Ната

Вообще, какое-то совсем лето, на столе плошка с черешнями и фототехника, облака и белые шторы на ветру; пространства дня и ночи ощутимо разные, по самой физике пространства и времени, просыпаясь, всегда улыбаешься и утыкаешься носом в ключицу, выключая прочий мир вокруг; разговоры, как волны и как продолжение одного единственно важного разговора, который всегда.

как домик из кубиков, выстраивается конструктор экспедиции, прилетают из Штатов ботинки и аккумуляторы из Сингапура, вся эта темная сторона Луны, огромное подробно рифленое горное плато, пустыни, Великие Реки и инопланетные джунгли Чиндуина, которых прежде просто не было в твоей системе мироустройства со страшной скоростью приближаются, ширятся и деталиизируются, как при запуске программы Google Earth.
Программа запускает набор действий и последовательностей, и вот ты несешь заявление по собственному, отдаешь долги, сдаешь комнату, звонишь папе, выбираешь трэвел объектив, лечишь зубы, бесконечно закрываешь мелкие пункты в списке и гуглишь китайские источники и отчеты, интернет-магазины.

Сашка говорит, что Амундсен год выбирал обувь для Южного полюса

( Collapse )

фото Олега Калашева

Наши с Сашкой иранские дневники (в несколько "купированном" и поправленном виде, но тем не менее:) выходят в качестве спецпроекта на портале Redigo (http://redigo.ru/article/3). Пока там примерно половина.

Вернуться в Иран было довольно навязчивой идеей. Два года назад он стал для меня поворотом и окном в другую сторону от Севера и Европы.

И тут все сложилось само собой.
Идея пустынь и кочевников родилась из рассказов о бедуинах Сахары, Кости и Сент-Экзюпери)
К ним вполне можно попасть велосипедами, но в мае в Сахаре слишком жарко. Требовалось что-то севернее, с теми же вводными: нехоженные места, пустыня, велосипеды, кочевники.
Так это ж Иран!

Однако, в Иране либо-либо: или пустыня, или кочевники.
( Collapse )

Это такой день-датчик и борт-регистратор.

Если закрыть глаза, можно услышать, как отчаянно и жарко бьется жизнь, в каждой пробивающейся почке, каждой травинке и каждой клеточке.

И ты был всю весну, вроде бы, совсем выключен из общей сети магнитных координат, совсем погружен в свое огромное внутреннее счастье - и вдруг все эти ниточки разом сами натягиваются. И тебя упруго подбрасывает вверх.

И счастья становится в тысячу раз больше, а, казалось, ты и так наполнен до краев.

Спасибо!

Приезжайте сегодня или в пятницу!
в субботу мы уезжаем c велами в Иран )

Нашла офигенскую книгу - Л. Прох "Словарь ветров"

http://parusa.narod.ru/bib/books/proh/cz.htm
http://parusa.narod.ru/bib/books/proh/pred.htm

сразу ассоциации с Проппом:)
и с Хазарским словарем

читаю на одном дыхании

У меня, наверное, странное понимание красоты)

Сегодня по делу полезла выяснять про разные ветры - и найденное кажется мне это невозможно красивым.
Вообще, мне очень нравится поэтика точных наук, техники, случайная, неосознанная, пойманная взглядом со стороны.
Завораживает само звучание некоторых слов, формулировок, названий.
И бесконечные открытия - иногда так хорошо быть дилетантом, потому что это открывает бесконечные новые горизонты.

Про ветры здорово знать потому, что некоторые почувствовал на себе и со многими ещё познакомишься лично, здорово знать что-то про облака, про виды рельефа, про звезды. Про растения. Потому что есть места, где эти вещи становятся единственно важными информационными поводами, достойными объектами обсуждения, когда реальность всех прочих вещей становится очень условной. Только то, чего можешь коснуться рукой и взглядом, и то важное, что принес внутри.

Итак, про ветра и около. Заленюсь, конечно, но пока думаю, что будут периодически всплывать маленькие посты с тэгом "ветер" или "поэтика терминов".
Потому что хочется отдельно рассказывать про эльвегуст, и про бору, которая кружит сорванные балконы над любимым мною городом Новороссийск...

Падающие ветра.
Падающий, катабатический ветер (от греч. κατάβασις, катабасис — спуск, снижение) — плотный и холодный воздушный поток, направленный вниз по склонам земной поверхности (с горных перевалов и вершин).

Падающие ветра известны во многих горных странах и побережьях.
В Норвегии такой ветер называется эльвегуст, в Рио-де-Жанейро — терре-альтос, в Японии — ороси, на юге Калифорнии — ветер Санта-Ана.
Наиболее чётко выраженными являются бора, ледниковый ветер, стоковый ветер, мистраль и другие.

( Collapse )

Наверное, самый часто перечитываемый мною короткий рассказ Сент-Экзюпери.

lib.ru/EKZUPERY/ekzuperi_letter.txt

"<...> Когда-то я прожил три года в Сахаре. И я, как многие другие, пытался постичь, чем же она завораживает и покоряет. Казалось бы, там только и есть что одиночество и лишения - но всякий, кому случилось побывать в пустыне, тоскует по тем временам, как по самой счастливой поре своей жизни. "Тоска по бескрайним пескам, тоска по одиночеству, тоска по простору" - все это лишь слова, литературные штампы, и ничего они не объясняют. А вот здесь, на борту парохода, битком набитого пассажирами, я, кажется, понял, что же такое пустыня.

Да, конечно, в Сахаре, сколько хватает глаз, видишь все тот же песок, вернее, обкатанную временем гальку (песчаные дюны там редкость). Там ты вечно погружен в неизменное однообразие скуки. И однако, незримые божества создают вокруг тебя сеть притяжений, путей и примет - потаенную живую мускулатуру. И уже нет однообразия. Явственно определяются знаки и вехи. И даже тишина всякий раз иная.

( Collapse )

Киргизия, Ала-Арча
фотографии


"подкова" вершин района с ледника Ак-Сай: Корона, Изыскатель, Байлян-Баши, Симагина, Свободная Корея.

( Collapse )

Илья Эренбург

ДА РАЗВЕ МОГУТ ДЕТИ ЮГА

Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова "вьюга"
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.

1958

У всех женщин был большой мозг, потому что они были крупными животными, но они не пользовались этим мозгом в полном объеме вот по какой причине: всякие необычные мысли могли встретить враждебное отношение, а женщинам, для того чтобы создать себе хорошую, спокойную жизнь, нужно было иметь много-много друзей.
И вот для того чтобы выжить, женщины так натренировались, что превратились в поддакивающие машины вместо машин думающих. Их мозгам надо было только разгадать, что думают другие люди, и начать думать то же самое.
.

Вы подавлены, вы деморализованы, <...> и это так понятно. Конечно, устанешь, если всё время приходится мыслить во вселенной, бессмысленной по самой своей природе.

Курт Воннегут "Завтрак для чемпионов"

( Collapse )

большие наушники работают шапкой-невидимкой - становишься прозрачен и внематериален

за окном фракталами прорастают деревья
врастают в мучительную внутреннюю немоту
которая есть и это ватное утро без теней, и упругость клавиш под пальцами, и пульсирующий в точке равновесия огромной внутренней вселенной звук

невозможно сказать всё, как есть, только идти околицей,
очерчивать словесной оградой заповедную территорию, ставить указатели, искать аналогии и сигнальные огни для кого-то на той стороне
слова такой предметной силы, чтобы из них можно было построить лодку

Весь день шел снег.




( Collapse )