Авантюрно-комедийный сюжет нарочито простецкий, с одной стороны, вырастающий из старинной европейской традиции фарса, с другой, вписывающийся в контекст модернистской, экспрессионистской драмы 20 века. В семье коммерсанта Компаса (Владимир Калисанов, в другом составе - Андрей Фомин) двое взрослых детей, бездельник-сын Гарри (Кирилл Быркин, в другом составе Александр Новин) и дочка на выданье Лия (Анастасия Пронина). Господин Компас считает, что дочери пора замуж, да она и сама не прочь, но поскольку круг ее знакомств ограничен и мужчин на горизонте не просматривается, возникает мысль дать брачное объявление в газету. Тем временем обаятельный аферист Мёбиус (Денис Яковлев), скопом охмуряющий немолодых женщин и сперва клюнувший на объявление, по-настоящему влюбляется в Лию. Ему грозит, однако, преследование со стороны обманутых дам, но они - здесь в лице одной-единственной фрау Шнютхен (Наталья Ноздрина) - прощают Мебиуса и "отпускают" в благодарность за доставленные минуты блаженства. Еще одно препятствие для брака - финансовые трудности Компаса - также устраняются, заодно и Гарри женится на служанке Лии (все та же Наталья Ноздрина); герои счастливы, зритель доволен.
Подельника главного героя играет Дмитрий Сердюк, и он же выступает за "конферансье". Помимо корявых самодеятельных (как мне показалось) куплетов, положенных в некоторых случаях на популярные, опознаваемые в массовой культуре как еврейские мелодии и незатейливо спетых драматическими артистами - точнее назвать это мелодекламацией - под минусовую фонограмму (в нынешних "кабаре" обычно хоть музыкантов задействуют...) по ходу озвучиваются ремарки, проговариваются вслух комментарии к событиям. Зато сами события, их логическая взаимосвязь за скороговорками и беготней (хореография Евгения Кулагина) порой прослеживаются не без труда. Костюмы (тоже Дины Тарасенко), само собой, черно-белые, скроенные демонстративно "криво", из кусков и полосок. Но за счет энергии молодых актеров (прежде всего Быркина, Пронина, Яковлевой и Сердюка; особенно хорош и смешон Быркин в черной сеточке на бритой голове) мероприятие еще как-то смотрится. Однако чтоб жизнь не казалась медом и ради придания этой пустышке-погремушке "содержательной" весомости режиссер припасает под занавес главный "сюрприз".
Комедия отыграна, песенка спета - а занавески падают и за ними колючая проволока, дым... В общем, все умерли, и артисты, и персонажи, и считай что зрители. Вообще нарисовать на спасательном круге парохода, где только что счастливо завершилась любовная история, название "Титаник" - это прием не то что несвежий, но и, мягко говоря, не самый утонченный. Впрочем, порой к нему прибегают и значительные режиссеры - даже в этих случаях лично я прихожу в раздражение от искусственности хода, но, например, у Богомолова в "Событии" процесс хотя бы растянут во времени и дает фон действию, вернее, бездействию героев (при том что в любом случае помещать набоковскую пьесу в контекст Германии 1930-х годов - очень надуманное и плоское решение), а у Туминаса в "Улыбнись нам, Господи" эпилог все-таки тематически связан с основным сюжетом. В "Честном аферисте" равно и еврейский колорит, при некоторых режиссерских потугах, просматривается едва-едва, и предчувствие нацизма притянуто за уши, задним числом. Но что в данном случае делает режиссерскую концепцию (мало того что вторичную и надуманную) совершенно неуместной по отношению к пьесе и к ее автору - так это факт, что именно от нацистов Вальтер Газенклевер сбежал своевременно, вполне благополучно и довольно долго жил в Ницце, а покончил с собой в 1940-м году в концлагере французском, будучи интернированным... как гражданин Германии. Все-таки жизнь подбрасывает сюжеты, которые никакой драматург не выдумает, и чтоб с ними работать, от режиссера требуется много больше, чем бездумно надергать приемчиков и штучек из распространенного, модного ныне театрального ассортимента.
