патриотическое молебствие, фронтовой заказ: "Память поколений" в "Манеже"
Продолжение "церковно-общественной выставки-форума "Православная Русь" к Дню народного единства", той самой, в рамках которой год назад показывали "Сокровища музеев России":
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3902405.html
Нынешняя "Память поколений" с недвусмысленным подзаголовком "ВОв в ИЗо" и непременно чудотворной иконой при входе (к ней особый указатель и отдельная очередь) имеет более узкую и тематическую, и целевую направленность - в этом смысле она гораздо точнее отвечает профилю как "форума", так и составивших его учреждений: если кто еще не знал, здесь убедится воочию, что война и православие - фактически синонимы. Кроме того, проект помогает глубже вникнуть, уяснить для себя, что высказывания и свидетельства, будто Сталина послал русским Бог, а самолет с чудотворной иконой облетал Москву, оберегая ее от немецкого наступления, не настолько уж смехотворны, но и абсурдны не в той степени, как представляется прекраснодушно-зашоренным либеральным интеллигентам, которым, конечно, на этой выставке делать нечего, разве что нервы портить себе и удовольствие окружающим. Хотя пора бы усвоить: те, кому русская интеллигенция годами (десятилетиями, веками...) безуспешно и неловко пытаются противопоставить свой "гуманизм", "пацифизм" и прочую "скорбь" - не шизофреники отнюдь (а вот за очень значительную часть либеральной интеллигенции не поручусь...).
При этом поход на выставку очень легко оправдать интересом сугубо эстетическим, ну или отчасти общекультурологическим: многие (причем, как ни парадоксально, не худшие...) вещи, даже из фондов столичных музеев взятые, не говоря уже о привозных, в постоянных экспозициях увидеть невозможно (а иные попросту стыдно показывать вне определенного "тематического" контекста, и исключения, например, в Третьяковской галерее с некоторых пор составляют как раз самые позорные, то есть самые характерные, а значит, наиболее идеологизированные и наименее талантливые), либо мимо них проскочишь, не поворачивая голову, а кое-что все же заслуживает пристального внимания.
На том играют кураторы - умные, ловкие и циничные люди, отдаю им должное по справедливости. Произведения выдающихся, перворазрядных авторов, пускай заказные или созданные в стесненных обстоятельствах, от беды, по принуждению, они органично, сколь возможно, перемежают с откровенным мусором - и среднее арифметическое выходит относительно смотрибельным, вроде как уже и не слишком отталкивающим. Начиная с первого, открывающего выставку раздела, составленного из холстов Лентулова, Кончаловского, Пластова, Пименова, Нисского, и заканчивая последним, который полностью занимает... панорамный полиптих Виноградова и Дубоссарского (!!) "За отвагу", 2011.
Проект ведь не просто мощный (с такими-то бюджетами немудрено...), но и на свой лад честный. Милитаристская пропаганда не столько в свете давно прошедшей войны, сколько на перспективу, как основная его задача - лежит на поверхности и проговаривается открытым текстом в экспликации: "Тема войны и победы является основной и определяющей для нескольких поколений людей, родившихся в СССР, живущих в новой России в других странах" - насчет "других стран" поспорил бы (и граждане, живущие в "других странах", понимая "свободные республики" бывшего СССР, тоже бы поспорили), но, оттуда же цитата, "историко-культурное наследие войны и победы огромно" - и предъявлено с максимальной наглядностью, стоит прежде, чем любоваться живописью, вдуматься в формулировку "культурное наследие войны", тогда многое в голове устаканится.
Окончательно войти в предложенную идеологическую матрицу поможет вводная к первому же разделу выставки: "Утром 22 июня 1941 года жизнь всех советских людей, мужчин и женщин, стариков и детей, горожан и крестьян, раскололась на "до" и "после" - следует лишь продраться сквозь пафосное многословие (я бы тогда уж продолжил по-сорокински: доярок и фрезеровщиков, октябрят и вагоновожатых, внучек и жучек...) до ключевого слова "всех" - ни на чем помимо единства по одну сторону линии фронта идеологи проекта вроде бы не настаивают, зато уж это единство, эту сторону обороняют с упертостью вымышленных панфиловцев.
И пожалуйста: не так уж далеко уходя от ранней своей манеры пишет Кончаловский "Портрет героя Советского Союза А.Осипенко", 1940-41 (из Нижнего Тагила приехал), судя по датировке следует предполагать, начатый уже после нападения русских на Финляндию, прибалтийские страны и, совместно с союзниками-нацистами, на Польшу (чего память поколений, ясно, не вмещает). С другой стороны, фирменная "геометрия пространства" обнаруживается уже в ранней, того же 1941 года, картине Нисского "На защите Москвы" (из Астрахани). Во всей красе представлен "Портрет генерала Панфилова" кисти Василия Яковлева, 1942 (ГТГ), который оттеняет тревожно-сумрачная "Окраина Москвы. Ноябрь" Дейнеки, 1941 (ГТГ) и будто отражающий ее, скромный размерами, но совершенно замечательный вид Рыбчинского "Московские крыши", 1943. Не менее узнаваем, что на более примелькавшихся "оттепельных" холстах, живописный язык Пименова в "Москве военной", 1943, правда, полотно "грешит" избыточно-тяжеловесной монументальностью композиции: женщина с младенцем на руках, фигура солдата с ребенком постарше, заснеженная лестница... Вот Аристарх Лентулов в "Обороне Ленинграда", 1942 (Самара) угадывается уже с трудом... Центром же раздела служат рядом помещенные полотна Пластова, хрестоматийное "Фашист пролетел", 1942 (ГТГ) и не столь популярное "Немцы пришли", 1941 (Тула).
В разделе втором, "Фронт", уже не сыскать Лентулова с Кончаловским, но снова встречаешь и Нисского, "Потопление немецкого транспорта", 1942 (Астрахань) и "Над Баренцевым морем", 1942 (Ростов), и еще более типичного по стилю Пименова, "Фронтовая дорога", 1944, с изображением женщины за рулем и мужчины рядом с ней со спины, характерным для живописи и кино 30-х (ГРМ), скульптурный этюд Вучетича "Последний бой генерала И.Ефремова", 1944-45 (раненый генерал продолжает указывать рукой - вперед, в атаку!) и т.п.
Из общего ряда на первый взгляд выпадает, но (хитроумию кураторов восхищаться не перестаю) на деле придает теме совершенно иной объем, причем простым, примитивным ходом, третий раздел "Память истории" - ВОв вписывается в исторический (и культурный!) контекст, таков уж он, русский мир: от полухалтурного "Портрета Скоробогатова в роли Суворова" А.Самохвалова, 1943 (Новосибирск) до такого же сомнительного полотна не менее именитого автора Н.Ульянова "Лористон в ставке Кутузова", 1945, тут и "эпичный", "древнерусский" триптих Корина (из постоянной экспозиции ГТГ), и может быть самая удивительная на выставке вещь - невозможных размеров полотно Василия Яковлева "Патриотическое молебствование 22 июня 1942 года в Москве", датированное 1942-44 и приехавшее из Ярославля, где, конечно же, его в музее увидеть невозможно, такое не показывают, да и места не сыщешь, формат даже для монументального панно ставит в тупик, про сюжет в контексте времени молчу (но опять же - Сталин послан Богом, самолеты облетали с иконами - одно уж к одному...).
Четвертый раздел озаглавлен "оккупация" - тема и острая, и скользкая, и для меня отчасти личная в силу того, что моя мама, которой днями исполнилось 82, т.н. "оккупацию" помнит, да и со слов умершей в 1997-м бабушки я кое-что знаю про нее не от мединского общества, а он непосредственных свидетелей: у них на хате в смоленской деревне стояли немцы, и солдат, который бабушке показал фотографию своих дочерей, мою будущую маму маленькую и ее сестру постриг, на пальцах сумел объяснить, что до войны был парикмахером - уж нетрудно вообразить, что ему в цирульне возмечталось переться на святую русь кого-то захватывать, терзать, поджигать (любят и привыкли русские по себе всех мерить...) Собственно, более ярких воспоминаний об "оккупантах" (не в пример как о колхозах, между прочим...) у моей семьи не осталось, но такие сведения в мифологию о "зверствах захватчиков", понятно, не вписываются, и "культурное наследие войны" предлагает иной взгляд на действительность. Характерна картина Василия Ефанова "Хищники" - немецкий солдат в метель пытается спастись от волка, и не остается сомнений, что хищник тут - немец, а русский волк - голубь мира. Все это с восторгом и умилением наблюдают как обычная гуляющая публика, так и многочисленные группы от "росгвардии" (вид у "гвардейцев" такой, что предпочтешь иметь дело с террористами... - впрочем, французские вооруженные патрули по этой части еще хлеще) до младших школьников (пускай любуются напоследок и привыкают к мысли, что им тоже скоро подыхать зародину). Я и сам не без умиления снова увидел "Мать партизана" Герасимова, 1943 (ГТГ), памятную любому моему ровеснику по цветной вклейке в учебник ("как каменная молчала", ага) - школьникам разъясняют, что и сын, и его мать с готовностью умрут в муках, жила бы страна родная. Тут и Дейнека снова - "В оккупации", 1944 (Курск) и "Сгоревшая деревня", 1942 (ГРМ). Почетный уголок отведен православным комсомолкам-великомученицам - бюст Мухиной "Партизанка", 1942 (ГТГ), скульптура Зинаиды Ракитиной "Зоя Космодемьянская", 1940е (из Музея современной истории России) и довольно известной полотно Кукрыниксов "Таня" (она же "Зоя Космодемьянская" тож), 1942-47 (ГТГ).
Но может быть самый удивительный, неожиданный по наполнению раздел - пятый, "Фронтовой заказ". К "труженикам тыла" в эвакуации тут приписаны и Удальцова, и Беньков, и даже Фальк... При этом забавно, что сдается мне (хотя рискую ошибиться и спутать с похожим) что выставленное здесь полотно под названием "Подруги. Письмо с фронта", 1945, я недавно видел на выставке Беньков-Фешин в МРИ -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4033290.html
- только изображение смеющихся узбекских девушек посреди залитого солнцем восточного дворика ну никак, ни собственно картинкой, ни подписью к ней не увязывалось с войной, будь то фронт или тыл. Отсюда возникает подозрение, что натюрморт Удальцовой "Хлеб военный", 1942, сам по себе превосходный, тоже к войне или опосредованное имеет отношение, или вовсе задним числом пришпилен. Что же касается Фалька - по большому счету его присутствие на выставке подобно сорта неприлично, оскорбительно для памяти художника, которого пресловутые герасимовы сживали со свету хлеще каких угодно "фашистов", тем более что из парочки акварелей натюрморт "Картошка", 1942 (из Музея Востока) представляет собой вариант мотива, который Фальк разрабатывал десятилетиями (на недавней персональной ретроспективе Фалька в "Новом Иерусалиме" показывали практически такой же, 1955 года, из частного собрания), а картина "При коптилке. Женщина с пиалой", 1943 - портрет той самой Щекин-Кротовой, четвертой жены Фалька, что за рубли или бутылки выкупала у дворников полотна выдающегося живописца, списанные искусствоведами-академиками в утиль и подлежащие сожжению, так и сохранила несколько, остальные сгорели (тоже в продолжение разговора о "культурном наследии войны" и "спасителях мира от фашистских варваров").
Так быстро, незаметно, минуя стенд, где ряженые в хаки волонтеры малышам демонстрируют армейские вооружения, попадаешь уже в раздел "Салют победы", который открывается работой еще одного "узника концлагеря" и "жертвы фашизма" (и уж разумеется не германского...) Павла Кузнецова - при том что его натюрморт, давший разделу название, это прежде всего букет цветов на подоконнике, а за окном - ну да, Москва и салют фоном... Глазам больно от света - куды там Караваджо... - смотреть на полотно Лактионова "Письмо с фронта", 1962. Снова пригодился Пластов и еще одна его знаменитая (действительно очень талантливая) картина "Жатва", 1945 (ГТГ). Но в таких случаях художников не за талант ценят, а за соответствие установкам (хотя бы и в обратной хронологии) военно-исторического общества, потому скромных размеров интересная в плане живописном картина Ник. Соколова "Сталинградцы в Берлине" соседствует и заметно теряется в "тени" гигантской пошлейшей и дилетантской "Капитуляции Берлина" Кривоногова.
Пока кто-то подыхал зародину, "маршалы победы" праздновали и радовались - им также посвящен особый раздел, при формировании которого изуверское хитроумие мыслящих на высоком идейно-художественном уровне кураторов проявилось максимально. Вести рассказ о войне, да еще в таким объемах, языком живописи преимущественно военного же и послевоенного периодов, игнорируя фигуру Сталина, мягко говоря, невозможно, но фигура даже по нынешним временам неудобная - и выход найден блестящий: к галерее посредственнейших маршальских портретов (обращаешь внимание на этикетки - фамилии авторов разные, но словно один и под копирку всех написал), а центральное полотно раздела - "В Кремлевском дворце" Налбандяна, 1947 (отменный живописец был, кроме шуток!), и на нем все руководство СССР на момент окончания пресловутой ВОв запечатлено спускающимся по красной дорожке парадной лестницы, а впереди, естественно, Иосиф Виссарионович, ну а за ним уж Молотов, Калинин, Ворошилов... - и ведь никакой самый отпетый жидолиберал не подкопается!
Чем дальше - тем с каждым следующим разделом выставки явного говна больше, но все равно последовательно, настойчиво к бездарям и халтурщикам примешивают талантливые произведения подлинных мастеров, приходится совершать над собой усилия ради них... ну и для чистоты эксперимента. Хотя ведь и Соколов-Скаля, если вспомнить его ранние работы на посвященной 100-летию Великого Октября выставке "Энергия мечты" в ГИМе, не сразу пришел к тому, что являют собой его "Краснодонцы", 1948 (ГРМ), а в комплекте с ним прилагается один из неординарных в 1920-е годы художников Богородский с полотнами "Слава павшим", 1945 (ГТГ) и "Сталинградцы", 1949 (Воронеж). Не так уж плох и какой-нибудь тематически благонамеренный, но в импрессионистической технике работающий Непринцев с его "Пей, сынок, пей" (из Барнаула). Но в этом закутке наиболее своеобразный, да и среди всей выставке заметно выделяется все-таки Андрей Мыльников и его запоминающая, неуловимо (так что не верится), но чем-то перекликающаяся отдаленно с каким-нибудь Базелицем крупноформатная картина "Клятва балтийцев", 1946 (это еще и в своем роде диковинка - выдана из Научно-исследовательского музея при Российской академии художеств, СПб). Тут же и гипсовая модель памятника "Родина-мать зовет" Вучетича (из музея "Сталинградская битва") - экскурсоводы с особым чувством подчеркивают: самая высокая статуя в мире.... выше статуи Свободы... если не считать постамента.
Аж два раздела посвящены искусству 1960-х и еще один 1970-м, персоналиями авторов они заметно пересекаются, так что хронологическое деление с подзаголовками типа "старые раны" и "день победы" чисто условное. С одной стороны - мэтры т.н. "сурового стиля": Жилинский, "В память погибших", 1958-60 (Вологда), Попков, "Шинель отца", 1976-77, "Воспоминание. Вдовы", 1966 (ГТГ) и знаменитый "Майский праздник", 1977 (Вологда), хотя что именно в отсылающей к Петрову-Водкину и авангарду 1910-20-х картине с изображением девочки в красном платье и будто взлетающей над землей красной церкви должно напомнить о войне, да еще в мединской трактовке, и о том, что речь именно про 9 мая, а не какое другое, идет - остается домысливать самостоятельно либо с опорой на шпаргалки от РВИО. Несколько крупных полотен моего любимого Евсея Моисеенко - "Ополченцы", 1959 (ГРМ), "Матери, сестры", 1961 (Тверь), "9 мая", 1973-1975 (ГТГ). Интереснейшее полотно Бориса Угарова "Ленинградка (В сорок первом)", 1961 (ГРМ). Почти абстрактный - и на вид абсолютно безыдейный, а уж к войне совсем наобум притянутый пейзаж Яблонской "Безымянные высоты", 1964 (но подразумевается, что высоты эти брали, за них жертвовали и т.п.). Деревянные скульптуры Сидура. И замечательный Михаил Савицкий, "Поле", 1973 (ГТГ), и снова Андрей Мыльников, "Прощание". Зацепился я, конечно, за картину из Ульяновского художественного музея - Имантс Вецозолс, "Партизаны. Зима военная", 1973 - прикинул на ходу (с оглядкой на те самые "другие страны" из экспликации), как и где поживает, что пописывает, чем нас подарит доныне здравствующий народный художник Латвийской СССР... - интернет на его фамилию выдает безобидные натюрморты в духе Моранди, ну это объяснимо.
С другой стороны - "Партизаны" Татьяны Назаренко, тот же вроде мотив и тот же период, 1975 (ГТГ), но композиция недвусмысленно выстроена как отсыл к сюжету "снятие с креста". Пафосные и примитивные Кукрыниксы - "Обвинение. Нюрнбергский процесс", 1967. ну и конечно доминирует, довлеет Коржев, не отстают Ткачевы, возвышается Глазунов (панно "За ваше здоровье" - что-то страшное... эстетика ровно та же, что потом в "Великом эксперименте" и далее, только вместо жирных евреев, продающих на органы православных младенцев, тут ветерана с орденом на груди важно оттеняет двойной профиль Маркса-Ленина и улыбки-гримасы сражающихся детей Вьетнама). А вместе с тем - уже и гиперреалистический Шерстюк, "Отец и сын", 1983; и монохромный Обросов... - и как будто уже не все так уж гадко, есть на что посмотреть без омерзения. Так что венчающие весь этот православный постмодернизм Дубоссарский-Виноградов - парадоксальная, но по-своему и логичная, оптимальная, единственно возможная точка рассказанной на выставке истории, какой она видится из сегодняшних офисов.
Подозревать в недомыслии организаторов и кураторов по поводу этого финального, равно и предыдущих разделов, лично у меня нет никаких оснований - наоборот, окончательно убеждаешься, до чего же умные, более того, мудрые люди подобрались! Проще упрекнуть в продажности художников, но и тут все непросто - Виноградов и Дубоссарский точно так же, как всеми прочими ретро-ностальгическими мотивами, играют с образами т.н. "ветеранов", превращая их в плоскостные аляповато-пародийные эмблемы, однако в том и фишка, что художник делает свое, целевая аудитори (настоящей выставки) видит свое, а кураторы на одном и другом ловко играют - и ситуация всех устраивает! Это как если бы Энди Уорхолл штамповал портреты ветеранов Вьетнама по заказу Белого дома... "если не считать постамента", ага.
А в сущности, когда поголовно все живописцы, графики, скульпторы страны, без различия поколений, направлений, воззрений, увлечений, сексуальных предпочтений, не исключая и тех, чьи произведения только что отбраковали из музейных фондов в утиль ввиду "отсутствия художественной ценности", десятилетия напролет рисуют, пишут и лепят на одну и ту же тему в одном и том же стиле, причем не просто из страха за жизнь или ради извлечения выгод (хотя ни первого, ни второго тоже никто не отменяет), но типа по веленью сердца, сознательно, с искренней (для самых совестливых возможны поправки в допустимых, опять же, пределах) убежденностью - это, собственно, а не что иное, и есть фашизм. Нетрудно представить, как выглядела бы, еще и в отсутствии местного военно-исторического общества да без церковного патронажа, аналогичная выставка в любой из остальных т.н. "стран-победительниц" (допуская, что можно, к примеру, Францию считать "победительницей"... да и остальные - много ли выиграли от падения Берлина?..), но думается, что при иных исторических раскладах даже и к юбилею немецкой "великой победы" (после, разумеется, разоблачения культа личности Гитлера, гиммлеровской оттепели, эйхмановского застоя, перестройки, распада рейха, вставания с колен под заявления "зато с Гитлером мы выиграли войну!") выглядела бы сформированная вокруг той же тематики выставка германского искусства - надо полагать, она бы отличалась куда большим эстетическим разнообразием, а может быть даже, чем черт не шутит, тема войны и победы для немецкого народа не стала бы основной и определяющей. Довелось ли бы насладиться культурным наследием войны на той выставке всем нам и лично мне - мысль, возможная лишь в сугубо гипотетической плоскости.
( Collapse )
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3902405.html
Нынешняя "Память поколений" с недвусмысленным подзаголовком "ВОв в ИЗо" и непременно чудотворной иконой при входе (к ней особый указатель и отдельная очередь) имеет более узкую и тематическую, и целевую направленность - в этом смысле она гораздо точнее отвечает профилю как "форума", так и составивших его учреждений: если кто еще не знал, здесь убедится воочию, что война и православие - фактически синонимы. Кроме того, проект помогает глубже вникнуть, уяснить для себя, что высказывания и свидетельства, будто Сталина послал русским Бог, а самолет с чудотворной иконой облетал Москву, оберегая ее от немецкого наступления, не настолько уж смехотворны, но и абсурдны не в той степени, как представляется прекраснодушно-зашоренным либеральным интеллигентам, которым, конечно, на этой выставке делать нечего, разве что нервы портить себе и удовольствие окружающим. Хотя пора бы усвоить: те, кому русская интеллигенция годами (десятилетиями, веками...) безуспешно и неловко пытаются противопоставить свой "гуманизм", "пацифизм" и прочую "скорбь" - не шизофреники отнюдь (а вот за очень значительную часть либеральной интеллигенции не поручусь...).
При этом поход на выставку очень легко оправдать интересом сугубо эстетическим, ну или отчасти общекультурологическим: многие (причем, как ни парадоксально, не худшие...) вещи, даже из фондов столичных музеев взятые, не говоря уже о привозных, в постоянных экспозициях увидеть невозможно (а иные попросту стыдно показывать вне определенного "тематического" контекста, и исключения, например, в Третьяковской галерее с некоторых пор составляют как раз самые позорные, то есть самые характерные, а значит, наиболее идеологизированные и наименее талантливые), либо мимо них проскочишь, не поворачивая голову, а кое-что все же заслуживает пристального внимания.
На том играют кураторы - умные, ловкие и циничные люди, отдаю им должное по справедливости. Произведения выдающихся, перворазрядных авторов, пускай заказные или созданные в стесненных обстоятельствах, от беды, по принуждению, они органично, сколь возможно, перемежают с откровенным мусором - и среднее арифметическое выходит относительно смотрибельным, вроде как уже и не слишком отталкивающим. Начиная с первого, открывающего выставку раздела, составленного из холстов Лентулова, Кончаловского, Пластова, Пименова, Нисского, и заканчивая последним, который полностью занимает... панорамный полиптих Виноградова и Дубоссарского (!!) "За отвагу", 2011.
Проект ведь не просто мощный (с такими-то бюджетами немудрено...), но и на свой лад честный. Милитаристская пропаганда не столько в свете давно прошедшей войны, сколько на перспективу, как основная его задача - лежит на поверхности и проговаривается открытым текстом в экспликации: "Тема войны и победы является основной и определяющей для нескольких поколений людей, родившихся в СССР, живущих в новой России в других странах" - насчет "других стран" поспорил бы (и граждане, живущие в "других странах", понимая "свободные республики" бывшего СССР, тоже бы поспорили), но, оттуда же цитата, "историко-культурное наследие войны и победы огромно" - и предъявлено с максимальной наглядностью, стоит прежде, чем любоваться живописью, вдуматься в формулировку "культурное наследие войны", тогда многое в голове устаканится.
Окончательно войти в предложенную идеологическую матрицу поможет вводная к первому же разделу выставки: "Утром 22 июня 1941 года жизнь всех советских людей, мужчин и женщин, стариков и детей, горожан и крестьян, раскололась на "до" и "после" - следует лишь продраться сквозь пафосное многословие (я бы тогда уж продолжил по-сорокински: доярок и фрезеровщиков, октябрят и вагоновожатых, внучек и жучек...) до ключевого слова "всех" - ни на чем помимо единства по одну сторону линии фронта идеологи проекта вроде бы не настаивают, зато уж это единство, эту сторону обороняют с упертостью вымышленных панфиловцев.
И пожалуйста: не так уж далеко уходя от ранней своей манеры пишет Кончаловский "Портрет героя Советского Союза А.Осипенко", 1940-41 (из Нижнего Тагила приехал), судя по датировке следует предполагать, начатый уже после нападения русских на Финляндию, прибалтийские страны и, совместно с союзниками-нацистами, на Польшу (чего память поколений, ясно, не вмещает). С другой стороны, фирменная "геометрия пространства" обнаруживается уже в ранней, того же 1941 года, картине Нисского "На защите Москвы" (из Астрахани). Во всей красе представлен "Портрет генерала Панфилова" кисти Василия Яковлева, 1942 (ГТГ), который оттеняет тревожно-сумрачная "Окраина Москвы. Ноябрь" Дейнеки, 1941 (ГТГ) и будто отражающий ее, скромный размерами, но совершенно замечательный вид Рыбчинского "Московские крыши", 1943. Не менее узнаваем, что на более примелькавшихся "оттепельных" холстах, живописный язык Пименова в "Москве военной", 1943, правда, полотно "грешит" избыточно-тяжеловесной монументальностью композиции: женщина с младенцем на руках, фигура солдата с ребенком постарше, заснеженная лестница... Вот Аристарх Лентулов в "Обороне Ленинграда", 1942 (Самара) угадывается уже с трудом... Центром же раздела служат рядом помещенные полотна Пластова, хрестоматийное "Фашист пролетел", 1942 (ГТГ) и не столь популярное "Немцы пришли", 1941 (Тула).
В разделе втором, "Фронт", уже не сыскать Лентулова с Кончаловским, но снова встречаешь и Нисского, "Потопление немецкого транспорта", 1942 (Астрахань) и "Над Баренцевым морем", 1942 (Ростов), и еще более типичного по стилю Пименова, "Фронтовая дорога", 1944, с изображением женщины за рулем и мужчины рядом с ней со спины, характерным для живописи и кино 30-х (ГРМ), скульптурный этюд Вучетича "Последний бой генерала И.Ефремова", 1944-45 (раненый генерал продолжает указывать рукой - вперед, в атаку!) и т.п.
Из общего ряда на первый взгляд выпадает, но (хитроумию кураторов восхищаться не перестаю) на деле придает теме совершенно иной объем, причем простым, примитивным ходом, третий раздел "Память истории" - ВОв вписывается в исторический (и культурный!) контекст, таков уж он, русский мир: от полухалтурного "Портрета Скоробогатова в роли Суворова" А.Самохвалова, 1943 (Новосибирск) до такого же сомнительного полотна не менее именитого автора Н.Ульянова "Лористон в ставке Кутузова", 1945, тут и "эпичный", "древнерусский" триптих Корина (из постоянной экспозиции ГТГ), и может быть самая удивительная на выставке вещь - невозможных размеров полотно Василия Яковлева "Патриотическое молебствование 22 июня 1942 года в Москве", датированное 1942-44 и приехавшее из Ярославля, где, конечно же, его в музее увидеть невозможно, такое не показывают, да и места не сыщешь, формат даже для монументального панно ставит в тупик, про сюжет в контексте времени молчу (но опять же - Сталин послан Богом, самолеты облетали с иконами - одно уж к одному...).
Четвертый раздел озаглавлен "оккупация" - тема и острая, и скользкая, и для меня отчасти личная в силу того, что моя мама, которой днями исполнилось 82, т.н. "оккупацию" помнит, да и со слов умершей в 1997-м бабушки я кое-что знаю про нее не от мединского общества, а он непосредственных свидетелей: у них на хате в смоленской деревне стояли немцы, и солдат, который бабушке показал фотографию своих дочерей, мою будущую маму маленькую и ее сестру постриг, на пальцах сумел объяснить, что до войны был парикмахером - уж нетрудно вообразить, что ему в цирульне возмечталось переться на святую русь кого-то захватывать, терзать, поджигать (любят и привыкли русские по себе всех мерить...) Собственно, более ярких воспоминаний об "оккупантах" (не в пример как о колхозах, между прочим...) у моей семьи не осталось, но такие сведения в мифологию о "зверствах захватчиков", понятно, не вписываются, и "культурное наследие войны" предлагает иной взгляд на действительность. Характерна картина Василия Ефанова "Хищники" - немецкий солдат в метель пытается спастись от волка, и не остается сомнений, что хищник тут - немец, а русский волк - голубь мира. Все это с восторгом и умилением наблюдают как обычная гуляющая публика, так и многочисленные группы от "росгвардии" (вид у "гвардейцев" такой, что предпочтешь иметь дело с террористами... - впрочем, французские вооруженные патрули по этой части еще хлеще) до младших школьников (пускай любуются напоследок и привыкают к мысли, что им тоже скоро подыхать зародину). Я и сам не без умиления снова увидел "Мать партизана" Герасимова, 1943 (ГТГ), памятную любому моему ровеснику по цветной вклейке в учебник ("как каменная молчала", ага) - школьникам разъясняют, что и сын, и его мать с готовностью умрут в муках, жила бы страна родная. Тут и Дейнека снова - "В оккупации", 1944 (Курск) и "Сгоревшая деревня", 1942 (ГРМ). Почетный уголок отведен православным комсомолкам-великомученицам - бюст Мухиной "Партизанка", 1942 (ГТГ), скульптура Зинаиды Ракитиной "Зоя Космодемьянская", 1940е (из Музея современной истории России) и довольно известной полотно Кукрыниксов "Таня" (она же "Зоя Космодемьянская" тож), 1942-47 (ГТГ).
Но может быть самый удивительный, неожиданный по наполнению раздел - пятый, "Фронтовой заказ". К "труженикам тыла" в эвакуации тут приписаны и Удальцова, и Беньков, и даже Фальк... При этом забавно, что сдается мне (хотя рискую ошибиться и спутать с похожим) что выставленное здесь полотно под названием "Подруги. Письмо с фронта", 1945, я недавно видел на выставке Беньков-Фешин в МРИ -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4033290.html
- только изображение смеющихся узбекских девушек посреди залитого солнцем восточного дворика ну никак, ни собственно картинкой, ни подписью к ней не увязывалось с войной, будь то фронт или тыл. Отсюда возникает подозрение, что натюрморт Удальцовой "Хлеб военный", 1942, сам по себе превосходный, тоже к войне или опосредованное имеет отношение, или вовсе задним числом пришпилен. Что же касается Фалька - по большому счету его присутствие на выставке подобно сорта неприлично, оскорбительно для памяти художника, которого пресловутые герасимовы сживали со свету хлеще каких угодно "фашистов", тем более что из парочки акварелей натюрморт "Картошка", 1942 (из Музея Востока) представляет собой вариант мотива, который Фальк разрабатывал десятилетиями (на недавней персональной ретроспективе Фалька в "Новом Иерусалиме" показывали практически такой же, 1955 года, из частного собрания), а картина "При коптилке. Женщина с пиалой", 1943 - портрет той самой Щекин-Кротовой, четвертой жены Фалька, что за рубли или бутылки выкупала у дворников полотна выдающегося живописца, списанные искусствоведами-академиками в утиль и подлежащие сожжению, так и сохранила несколько, остальные сгорели (тоже в продолжение разговора о "культурном наследии войны" и "спасителях мира от фашистских варваров").
Так быстро, незаметно, минуя стенд, где ряженые в хаки волонтеры малышам демонстрируют армейские вооружения, попадаешь уже в раздел "Салют победы", который открывается работой еще одного "узника концлагеря" и "жертвы фашизма" (и уж разумеется не германского...) Павла Кузнецова - при том что его натюрморт, давший разделу название, это прежде всего букет цветов на подоконнике, а за окном - ну да, Москва и салют фоном... Глазам больно от света - куды там Караваджо... - смотреть на полотно Лактионова "Письмо с фронта", 1962. Снова пригодился Пластов и еще одна его знаменитая (действительно очень талантливая) картина "Жатва", 1945 (ГТГ). Но в таких случаях художников не за талант ценят, а за соответствие установкам (хотя бы и в обратной хронологии) военно-исторического общества, потому скромных размеров интересная в плане живописном картина Ник. Соколова "Сталинградцы в Берлине" соседствует и заметно теряется в "тени" гигантской пошлейшей и дилетантской "Капитуляции Берлина" Кривоногова.
Пока кто-то подыхал зародину, "маршалы победы" праздновали и радовались - им также посвящен особый раздел, при формировании которого изуверское хитроумие мыслящих на высоком идейно-художественном уровне кураторов проявилось максимально. Вести рассказ о войне, да еще в таким объемах, языком живописи преимущественно военного же и послевоенного периодов, игнорируя фигуру Сталина, мягко говоря, невозможно, но фигура даже по нынешним временам неудобная - и выход найден блестящий: к галерее посредственнейших маршальских портретов (обращаешь внимание на этикетки - фамилии авторов разные, но словно один и под копирку всех написал), а центральное полотно раздела - "В Кремлевском дворце" Налбандяна, 1947 (отменный живописец был, кроме шуток!), и на нем все руководство СССР на момент окончания пресловутой ВОв запечатлено спускающимся по красной дорожке парадной лестницы, а впереди, естественно, Иосиф Виссарионович, ну а за ним уж Молотов, Калинин, Ворошилов... - и ведь никакой самый отпетый жидолиберал не подкопается!
Чем дальше - тем с каждым следующим разделом выставки явного говна больше, но все равно последовательно, настойчиво к бездарям и халтурщикам примешивают талантливые произведения подлинных мастеров, приходится совершать над собой усилия ради них... ну и для чистоты эксперимента. Хотя ведь и Соколов-Скаля, если вспомнить его ранние работы на посвященной 100-летию Великого Октября выставке "Энергия мечты" в ГИМе, не сразу пришел к тому, что являют собой его "Краснодонцы", 1948 (ГРМ), а в комплекте с ним прилагается один из неординарных в 1920-е годы художников Богородский с полотнами "Слава павшим", 1945 (ГТГ) и "Сталинградцы", 1949 (Воронеж). Не так уж плох и какой-нибудь тематически благонамеренный, но в импрессионистической технике работающий Непринцев с его "Пей, сынок, пей" (из Барнаула). Но в этом закутке наиболее своеобразный, да и среди всей выставке заметно выделяется все-таки Андрей Мыльников и его запоминающая, неуловимо (так что не верится), но чем-то перекликающаяся отдаленно с каким-нибудь Базелицем крупноформатная картина "Клятва балтийцев", 1946 (это еще и в своем роде диковинка - выдана из Научно-исследовательского музея при Российской академии художеств, СПб). Тут же и гипсовая модель памятника "Родина-мать зовет" Вучетича (из музея "Сталинградская битва") - экскурсоводы с особым чувством подчеркивают: самая высокая статуя в мире.... выше статуи Свободы... если не считать постамента.
Аж два раздела посвящены искусству 1960-х и еще один 1970-м, персоналиями авторов они заметно пересекаются, так что хронологическое деление с подзаголовками типа "старые раны" и "день победы" чисто условное. С одной стороны - мэтры т.н. "сурового стиля": Жилинский, "В память погибших", 1958-60 (Вологда), Попков, "Шинель отца", 1976-77, "Воспоминание. Вдовы", 1966 (ГТГ) и знаменитый "Майский праздник", 1977 (Вологда), хотя что именно в отсылающей к Петрову-Водкину и авангарду 1910-20-х картине с изображением девочки в красном платье и будто взлетающей над землей красной церкви должно напомнить о войне, да еще в мединской трактовке, и о том, что речь именно про 9 мая, а не какое другое, идет - остается домысливать самостоятельно либо с опорой на шпаргалки от РВИО. Несколько крупных полотен моего любимого Евсея Моисеенко - "Ополченцы", 1959 (ГРМ), "Матери, сестры", 1961 (Тверь), "9 мая", 1973-1975 (ГТГ). Интереснейшее полотно Бориса Угарова "Ленинградка (В сорок первом)", 1961 (ГРМ). Почти абстрактный - и на вид абсолютно безыдейный, а уж к войне совсем наобум притянутый пейзаж Яблонской "Безымянные высоты", 1964 (но подразумевается, что высоты эти брали, за них жертвовали и т.п.). Деревянные скульптуры Сидура. И замечательный Михаил Савицкий, "Поле", 1973 (ГТГ), и снова Андрей Мыльников, "Прощание". Зацепился я, конечно, за картину из Ульяновского художественного музея - Имантс Вецозолс, "Партизаны. Зима военная", 1973 - прикинул на ходу (с оглядкой на те самые "другие страны" из экспликации), как и где поживает, что пописывает, чем нас подарит доныне здравствующий народный художник Латвийской СССР... - интернет на его фамилию выдает безобидные натюрморты в духе Моранди, ну это объяснимо.
С другой стороны - "Партизаны" Татьяны Назаренко, тот же вроде мотив и тот же период, 1975 (ГТГ), но композиция недвусмысленно выстроена как отсыл к сюжету "снятие с креста". Пафосные и примитивные Кукрыниксы - "Обвинение. Нюрнбергский процесс", 1967. ну и конечно доминирует, довлеет Коржев, не отстают Ткачевы, возвышается Глазунов (панно "За ваше здоровье" - что-то страшное... эстетика ровно та же, что потом в "Великом эксперименте" и далее, только вместо жирных евреев, продающих на органы православных младенцев, тут ветерана с орденом на груди важно оттеняет двойной профиль Маркса-Ленина и улыбки-гримасы сражающихся детей Вьетнама). А вместе с тем - уже и гиперреалистический Шерстюк, "Отец и сын", 1983; и монохромный Обросов... - и как будто уже не все так уж гадко, есть на что посмотреть без омерзения. Так что венчающие весь этот православный постмодернизм Дубоссарский-Виноградов - парадоксальная, но по-своему и логичная, оптимальная, единственно возможная точка рассказанной на выставке истории, какой она видится из сегодняшних офисов.
Подозревать в недомыслии организаторов и кураторов по поводу этого финального, равно и предыдущих разделов, лично у меня нет никаких оснований - наоборот, окончательно убеждаешься, до чего же умные, более того, мудрые люди подобрались! Проще упрекнуть в продажности художников, но и тут все непросто - Виноградов и Дубоссарский точно так же, как всеми прочими ретро-ностальгическими мотивами, играют с образами т.н. "ветеранов", превращая их в плоскостные аляповато-пародийные эмблемы, однако в том и фишка, что художник делает свое, целевая аудитори (настоящей выставки) видит свое, а кураторы на одном и другом ловко играют - и ситуация всех устраивает! Это как если бы Энди Уорхолл штамповал портреты ветеранов Вьетнама по заказу Белого дома... "если не считать постамента", ага.
А в сущности, когда поголовно все живописцы, графики, скульпторы страны, без различия поколений, направлений, воззрений, увлечений, сексуальных предпочтений, не исключая и тех, чьи произведения только что отбраковали из музейных фондов в утиль ввиду "отсутствия художественной ценности", десятилетия напролет рисуют, пишут и лепят на одну и ту же тему в одном и том же стиле, причем не просто из страха за жизнь или ради извлечения выгод (хотя ни первого, ни второго тоже никто не отменяет), но типа по веленью сердца, сознательно, с искренней (для самых совестливых возможны поправки в допустимых, опять же, пределах) убежденностью - это, собственно, а не что иное, и есть фашизм. Нетрудно представить, как выглядела бы, еще и в отсутствии местного военно-исторического общества да без церковного патронажа, аналогичная выставка в любой из остальных т.н. "стран-победительниц" (допуская, что можно, к примеру, Францию считать "победительницей"... да и остальные - много ли выиграли от падения Берлина?..), но думается, что при иных исторических раскладах даже и к юбилею немецкой "великой победы" (после, разумеется, разоблачения культа личности Гитлера, гиммлеровской оттепели, эйхмановского застоя, перестройки, распада рейха, вставания с колен под заявления "зато с Гитлером мы выиграли войну!") выглядела бы сформированная вокруг той же тематики выставка германского искусства - надо полагать, она бы отличалась куда большим эстетическим разнообразием, а может быть даже, чем черт не шутит, тема войны и победы для немецкого народа не стала бы основной и определяющей. Довелось ли бы насладиться культурным наследием войны на той выставке всем нам и лично мне - мысль, возможная лишь в сугубо гипотетической плоскости.
( Collapse )
