i am in a strange loop: "Три сестры" по А.Чехову, Каммершпиле, Мюнхен, реж. Сьюзан Кеннеди
В погоне за свежими впечатлениями не сходя с места из последних сил - от безысходности смотрю доступные трансляции и записи... (необходимые приложения по-прежнему не скачиваются или не срабатывают). "Трех сестер" Кеннеди обещали привезти из Мюнхена в Москву, но раньше сказал бы "я не доживу", а теперь, значицца, не обо мне только речь... Благо успел напоследок обзавестись техникой, позволяющей выводить изображение из интернета через компьютер на телемонитор - прям как белый человек!
Недавно разговаривал по телефону с очень значительным и, что исключительная редкость, безусловно всеми уважаемым театральным деятелем - конечно, в первую очередь канючил насчет собственных мелочных проблемок и хотелок (как вскоре выяснилось - понапрасну сам дергался и людей зря напрягал, все накрылось...), но попутно обсуждали и новости более общего порядка. Так мой собеседник между делом припомнил фильм Стивена Спилберга "Искусственный разум", где в финале продвинутые механизмы будущего возятся с поломанной старой моделью андроида, объясняя свой интерес к железному хламу тем, что "он относится к поколению роботов, которое еще застало живых людей". Поскольку речь шла о конкретном спектакле, а точнее, о том, что современный театр создают режиссеры, уже как бы "живых людей" не помнящие, я (имея в виду, что упомянутая премьера - "Садко" Чернякова в Большом) позволил себе не согласиться и поспорить, но пока смотрел запись мюнхенских "Трех сестер" Сюзанны Кеннеди, на ум приведенная статусным собеседником цитата из картины Спилберга приходила постоянно.
Действие спектакля, который при любых оглядках на форматы сегодняшнего театра все-таки корректнее называть перформансом, помещено в белую, бесцветную, частично с зеркальными стенами коробку, как бы зависающую в безвоздушном, а скорее, виртуальном пространстве: выгородка расположена по центр экрана для видеопроекций, благодаря чему ниша то парит в облаках, то летит над поверхностью безымянной и безжизненной, растрескавшейся от вечной засухи планеты, то оказывается посреди помех опустевшего телеэфира... - впрочем, все это не более чем заставки "рабочего стола" на компьютерном мониторе. Изнутри коробка практически пуста - атрибутами ее интерьера служит телефонный аппарат (что характерно, довольно "древней" модели - не винтажный, но кнопочный и с проводной трубкой), динамики по углам, иногда стол и изредка... юла, и та застывшая. Три номинально главные героини, в которых не без труда опознаются абстрактные женские фигуры, представляют собой безликих (буквально) существ в черно-белых одеяниях с юбками-кринолинами, сарафанами и платками на головах, напоминающие не то крестьянок с поздних рисунков Малевича, не то школьниц, не то невест, не то монашек. Правда, в паре сценок "сестры" обнаруживают до поры скрытые человеческие лица - и оборачиваются старухами, только что не ведьмами, одна из них даже грызет яблоко с энтузиазмом не меньшим, чем в спектаклях Женовача и последовательнейших его учеников.
Еще забавнее выглядят "через двести, триста лет" остальные персонажи, обитатели компьютерного симулятора, сохраненные в облаке: с почти одинаковыми латексными масками вместо лиц, они превратились в роботов либо манекенов, и подстать манекенам одеты модно, с иголочки, будто для витрины - впрочем, скорее музейной, галерейной, нежели магазинной (покупать обновки больше, видно, некому...) Представление состоит из перемежающихся затемнениями коротких эпизодов-вспышек, и текста в спектакле продолжительностью менее полутора часов немного - зато он двуязычный, с преобладанием немецкого, но вкраплением английских фраз как в репликах персонажей (воспроизводящихся искаженными, механическими, робото-компьютерными "голосами), так и на титрах, опоясывающих висячую нишу по прямоугольному периметру. К примеру, одна из повторяющихся с вариациями фраз - i am in a strange loop, я ей прямого аналога в тексте "Трех сестер" не подобрал, легче увязать ее с репликой из "Чайки", принадлежащей Шамраеву, "мы попали в западню" (или даже, вернее, "в запендю"!), но в целом, владея немецким на уровне советских кинолент про войну, только по "Москау" и "арбайтен" нетрудно с приемлемой долей вероятности определить, что манекен в ярко-синей олимпийке на голубую водолазку - как будто Вершинин, в черной на розовую - Тузенбах, а криворотый в оранжевой ветровке - типа Чебутыкин... но если расклад и не совсем таков - не страшно, не принципиально.
Наиболее эффектный и по-настоящему неожиданный среди сменяющих друг друга эпизодов - момент, где существующие в смешении прошлого, настоящего и будущего персонажи, насколько позволительно такое предположить, поклоняются некоему архаичному рогатому идолу... но "живых людей" они, совершенно очевидно, не застали. Кроме всего прочего в виртуальной вселенной, окружающей замкнутое пространство, куда помещены режиссером герои условно-чеховской пьесы, время от времени возникает огромная синяя маска - и она же в уменьшенном варианте появляется иногда внутри "комнаты", как деталь "интерьера", на портрете, фото или планшете у персонажей в руках: может, это покойная мать "сестер", или "год назад" умерший отец... или обобщенный "лик" давно умершего и забытого его творениями человека (не индивидуального, конкретного, а человека вообще, как вида, как явления).
Развертывания повествовательной линии, объединяющий сценки, отбитые затемнениями под нечленораздельный техногенный шум, в последовательное, линейное "действие", постановка явно не предполагает, но лично меня не смущает - особенно применительно к "Трем сестрам", ни отсутствие сюжета (его я, славатегосподи, знаю без того, и большинство диалогов способен повторить наизусть близко к тексту), ни стертость, нарочитое и буквальное "обезличивание" персонажей, ни подавно "эмоциональная недостаточность" подобной эстетики, ни финальный "сut" вместо "занавеса". Что касается последнего - напротив, как раз эмоционально Сьюзан Кеннеди, ей-ей, близко подходит к передаче тех ощущений, которых ждешь от чеховских пьес, и может быть именно эта "предсказуемость" (ну вот да!..) мой энтузиазм слегка охлаждает.
Основные же, фундаментальные мои сомнения по поводу спектакля лежат в иной плоскости. Сравнительно недавно мюнхенский Каммершпиле ведь привозил в Москву и показывал на площадке театра им. А.Пушкина "Трех сестер" в постановке Андреаса Кригенбурга, тоже весьма неординарных - на меня (и не только на меня) сильнейшее, незабываемое впечатление произвели военные, которые резиновыми сапогами давили рассыпавшиеся из люстры земляные орехи, сестры с примитивно нарисованными на мешковине физиономиями, ворох тряпья в углу, интермедии на фоне пожарного занавеса и проч.:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/1282265.html
С другой стороны, Андрiй Жолдак в "Александринке" делал (и тоже в Москве показывал) спектакль "По ту сторону занавеса", где роботы далекой галактики спустя тысячелетия с помощью инопланетных технологий умершим на Земле в 1900-м сестрам Прозоровым восстанавливали мозг:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3553194.html
Да что там Жолдак - значительно ранее некие японцы демонстрировали свою "андроид-версию" - дословно! - "Трех сестер", убогую и ничем не примечательную помимо того, что одну из ролей в спектакле доверили... роботу:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2676220.html
Кибер-панковский антураж, то есть, сам по себе не нов, не очень свеж и применительно к "Трем сестрам" непосредственно воображения не поражает - хотя выверенность стилистики и отточенность технологий в постановке Сьюзан Кеннеди достойна восхищения. Загвоздка же, по-моему, в том состоит, что "продвинутая" форма содержание спектакля сводит к тривиальному набору тем "дегуманизации", "стандартизации", "утраты основ" и прочей, по совести сказать, старомодной, затхлой "идейной" квазигуманистической чепухи, которую следовало бы оставить в прошлом веке, хотя бы и под конец его, коль скоро пьесой Чехова ознаменовалось его начало.
Теоретически вольно печалиться на сегодняшнем уровне развития технологий об человеческом отчуждении, разрыве связей между людьми в настоящем, между поколениями живых и ушедших - но тут примерно как с высказыванием Хайнера Мюллера про "истину, которая ворвется к вам в спальню с ножом": в качестве метафоры звучит ярко, эффектно - пока кто-то (и отнюдь необязательно прям сразу "истина") на самом деле не приставит нож к горлу... С этой точки зрения даже несколько - в значительной степени, по моему убеждению... - тривиальная в своей старомодности екатеринбургская постановка оперы "Три сестры" (считая и музыкальный язык партитуры Петера Этвеша тоже, но в первую очередь режиссерский подход к ее сценическому воплощению Кристофера Олдена) -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4169992.html
- где также смешались исторические эпохи - равно и современнее содержательно, и эстетически "актуальнее", то есть во всех отношениях "живее".
P.S. И по картинкам если сравнивать разделенных десятком лет всего мюнхенских "Трех сестер" - нынешних Кеннеди и предыдущих Кригенбурга (вот их еще довозили до нашего колхоза), то удивительное дело: прежние, несмотря на тоже прикрытые разрисованной мешковиной лица - абсолютно "живые", "людские"; а сегодняшние компьютерные под пластиком - уже совсем нет.


Недавно разговаривал по телефону с очень значительным и, что исключительная редкость, безусловно всеми уважаемым театральным деятелем - конечно, в первую очередь канючил насчет собственных мелочных проблемок и хотелок (как вскоре выяснилось - понапрасну сам дергался и людей зря напрягал, все накрылось...), но попутно обсуждали и новости более общего порядка. Так мой собеседник между делом припомнил фильм Стивена Спилберга "Искусственный разум", где в финале продвинутые механизмы будущего возятся с поломанной старой моделью андроида, объясняя свой интерес к железному хламу тем, что "он относится к поколению роботов, которое еще застало живых людей". Поскольку речь шла о конкретном спектакле, а точнее, о том, что современный театр создают режиссеры, уже как бы "живых людей" не помнящие, я (имея в виду, что упомянутая премьера - "Садко" Чернякова в Большом) позволил себе не согласиться и поспорить, но пока смотрел запись мюнхенских "Трех сестер" Сюзанны Кеннеди, на ум приведенная статусным собеседником цитата из картины Спилберга приходила постоянно.
Действие спектакля, который при любых оглядках на форматы сегодняшнего театра все-таки корректнее называть перформансом, помещено в белую, бесцветную, частично с зеркальными стенами коробку, как бы зависающую в безвоздушном, а скорее, виртуальном пространстве: выгородка расположена по центр экрана для видеопроекций, благодаря чему ниша то парит в облаках, то летит над поверхностью безымянной и безжизненной, растрескавшейся от вечной засухи планеты, то оказывается посреди помех опустевшего телеэфира... - впрочем, все это не более чем заставки "рабочего стола" на компьютерном мониторе. Изнутри коробка практически пуста - атрибутами ее интерьера служит телефонный аппарат (что характерно, довольно "древней" модели - не винтажный, но кнопочный и с проводной трубкой), динамики по углам, иногда стол и изредка... юла, и та застывшая. Три номинально главные героини, в которых не без труда опознаются абстрактные женские фигуры, представляют собой безликих (буквально) существ в черно-белых одеяниях с юбками-кринолинами, сарафанами и платками на головах, напоминающие не то крестьянок с поздних рисунков Малевича, не то школьниц, не то невест, не то монашек. Правда, в паре сценок "сестры" обнаруживают до поры скрытые человеческие лица - и оборачиваются старухами, только что не ведьмами, одна из них даже грызет яблоко с энтузиазмом не меньшим, чем в спектаклях Женовача и последовательнейших его учеников.
Еще забавнее выглядят "через двести, триста лет" остальные персонажи, обитатели компьютерного симулятора, сохраненные в облаке: с почти одинаковыми латексными масками вместо лиц, они превратились в роботов либо манекенов, и подстать манекенам одеты модно, с иголочки, будто для витрины - впрочем, скорее музейной, галерейной, нежели магазинной (покупать обновки больше, видно, некому...) Представление состоит из перемежающихся затемнениями коротких эпизодов-вспышек, и текста в спектакле продолжительностью менее полутора часов немного - зато он двуязычный, с преобладанием немецкого, но вкраплением английских фраз как в репликах персонажей (воспроизводящихся искаженными, механическими, робото-компьютерными "голосами), так и на титрах, опоясывающих висячую нишу по прямоугольному периметру. К примеру, одна из повторяющихся с вариациями фраз - i am in a strange loop, я ей прямого аналога в тексте "Трех сестер" не подобрал, легче увязать ее с репликой из "Чайки", принадлежащей Шамраеву, "мы попали в западню" (или даже, вернее, "в запендю"!), но в целом, владея немецким на уровне советских кинолент про войну, только по "Москау" и "арбайтен" нетрудно с приемлемой долей вероятности определить, что манекен в ярко-синей олимпийке на голубую водолазку - как будто Вершинин, в черной на розовую - Тузенбах, а криворотый в оранжевой ветровке - типа Чебутыкин... но если расклад и не совсем таков - не страшно, не принципиально.
Наиболее эффектный и по-настоящему неожиданный среди сменяющих друг друга эпизодов - момент, где существующие в смешении прошлого, настоящего и будущего персонажи, насколько позволительно такое предположить, поклоняются некоему архаичному рогатому идолу... но "живых людей" они, совершенно очевидно, не застали. Кроме всего прочего в виртуальной вселенной, окружающей замкнутое пространство, куда помещены режиссером герои условно-чеховской пьесы, время от времени возникает огромная синяя маска - и она же в уменьшенном варианте появляется иногда внутри "комнаты", как деталь "интерьера", на портрете, фото или планшете у персонажей в руках: может, это покойная мать "сестер", или "год назад" умерший отец... или обобщенный "лик" давно умершего и забытого его творениями человека (не индивидуального, конкретного, а человека вообще, как вида, как явления).
Развертывания повествовательной линии, объединяющий сценки, отбитые затемнениями под нечленораздельный техногенный шум, в последовательное, линейное "действие", постановка явно не предполагает, но лично меня не смущает - особенно применительно к "Трем сестрам", ни отсутствие сюжета (его я, славатегосподи, знаю без того, и большинство диалогов способен повторить наизусть близко к тексту), ни стертость, нарочитое и буквальное "обезличивание" персонажей, ни подавно "эмоциональная недостаточность" подобной эстетики, ни финальный "сut" вместо "занавеса". Что касается последнего - напротив, как раз эмоционально Сьюзан Кеннеди, ей-ей, близко подходит к передаче тех ощущений, которых ждешь от чеховских пьес, и может быть именно эта "предсказуемость" (ну вот да!..) мой энтузиазм слегка охлаждает.
Основные же, фундаментальные мои сомнения по поводу спектакля лежат в иной плоскости. Сравнительно недавно мюнхенский Каммершпиле ведь привозил в Москву и показывал на площадке театра им. А.Пушкина "Трех сестер" в постановке Андреаса Кригенбурга, тоже весьма неординарных - на меня (и не только на меня) сильнейшее, незабываемое впечатление произвели военные, которые резиновыми сапогами давили рассыпавшиеся из люстры земляные орехи, сестры с примитивно нарисованными на мешковине физиономиями, ворох тряпья в углу, интермедии на фоне пожарного занавеса и проч.:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/1282265.html
С другой стороны, Андрiй Жолдак в "Александринке" делал (и тоже в Москве показывал) спектакль "По ту сторону занавеса", где роботы далекой галактики спустя тысячелетия с помощью инопланетных технологий умершим на Земле в 1900-м сестрам Прозоровым восстанавливали мозг:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3553194.html
Да что там Жолдак - значительно ранее некие японцы демонстрировали свою "андроид-версию" - дословно! - "Трех сестер", убогую и ничем не примечательную помимо того, что одну из ролей в спектакле доверили... роботу:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2676220.html
Кибер-панковский антураж, то есть, сам по себе не нов, не очень свеж и применительно к "Трем сестрам" непосредственно воображения не поражает - хотя выверенность стилистики и отточенность технологий в постановке Сьюзан Кеннеди достойна восхищения. Загвоздка же, по-моему, в том состоит, что "продвинутая" форма содержание спектакля сводит к тривиальному набору тем "дегуманизации", "стандартизации", "утраты основ" и прочей, по совести сказать, старомодной, затхлой "идейной" квазигуманистической чепухи, которую следовало бы оставить в прошлом веке, хотя бы и под конец его, коль скоро пьесой Чехова ознаменовалось его начало.
Теоретически вольно печалиться на сегодняшнем уровне развития технологий об человеческом отчуждении, разрыве связей между людьми в настоящем, между поколениями живых и ушедших - но тут примерно как с высказыванием Хайнера Мюллера про "истину, которая ворвется к вам в спальню с ножом": в качестве метафоры звучит ярко, эффектно - пока кто-то (и отнюдь необязательно прям сразу "истина") на самом деле не приставит нож к горлу... С этой точки зрения даже несколько - в значительной степени, по моему убеждению... - тривиальная в своей старомодности екатеринбургская постановка оперы "Три сестры" (считая и музыкальный язык партитуры Петера Этвеша тоже, но в первую очередь режиссерский подход к ее сценическому воплощению Кристофера Олдена) -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4169992.html
- где также смешались исторические эпохи - равно и современнее содержательно, и эстетически "актуальнее", то есть во всех отношениях "живее".
P.S. И по картинкам если сравнивать разделенных десятком лет всего мюнхенских "Трех сестер" - нынешних Кеннеди и предыдущих Кригенбурга (вот их еще довозили до нашего колхоза), то удивительное дело: прежние, несмотря на тоже прикрытые разрисованной мешковиной лица - абсолютно "живые", "людские"; а сегодняшние компьютерные под пластиком - уже совсем нет.

