К финалу в глубине сцены, на заднем плане из темноты возникает белый остов, скелет птицы - гигантская "обглоданная" чайка, напоминающая фантастических существ из постановок Филиппа Жанти (или чего-то подобного) беспомощно, медленно машет костями бывших крыльев, безнадежно пытается взлететь. Этим финалом исчерпывается "зрелищность" работы - в остальном "Чайка. Оратория" произведение для восприятия на слух, несмотря на несколько мизансценических перестроек по ходу. Зато "партитура" оратории в самом деле очень занятная.
Текст пьесы не воспроизводится последовательно - он разъят где-то на эпизоды, а где-то на отдельные фразы и даже звуки, не всегда в хронологическом или хотя бы связанном по смыслу порядке соединенные, логика здесь иная, не повествовательная, хотя в целом хрестоматийная "фабула" излагается от начала к концу, но из хорового пения, мелодекламации, речитативов и все-таки местами драматических монологов складывается и свой "сюжет", и свои "конфликты": мужское и женское "полухория", "хор" и "солисты"... Из последних я для себя выделил речитатив Дорна (Владимир Канухин) и монолог Тригорина (Андрей Гордин), сопровождающийся опять-таки хором.
"Хормейстерами" выступили Мария Лапшина и Эва Мильграм, уже очень узнаваемые даже помимо курсовых, дипломных работ артистки (обе заняты в "Пушечном мясе" Григорьяна, идущем на Новой сцене МХТ). Особое внимание в их партитуре уделено пьесе Треплева о Мировой душе - монолог непостижимой эстетической и содержательной природы (то ли стилизация под символистскую пьесу, то ли пародия на нее, то ли в самом деле экспериментальное сочинение с зачатками гениальности и апокалиптическое пророчество...) "аранжирован" на разные лады, полифония тут не только голосовая, тембральная, сталкиваются и взаимодействуют здесь разные вокальные техники: фольклорная, классическая, авангардная, а на отдельно взятой фразе и церковная может проявиться. Вот это, пожалуй, в "оратории" самое интересное - как слова и фразы через пение, через интонирование начинают жить своей жизнью, обретают самодостаточную осмысленность вне привычного сюжетного контекста.
