, чтобы большая часть твоих читателей даже не заподозрила об их существовании. Главная очевидность в нашем случае состоит в том, что реабилитационный центр «Детство» – это ФГУ, то есть федеральное государственное учреждение и в таком качестве, во-первых, не может быть собственником земли, а лишь получает её в пользование – причём, ТОЛЬКО ПОД КОНКРЕТНЫЕ ЦЕЛИ. А если эти цели реализовать не удалось – земля может быть изъята, как неосвоенная. То же самое происходит со средствами – государственные предприятия, даже если они что-то зарабатывают сами, сдают заработанные средства в бюджет, а взамен получают финансирование – и опять-таки ТОЛЬКО ПОД КОНКРЕТНЫЕ ЦЕЛИ. Если деньги выданы на строительство, значит надо строить, если под реконструкцию – реконструировать. Иначе получается то самое «нецелевое использование бюджетных средств», призрак которого заставляет главных бухгалтеров государственных предприятий кричать по ночам, а днём то и дело заливаться беспричинными слезами – особенно если дело происходит накануне ревизии. Использовать выданные на год деньги для каких-нибудь незаявленных (пусть даже позарез необходимых) вещей – нельзя, а неиспользованные деньги – возвращаются в бюджет.
Собственно, о том, как работает этот механизм, можно было бы догадаться и по тому многотомному пасквилю, который я сейчас разбираю, – поскольку там неоднократно шла речь о том, что деньги, выделявшиеся на реконструкцию шестого корпуса с 2007 года, Центр всеми силами старался освоить и очень не хотел возвращать. Только говорилось об этом таким тоном, как будто сотрудники Центра не хотели слезать с мешков золота, которые были выданы им в личное распоряжение. Напоминаю, эти средства НЕЛЬЗЯ БЫЛО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НИ НА ЧТО, КРОМЕ РЕКОНСТРУКЦИИ, и нежелание сдавать их обратно в бюджет объяснялось не остервенелым стяжательством, а исключительно стремлением сделать то самое дело, ради которого они были выделены, – реконструировать шестой корпус. И именно для того, чтобы выполнить это дело, подрядчик, разработавший проект реконструкции, и подал в суд – только не на монастырь, а на Министерство культуры Московской области, чтобы опротестовать его распоряжение № 278-р от 30.07. 2009 года об утверждении НОВОЙ охранной зоны памятника культуры. Потому что СТАРАЯ охранная зона памятника ещё в 1992 году была утверждена в ПРЕДЕЛАХ МОНАСТЫРСКОЙ ОГРАДЫ. В чем нетрудно убедиться, взглянув и на постановление, и на прилагающуюся к нему схему.
Собственно, именно этот иск и позволил "ревнителям" в один голос вопить, что «они первые начали» наезжать на монастырь. Между тем, речь шла не о монастырской земле, а о той, которая по кадастровому плану 1995 года ЧИСЛИЛАСЬ ЗА ЦЕНТРОМ. Претензии на этот участок монастырь заявил уже после первого разбирательства – ссылаясь, главным образом на то, что землеотвод 1995 года был осуществлен без их участия. Хотя – заметим! – на протяжении 15 лет этот землеотвод их вполне устраивал, ну или, по крайней мере, не вызывал никаких вопросов.
Но монастырю и его кротким насельницам уж точно Бог судья.
Вернёмся к Центру.
Здесь пора сделать одну важную оговорку. Несмотря на то, что свистопляска с охранными зонами совершенно очевидным образом имела своей целью парализовать ту стройку, которую затеял Центр (и цель эта была успешно достигнута), я могу честно признаться, что реализация именно того проекта, о котором шла речь, и именно на том самом месте, не вызвала бы у меня никакого эстетического восторга – уж очень странно смотрелось бы это откровенно «инопланетное» здание в тихом среднерусском лесочке перед монастырскими воротами.
И поэтому в высшем смысле, наверное, хорошо, что этот проект так и не был реализован и, вероятнее всего, реализован не будет. Хотя подчёркиваю – в действиях Центра никакого ЗЛОДЕЙСТВА безусловно не было, а было желание потратить поступившие из федерального бюджета деньги именно на то, на что они были выделены – на РЕКОНСТРУКЦИЮ шестого корпуса. А еще – стремление сделать так, чтобы новое здание как можно более эффективно выполняло свои задачи, несмотря на исходную ограниченность в площадях.
Так что повторяю ещё раз – оптимальным выходом из сложившейся ситуации безусловно является не реконструкция, а строительство нового корпуса в совершенно другом месте.
А теперь мы подходим к самому главному и животрепещущему (несмотря на все «сроки давности») вопросу – который мне тут с пеной у рта пытались задавать разные «правдолюбы». Вопрос этот звучит так: «отчего же имея землю и средства на строительство нового корпуса, Центр так его и не построил? И даже конноспортивного комплекса он никакого не построил – хотя вроде собирался, – а вместо этого построил исключительно садоводческое товарищество?»
Слова «вместо этого» закурсивлены мной не случайно, ибо человек, который внимательно читал мой текст с самого начала, уже понимает, каков должен быть ответ на этот вопрос. Центр не мог ничего построить ВМЕСТО – ему никто и никогда бы этого не разрешил. Он мог построить ТОЛЬКО ТО, НА ЧТО БЫЛИ ВЫДЕЛЕНЫ ЗЕМЛИ И СРЕДСТВА. Или не построить ничего.
В слове «вместо» и заключается, собственно говоря, главная гасловская ложь. Главная, но не единственная.
«В том же 1993 году, – пишет Гаслов, – Федеральный бюджет выделил Центру средства на строительство нового 6-го корпуса. На основании этого Администрация Домодедовского района выделила Центру земельный участок площадью 6 га под строительство лечебных и вспомогательных подразделений центра для больных детей, чтобы перевести их с территории монастыря, о чем свидетельствует Постановление Администрации Домодедовского р-на МО № 1494/12 от 09.04.1993».
Произносится тоном, не вызывающим никаких сомнений – тем более, что даже ссылка на некий документ присутствует – какая разница, о чём собственно этот документ? А разница есть. Потому что документы 1993–1994 годов (а их было несколько) относятся исключительно к земле, а не к средствам из федерального бюджета. Причем, как становится очевидно из другого документа – уже за 2000-й год – речь шла даже не о ПРЕДОСТАВЛЕНИИ земли, а о возможности ее ВЫБОРА.
Именно этот виртуальный земельный участок и был изъят у Центра в 2000 году. Угадайте, почему? Правильно! Потому что на освоение этой земли у него не было никаких СРЕДСТВ – да и откуда бы они взялись в далеком и нищем 1993 году? Никаких документов о том, что эти средства были выделены, никто никогда не предоставлял – по вполне понятным причинам. Потому что средств этих никогда не было. Я даже не исключаю, что в том Постановлении, которое упоминает Гаслов, речь шла о возможных перспективах финансирования. Но если бы деньги на строительство поступили бы – скрыть этот факт было бы нельзя. Равно как и использовать их с какими-нибудь другими целями.
Таким образом, вся история состоит из отдельных, никак не связанных между собой, но хронологически наложенных друг на друга эпизодов: 1) Центру предоставляется выбор земли для строительства нового корпуса, но не предоставляются необходимые средства, после чего земля сдается как неосвоенная; 2) Центру предоставляется земля для строительства конноспортивных сооружений, но её постигает та же участь, поскольку найти спонсора для этого строительства за пять лет так и не удалось; 3) сотрудникам Центра предоставляется земля под дачно-строительное товарищество – и эту землю они осваивают, что совсем не удивительно, потому что в строительство коттеджей вкладываются их ЛИЧНЫЕ средства. При этом каждый бывший советский человек, имеющий дачу, должен хорошо понимать, что в любом ведомственном дачном кооперативе, наряду с сотрудниками ведомства, рано или поздно оказывается множество разных посторонних граждан. Так что кому именно принадлежат те – надо сказать, весьма хиленькие – «дворцы», которые демонстрировал на своих фотографиях Гаслов, ещё надо выяснять и выяснять.
Последний пункт этой драмы – выделение средств на РЕКОНСТРУКЦИЮ шестого корпуса – мы уже разбирали.
В заключение – некоторые необходимые оговорки и предупреждения. Во-первых, я считаю, что сказал достаточно. В мою задачу не входит подробный и наглядный разбор КАЖДОЙ кучки «фактов», которые в изобилии наложил господин Гаслов. Но поверьте – все они изготовлены по одному и тому же рецепту. И все они так же легко могут быть объяснены и опровергнуты – включая, например, трогательное недоумение по поводу визажного кабинета, предусмотренного в проекте реконструкции нового корпуса. Да, этот кабинет там действительно необходим – поскольку программы Центра предполагают не только медицинскую, но социальную и психологическую реабилитацию пациентов. Например, девочкам-подросткам с ДЦП наивно хочется быть хорошенькими. И для этого – о ужас! – к ним приезжают парикмахер и визажист, чтобы научить их причесываться и краситься.
Во-вторых, я не буду комментировать свидетельства людей, недовольных работой Центра, ссылки на которые мне уже давали. Не все родители довольны даже тем лечением, которое их дети получают в Германии и Израиле. Что уж говорить о МИНЗДРАВе и Домодедове.
Одни считают помощь, оказанную в центре благословением, другие уверены, что можно было помочь и получше. Имеют право – поскольку речь идёт о таком чрезвычайно болезненном вопросе, как здоровье детей. И я, как любой нормальный человек, от всей души желаю, чтобы подобных центров было как можно больше и чтобы все нуждающиеся могли выбирать то лечение и ту реабилитацию, которые кажутся им наиболее эффективными.
И последнее. В мои намерения не входит вступать в дискуссии с господином Гасловым – ни в очные, ни в заочные. Он имеет полное право обсуждать мой текст у себя в журнале – с кем и как ему заблагорассудится. Но при следующем появлении в моём журнале он будет немедленно забанен – вне зависимости от содержания реплик, а исключительно из гигиенических соображений. Таким же образом я искренне прошу своих друзей и всех людей, доброжелательно ко мне относящихся, не давать мне никаких ссылок на полемику вокруг моего поста, поскольку я всё равно не имею ни времени, ни сил для того, чтобы принимать в ней участие. Полагаю, что я и так сказал достаточно для того, чтобы адекватные люди могли понять, как обстоит всё на самом деле, а убеждать каждого человека в отдельности – дело, как вы понимаете гиблое.
На комменты к этому и к нескольким предыдущим постам, я буду – вопреки своим правилам – отвечать по возможности, и надеюсь, что нормальные люди опять-таки меня поймут и извинят.
