Почти пустая Большая Никитская и кучки ментов на каждом углу оптимизма не внушали - Путин, стало быть, не свалил, ну так и первое отделение, оказалось, еще не закончилось, что тоже следовало предположить: по части неторопливости Гергиев и Путин стоят друг друга - но потом я узнал, что начало концерта задержали меньше чем на полчаса, по-гергиевским стандартам считай что раньше начали, во-первых; а во-вторых, есть основания полагать, что в данном конкретном случае дело стало не за Гергиевым, для Путина же полчаса и подавно не в счет, его Папа Римский дольше дожидался. Просто пока сыграли сюиту из "Ромео и Джульетты" Прокофьева, пока собственно Второй концерт, пока Володин выходил на бисы - время-то и пролетело незаметно. На входе в консерваторию, разумеется, что-то смотрели и что-то спрашивали - спрашивали билеты, смотрели в сумке - но то и другое не сказать чтоб намного строже обычного, в рабочем режиме, не перенапрягая бдительность. И раз уж я в прямом смысле мимо проходил, увидел свет в окне и решил заглянуть - то лишать себя возможности послушать Брукнера в исполнении частично мюнхенского оркестра, рассудил я, просто глупо. В партере мест свободных обнаружилось предостаточно, просматривалось некоторое количество меломанов в штатском - но не до смешного, как у Гайдая, а в рамках опять-таки привычного, мы ж ко всему привычные.
Путина я не видал и не высматривал - может, его все же увели к этому времени, ну да и скатертью дорога. Смущало меня всерьез, не покажет ли себя Гергиев, что с ним все чаще случается, халтурщиком, и не придется ли мне жалеть о пропущенном итальянском фильме. Но каждая следующая часть - общей продолжительностью без малого полтора часа, так что оркестра мне хватило с лихвой, а собравшимся русским интеллигентам только и оставалось, что коротать минуты, пересчитывая в прямом и обратном порядке части симфонии - звучала лучше предыдущей. В первой части мне, с моим пристрастием к дирижерам совсем иной, нежели у Гергиева, манеры и подхода к материалу, не хватало резкости, "графичности", "аналитики", местами звучание оркестра сливалось в приятный, но не вполне внятный гул. Во второй уже можно было расслышать каждый оркестровый голос, однако в целом без настоящего трагизма, без подлинного траура, с несколько надуманными, вымученными пианиссимо (а Четвертая симфония Брукнера в композиционном отношении напоминает Третью Бетховена, и во второй части после трагико-героико-пасторального аллегро отчетливо проступает траурный марш). Прихотливая динамика третьей части вопреки всем предубеждениям не помешала дирижеру уделить внимание каждой из множества мелких деталей - редкость для Гергиева. И отлично сделанный финал, захватывающий беспрестанными, неожиданными, но содержательными, логичными перепадами настроения. Итого: из трех впечатлений дня - фильм Линклейтера, спектакль Поны, симфония Брукнера - лучшим оказался именно Брукнер. Хотя без Путина, конечно, было бы еще лучше.
