По-моему было бы ошибкой противопоставлять "Призрачную нить" и "Мастера" - центральные персонажи достаточно разные, а главное, разное к себе отношение вызывают, но в чем-то очень сходные, как сходны и в целом оба фильма. Модельер Рейнольдс Вудкок, правда, не стремится овладеть сознанием других людей, но он настолько погружен в работу, в творчество, что считает свое право распоряжаться окружающими само собой разумеющимся, и что характерно, ему удается это "право" реализовывать в более или менее полной мере, пока не "найдет коса на камень" и не появится рядом второй такой же "право имеющий", ну или вторая. Мне именно обозначенная тема в "Призрачной нити" показалась наиболее важной, а не сложности, возникающие внутри пары главных героев, Вудкока и Альмы, или, если считать Сирил, сестру Рейнольдса, внутри центрального трио.
Вудкок (персонаж вымышленный, в лучшем случае условно-собирательный) называет себя убежденным холостяком, и так аттестует себя при знакомстве с Альмой, едва избавившись от прежней привязанности. Да и что для него привязанности, если под таковыми понимать женщин - ему важнее память о матери, которую он в виде локона волос зашил в подкладку пальто (зашивать наиболее тайное и дорогое в подкладки - его привычка с детства), или присутствие сестры, тоже незамужней, посвятившей себя брату, его творчеству, его бизнесу: модный дом они создали вместе. Альма - всего лишь официантка, но в жизнь преуспевающего кутюрье входит на удивление быстро и легко, впрочем, скорее в статусе модели или, если угодно, "музы" - на ее плоской фигуре хорошо новые платья сидят, а о страсти речи нет.
Вообще за отсутствием в картине хоть какого-нибудь намека на эротику (если и возникает между Альмой и Вудкоком внешне что-то похожее на нежность, то без видимой сексуальной подоплеки абсолютно, а привести Вудкока в возбуждение способна исключительно его собственная творческая мысль; на два часа хронометража - один поцелуй!) до какого-то момента - да и после тоже, коль на то пошло - невелик грех предположить, что Вудкок, скажем, гомосексуал, или импотент, или, может, у него легкая форма аутизма, или психическое расстройство. Во всяком случае он полностью зациклен на том, чем занят по работе, то есть сочинением и производством модной женской одежды, и одержим ею, словно сектант. Лично мне, откровенно говоря, сектантов понять легче, чем пижонов (еще труднее - гурманов, а персонажи "Призрачной нити" в то немногое свободное время, пока не рисуют и не шьют платья - стряпают и жрут), но и тематика "Призрачной нити" гораздо шире "быта и нравов" в мире моды.
Совсем без нравоописания, в том числе с сатирическим оттенком, у Пола Томаса Андерсона по обыкновению не обходится. К примеру, эпизод свадьбы старой жирной богачки, для которой Вудкок, естественно (и не впервые, похоже) шьет "подвенечный" наряд, а та пьяная засыпает на нем прямо во время банкета мордой в стол, и Альма, ворвавшись в спальню, куда прислуга доставила "новобрачную", стаскивает туалет с беспомощной туши "невесты", что значительно сближает героев (тот единственный на весь фильм поцелуй - как раз реакция радости и благодарности Рейнольдса за помощь Альмы в спасении платья!). Однако настоящая близость возникает после того, как вслед за неудавшейся попыткой устроить в качестве сюрприза интимный ужин Альма... подсыпает Вудкоку в еду толченый ядовитый гриб, провоцирует приступ, результатом чего становится еще и испорченное платье, срочный заказ, зато Рейнольдс, которого даже звук ножа, размазывающего масло по тосту, во время завтрака способен вывести из себя, выбить из колеи на целый день, очухавшись, вскоре делает Альме предложение.
В отличие от фигуры матери, во многом ключевой для понимания характера Вудкока (ради нее он с младых лет взялся за шитье), но поданной лишь через рассказы Рейнольдса, бережно хранимое им фото и фантасмагорическое явление "призрака" полусонному герою, Образ сестры Сирил, при внешней сдержанности и одномерности, по объему, в сущности, не уступает двум главным, но неспешно разворачивающийся, где-то намеченный пунктиром, с редкими кульминациями основной сюжет все-таки разыгрывают двое, а "рассказывает" и вовсе одна Альма, в финале выясняется, что ее собеседник - врач, племянник одной из влиятельных заказчиц, который осматривал Рейнольдса после первого приступа отравления и пришел по вызову снова: женатый Вудкок забеспокоился постоянным присутствием Альмы в его жизни, и тогда супруга прибегла к проверенному средству - грибам, а супруг и не возражал, результат - счастливый брак был спасен.
Даже если воспринимать "Призрачную нить" как экстравагантную лавстори или производственную драму, плюс на "атмосфэру" Лондона 1950-х тоже найдутся любители - картина все равно хороша, но фильм гораздо, гораздо значительнее и эксцентричных подробностей семейной жизни Вудкоков (в финале можно наблюдать коляску, у Рейнольдса и Альмы появились наследники), равно как и наблюдений за изнанкой модного бизнеса (таких картин разного качества сколько угодно у режиссеров попроще, от забавного Олтмана до убогого Кончаловского). Герой Дэниэла Дэй-Льюиса (обе партнерши, Вики Крипс и Лесли Мэнвилл, на высоте, но не будет преувеличением отметить, что картина держится прежде всего на нем) - призванный, избранный, пускай поприще модного дизайна и не обещает душеспасительных откровений; это до того всем вокруг и со стороны тоже ясно, что ему самому необязательно сознавать свою исключительность, он выстраивает действительность "под себя", реальность подчиняется его воле, которой он и сам не вполне располагает, не контролирует ее проявления, а все, что конструкция с его персоной в центре не вмещает, отторгается и исчезает, словно призрак, никогда реально не существовавший; встроиться же в нее прочно, надолго, навсегда - возможно, лишь проявив сопоставимую волю к достижению заданной цели, что прекрасно удается Альме к их взаимному с Вудкоком (и заодно Сирил) удовлетворению.
