Слава Шадронов (_arlekin_) wrote,
Слава Шадронов
_arlekin_
Categories:

"Маскарад" М.Лермонтова, реж. Р.Туминас (гастроли Малого драматического театра Вильнюса)

Туминас на любом материале рассказывает, в общем-то, об одном и том же: об эмоциональной энтропии, охлаждении, омертвении человеческих душ до температуры абсолютного нуля и о ярких вспышках огня страстей, которые время от времени возникают среди этого холода и мрака. Но при этом он не надоедает, поскольку, не изобретая велосипеда, умеет как-то очень точно извлечь из драматургического материала элементы, необходимые ему для его собственной истории, и увязать их настолько гармонично и естественно, что холод и мерцающий сквозь него огонь передаются со сцены на физиологическом уровне. В вильнюсском "Маскараде", как и в безвременно сошедшем с репертуара театра Вахтангова "Ревизоре" (http://users.livejournal.com/_arlekin_/152850.html?nc=13) на сцене - город, похожий на заснеженное кладбище, где среди памятников и склепов движутся, как будто только для того, чтобы согреться, сбившиеся в кучку люди. Среди них - в барашковой шапке - Казарин в исполнении Регимантаса Адомайтиса (именем которого всегда пытаются привлечь дополнительное внимание к литовским спектаклям - в прошлый раз его выводили на сцену в "Эдипе" Коршуноваса). Но в отличие от насквозь промерзшего городка из "Ревизора", здесь - Петербург, в мифологию которого обледеневший мир Туминаса и его герои вписывается как если бы сам Туминас измыслил его, с оживающими памятниками и людьми, превращающимися в статуи, рекой, откуда то рыба выныривает, то аквалангист, а откуда-то сверху постоянно падает крупными хлопьями снег. Из этого снега скатываются комки - сначала маленький, просто снежок, в каждой следующей сцене - все больше и больше, наконец, совсем огромный - так действие драмы нарастает, как снежный ком. Среди вечной мерзлоты вдруг, вследствие случайной потери дешевого браслета, закручивается романтическая игра воспаленного воображения Арбенина - закручивается под Вальс Хачатуряна из музыки к "Маскараду" - это предсказуемо настолько, что абсолютно неожиданно, невозможно представить, чтобы режиссер осмелился на такое "неоригинальное" музыкальное оформление, но Туминас осмелился - и тема Хачатуряна, звучащая то в аутентичной авторской оркестровке, то стилизованная под романс, становится лейтмотивом постановки, наряду с мелодией романса "Гори, гори, моя звезда". Князь Звездич (Витаутас Румшас) - инфантильный, размахивающий сабелькой юный красавец, к которому кто угодно может иметь основания ревновать жену, не то что полноватый немолодой Арбенин. Так же органична совсем, казалось бы, нелепая вставная интермедия на кавказскую тему, где Звездич говорит с характерным акцентом.

Как таковых масок в спектакле Туминаса нет вообще (хотя, наверное, и блоковская "снежная маска" где-то в поэтическом подтексте подразумевается), да и сама символика заглавного образа не та, к которой все привыкли, здесь маска - не столько знак фальши, обмана и несоответствия внешней видимости и внутренней сущности, сколько аллегория смерти, безжизненное и бездушное подобие человека. Вполне естественно, что оклеветанная Нина погибает не каким иным образом, как через отравленное мороженое, буквально принимая внутрь себя холод окружающего мира и "замерзая" изнутри (при том, что мороженое едят на маскараде все - и ничего, им-то что, у них и так внутри все давно вымерзло). При этом Нина не умирает в муках, а тихо застывает, в падающем снегу, на пьедестале и превращается в статую - зрелище трагическое и одновременно фантастически красивое.
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    switch
    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    Help
  • 13 comments