Широко закрытые глаза

В погоне за свежими впечатлениями не сходя с места из последних сил - от безысходности смотрю доступные трансляции и записи... (необходимые приложения по-прежнему не скачиваются или не срабатывают). "Трех сестер" Кеннеди обещали привезти из Мюнхена в Москву, но раньше сказал бы "я не доживу", а теперь, значицца, не обо мне только речь... Благо успел напоследок обзавестись техникой, позволяющей выводить изображение из интернета через компьютер на телемонитор - прям как белый человек!

Недавно разговаривал по телефону с очень значительным и, что исключительная редкость, безусловно всеми уважаемым театральным деятелем - конечно, в первую очередь канючил насчет собственных мелочных проблемок и хотелок (как вскоре выяснилось - понапрасну сам дергался и людей зря напрягал, все накрылось...), но попутно обсуждали и новости более общего порядка. Так мой собеседник между делом припомнил фильм Стивена Спилберга "Искусственный разум", где в финале продвинутые механизмы будущего возятся с поломанной старой моделью андроида, объясняя свой интерес к железному хламу тем, что "он относится к поколению роботов, которое еще застало живых людей". Поскольку речь шла о конкретном спектакле, а точнее, о том, что современный театр создают режиссеры, уже как бы "живых людей" не помнящие, я (имея в виду, что упомянутая премьера - "Садко" Чернякова в Большом) позволил себе не согласиться и поспорить, но пока смотрел запись мюнхенских "Трех сестер" Сюзанны Кеннеди, на ум приведенная статусным собеседником цитата из картины Спилберга приходила постоянно.

Действие спектакля, который при любых оглядках на форматы сегодняшнего театра все-таки корректнее называть перформансом, помещено в белую, бесцветную, частично с зеркальными стенами коробку, как бы зависающую в безвоздушном, а скорее, виртуальном пространстве: выгородка расположена по центр экрана для видеопроекций, благодаря чему ниша то парит в облаках, то летит над поверхностью безымянной и безжизненной, растрескавшейся от вечной засухи планеты, то оказывается посреди помех опустевшего телеэфира... - впрочем, все это не более чем заставки "рабочего стола" на компьютерном мониторе. Изнутри коробка практически пуста - атрибутами ее интерьера служит телефонный аппарат (что характерно, довольно "древней" модели - не винтажный, но кнопочный и с проводной трубкой), динамики по углам, иногда стол и изредка... юла, и та застывшая. Три номинально главные героини, в которых не без труда опознаются абстрактные женские фигуры, представляют собой безликих (буквально) существ в черно-белых одеяниях с юбками-кринолинами, сарафанами и платками на головах, напоминающие не то крестьянок с поздних рисунков Малевича, не то школьниц, не то невест, не то монашек. Правда, в паре сценок "сестры" обнаруживают до поры скрытые человеческие лица - и оборачиваются старухами, только что не ведьмами, одна из них даже грызет яблоко с энтузиазмом не меньшим, чем в спектаклях Женовача и последовательнейших его учеников.

Еще забавнее выглядят "через двести, триста лет" остальные персонажи, обитатели компьютерного симулятора, сохраненные в облаке: с почти одинаковыми латексными масками вместо лиц, они превратились в роботов либо манекенов, и подстать манекенам одеты модно, с иголочки, будто для витрины - впрочем, скорее музейной, галерейной, нежели магазинной (покупать обновки больше, видно, некому...) Представление состоит из перемежающихся затемнениями коротких эпизодов-вспышек, и текста в спектакле продолжительностью менее полутора часов немного - зато он двуязычный, с преобладанием немецкого, но вкраплением английских фраз как в репликах персонажей (воспроизводящихся искаженными, механическими, робото-компьютерными "голосами), так и на титрах, опоясывающих висячую нишу по прямоугольному периметру. К примеру, одна из повторяющихся с вариациями фраз - i am in a strange loop, я ей прямого аналога в тексте "Трех сестер" не подобрал, легче увязать ее с репликой из "Чайки", принадлежащей Шамраеву, "мы попали в западню" (или даже, вернее, "в запендю"!), но в целом, владея немецким на уровне советских кинолент про войну, только по "Москау" и "арбайтен" нетрудно с приемлемой долей вероятности определить, что манекен в ярко-синей олимпийке на голубую водолазку - как будто Вершинин, в черной на розовую - Тузенбах, а криворотый в оранжевой ветровке - типа Чебутыкин... но если расклад и не совсем таков - не страшно, не принципиально.

Наиболее эффектный и по-настоящему неожиданный среди сменяющих друг друга эпизодов - момент, где существующие в смешении прошлого, настоящего и будущего персонажи, насколько позволительно такое предположить, поклоняются некоему архаичному рогатому идолу... но "живых людей" они, совершенно очевидно, не застали. Кроме всего прочего в виртуальной вселенной, окружающей замкнутое пространство, куда помещены режиссером герои условно-чеховской пьесы, время от времени возникает огромная синяя маска - и она же в уменьшенном варианте появляется иногда внутри "комнаты", как деталь "интерьера", на портрете, фото или планшете у персонажей в руках: может, это покойная мать "сестер", или "год назад" умерший отец... или обобщенный "лик" давно умершего и забытого его творениями человека (не индивидуального, конкретного, а человека вообще, как вида, как явления).

Развертывания повествовательной линии, объединяющий сценки, отбитые затемнениями под нечленораздельный техногенный шум, в последовательное, линейное "действие", постановка явно не предполагает, но лично меня не смущает - особенно применительно к "Трем сестрам", ни отсутствие сюжета (его я, славатегосподи, знаю без того, и большинство диалогов способен повторить наизусть близко к тексту), ни стертость, нарочитое и буквальное "обезличивание" персонажей, ни подавно "эмоциональная недостаточность" подобной эстетики, ни финальный "сut" вместо "занавеса". Что касается последнего - напротив, как раз эмоционально Сьюзан Кеннеди, ей-ей, близко подходит к передаче тех ощущений, которых ждешь от чеховских пьес, и может быть именно эта "предсказуемость" (ну вот да!..) мой энтузиазм слегка охлаждает.

Основные же, фундаментальные мои сомнения по поводу спектакля лежат в иной плоскости. Сравнительно недавно мюнхенский Каммершпиле ведь привозил в Москву и показывал на площадке театра им. А.Пушкина "Трех сестер" в постановке Андреаса Кригенбурга, тоже весьма неординарных - на меня (и не только на меня) сильнейшее, незабываемое впечатление произвели военные, которые резиновыми сапогами давили рассыпавшиеся из люстры земляные орехи, сестры с примитивно нарисованными на мешковине физиономиями, ворох тряпья в углу, интермедии на фоне пожарного занавеса и проч.:

https://users.livejournal.com/-arlekin-/1282265.html

С другой стороны, Андрiй Жолдак в "Александринке" делал (и тоже в Москве показывал) спектакль "По ту сторону занавеса", где роботы далекой галактики спустя тысячелетия с помощью инопланетных технологий умершим на Земле в 1900-м сестрам Прозоровым восстанавливали мозг:

https://users.livejournal.com/-arlekin-/3553194.html

Да что там Жолдак - значительно ранее некие японцы демонстрировали свою "андроид-версию" - дословно! - "Трех сестер", убогую и ничем не примечательную помимо того, что одну из ролей в спектакле доверили... роботу:

https://users.livejournal.com/-arlekin-/2676220.html

Кибер-панковский антураж, то есть, сам по себе не нов, не очень свеж и применительно к "Трем сестрам" непосредственно воображения не поражает - хотя выверенность стилистики и отточенность технологий в постановке Сьюзан Кеннеди достойна восхищения. Загвоздка же, по-моему, в том состоит, что "продвинутая" форма содержание спектакля сводит к тривиальному набору тем "дегуманизации", "стандартизации", "утраты основ" и прочей, по совести сказать, старомодной, затхлой "идейной" квазигуманистической чепухи, которую следовало бы оставить в прошлом веке, хотя бы и под конец его, коль скоро пьесой Чехова ознаменовалось его начало.

Теоретически вольно печалиться на сегодняшнем уровне развития технологий об человеческом отчуждении, разрыве связей между людьми в настоящем, между поколениями живых и ушедших - но тут примерно как с высказыванием Хайнера Мюллера про "истину, которая ворвется к вам в спальню с ножом": в качестве метафоры звучит ярко, эффектно - пока кто-то (и отнюдь необязательно прям сразу "истина") на самом деле не приставит нож к горлу... С этой точки зрения даже несколько - в значительной степени, по моему убеждению... - тривиальная в своей старомодности екатеринбургская постановка оперы "Три сестры" (считая и музыкальный язык партитуры Петера Этвеша тоже, но в первую очередь режиссерский подход к ее сценическому воплощению Кристофера Олдена) -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4169992.html

- где также смешались исторические эпохи - равно и современнее содержательно, и эстетически "актуальнее", то есть во всех отношениях "живее".

P.S. И по картинкам если сравнивать разделенных десятком лет всего мюнхенских "Трех сестер" - нынешних Кеннеди и предыдущих Кригенбурга (вот их еще довозили до нашего колхоза), то удивительное дело: прежние, несмотря на тоже прикрытые разрисованной мешковиной лица - абсолютно "живые", "людские"; а сегодняшние компьютерные под пластиком - уже совсем нет.

Чем отличается постоянный ток от переменного я даже в результате просмотра не до конца уяснил, а предыдущие двадцать лет как-то жил без этого знания спокойно, не ощущая недостачи - в школе хуже всего у меня именно с физикой обстояли дела, химию и даже математику на уровне "золотого" медалиста освоить удалось (вернее, пришлось...), а физика еще и по вине бестолковой, мерзкой преподавательницы, которая к тому же в двух старших классах стала моей классной руководительницей, ну до крайности претила - теперь немного жаль, что я не в теме, не владею предметом. Но все равно неожиданно "Война токов" (я и пошел-то на нее случайно, потому что удобно в расписании стояла) оказалась для меня самым интересным фильмом из увиденных в прокате за долгое время.

При том что материал, казалось бы, ну совершенно неблагодарный: история конкуренции электрических компаний в США конца 19-го века - получается, что можно из этого сделать картину, почти два часа удерживающую в напряжении, захватывающую, несмотря на избыточные, по-моему, визуальные навороты (полагаю, без влияния продюсера Тимура Бекмамбетова тут, увы, не обошлось), но клиповый монтаж и постоянно сверху вниз глядящая камера не сильно мешали концентрироваться на происходящем. Зато уж три выдающихся актера в главных ролях - безупречный кастинг: Томас Эдисон - Бенедикт Камбербетч, Джордж Вестингауз - Майкл Шэннон, Никола Тесла - Николас Холт.

Такое ощущение, что на экране видишь живых людей с их страстями, а не плоское изображение (кстати, среди прочего изобретение технологии кинематографа тоже Эдисона заслуга) - при том что "страсти" почти исключительно работы, профессиональной деятельности, бизнеса касаются. Конечно, Эдисон любит жену, а та болеет, умирает, у него остаются дети - что говорить, печально, трогательно; подкупает и преданность жены Вестингауза, готовой поддержать супруга даже в поступках не самых вроде благовидных; но то и другое достаточно банально, а Тесла и вовсе показан одиночкой; когда же доходит до дела, до споров об электричестве - от экрана искры летят!

Эдисон, не просто гений науки и техники, но также и амбициозный делец, и виртуоз самопиара (как сегодня сказали бы), ратует за использование в освещении населенных пунктов постоянного тока; его конкурент Вестингауз делает ставку на переменный - что дешевле, но, настаивает Эдисон, и опаснее. На самом деле Эдисон лукавит, ведет не вполне честную конкурентную борьбу - тайком принимая вопреки собственным "гуманистическим" воззрениям участие в разработке нового вида казни, "электрического стула", Эдисон приписывает "заслуги" Вестингаузу, чтоб имя соперника ассоциировалось с мучительной смертью и убийственной жестокостью - тот в ответ, раздобыв (ну выкрав...) переписку Эдисона, дает прессе доказательства, что именно Эдисону принадлежит ключевая "заслуга" в модернизации смертоносной технологии. Тем временем нищий эмигрант Тесла, обманутый Эдисоном, подается к Вестингаузу, вдвоем они обходят Эдисона в борьбе за право освещать торгово-промышленную выставку в Чикаго, а затем и построят электростанцию на Ниагарском водопаде.

Под конец скупые титры сообщат, что Тесла не сумеет "монетизировать" свой талант и умрет в нищете, Вестингауз преуспеет, но к старости получит за многолетние достижения медаль имени... своего заклятого противника Эдисона. А правда же - я при скудных познаниях в области физики, техники и т.п. имя Эдисона знаю с детства, но про Вестингауза, не стыдно сказать, впервые только благодаря "Войне токов" сейчас услышал! Тогда как Тесла - совершенного иного порядка случай. В противостоянии Эдисона и Вестингауза он участвует, как это подано авторами фильма, сперва на одной стороне, потом на другой, но будто и "над схваткой". Как оно складывалось исторически - понятия не имею, но по собственному зрительскому опыту сужу: Тесла, а не кто другой, становится мифологической фигурой, "Война токов" не первый и не второй современный кинофильм, где он появляется в качестве персонажа малость "не от мира сего", гениального мечтателя, способного мыслить (что не дано гениальному Эдисону) глобально, решать не узкие методологические, тактические задачи, но охватывать Богом данной фантазией целый мир и видеть надолго вперед - этакого пророка, чуть ли не мага... в зависимости от жанровой природы той или иной картины, конечно.

"Война токов", при всех изобразительных заморочках, драма "историко-просветительского" плана по преимуществу, мистики в ней нет, однако последнее слово и ее авторы оставляют за "неудачником" Теслой, который устами Николаса Холта заявляет (цитируется чикагская лекция ученого), что в культуре от человеческого труда остаются не предметы, но идеи - еще и это меня в фильм подкупило, помимо актерских работ и увлекательного (вопреки тематической специфики) сюжета. Электрический стул, превращенный в источник энергии Ниагарский водопад, звукозапись и движущая картинка - тоже вещи на свой лад полезные, хотя от некоторых за сто с копейками лет цивилизованное человечество предпочло отказаться под влиянием изменений в мировоззрении, от других по причине их банального устаревания и развития более передовых технологий (но кстати, прочел, что Нью-Йорк, где начинал свои эксперименты по городскому освещению Эдисон, окончательно перешел с постоянного тока на переменный лишь... в 2007 году!), а "прогресс" мышления идет совсем не так линейно, не последовательно, непредсказуемо, идеи становятся материальной силой, потом выясняется, что совсем не те оказались идеи, или может быть те, но не так и не те их реализовывали, и совершенно непонятно - потому намного интереснее, чем в случае с электричеством или звукозаписью - куда способна еще человеческая мысль привести, это не постоянный или переменный ток, это, если угодно, тайна; и Тесла, видимо, готовностью не ограничивать поле зрения рациональными, утилитарными факторами, неслучайно настолько ко двору пришелся актуальной культуре.

Что-то фатальное связывает меня с этой идиотской франшизой - глаза бы мои на нее не глядели, а тем не менее и на первый фильм я попадал в свое время, и на второй, и каждый раз против желания, от безысходности, по необходимости занять свободное время в ожидании. И как первую, так и вторую серию едва досмотрел до середины.

Во второй возмужавший негритенок, сын погибшего в первой героя, не желает продолжать дело отца, знаменитого пилота роботов-"егерей", спасших человечество от поналезших из разлома в дне Тихого океана инопланетных монстров, а вместо этого живет на полуразрушенном десять лет назад морском побережье и промышляет мелким криминалом. Однажды, спасаясь от мстительных бандитов, парень оказался вместе с незнакомой девицей в голове-кабине самодельного "егеря" по кличке Задира - девушка его изготовила из обломков разрушенных в войне с монстрами машин. Обоих поймали, "Задиру" разбили, а героев отправили на базу подготовки новых "пилотов", девушку - в рекруты, а парня - типа сразу в "наставники", как "ветерана" прежних битв. Там недолго пришлось им прозябать в учебке - некая корпорация предложила механизированный план обороны от давно упрятанных обратно под океанское днище монстров с помощью дронов нового поколения, автоматизированных и не нуждающихся в ручном пилотировании. Но вдруг дроны сходят с ума и начинают лупить по своим - а оказывается, еще один ветеран десятилетней выдержки, в чей мозг пробрались инопланетяне, сохранил и выкормил биоматериал пришельцев, теперь он с помощью дронов, которые должны были сдерживать монстров, выпустил их, открыв разломы, и предстоит новая битва на фоне общего апокалипсиса.

Разлом закрыли, но три носорожистых чудища выбрались наружу, один из них, что забавно, выполз на российской территории, но даже ряди этого я не смог дальше терпеть подобную хрень. Человекоподобные герои на живых людей похожи еще меньше, чем роботы или монстры; самые индивидуализированные из них - парочка чудиков-изобретателей, один придурошный, у которого пришельцы засели в мозгу, когда они с партнером подключались к сознанию противника в предыдущей серии, другой, тот самый партнер, еще дурковатее, но хотя бы стоит на "правильной" стороне в борьбе добра и зла. В начале обещали разъяснить, чего желают от землян агрессивные чужаки, но может объяснили к концу, а я не дождался. Понятно заранее, что "Тихоокеанский рубеж" - не то что в первую очередь, но исключительно визуальный аттракцион, однако ж, к примеру, "Пираты Карибского моря" - тоже аттракцион, особенно как раз вторая часть, но упоительный, захватывающий, и вместе с тем небессмысленный, тогда как "Тихоокеанский рубеж" смотреть - все равно что наблюдать на большом экране компьютерную игру, не имея возможности (а в моем случае даже и желания!) в ней поучаствовать, ну и зачем тогда?

Есть разряд режиссеров, которые, однажды (хорошо дважды) случайно добившись успеха, словно получают карт-бланш на всю оставшуюся жизнь. Сингх, как и Шьямалан - очевидный шарлатан, и еще похуже Шьямалана, тот хоть умеет работать, просто мыслей нет, а этот еще и халтурщик. Что не мешает и Сингху регулярно выпускать новые картины, причем с участием непоследних голливудских звезд. Главного героя "Вне себя" играет Райан Рейнольдс, точнее, героя играет Бен Кингсли, но недолго, а Райан Рейнольдс играет его тело, а еще точнее, не его, а чужое тело, в которое герою удалось вселиться, по-научному выражаясь, "имплантировать" сознание.

Все сколько-нибудь занимательное в фильме исчерпывается уже на уровне завязки, когда выясняется, что тело, в которое "переехало" сознание героя, не выращено искусственно в лаборатории и даже умерло не само по себе и не добровольно, а с активной помощью ученого-изобретателя технологии "переноса" в лице гладковыбритого циничного хлыща (лицо и, соответственно, тело - тоже чужие). Внезапно открывшаяся правда все внутри тела переворачивает, и герой, для начала, признается жене и ребенку, что он не их муж и отец (между прочим, пожертвовавший своим телом ради больной дочери!), а чужой человек в его оболочке. Мало того, отчаявшуюся жертву эксперимента начинают преследовать, и "его" чужую семью тоже. За помощью герой обращается к старому другу - следует долгая нудная интермедия с "опознанием", когда старый друг, разумеется, не может и не желает поверить, что относительно молодой мужчина - его приятель и партнер по бизнесу, с которым они знакомы десятки лет, предъявляются неопровержимые доказательства и т.п., следует "трогательное узнавание".

Полвека назад, уже чуть больше даже, Франкенхаймер снял своих классических "Вторых" - без сегодняшних технологий и, по большому счету, тоже без особых умственных затей, но до сих пор они смотрятся лучше, чем измудренный и расписанный под хохлому Сингх, даром что стародавние и черно-белые:

http://users.livejournal.com/-arlekin-/3259514.html

У Сингха же под конец все сворачивает на тривиальный третьесортный боевичок, и тут герою молодое тело вкупе со старыми спецназовскими навыками пригодилось для беготни с перестрелками, а давний друг для организационной поддержки, ведь находящийся "вне себя" правдоискатель собирается раскрыть миру сведения о злодейском опыте, чтоб, значит, другие не пострадали так же, как он - не могли, то есть, продлить себе жизнь и продолжить свою (может быть очень важную и полезную, все равно, пускай) интеллектуальную деятельность в более свежем "носителе", а сгинули с концами и сгнили бы, как природой от века положено.

Таких не берут в космонавты! А я вот не могу вспомнить, смотрел я "Прометея" или нет... Вышедшего позднее "Марсианина" - точно смотрел, но это было сравнительно недавно -

http://users.livejournal.com/-arlekin-/3206058.html

- и "Прометея" будто должен был... да, наверное, не видел, во всяком случае в памяти не отложилось ничего. Ну и не смертельно, предыстория "Завета" абсолютно понятна из контекста. Тогда, десять лет назад (фильм снят всего лишь пять, но в космосе начала 22-го века, где уже летают со сверхсветовыми скоростями, а стреляют еще по старинке пулями, год за два идет), команда "Прометея" столкнулась с вирусным патогеном, который не долго думая выпустил на волю заскучавший андроид Дэвид - ему, обладателя сверхчеловеческого интеллекта, надоела роль послушного механического раба. Теперь, оказавшись на отдаленной планете в одиночку, он экспериментирует, моделируя и усовершенствуя "чужих" по собственной прихоти. Однако ему для опытов по генной инженерии не хватает человеческого материала, грубо говоря, мяса. Для этого он заманивает на свою планету экипаж "Завета", летящий с колонизаторской миссией в медвежий угол Вселенной, но купившийся на привлекательную информацию о пригодном для жизни шарике в пределах досягаемости. Колонисты и эмбрионы спокойно спят в капсулах, а экипаж, при аварии уже потерявший капитана, под предводительством нового лидера, истово верующего оптимиста, высаживается на вроде очень пригодной для жизни планетке - там-то их и поджидают "чужие", которых разводит робот Дэвид.

Наблюдать за так называемым "экипажем" корабля и скучно, и смешно - выглядят и ведут себя эти полудурки как персонажи комедий типа "тупой и еще тупее", а берутся рассуждать о философии. Впрочем, вся "философия" у большинства, что у плаксивой вдовы-капитанши, что у нового капитана-энтузиаста, что у бородача-пилота с решимостью недоношенного ковбоя, что у пугливой медички сводится к "домику в деревне". Вернее, "домику у озера", мечтами о котором делится с влюбленным в нее роботом Уолтером, усовершенствованной (то есть лишенной амбиций начисто, но чувств не до конца) моделью Дэвида, безутешная вдовушка, и слушать ее лепет про "настоящий домик у настоящего озера, из настоящих деревьев" в начале фильма просто невыносимо. Однако то признание помогает героине в финале запоздало уяснить, что при эвакуации с планеты, захваченной "чужими", вместо Уолтера она по ошибке вывезла с собой Дэвида, а значит, и "чужих" в комплекте с ним - исправить уже ничего нельзя, Уолтер усыпил экипаж и направляет корабль к первоначальной цели, чтоб заселить новый мир не людьми-колонистами, а "чужими"-мутантами. Что должно пугать, а фактически радует, потому как в том варианте, какой представлен Ридли Скоттом, люди и впрямь, сообразно заявлениям Дэвида, "вымирающий вид", и не домик у озера таким дегенератам полагается, а функция "инкубатора" для более продвинутых форм жизни. Чужие-"твари", кстати (или как требуется политкорректно их теперь называть, "ксеноморфы"), по прежнему милы, невзирая на слизь и острые зубки - всяко симпатичнее умственно отсталых гуманоидов, да и сообразительнее. На случай если за два часа еще кто-то не убедился, под конец, уже после эвакуации, можно увидеть едва спасшуюся негритянскую парочку, ебущуюся в душевой кабине - там то их "чужой" своим щупальцем с металлическим шипом и подденет враз двоих к всеобщему удовлетворению.

Скарлетт Йохансон уже играла инопланетянку, вселяющуюся в тела землян ("Побудь в моей шкуре"), и - одним голосом закадровым - бестелесного компьютерного робота, воплощающего желанный мужской идеал ("Она"), и еще лохушку Люси, ставшую супермонстром благодаря случайно попавшему в ее тело препарату, и "черную вдову" в "Первом мстителе..." В "Призраке..." ее героиня - живой мозг в синтетическом теле. Причем актриса воплощает именно это тело, и даже не само тело, а его декоративную оболочку, составленную из отдельных сегментов. И тело это как бы европеоидное - майор Мира Килиан, сотрудник "девятого отдела", чего-то вроде спецназовской интербригады на службе у правительства. Тогда как мозг, ну или, если угодно, "душа" героини - японка Мотоко, о чем майор узнает с некоторым, но небезнадежным опозданием.

Пробудившись, Мира находит себя в руках женщины-доктора, а вернее, инженера - благообразная дама (Жюльет Бинош) сообщает будущему майору, что мозг был извлечен из безнадежно поврежденного тела девушки, чьи родители погибли в гавани при неудачной попытке иммиграции. Ну погибли и погибли, обрывочные воспоминания подавляются препаратами, и далее продукт компании "Ханка" поступает в распоряжении того самого "отдела", которым руководит персонаж Такеши Китано. Коллеги майора Миры - в основном "нормальные" люди, хотя и с "кибер-улучшениями", например, можно себе сделать искусственную печень, чтоб ночами напролет выпивать, и вероятно, это в самом деле очень удобно. А напарнику Миры после травмы головы вставляют искусственные окуляры - с функцией рентгена! Тоже поди плохо. Но что-то Мире не дает покоя.

Противодействия нападениям террористов на сотрудников "Ханки" майор проникает в сеть нападавших и знакомится с их лидером, оказавшимся ее старым приятелем, открывающим ей правду о прошлом: Мотоко была из числа молодых диссидентов, противодействовавших всеобщей механизации, удалилась с единомышленниками в "протестную зону", но там была схвачена представителями фирмы "Ханка" и стала первым после 98 неудачных действующим опытным образцом "биоробота" с фальшивыми, придуманными воспоминаниями. Выглядит ее старый новый друг неважно - персонаж Майкла Питта так обработан на компьютере, что от искусственного лица остались лишь отдельные плиточки, зато причесончик с челочкой - совсем как у персонажей японских анимэ.

Собственно, обитающие в вестернизированном азиатском кибер-мегаполисе герои "Призрака в доспехах" и есть компьютерные мультяшки, даром что в голливудском римейке играют их мировые суперзвезды. Единственный живой человек - Такеши Китано: еле ходит, но лучше любой машины отстреливается от целой банды ботов-киллеров из старого доброго револьвера. Вообще поразительно: за многие десятилетия роботостроение минимально продвинулось, по крайней мере, в направлении, обозначенном фантастами от литературы и кино середины прошлого века, по-прежнему не существует, так и не создано сколько-нибудь дееспособных человекообразных, тем более соединяющих признаки организма и механизма технических устройств. Но уж коммуникационные и визуальные технологии развились настолько, что и в самом деле вытесняют, убивают в искусстве все живое!

Убогий до неприличия пафос "Призрака в доспехах" старомодно-гуманистичен, направлен инерционно против замены человека машиной, души программой, индивидуальности массовым продуктом. Но вся стилистика подобных проектов, здесь доведенная до абсурда, кричит: не надо фантазии, обойдемся без свежих идей, компьютер нарисует, камера зафиксирует, обработка, тираж - и "произведение" готово. Ничего оригинального, ничего мало-мальски содержательного - а успех обеспечен! И весь "гуманизм" в том, что старенький Китано перестреляет кучу роботов, а под конец заодно и владельца производящей их фирмы; продвинутой машине вернут звание майора, лицо голливудской звезды и японское имя, она встретит свою мать (мать своего мозга) и не велит ей больше ходить на могилку дочери, а сама станет навещать родительницу на дому вместе с ее кошкой. Потому как что людям, что роботам далеко до котиков, без котиков успех не будет полным, это по всякой технологии выходит.

А сколько жалованья получают те, кто публично расхваливает подобные фильмы? Я бы, может, тоже подрядился - но мне не предлагают, да и не уверен в своих силах, что сумею (хотя за хорошие премиальные уж расстарался бы) выдавить пару добрых слов про такую чушь. Причем у меня был шанс сэкономить один час из двух, потому что с половины сеанса я убежал на премьеру к Крымову, и уже без особого желания возвращаться. Как-то не сильно увлекла меня история Джима (Крис Пратт), полетевшего на далекую космическую колонию в корабле "Авалон", но проснувшегося из-за проблем с капсулой через 30 лет после старта и за 90 до прибытия, помыкавшегося с годик в одиночестве, а потом решившего разбудить одну из 5000 пассажирок - ну натурально, можно понять, не все же ему с барменом-андроидом время за стойкой проводить и виски глушить, хотя робот Артур (Майкл Шин) довольно симпатичный, согласно программе услужливый и на все готовый, но даже удовольствуйся Джим мужчиной и механическим, толку от него все равно немного, ниже пояса - одни шарниры. Да и баба Джиму понадобилась не просто красивая, чтоб поебаться, а вдобавок и умная, чтоб пообщаться (но и красивая, чтоб поебаться), так что выбор его пал на Аврору (Дженифер Лоуренс), потомственную литераторшу, дочку пулитцеровского лауреата и журналистку с амбициями. Очнувшись стараниями Джима, она призналась, что в колонию "Родная обитель-2" она отправилась с желанием провести расследование и разоблачить корпорацию, наживающуюся на колонистах - что характерно, у журналистки-правдоискательницы "золотой уровень" и ей на завтрак положен бекон и пончик, тогда как трудяга-технарь Джим, получивший путевку со скидкой в обмен на процент от всей будущей зарплаты в колонии.

Вышел я из зала на моменте, когда Джим назначил Авроре свидание - и ясно было, что дела у них идут на лад, но что-то вскоре должно случиться экстраординарное, иначе о чем еще битый час можно кино показывать? Старался гнать от себя вопросы, почему у "Авалона" впереди девяносто годов лету до нужной планеты, а в это время все сервисные службы на борту в полной готовности, и не только роботы-уборщики, но и в предполагаемом полном отсутствии клиентов разливающий виски услужливый андроид? Кстати, робот Артурт оказался отнюдь не таким джентльменом, каким выглядел поначалу - и уже вернувшись на другой сеанс, я наблюдал, как он, чего следовало ожидать, предает своего постоянного, а до недавних пор и единственного посетителя, раскрывая глаза Авроре, что проснулась она неслучайно, то это Джим намеренно ее разбудил, и там самым обламывая Джиму кайф, а Авроре возможность счастливого супружества (Джим-то и кольцо уже приготовил, и быть бы Артуру шафером, да куда там). И вот они летят дальше, не имея шансов дожить до посадки, не разговаривая друг с другом, поделив неделю на барные дни для каждого в порядке очереди. Но с кораблем продолжает твориться нечто неладное, и просыпается еще один пассажир, точнее, член экипажа (Лоренс Фишборн), весь больной, еле живой, он обнаруживает неполадки в системах "Авалона", и вскоре умирает. Латать системы - не ради славы, не ради себя, но ради жизни в "Родной обители-2", ведь остальные почти 5000 пассажиров и несколько сотен членов экипажа продолжают мирно спать в своих капсулах и знать не знают, что их космический "титаник" вот-вот развалится на лету.

Я еще надеялся - может, робот без яиц из зависти людям подгадил, подпортил не только романчик Джима с Авророй, но и полет всем остальным спящим, подобно тому, как поступил искусственный разум в "Космической одиссее" у Кларка и в экранизации Кубрика? Да нет, робота, как и авторов фильма, я переоценил - ни на что, кроме мелких услуг и еще более мелких пакостей он оказался не годен. Герои корабль починили, робота подкрасили - и полетели дальше. Ну и правильно. Там, по прилете, еще неизвестно что будет, а если продолжать циклиться на журналистском расследовании, то еще плюс сто двадцать лет обратно лететь, а тут - мужик рукастый достался: заварить пробоину в борту космолета или там атомный реактор починить - запросто, дерево на полу в холле посадил - и то принялось! Через восемьдесят восемь лет экипаж проснулся, выходит из кабины, глядь - в общем холле дворик зеленый фермерский разбит с курями, ну так они и обалдели, и я тоже обалдел. А кто же теперь разоблачит корпорацию?

Из всех фильмов Годара, даже ранних, этот - самый сюжетно внятный, с линейным повествованием, с единственной сквозной героиней, которая постоянно в центре внимания. Еще и с музыкой Мишеля Леграна, еще и с гитарной песенкой Жана Ферра! Для Годара это означает, что характер и судьба героини значат мало, это просто элемент формы. Анна Карина играет провинциалку Нану, которая рассталась с сожителем ради призрачной карьеры актрисы, но сколько бы ни врала, что снималась в фильме с Эдди Константином (спустя несколько лет Карина действительно снимается с Константином в "Альфавиле" Годара), на самом деле никому она особо не нужна. Вернее, сперва ее приглашают фотографироваться для журнала, но хотя там и раздеваться-то до конца не придется, Нана отказывается. Зато потом, малость помыкавшись, идет прямиком на панель. Неопытная, она быстро осваивает новую профессию, обслуживает клиентов уже и вдвоем с напарницами, обзаводится сутенером. А в финале погибает, подставленная мужиком под бандитскую пулю, им же добитая и брошенная на улице. Тем не менее для Годара такая смерть и означает "жить своей жизнью" - но это сторона моральная, вернее, имморалистическая. Режиссера же больше увлекает, как совместить с основным киноповествованием продолжительные фрагменты "Страстей Жанны д'Арк" Дрейера, которые Нана смотрит в кинотеатре, или обрывок текста "Овального портрета" Эдгара По, который читает один из героев; как вписать в контекст развернутые беседы с журналистом и, особенно, с случайным стариком-философом, толкующем Нане о Платоне в предпоследнем эпизоде. Короткая и без того картина разбита на 12 главок, каждой предпослано еще и перечисление содержащихся в ней узловых моментов сюжета, то есть последовательность событий композиционно раздроблена почти до атомизации. Камера смотрит в затылок артистам, иногда, если собеседники сидят друг на против друга, голова одного полностью перекрывает голову другого, за окнами - не настоящий город, а фотослайды со статичным изображением Парижа, именно это и составляет для Годара "содержание" ленты, а что проститутку застрелили на улице - подумаешь, велика беда.