"Визит", реж. Антонио Пьетранджели, 1963; "Визит", реж. Бернхард Викки, 1964
Православный канал "Культура" в привычном своем репертуаре: телевизор я включал с полной уверенностью, что наконец-то увижу итало-голливудскую экранизацию "Визита старой дамы" Дюрренматта с Ингрид Бергман в главной роли, которая до сих пор от моего внимания ускользала - а вопреки анонсам программы смотрел совсем другой фильм под тем же названием; причем даже на официальном сайте канала, куда я полез проверять анонс, выходные данные стояли правильные, но проиллюстрированы они были фотографией Ингрид Бергман, хотя в этом визите главную роль играла Сандра Мило!
Но раз уж так вышло - "Визит" Антонио Пьетранджели я досмотрел и не без интереса, тем более что партнером Сандры Мило выступает в нем относительно еще на тот момент нестарый Франсуа Перье - знакомый мне и всем моим русскоязычным ровесникам с детства адвокат Терразини из первых сезонов "Спрута". Пина, женщина к сорока, что по меркам итальянской (да и любой) глубинки середины 20го века все еще называется "старая дева", хотя уже и не дева, у нее порой "отдыхает" знакомый - и женатый - "дальнобойщик", решается устроить свою судьбу посредством газеты, подобно героине Ани Жирардо из выпущенного спустя несколько лет французского фильма "Знакомство по брачному объявлению" (реж. Робер Пуре, 1976). Единственным из 14 "корреспондентов", кого она приглашает посетить ее с визитом, оказывается римлянин Адольфо - мелочный, смурной и скупой продавец книжного магазина, ненавидимый коллегами и сам обиженный на весь мир. Приехав из Рима в северную (где-то возле Феррары) деревеньку, столичный житель попадает в непривычный ему мир и сталкивается с диковатыми на его занудный вкус обычаями туземцев, особенно раздражает местный дурачок, которого в городке любят, а вот Адольфо тот сразу начинает терроризировать приставаниями, камнями в спину и то ли шутливыми, то ли серьезными угрозами.
За счет флэшбеков характеры главных героев раскрываются во всей полноте, и тем не менее женщина здесь - персонаж скорее романтический и "страдательный", а потенциальный жених - существо малоприятное. Их вроде и тянет друг к другу, и все небезнадежно, хотя Адольфо расчетлив и двуличен, но, перебрав вина, симпатией к Пине проникается вполне искренней (пусть до того высчитывал площадь дома и засматривался на юную соседку, внучку старой няньки Пины), у них даже до постели доходит (при том что и этот момент полукомичен - невовремя явился и завалился по привычке в кровать усталый дальнобойщик...), но естественно, по возвращении Адольфо в Рим герои лишь обменяются парой дежурных писем и на том вся их брачная история завершится. Как бы вежливо и мирно - однако тут можно увидеть лишь комедийно-мелодраматическую составляющую на уровне "не сошлись характерами" (Адольфо, с характерным именем, позволяет себе суждения, даже для Италии 60-х как бы "расистские", "сексистские" - сегодня-то он смотрится конченым мудаком, да и на вид неказист), а можно обобщить до вывода, что чувство невыносимого одиночества и невозможность сближения с другим диалектически неразрешимый в принципе "конфликт интересов".
Но раз уж я настроился на другой "Визит", то в интернете посмотрел и тот, который хотел, снятый годом позднее по пьесе Дюрренматта, вернее, по ее американской адаптации Бена Барзмена. Как ни странно, в чем-то сущностном оба "Визита" даже пересекаются, тем более что и в адаптированной версии "Визита старой дамы" акцент с социальной тематики, с сатирического пафоса смещен на мелодраматический и отчасти экзистенциальный план, и персонально Ингрид Бергман играет в этом варианте совершенно не ту героиню, которую выписал Фридрих Дюрренматт. Опять же если Франсуа Перье для меня - это адвокат Терразини из "Спрута", то и Клара Цаханассьян - героиня Екатерины Васильевой из двухсерийного позднеперестроечного фильма Михаила Козакова. О разнице типажей Екатерины Васильевой и Ингрид Бергман нечего говорить - но налицо в первую очередь несходство актерских задач и режиссерских концепций.
Ингрид Бергман к середине 1960-х, понятно, уже не девочка, и все-таки ее Карла из "Визита" внешне гораздо ближе к героине "Касабланки", нежели "Осенней сонаты". И да-да, именно Карла, а не Клара - герои Дюрренматта сменили (а некоторые второстепенные персонажи пьесы и обрели) имена: Карла Векслер спустя двадцать (всего лишь!) лет после изгнания вернулась в Галлен (привычнее-то Гюллен...) и потребовала смерти... нет, не Альфреда Илла, но Сержа Миллера! Последнего играет Энтони Куин, он же сопродюсер картины, и надо признать, его роль гораздо объемнее, сложнее, интереснее. У Сержа, в которого превратился Альфред, есть жена (небезынтересная, но все же невнятная роль Валентины Кортезе), есть сын (которого иногда упоминают, но он даже на эпизодического персонажа не тянет), есть бизнес (магазин жены, как и в пьесе), есть приятели-земляки - но помимо внешних обстоятельств Энтони Куину удается раскрыть то, что на душе у персонажа; в случае с героиней Ингрид Бергман такого, кажется, и не предполагается.
Главная героиня полностью лишена придуманных драматургом гротесковых черт - придется забыть о протезах, бессчетных мужьях и всевозможной фанаберии. С остановленного поезда она сходит без всякой помпы и без свиты, одна; трое ее сопровождающих прибудут позже на автомобиле. Карла здесь - не то что не "старая дама", она, в общем-то - "прекрасная дама" (забавно, героини двух случайно перепутанных в телепрограмме "Визитов" практически ровесницы!), Ингрид Бергман действительно хороша собой. При ней - лишь бывший судья, и то в должности "юридического консультанта" (а вовсе не дворецкого, что пьесе добавляло гиперболизации), и бывшие свидетели на ее процессе (об оскоплении нет и речи!), ну и леопард в клетке, слишком необходимый для ключевого, поворотного момента развития сюжета, чтоб от него так легко избавиться.
Переосмыслены и некоторые второстепенные персонажи - у Дюрренматта нарочито схематичен "социальный" расклад городских типов, в котором, например, Учитель, местный интеллигент, выступает пусть и небезупречным гражданином, но более совестливым по сравнению со священником, тем более бургомистром, в каких-то моментах почти резонером (у Козакова в телефильме образ Григория Лямпе и вовсе приближен к трагическому, к советскому пониманию интеллигента, который все понимает и от безысходности пьет, преимущественно на халяву, но сделать ничего не может, терпит, до поры молчит, иногда все же высказываясь начистоту... хе-хе) - а у Бернхарда Викки, в чьей самой известной режиссерской работе "Мост", для советского проката еще ранее переименованный в "Тяжелую расплату", образ лицемерного интеллигента-учителя также занимает важное место -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/1148921.html
- именно "профессор" и есть самый гнусный из былых преследователей Карлы, она постоянно упоминает, что педагог и интеллектуал ее жестоко бил, что поборник культуры, ценитель Брамса и Байрона, в действительности извращенец-садист, законченный подонок и лжец (куда хуже и отвратительнее не то что Сержа, но и мэра города, и полицейского начальника!); одна из самых интересных, удачных, неожиданных сцен фильма - посещение Карлы учителем: она слушает тот самый квартет Брамса, что якобы написан в Галлене, цитирует наизусть стихи, будто бы сочиненные Байроном в этом самом номере гостиницы - и опять уточняет вслух, чего ей стоило усвоить подобные уроки, какими методами учитель возвышенного образа мыслей, осмеливающийся толковать о гуманизме и цивилизации, приобщал ее к гуманитарным достижениям человечества! В пьесе Дюрренматта нет этого - а стоило добавить, очень удачный, точный поворот, и в сущности очень "дюрренматтовский", как бы предвосхищающий его позднейшие, беспросветно-саркастичные по отношению к прекраснодушным, но с гнильцой внутри "интеллектуалам" и драматические, и прозаические сочинения!
О приемах "эпического театра", которые молодой Дюрренматт для "Визита старой дамы" заимствует (отчасти иронически их переосмыслив) у Брехта, можно забыть, стилистика картины близка к неореалистической; но фабуле пьесы в целом "Визит" вроде бы следует - хотя с иным подтекстом, иной развязкой, а также важной побочной линией, у Дюрренматта вовсе отсутствовавшей. В гостинице, где останавливается Карла, служит некая Аня (Ирина Демик) - молодая девушка, на протяжении трех лет встречающаяся с женатым мужчиной, который кормит ее обещаниями, и надо полагать, ее возможную судьбу Карла примеряет на себя, потому в финале, отказываясь от желанной мести и оставляя Альфреда, то бишь Сержа, в живых среди тех, кто готов был его убить за новые ботинки и понюшку табаку, а заодно увольняя троих, с кем приехала (судья и свидетелей тоже остаются в родном городке, "где им самое место"), Аню героиня увозит с собой. А та уж было собралась в Триест, где когда-то в борделе начинала свое восхождение через покойного Цаханассьяна сама Карла - очевидно, что Аня также напомнила Карле о погибшей дочери. Вряд ли такой расклад устроил бы автора пьесы с присущим ему сарказмом и скепсисом - однако "мелодраматическая" и "примиренческая" внешне развязка в чем-то выходит даже жестче, чем изначально у Дюрренматта: как ни удивительно, в героине пьесы еще можно за наслоениями харАктерными и физическими (буквально - в виде протезов) разглядеть живую душу, в которой не до конца умерла ее несчастная, пронесенная сквозь годы (и не двадцать лет, как в фильме! гораздо больший срок!) любовь; героиня Ингрид Бергман готов вслух признать, что продолжает любить - но холеная дамочка саму себя обманывает, если б она любила Сержа - живым ему не быть, а раз "простила" - значит, все, конец фильма.
Чем еще любопытна экранизация 1964 года - так это неожиданным антуражем: провинциальный городок Галлен мало похож, вопреки расхожим и привычным представлениям о "Визите старой дамы" Дюрренматта, на провинцию швейцарскую, немецкоязычную, центрально-европейскую; эти "задворки Европы" находятся явно южнее, судя и по архитектуре (вероятно, выстроенной в павильоне), и по тому, с какой частотой упоминается в разговорах о прошлом Карлы и будущем Ани ближайший, видимо, крупный город Триест, и по цыганским мотивам, звучащим как в закадровом саундтреке, так и исполняемым музыкантами на торжественных мероприятиях по случаю визита миллионерши (между прочим, "цена вопроса", озвученная в фильме - два миллиона! в неназванной, правда, валюте). О привязке географической, топографической, политической - можно спорить, но остается предполагать, что Галлен в "Визите" Викки помещен где-то на Балканах. Кроме того, все надписи в фильме - от приветственных транспарантов до магазинной вывески, дублируются латиницей и... кириллицей, то есть Карлу приветствуют по-английски и... (в отличие от советского фильма Козакова!) по-русски!
Но раз уж так вышло - "Визит" Антонио Пьетранджели я досмотрел и не без интереса, тем более что партнером Сандры Мило выступает в нем относительно еще на тот момент нестарый Франсуа Перье - знакомый мне и всем моим русскоязычным ровесникам с детства адвокат Терразини из первых сезонов "Спрута". Пина, женщина к сорока, что по меркам итальянской (да и любой) глубинки середины 20го века все еще называется "старая дева", хотя уже и не дева, у нее порой "отдыхает" знакомый - и женатый - "дальнобойщик", решается устроить свою судьбу посредством газеты, подобно героине Ани Жирардо из выпущенного спустя несколько лет французского фильма "Знакомство по брачному объявлению" (реж. Робер Пуре, 1976). Единственным из 14 "корреспондентов", кого она приглашает посетить ее с визитом, оказывается римлянин Адольфо - мелочный, смурной и скупой продавец книжного магазина, ненавидимый коллегами и сам обиженный на весь мир. Приехав из Рима в северную (где-то возле Феррары) деревеньку, столичный житель попадает в непривычный ему мир и сталкивается с диковатыми на его занудный вкус обычаями туземцев, особенно раздражает местный дурачок, которого в городке любят, а вот Адольфо тот сразу начинает терроризировать приставаниями, камнями в спину и то ли шутливыми, то ли серьезными угрозами.
За счет флэшбеков характеры главных героев раскрываются во всей полноте, и тем не менее женщина здесь - персонаж скорее романтический и "страдательный", а потенциальный жених - существо малоприятное. Их вроде и тянет друг к другу, и все небезнадежно, хотя Адольфо расчетлив и двуличен, но, перебрав вина, симпатией к Пине проникается вполне искренней (пусть до того высчитывал площадь дома и засматривался на юную соседку, внучку старой няньки Пины), у них даже до постели доходит (при том что и этот момент полукомичен - невовремя явился и завалился по привычке в кровать усталый дальнобойщик...), но естественно, по возвращении Адольфо в Рим герои лишь обменяются парой дежурных писем и на том вся их брачная история завершится. Как бы вежливо и мирно - однако тут можно увидеть лишь комедийно-мелодраматическую составляющую на уровне "не сошлись характерами" (Адольфо, с характерным именем, позволяет себе суждения, даже для Италии 60-х как бы "расистские", "сексистские" - сегодня-то он смотрится конченым мудаком, да и на вид неказист), а можно обобщить до вывода, что чувство невыносимого одиночества и невозможность сближения с другим диалектически неразрешимый в принципе "конфликт интересов".
Но раз уж я настроился на другой "Визит", то в интернете посмотрел и тот, который хотел, снятый годом позднее по пьесе Дюрренматта, вернее, по ее американской адаптации Бена Барзмена. Как ни странно, в чем-то сущностном оба "Визита" даже пересекаются, тем более что и в адаптированной версии "Визита старой дамы" акцент с социальной тематики, с сатирического пафоса смещен на мелодраматический и отчасти экзистенциальный план, и персонально Ингрид Бергман играет в этом варианте совершенно не ту героиню, которую выписал Фридрих Дюрренматт. Опять же если Франсуа Перье для меня - это адвокат Терразини из "Спрута", то и Клара Цаханассьян - героиня Екатерины Васильевой из двухсерийного позднеперестроечного фильма Михаила Козакова. О разнице типажей Екатерины Васильевой и Ингрид Бергман нечего говорить - но налицо в первую очередь несходство актерских задач и режиссерских концепций.
Ингрид Бергман к середине 1960-х, понятно, уже не девочка, и все-таки ее Карла из "Визита" внешне гораздо ближе к героине "Касабланки", нежели "Осенней сонаты". И да-да, именно Карла, а не Клара - герои Дюрренматта сменили (а некоторые второстепенные персонажи пьесы и обрели) имена: Карла Векслер спустя двадцать (всего лишь!) лет после изгнания вернулась в Галлен (привычнее-то Гюллен...) и потребовала смерти... нет, не Альфреда Илла, но Сержа Миллера! Последнего играет Энтони Куин, он же сопродюсер картины, и надо признать, его роль гораздо объемнее, сложнее, интереснее. У Сержа, в которого превратился Альфред, есть жена (небезынтересная, но все же невнятная роль Валентины Кортезе), есть сын (которого иногда упоминают, но он даже на эпизодического персонажа не тянет), есть бизнес (магазин жены, как и в пьесе), есть приятели-земляки - но помимо внешних обстоятельств Энтони Куину удается раскрыть то, что на душе у персонажа; в случае с героиней Ингрид Бергман такого, кажется, и не предполагается.
Главная героиня полностью лишена придуманных драматургом гротесковых черт - придется забыть о протезах, бессчетных мужьях и всевозможной фанаберии. С остановленного поезда она сходит без всякой помпы и без свиты, одна; трое ее сопровождающих прибудут позже на автомобиле. Карла здесь - не то что не "старая дама", она, в общем-то - "прекрасная дама" (забавно, героини двух случайно перепутанных в телепрограмме "Визитов" практически ровесницы!), Ингрид Бергман действительно хороша собой. При ней - лишь бывший судья, и то в должности "юридического консультанта" (а вовсе не дворецкого, что пьесе добавляло гиперболизации), и бывшие свидетели на ее процессе (об оскоплении нет и речи!), ну и леопард в клетке, слишком необходимый для ключевого, поворотного момента развития сюжета, чтоб от него так легко избавиться.
Переосмыслены и некоторые второстепенные персонажи - у Дюрренматта нарочито схематичен "социальный" расклад городских типов, в котором, например, Учитель, местный интеллигент, выступает пусть и небезупречным гражданином, но более совестливым по сравнению со священником, тем более бургомистром, в каких-то моментах почти резонером (у Козакова в телефильме образ Григория Лямпе и вовсе приближен к трагическому, к советскому пониманию интеллигента, который все понимает и от безысходности пьет, преимущественно на халяву, но сделать ничего не может, терпит, до поры молчит, иногда все же высказываясь начистоту... хе-хе) - а у Бернхарда Викки, в чьей самой известной режиссерской работе "Мост", для советского проката еще ранее переименованный в "Тяжелую расплату", образ лицемерного интеллигента-учителя также занимает важное место -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/1148921.html
- именно "профессор" и есть самый гнусный из былых преследователей Карлы, она постоянно упоминает, что педагог и интеллектуал ее жестоко бил, что поборник культуры, ценитель Брамса и Байрона, в действительности извращенец-садист, законченный подонок и лжец (куда хуже и отвратительнее не то что Сержа, но и мэра города, и полицейского начальника!); одна из самых интересных, удачных, неожиданных сцен фильма - посещение Карлы учителем: она слушает тот самый квартет Брамса, что якобы написан в Галлене, цитирует наизусть стихи, будто бы сочиненные Байроном в этом самом номере гостиницы - и опять уточняет вслух, чего ей стоило усвоить подобные уроки, какими методами учитель возвышенного образа мыслей, осмеливающийся толковать о гуманизме и цивилизации, приобщал ее к гуманитарным достижениям человечества! В пьесе Дюрренматта нет этого - а стоило добавить, очень удачный, точный поворот, и в сущности очень "дюрренматтовский", как бы предвосхищающий его позднейшие, беспросветно-саркастичные по отношению к прекраснодушным, но с гнильцой внутри "интеллектуалам" и драматические, и прозаические сочинения!
О приемах "эпического театра", которые молодой Дюрренматт для "Визита старой дамы" заимствует (отчасти иронически их переосмыслив) у Брехта, можно забыть, стилистика картины близка к неореалистической; но фабуле пьесы в целом "Визит" вроде бы следует - хотя с иным подтекстом, иной развязкой, а также важной побочной линией, у Дюрренматта вовсе отсутствовавшей. В гостинице, где останавливается Карла, служит некая Аня (Ирина Демик) - молодая девушка, на протяжении трех лет встречающаяся с женатым мужчиной, который кормит ее обещаниями, и надо полагать, ее возможную судьбу Карла примеряет на себя, потому в финале, отказываясь от желанной мести и оставляя Альфреда, то бишь Сержа, в живых среди тех, кто готов был его убить за новые ботинки и понюшку табаку, а заодно увольняя троих, с кем приехала (судья и свидетелей тоже остаются в родном городке, "где им самое место"), Аню героиня увозит с собой. А та уж было собралась в Триест, где когда-то в борделе начинала свое восхождение через покойного Цаханассьяна сама Карла - очевидно, что Аня также напомнила Карле о погибшей дочери. Вряд ли такой расклад устроил бы автора пьесы с присущим ему сарказмом и скепсисом - однако "мелодраматическая" и "примиренческая" внешне развязка в чем-то выходит даже жестче, чем изначально у Дюрренматта: как ни удивительно, в героине пьесы еще можно за наслоениями харАктерными и физическими (буквально - в виде протезов) разглядеть живую душу, в которой не до конца умерла ее несчастная, пронесенная сквозь годы (и не двадцать лет, как в фильме! гораздо больший срок!) любовь; героиня Ингрид Бергман готов вслух признать, что продолжает любить - но холеная дамочка саму себя обманывает, если б она любила Сержа - живым ему не быть, а раз "простила" - значит, все, конец фильма.
Чем еще любопытна экранизация 1964 года - так это неожиданным антуражем: провинциальный городок Галлен мало похож, вопреки расхожим и привычным представлениям о "Визите старой дамы" Дюрренматта, на провинцию швейцарскую, немецкоязычную, центрально-европейскую; эти "задворки Европы" находятся явно южнее, судя и по архитектуре (вероятно, выстроенной в павильоне), и по тому, с какой частотой упоминается в разговорах о прошлом Карлы и будущем Ани ближайший, видимо, крупный город Триест, и по цыганским мотивам, звучащим как в закадровом саундтреке, так и исполняемым музыкантами на торжественных мероприятиях по случаю визита миллионерши (между прочим, "цена вопроса", озвученная в фильме - два миллиона! в неназванной, правда, валюте). О привязке географической, топографической, политической - можно спорить, но остается предполагать, что Галлен в "Визите" Викки помещен где-то на Балканах. Кроме того, все надписи в фильме - от приветственных транспарантов до магазинной вывески, дублируются латиницей и... кириллицей, то есть Карлу приветствуют по-английски и... (в отличие от советского фильма Козакова!) по-русски!
