Category: знаменитости

Category was added automatically. Read all entries about "знаменитости".

маски

это вы меня таким сделали: Максим Галкин в Кремле

Наконец-то состоялся кремлевский сольник Максима Галкина, перенесенный аж с прошлогоднего ноября, но за это время Галкин успел выступить в Барвихе, и хотя там, к моему удивлению, аудитория собралась тоже, мягко говоря, "демократическая" -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4366243.html

- ни в какое сравнение с тем, что наблюдалось в Кремле: то ли я отвык (давно не хожу ни на какие другие эстрадные концерты, и только сольные программы Галкина по старой памяти не пропускаю на протяжении двадцати лет...), то ли в самом деле все безнадежно испортилось... Плюс еще обстоятельства, связанные с проверкой кодов, усугубляющие без того дикие нравы пропускных систем Кремля - получасовая задержка уже не спасает, часть публики давно сидит в зале и ожидает в нетерпении (я все-таки представляя, что и как, пришел сильно заранее), буквально вопя "Галкин, выходи!", оставшаяся хвостится на Кутафьей башне под мокрым снегом: и начинать пора, и начать нельзя... Галкин вышел и начал, оговорившись, что "поработает на разогреве у самого себя", выдал пару песенок и старый номер в манере Ренаты Литвиновой как бы вне программы, пока народ вовсю продолжал тянуться, и, естественно, претендуя на свои уже занятные пришедшими ранее места - я и не рассчитывал еще когда-нибудь услышать галкинскую версию "На недельку до второго", которую он сделал для вечера Игоря Николаева в Юрмале на "Новой волне", где и мне в свое время довелось оказаться... "Все, что помню... а помню я многое..." - обозначил "формат" этой части концерта артист, ну и и мне, скромному зрителю, тоже нашлось что вспомнить по ходу, как ни крути, а больше двадцати лет назад, и за кулисами Кремлевского дворца как раз, мы с Максимом познакомились, и потом на протяжении многих лет сколько я с ним сделал интервью, репортажей со съемок "Миллионера", всякого разного... в том числе и к его первому кремлевском сольнику в 2002-м... а тоже, стало быть, выходит, почти двадцать лет прошло. Но вроде все более-менее в зале устаканилось - правда, навстречу последним опаздывавшим потянулись, как водится, первые уходящие: концерт ведь задержался, а с добавками еще и продлился около трех часов, раза в полтора минимум дольше, чем мартовский в Барвихе.

У Максима Галкина в программах "номерная" структура всегда размыта, старый материал, новый и попутные импровизации идут в свободной, но драматургически продуманной сцепке, отдельные текстовые репризы и музыкальные пародии тасуются, складываются в иные пасьянсы, сюжетные конфигурации, жанровые "паззлы", при том что в ход могут идти и очень давнишние шутки, и даже бородатые анекдоты с чужого плеча - всяко лыко в строку... Но сейчас - видимо, еще и потому, что сольных выступлений действительно немного - свежака нашлось больше обычного, и необкатанного, и попросту необработанного: читаного с листа, моментами явно нуждающегося в редактуре, в корректировке - впрочем, лично мне это гораздо интереснее, прежнее "залакированное" я и так наизусть помню. Между прочим, к искреннему и чрезвычайному изумлению моему, не велась телевизионная съемка - то есть Первый канал в лучшем случае к Новому году предполагает крутить старые галкинские концерты; но тут, кроме прочих, есть соображения цензурные - из прошлого сольника выбросили минут двадцать "непроходимого" материала, и не чтоб Галкин себе позволяет "криминал", но и то, что он себе позволяет, по теперешним стандартам хорошо если просто "рискованно", если не вовсе "запрещено к показу". Даже самый невинный ироничный разговор о политике - а Галкин довольно много говорит о политике, и не исключительно в социально-экономическом ее приложении, но и напрямую о выборах, о "громких" персоналиях вплоть до самого верха - сегодня еще можно вести на большой, хотя бы и кремлевский зал, но транслировать по ТВ нельзя, что Галкин, видимо, заранее понимает, оттого и не подвергает свои выступления излишней самоцензуре, ну раз уж все равно не возьмут в эфир...

Отсюда, вероятно, и частичный отход Галкина от делающих ему основной успех сугубо музыкальных пародий - не окончательный, не полный, но заметный по концерту в Барвихе (а это был его первый сольник после долгого "карантинного" перерыва) и сейчас еще более: в почти трехчасовой программе старые пародии свелись почти на нет (включенные только в развернутые текстовые репризы как отдельные "строчки" и "куплеты"), новые, даже те, что уже прозвучали в Барвихе, заимствованные из проекта "Музыкалити", тоже использовались в минимальном объеме, уже никаких "витинадовыйти"... так только, по мелочи. А "свежак", премьерные блоки - сплошь монологи чисто текстовые, литературные, разговорные. Под занавес разве что вместо обычного "Арлекино" и после ставшего привычным "Грустить не надо" он сплясал еще и "Видели ночь, гуляли всю ночь до утра" - делает Галкин это, кстати, редко, и не припоминаю, чтоб он так заканчивал сольные вечера. Байки из эстрадного закулисья, в том числе относительно свежие - и те дозированы, так, из запомнившихся с концерта в Барвихе использовалась только одна, посвященная Боре Моисееву на "Рождественских встречах" в Киеве (с гимнастом, Лободой, говнюком и "это вы меня таким сделали"), но и та по нынешним понятиям, опять же, оставляет двойственное впечатление (вроде незамысловатая зарисовка - однако напоминающая лишний раз о Киеве...). Зато в разговорных репризах акцент - на актуальных и узнаваемых реалиях, в первую очередь на коронавирусе, вакцинации: тема лежит на поверхности, всплывает во всех жанрах, но в театре зачастую ни к месту, а для эстрадного юмора куда как органично; собственно, эстрада и никакой другой жанр должна этими вещами заниматься - но Галкин как-то умудряется найти и общедоступный, удобопонятный, и нестандартный подход к теме: через стилизацию ли "Геннадий Малахов рассуждает о коронавирусе" (тут еще стоит припомнить, кто такой Геннадий Малахов... - но целевая аудитория помнит и не ошибется), через, надо полагать, близкий к дословно зафиксированному разговор с таксистом (а таксисты, в отличие от Геннадия Малахова - это уже "триггер" для публики "почище", у которой поездка на таксомоторе чуть ли не единственная форма "хождения в народ")... Вообще специфика галкинского юмора в том, что он пересмешничает, ничего особенного, специального, "от головы" не выдумывая, а лишь слегка гиперболизируя реальные, потому и узнаваемые настолько манеры, речи, образы; поскольку некоторые понятия о шоу-бизнесе я имею непосредственно из собственных "полевых наблюдений" ("а помню я многое", ага...), то и в гротесково-пародийных номерах опознаю не просто конкретные прототипы, но и ситуации, свидетелем которых лично оказывался: беззлобные, но точные пародии не превращаются в самодостаточные номера, а встраиваются в спонтанный, каждый раз вариативный (вот уж определенно могу говорить про то с уверенностью за 20 лет!) монолог, почти без прямого "интерактива", но всегда с ощущением присутствия в зале "собеседника"; в чем настоящего, драматического театра уж точно больше, чем во многих спектаклях театральных звезд (да и "незвезд"), которые я смотрю ежедневно, в то время как сходить на концерт Максима Галкина выпадают шансы один, много два раза в год, и не пользоваться ими было бы грешно. 
маски

весь мир страшит твоя боеголовка: Максим Галкин в "Барвиха Luxury Village"

Последний раз был на сольном концерте Максима Галкина полтора года назад в Кремле -

- но случайно включился недавно на повтор его телеверсии, а поскольку не считая примерно 20 минут "политического" блока, заведомо предназначенного в отбраковку, для ТВ тот концерт записали целиком, вся программа у меня была на памяти; и хотя по его собственным словам Галкин с публичными сольными концертами до Барвихи не выступал больше года (да и где б он мог выступать в 2020-м...), я все равно удивился, насколько больше в этот раз прозвучало нового материала по сравнению с прошлым, чем в прошлом кремлевском концерте по сравнению с позапрошлым сольником.

Другое дело, что как и раньше, новый материал у Галкина подается не отдельными номерами, но включается в общую канву "разговора со зрителем"; и даже очень хорошо зная, что и когда Галкин показывал и говорил впервые (мне хочется думать, что я в теме, коль скоро двадцать лет на его сольники хожу, не пропускаю!), трудно уловить, в какой-то момент премьерная реприза возникает посреди давно приевшегося пассажа. Очевидная новинка - юмористически обыгранный (без какой-то особой злобы) арест "сенатора" в зале заседаний т.н. "совета федерации" - сам по себе он даже на репризу не тянет, но звучит убойно; и даже не потому, что Галкин такой острый и отважный - просто общий фон до того унылый, что всякий уголек в потухшем костре уже воспринимается заревом пожара. Безобидные и даже с уклоном в ретро мини-новеллы из жизни эстрадного и театрального закулисья - про Моисеева и Пугачеву, про Ширвиндта и Зельдина, а также вариации на тему советских мультиков - тоже "премьерные", во всяком случае я их прежде не знал, но по правде говоря, готов навспоминать из собственного опыта (как зрительского, так и закулисного...) множество других (про тех же самых персонажей в том числе! от Зельдина до Карлсона и от Моисеева до кота Леопольда) и может, посмешнее... Искусство Галкина мало зависит от того, насколько эффектный и свежий он использует материал (часто одно и то же эксплуатирует годами, а от некоторых шуток, кажется, ему и самому не по себе, но "публика требует"); но в умении выстроить цельную, связную линию разговора из обрывков сплетен, бородатых анекдотов и музыкальных пародий. К примеру, сейчас в набор стилизованных эстрадных агит-песен от лица разномастных поп-звезд на выборах местного значения, давно переходящий у Галкина из программы в программу, неожиданно вклинилась, страшно сказать - "весь мир страшит твоя боеголовка..." - стилизованная под Лободу какая-никакая, но адресная политическая сатира персонально аж на Путина, как будто в "муниципальном" контексте и не совсем уместная, но в контексте более широком общественном способная произвести эффект разорвавшейся бомбы.

В части жанра собственно музыкальной пародии, однако, Галкину чем дальше, тем тяжелее приходится - достойные объекты пародирования умирают и забываются; новые, во-первых, заслуживают хорошо если беглого упоминания, но определенно не тянут на развернутый пародийный номер, а во-вторых, слишком быстро сменяют друг друга и забываются еще быстрее и прочнее покойных мэтров; ну не делать же "полноформатные" номера на песни Нилетто или там... даже я не всех знаю (а я все-таки слежу кой-как по старой памяти за новостями шоу-бизнеса...) - и для этих "неполноценных" исполнителей Галкин придумывает такие репризные формы, внутри которых микс из обглоданных строчек и мотивчиков скоропортящейся песенно-танцевальной продукции превращается в часть общей непринужденной, по видимости спонтанной, импровизированной (на самом деле подготовленной, отрепетированной) беседы. А вдобавок к модным и никчемным вдруг всплывают из небытия какие-то совсем ретро-фигуры вроде Бориса Штоколова - его Галкин тоже раньше не пародировал, а вот же приспело время! И окажись концерт на полчаса подлиннее - а предыдущий кремлевский шел два с половиной часа нон-стоп, нынешний "лакшери" всего два ровно... - за счет "номерных", сугубо текстовых пародий (пускай тоже на отработанных приемах - будь то Рената Литвинова, Елена Малышева или "Что? Где? Когда?", но с актуальным наполнением) - эти музыкально-разговорные дивертисменты звучали бы еще органичнее, думается... При всем том народ - а вопреки расхожим предубеждениям насчет Барвихи к Галкину сюда доезжает, оказывается, такое количество бабок на костылях, что позавидовал бы и КЗЧ! - трепещет от восторга с примесью опаски, уж больно по теперешним понятиям и невиннейшая, благодушная ирония смахивает на криминал.
маски

"Александр Соколов. Только миг" в Бахрушинском музее

Каюсь, забежал в музей по делу, а выставку осмотрел попутно, и надо бы прийти еще раз, разглядеть все попристальнее, раз теперь я точно знаю, что экспозиция того заслуживает. Александр Соколов хронологически принадлежит т.н. "шестидесятникам", а в экспликации его аттестуют "советским Пикассо", хотя с Пикассо настоящим, несоветским если что Соколова и роднит, то свобода как в обращении с фактурой моделей, так и с жанрами, техниками.

Соколов много сотрудничал с периодическими изданиями в 1960-80-е, поэтому активно путешествовал, что невозможно было в те годы, скажем, для его современников из среды "неофициального искусства". Тематика произведений номинально широка - от войны до балета - но выставка сформирована таким образом, что основным жанром на ней становится шарж, и, надо полагать, именно в нем художник наиболее преуспел. К тому же герои его портретов-шаржей - сплошь фигуры монументальные, а тут они увидены и запечатлены под ироническим углом зрения, будь то Майя Плисецкая, Елена Образцова, Геннадий Рождественский или Висконти, Феллини, Куросава.

К шаржу, допустим, не все сводится - на выставке есть и демоничный Высоцкий, и неожиданно мрачный Хуциев, и предсказуемо грустный Шукшин; Морис Бежар у Соколова "стреляет" из глаз искорками-балеринками, а Эдит Пиаф распадается на грани и плоскости, как на полотнах зачинателей "кубизма"; есть и произведения, исполненные не в чистой графике, а в смешанной технике - так, у Михаила Пуговкина на портрете глаз обозначен пуговицей; одна из версий образа Софи Лорен сконструирована как сюрреалистический фотоколлаж, а шарж на Ива Монтана соединяет рисунок с "ассамбляжем"; и очень смешная Джина Лолобриджида не просто нарисована, но и вырезана (буквально - по контурам) на деревянной раскрашенной доске.

Многие портреты - с автографами героев: это и Элизабет Тейлор (написанная, кстати, маслом на картоне - одна из эффектнейших вещей на выставке!), и Валентин Катаев, Сергей Михалков, Корней Чуковский, Анна Ахматова... Вот забавно, казалось бы, где Михалков - а где Ахматова... но получается - все рядом: портрет Ахматовой - 1964 год, она уже вполне "реабилитирована", снова публикуется, даже выезжает за границу, получает там почетные награды, и все равно остается представителем культуры, существующей как бы параллельно той, где царит Михалков с другими "литературными генералами", тем не менее в графике Александра Соколова эти параллельные миры смыкаются.

Эрнест Хемингуэй, Борис Ливанов, Александр Вертинский и Арам Хачатурян, Андрей Петров и Тамара Носова, Армен Джигарханян и Клаудиа Кардинале, открывающий галерею "мозаичный" (не по технике, а по стилистике) кубистский, "аналитический" портрет Пабло Пикассо и прочая и прочая - неполный список даже только здесь представленных героев Александра Соколова. Экспозиция включает в себя и предметы, близкие по духу, по жанру и по персоналиям творчеству художника - автошаржи Марселя Марсо и Жана Маре, иронический портрет Николая Черкасова работы Кукрыниксов, 1933. Всего-то один зал Каретного сарая - а за раз всего не охватишь. P.S. Спустя несколько дней пришел снова.


( Collapse )
маски

"Щелкунчик и четыре королевства" реж. Лассе Халльстрём, Джо Джонстон, 2018

Лассе Халльстрем, и прежде не хватавший звезд с неба, но когда-то претендовавший на статус "серьезного" режиссера, окончательно скатился в формат детского утренника, впрочем, изначально ему присущий и для него органичный, по крайней мере что касается избыточной пышности визуальной стилистики и утрированной актерской харАктерности при скудости драматургической и навязчивом морализме (это к любой из его прежних картин относится почти в той же степени, что и к "Щелкунчику"). С другой стороны, детско-семейный киноаттракцион-блокбастер уж по части морали и, паче того, идеологии даст форму любой "психологической" или "исторической" драме, а "Щелкунчик и четыре королевства" с этой точки зрения образчик жанра сколь типичный, столь и вызывающе уродливый.

Отталкиваясь от еще, видимо, не до конца выработавшего свой ресурс гофманианского мотива, продюсеры эксплуатируют полный набор сюжетных клише, тут и классические "Хроники Нарнии", и сравнительно недавний "Оз. Великий и ужасный": главное, что герой/героиня, попадая из мира человеческого в волшебную страну, сходу не способен отличить добро от зла и позволяет себя запутать, но ввязавшись в междоусобные конфликты местных волшебников (как правило, волшебниц...), переходит на "правильную" сторону. Вот и осиротевшая Клара, вместе с братом Фрицем потерявшая маму и потому отчужденная от безутешного отца-вдовца, после утешительной беседы с волшебником Дроссельмейером и получив переданный им ей в подарок от покойной матери чудесный артефакт - яичко с замочком - отправляется в сказочный мир на поиски ключика, там из-под носа ключ у нее выхватывает мыш(Ь), и это дает Кларе, в которой фантастические твари-аборигены признали наследную принцессу королевы Мари (в миру бывшей лишь матерью семейства...), основания думать, что повелительница мышей, Матушка Имбирь, одна из четырех регентш, стоящих во главе королевств, на которые распалось прежнее единое государство, враждебна по отношению и к ней, и к памяти ее матери, и к остальных трем королевствам, а особенно к королеве Сахарной Сливе, которая полна решимости дать Матушке Имбирь бой, для чего, однако, нуждается в армии беспрекословно послушных оловянных солдат.

Матушку Имбирь и Сахарную Сливу играют, соответственно, Хелен Миррен и Кира Найтли - в гриме, костюмах и аксессуарах, сопутствующих рангу королев-волшебниц, не сразу узнаваемые, но именно они тут и самые живые, убедительные образы, особенно, разумеется, вторая, поскольку тайная злодейка, притворяющаяся невинной, добренькой и уязвимой приторно-манерная красотка - роль куда более выигрышная, чем оклеветанная, но изначально стоящая за правду-матку бабка. Остальные персонажи, начиная с номинально главной героини Клары - рядом с ними просто целлулоидные куклы подстать тем, из которых с помощью изобретенного мамой Клары, королевой Мари (в миру Штальбаум), волшебного механизма, Сахарная Слива (реинкарнация балетной Феи Сирени, кстати) превращает игрушечных солдатиков в пустоголовую, но исполнительную армию, и в которую той же машинкой Кларе удается превратить саму Сливу - типа «не рой другому яму» и «добро всегда побеждает зло», ага.

Добро - идеология и пропаганда, крикливо-безвкусная подача которой, по-моему, должна оттолкнуть даже заранее согласных с исходным посылом. То есть прекрасно, когда все живут друг с другом в мире - но если пересластить и засахарить эту мысль, выводы недолго сделать и противоположные. Вот и в фильме Лассе Халльстрема (со-режиссер Джо Джонстон - умелец по части кинокомиксов и ничем другим не прославился, тогда как Лассе Халльстрем все же сделал себя имя на кинопродукции совсем иного сорта...) Щелкунчик - он же капитан Гофман - из числа тех черных, которые в лунном свете на фоне снежинок кажутся голубыми... И у него имеются два тупоголовых, к финалу посрамленных, демонстративно бледнолицых (но на лицо совсем неприглядных) конкурента. Зато в финале вместо того, чтоб соединиться с Кларой, капитан Щелкунчик остается на волшебном хозяйстве, а пока девочка отправляется к семье в "мир", компанию ему сослужит полуговорящий мышонок из свиты Матушки Имбирь. Расовое разнообразие в полный рост - но почему-то без межрасового романтизма, и основные герои - белые, а чернокожие - либо старик Дроссельмейер (эпизод Моргана Фримена), либо вот отважный и симпатичный, но развития-метаморфозы внутренней либо внешней не предполагающий капитан Щелкунчик (Джейден Фовора-Найт, положим, очень миленький) - лицемерие паче ксенофобии!

В остальном - ярмарки краски, расписные карусели, причудливая механика с шестеренками водяного привода, прянично-сувенирная архитектура и дизайн интерьеров, весь вечер на арене веселые клоуны. Плюс Сергей Полунин на подтанцовках (еще не успевший украсить себя ликом Путина на груди Кавалер Сладостей) и изображающий дирижера этого ряженого кордебалета Густаво Дудамель. А резиденция двуличной милитаристки Сливы - что-то среднее между китайской пагодой, московским кремлем и Василием Блаженным. И авторы, похоже, искренне верят (а не просто выполняют заказ и следуют готовым клише), что достаточно нейтрализовать спрятавшуюся за кремлевской стеной верховную "сливу" и ее "оловянных солдатов", а остальные насельники азиатско-православной крепости разоблачатся и разоружатся добровольно в благодарность за "освобождение"! Что характерно при этом - сало русское едят: чайковские мелодии вовсю используются, мотивчики балета "Щелкунчик" в любых аранжировках узнаваемы и, как все остальное в этой «волшебной» истории, засахарены до сблева.
маски

"Лукас" реж. Жюльен Леклерк, 2018

Не ну до чего же смешно: пока мои сверстники на рубеже 1980-х-90-х просаживали последние копейки (необязательно последние, конечно, и не такие уж по тем временам копейки... а все же!) в "кооперативных" видеосалонах, по многу раз пересматривая прескверного качества с омерзительным, вошедшим затем в анналы пародий, закадровым переводом фильмы с участием, среди прочих, Жан-Клода Ван Дамма, я что-то для себя наивно пытался открыть в Тарковском и тому подобной интеллигентской хуйне, потом терзая себя мыслью, что зря потратил лучшие годы, а теперь показывают ентого Ван Дамма, никому даром не нужного, по телевизеру, и я его смотрю, а зачем, и сам не знаю, ничем он Тарковского не интереснее.

При том что "Лукас", видимо - еще не худший вариант "фильма с Ван Даммом" из относительно свежих. По крайней мере старичок держится на ногах, а руками лупит кого ни попадя, но вроде даже по делу. Предыстория героя, называющего себя Лукасом, раскрывается по ходу дела, но особых тайн в ней нет: жил с женой в Южной Африке, автомобиль жены пытались угнать... короче, она погибла, и он себя в том винит; без вины виноватый Лукас вернулся на историческую родину - то есть в Бельгию - но работа вышибалой в клубе тоже не задалась, пристукнул чьего-то "сынка", за что некие загадочные люди в лице неприятного типа (не полицейский, не секретная служба, а не пойми что...) шантажом вынуждают Лукаса, едва нашедшего по протекции новое место в бандитском стриптиз-заведении, "стучать" на нового босса; тот же, в свою очередь, дает Лукасу задания куда шире определенных полномочиями "вышибалы" - тут и слежка, и похищения, и убийства. Забавно. что с шефом герой Ван Дамма общается на английском, а при первом знакомстве сходу заявляет: "Я по-фламандски не говорю!"

Двойной удар по чувствам зрителей - симпатия безутешного вдовца к любовнице бандитского главаря и безграничная привязанность к 10-летней дочке. Естественно, дочку бандит вскоре берет "заложницей", чтоб Лукасу на него сподручнее, значит, работалось; а телка-дура не понимает до поры, что преступники ею пользуются, но постепенно и она смекает, что Лукас ей друг единственный, а остальные враги. В перерывах между драками - и не сказать чтоб многочисленными или какими-то эффектными (вообще кому сегодня нужны эти старорежимные рукопашные потасовки с мордобоем, когда анимированные компьютерами монстры того же старичка Ван Дамма покрошили бы за долю секунды?!) - надо изображать "эмоции" на постом масле, и может быть актер из прежних времен уровня Жана Габена (да и сегодня, пожалуй, если поискать, то найти удастся... Гаспар Ульель, к примеру...) из "нулевой" драматургии что-нибудь да вытянул для "образа". Но Жан-Клод Ван Дамм в этой ситуации - и не сюжетной, а эстетической - вызывает лишь жалость... герою боевиков, должно быть, обидную.

Тем более что в итоге его персонаж еще и дураком оказывается - те, на кого он работал, сами бандиты, и с боссом разбойников-фальшивомонетчиков сражаются не "за правду", но к собственной корыстной выгоде - последним пинком ноги из положения "лежа" Лукас, конечно, спасется и женщин своих выручит, но блин, неужели вот ради этого пинка стоило до конца кино досматривать?!
маски

"Алита. Боевой ангел" реж. Роберт Родригес, 2019

Японский комикс в голливудском формате - смесь гремучая, местами визуально эффектная, но концептуально путаная и с точки зрения внятности повествования на редкость бестолковая: за нагромождением алогичных, не поддающихся рациональному осмыслению поступков нравственно амбивалентных (это от японского первоисточника идет несомненно) персонажей не разберешься, что к чему.

Главная героиня Алита (Роза Салазар) - андроид, завалявшийся с времен войны Земли против Марса. Земля кое-как уцелела, но благополучно устроились только насельники "верхнего", летающего над поверхностью города, а жители нижних трущоб влачат жалкое существование и ежедневно сражаются за жизнь кто как умеет. Приторно-смазливый паренек Хьюго (Кин Джонсон), например, подкарауливает в темных углах полудееспособных железяк и с товарищами по банде расчленяет их на запчасти для дальнейшей перепродажи. Но в реконструированную, реанимированную чудо-доктором и гением-механиком Идо (Кристоф Вальц) Алиту юноша влюбляется, готовый ради нее завязать с позорным прошлым.

От фантастических перипетий и обилия персонажей киберпанковской футурологической антиутопии голова идет кругом: смотрящие от "верхнего" мира следят на улицах за соблюдением "законности", от чего рядовым гражданам и роботам приходится едва ли не более тяжко, чем от анархии, которую победить все равно невозможно. А тем временем на мега-арене ставленник верховного правителя (только в последних картах Нова является во плоти как Эдвард Нортон, до того присутствует голосом в своем чернокожем земном "наместнике") проводит соревнования по мотоболу, призом в которых должен послужить "билет" наверх - на самом деле все подстава и обман, выше можно отправиться лишь в расчлененном виде, что происходит с несчастной доктором Киран (героиней Дженнифер Конноли), которая, движимая недореализованными материнскими чувствами, помогает Алите и ее дружку ускользнуть от преследований.

Но все напрасно - хоть выиграй ты эти соревнования, выше головы не прыгнешь, и несмотря на то, что подключив отрезанную голову возлюбленного к собственной системе жизнеобеспечения (самый эффектный с точки зрения футуристических технологий момент картины! иначе как предъявив голову в виде доказательства смерти преследуемого героя, Алита не смогла бы пронести его сквозь патруль) и впоследствии - с помощью все того же чудотворца (в кои-то веки Кристоф Вальц играет "положительного" и даже по-своему "добродушного" персонажа, но ехидная людоедская улыбочка всегда при нем) восстановив двигательные функции туловища, превратив женишка в собственное подобие, то есть в киборга, Алита не удержала свою любовь: трагическая развязка происходит на трубе, ведущей в верхний город, которая и сама извивается смертоносно, и еще с высоты на бедняк колюще-режущие шестеренки низвергаются - в общем, не удержаться от падения, но если так просто из кусков собираются тела заново, то падай сколько хочешь, на сиквел обломков наберется.
маски

"Войцек" Г.Бюхнера, Шаубюне в Авиньоне, реж. Томас Остермайер, 2004

Предсказуемая, но стоит признать, зрелищная постановка: с песнями и танцами, рэпом и брейком, даже с мужским стриптизом. Войцек у Остермайера обитает на задворках спальных новостроек, возле канализационного резервуара, из лужи которого вылавливаются только использованные презервативы. Его приятель Андреас держит ларек-шалман под видом точки общепита с прилагающейся пластиковой будкой общественного сортира, а вокруг постоянно кучкуется великовозрастная гопота и среди них в кожаной куртке персонаж молодого Ларса Айдингера, почти бессловесный, но именно его ножиком к финалу Войцек зарежет Мари, изнасилует труп и утопит в грязной луже.

Войцек, что ему и по пьесе положено, беспрестанно терпит унижения - от неверной Мари в спортивной кофточке, от доктора, от бандитов (в почти бессловесной эпизодической роли одного из них мелькает Ларс Айдингер); капитану же, устраивающему танцы с раздеванием до стрингов, Войцек бреет бедра и задницу. О том, что существует где-то иная жизнь - да и та альтернатива сомнительная - напоминают лишь рекламные щиты; а здесь, на дне помойной ямы, Войцека унижают, избивают, прилюдно раздевают догола, обмазывают всякой дрянью. Антураж логично (и также дежурно) дополняет карлик - это, насколько я понял, и есть "ребенок"-инвалид, прижитый героем вне брака.

При всех наворотах какого-то радикального переосмысления пьесы я не уловил - правда, без знания немецкого опираясь только на знакомый сюжет и немного на французские субтитры (запись с Авиньонского фестиваля), разве что в нервном напряжении героя, каким его очень мощно играет Бруно Катомас, минимум психопатологии, а преобладает, пусть и бессознательная, зато понятная реакция возмущения на то, что творится с ним и кругом, не получающая рационального разрешения, но выплескивающаяся через нелепую жестокость.
маски

"Все разделяет нас" реж. Тьерри Клифа, 2017

Катрин Денев сохранила не только творческую форму, но и запас физических сил, которых ей по сей день хватает, чтоб своим участием привлекать внимание к проектам, которые в ином случае не заслуживали бы даже плевка. Могла бы ограничиться съемками в фильмах уровня "Правды" - тоже не Бунюэль, конечно, а все-таки нечто похожее на кино. Ну или у Озона, в крайнем случае. Но вот, среди прочего, еще и "Все разделяет нас" Тьери Клифа, где Катрин Денев играет холеную буржуазку, вдову достаточно крупного бизнесмена, и мать взрослой дочери, наркоманки и шлюшки, к тому же увечной, травмированной, хромой, но весьма сексуально активной - иначе стоило ли на вторую главную женскую роль звать Диану Крюгер?

Мужские персонажи далеко не столь выразительны внешне, а уж драматургически просто ходульны, начиная с любовника и наркодилера, которого дочка случайно убила и потом вместе с мамой попыталась избавиться от трупа, заканчивая его подельником-шантажистом, сперва тянувшим из женщин тыщи евро, а потом вдруг оказавшимся истинным рыцарем. В том должен убеждать "неожиданный" (на деле столь же дежурный и штампованный, как все в этом и многочисленных аналогичных халтурках) ход-перевертыш, при котором "классовые враги" вдруг проникаются вопреки всесильному учению Маркса искренней взаимной симпатией и выясняется, что буржуи не столь безнадежны (мамаша еще сильнее дочки переживает за судьбу бандита!), а уж преступники и вовсе агнцы, ну по крайней мере такие, как этот, он и шантажом занимается "вынужденно" (другие-то, конечно, из любви к искусству исключительно, а этот от безысходности...), потому что мать на поруках и дочь подрастает где-то без отца, не для себя нужны деньги, для родных-любимых...

Но когда шантажист сам становится жертвой отморозков покруче и те пытками требуют выдать тайну несчастных женщин, чтоб потом самим их доить, парень себя позволяет замучить и убить, оставив на произвол судьбы безутешную мать и дочь-сироту, а буржуазок гангстерам не сдает, такой попался женщинам честный и самоотверженный подонок, просто повезло, а Катрин Денев из последних сил старается изобразить, как ее героиня в модных костюмах за него душой болеет. Женщинам стоило бы девочку, оставшуюся без отца, удочерить, да и мать-старушку парня к себе взять, дом-то большой, но тут сценаристам или фантазии не хватило, или, наоборот, остатки здравого смысла дали о себе знать.
маски

"Дочь и ее мать" реж. Джонатан Левин, 2017

Как и результаты "Оскара", премия "Золотая малина" меня никогда не интересовали - то и другое (вкупе с "Золотым орлом") равно ничего не значит. И о том, что Голди Хоун за "Дочь и ее мать" (корявое, но точное русскоязычное название - естественно, ничего общее не имеющее с оригинальным и безликим "Snatched") номинировалась на "Золотую малину", узнал задним числом, хотя если б и заранее прочел, вряд ли такого сорта информация отравила мне радость просмотра. Я даже не улыбаюсь никогда почти, а довести меня до хохота практически невозможно, тем более когда я уже в скверном настроении пребываю - но на фильме Левина перед телевизором местами прям-таки ржал, а Голди Хоун ничего ярче и забавнее не играла, наверное, со времен "Смерть ей к лицу".

При том что у Голди Хоун тут роль номинально "второго плана" - а именно "мать ее", то есть главной героини. Безмозглую толстуху Эмили увольняют с работы из одежного магазина и одновременно бросает парень-азиат, пошедший неожиданно в гору музыкант; чтоб невозвратные билеты на эквадорский курорт не пропали, девица за тридцатник (Эми Шумер) вынуждена тащить с собой в Латинскую Америку престарелую мамашу, давно забывшую о радостях жизни и не вылезающую из дома с кошками и великовозрастным дебиловатым сыном, типа "агорафобом". Короче, оставив кошек на попечение кретина-переростка, толстуха со старухой отправляются в Эквадор, где вопреки предостережениям мнительной мамаши и новых курортных знакомых, пары дебелых лесбиянок (одна чернокожая, другая ветеран спецназа и немая, по словам чернокожей партнерши, отрезала себе язык, чтоб не выдать тайны под пытками... о том, что могут и к письменным показаниям принудить - не подумала! кстати, безъязыкую лесбиянку самоотверженно играет Джоан Кьюсак!) моментально ведется на ухаживания латинского мачо-трепачо и оказывается в плену у похитителей, требующих за американок сто тысяч выкупа - себе на беду, разумеется.

Про "Дочь и ее мать" легко сказать: "Тупая и еще тупее" - что будет правдой, но правда и то, что "тупые" приколы этой комедии, в духе "когда я разводилась, то думала, что моей сексуальной жизни конец... и я была права!" или гэги пошиба неожиданно падающего с обрыва в пропасть персонажа, больного раком работают эффективно, не в пример якобы "утонченному" еврейско-интеллигентскому юмору вышедшего в тираж Вуди Аллена они достигают цели и действительно смешны! Однако плюс к тому "Дочь и ее мать" заодно являет собой образец, как в "народной" (не "утонченной", а нарочито "грубой", "тупой") американской комедии сами американцы и иронизируют над собой, и одновременно, парадоксально, гордятся. Вот русским (точнее, евреям и армянам, которые на бюджетные деньги снимают "доброе русское кино" - хоть комедийно-любовно, хоть военно-православное) этого не надо - может, потому, что гордиться попросту нечем; а тут персонажи, казалось бы - фрики, дураки, неудачники, а всех побеждают, выживают в джунглях, буквально сухими выходят из воды.

Та же никчемная толстуха походя убивает сперва племянника (лопатой по голове), затем и сына (выстрелом из попавшегося под руку гарпуна) главаря банды похитителей, пока переросток-братец из сельского дома, пускай и дебил, доходит до госдепартамента и понуждает ленивого негра-клерка (вот тоже кроме "тупых" комедий где еще сегодня возможен подобный образ?) поднять на уши боевой отряд, спасти соотечественников, из Эквадора успевших незаметно переместиться в Колумбию, а заодно, пока лесбиянки не подоспели, арестовать давно разыскиваемого опасного преступника? И главное - вот она, "пропаганда семейных ценностей" адекватными средствами, прямого действия и исключительно эффективная: в финале мать и дочь, прежде отчужденные (даром что мамаша в одиночку растила двух детей) вместе зажигают теперь уже на тайском курорте, и героиня Голди Хоун к эпилогу после всех латиноамериканских передряг выглядит здесь как минимум не хуже, чем в "Смерть ей к лицу"!
маски

"Ковчег" реж. Александр Котт, 2016

Притча - жанр удобный, беспроигрышный: избавляет авторов от стеснений, препон, от всякой необходимости соответствовать хотя бы минимальным стандартам вкуса и здравого смысла. "Ковчег" - уже по названию ясно - притча в чистом виде, а героя к тому же зовут Ной. То есть вообще-то персонаж Александра Балуева по паспорту Николай, но знают его все вокруг как Ноя, хотя он не плавает в ковчеге, а владеет гостиницей на побережье, куда принимает бесплатно, даже в убыток себе, любых беженцев.

Откуда и почему беженцы убегают - от греха замалчивается, как и в случае с бессловесным "Испытанием", предыдущей кинопритчей Александра Котта -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/2899645.html

- можно лишь догадываться. Помимо временных насельников при отеле живут на правах "резидентов" трое приблудных - считай ангелов: армянин из Карабаха (при том что утекали оттуда в основном азербайджанцы вроде...), неопознанный уроженец Средней Азии и совсем уж неведомо от кого и зачем скрывающийся эстонец. У Ноя-Николая есть жена, которая постоянно сомневается в правильности поступков супруга и столь же неизменно в итоге им потакает, потому что любит (Вера Глаголева, почти до последних дней выглядевшая как девочка, тут неожиданно состарилась... то ли для роли, то ли по болезни...) и привилегия такая у любимой женщины счастливая, во все следовать мужниным словам без противуречия. А Ной только и знает: "я так решил", хотя сегодня вечером он "так" решил, завтра утром наоборот, но с прежней решимостью, которая от радикальной перемены решений не меняется.

Две хилые интриги сценария развиваются параллельно. С одной стороны, по привычке зловещий, доходя уже до карикатурности, персонаж Михаила Горевого, бывший одноклассник, некогда (и чуть ли не до сих пор) в Ноеву жену влюбленный, а ныне глава местной администрации, естественно, повязанный с бизнесом и криминалом, разевает рот на гостиницу Ноя, вернее, на прибрежный участок под ней, предлагает деньги, а Ной ни в какую, то есть и собирается как будто продавать ("я так решил!"), но сразу передумывает (и опять "я так решил!!), ведь беженцам, если он уедет, некуда будет прислониться, а ехать тем не менее надо, потому что в другой стране тяжело болен отец. С чего отец в другой стране оказался и в какой именно - притча также умалчивается, предположительно все-таки, что в Израиле, коль скоро загранспорта Ною и жене делают, а с визами они не напрягаются... Однако пока суть да дело с отцом и продажей владений, выясняется мимоходом, что у племянника, заботиться о котором Ной обещал покойному брату, помимо жены и дочери есть бывшая сожительница и у той ребенок.

Племянника играет Павел Баршак и это едва ли не единственный сколько-нибудь живой, человекообразный посреди целлулоидного паноптикума "Ковчега" персонаж. Впрочем, что совсем удивительно, на общем фоне отнюдь не позорно в кои-то веки смотрится Катерина Шпица - ее героиня, девушка гордая, но одновременно податливая (диалектика за рамками притчи непостижимая), не просто уступает новоявленному деду в его желании помочь свежеобретенному пятилетнему внуку, но и соглашается взвалить на себя бремя ответственности за гостиницу, когда Ной все-таки отправится к праотцу.

Поразительно, насколько легко удается героям разрешить проблему с рейдерским наездом - достаточно оказывается (после всех угроз и даже нападения на Ноя с избиением!) героине Веры Глаголевой напомнить персонажу Михаила Горевого об их несостоявшейся подростковой любви, чтобы отвести от дома, от мужа и от семьи бандитскую руку. Ну а преподавательница музыки в роли хозяйки гостиницы при таком раскладе сладит с бизнесом на отлично, можно не сомневаться. И на прощание, если кому не хватило градуса условности, Ноя приходят проводить облагодетельствованные им беженцы-жильцы - на этой вечеринке давно живущий в Израиле (а этот откуда бежал?! из Освенцима или сразу от кишиневского погрома?!) ортодоксальный иудей с акцентом из антисемитского памфлета заявляет: благодарим человека, который сказал нам встать и идти - вот тут трудно промолчать: ребят (продюсер "Ковчега" тот же, что у "Зеленого фургона" сериального, Сергей Сендык), вы ниче не попутали, вы точно имели Ноя в виду, или для притчи и это уже без разницы?!