Действие фильма начинается в пятницу, заканчивается в понедельник. Уикенд - три дня и три ночи. Три ночи - три встречи, три альтернативы образа жизни и будущей судьбы, три девичьих типажа и характера, три вечеринки. Первая - поход в танцклуб с одноклассницей Сарой. К ней первой обратилась за помощью Ники, та вроде откликнулась, пообещала разжиться деньгами за счет любителей подрочить в видеочатах и озабоченных малолеток с танцпола; приодела Ники в синий парик, тугой топ и темные очки, словно персонажа японского порно-аниме; но за критический отзыв о неверном бойфренде вытолкала подругу с подиума. В дождь разочарованной Ники и Аличе с загипсованной рукой пришлось шляться по Риму, пока на них не наткнулась случайно узнавшая их по объявлениям о розыске в теленовостях Элизабета, анархиствующая дочка богатых родителей, которые вечно в отъезде. С Элизабетой, оставив в ее роскошной квартире сестру с темнокожей служанкой, Ники тусуется на крыше недостроенного, не то реконструированного здания, а на следующий вечер, проспавшись, оказывается на квартирной вечеринке "золотой молодежи": служанка предусмотрительна заперта в своей комнате, маленькие богачи, восхищаясь смелой беглянкой, обманувшей полицию и службу опеки, выпивают и танцуют, не способные понять все ее страдания - короче, сестры с чужого праздника жизни сваливают. В одном из римских дворов они наталкиваются на бродячих артистов и среди них - кучерявый глотатель огня, файер-фокусник Марко (самого обаятельного героя фильма играет Джованни Анзальдо). У Аличе разболелась рука и Ники согласилась сдать ее на попечение соцработницы, а сама отправилась с Марко на квартиру к его то ли подруги, то ли сестры Беа, содержательницы тату-салона на дому, соглашающейся пустить Ники и Марко в свою постель. Ники впервые занимается сексом с парнем, но Марко с утра надо спешить на "настоящую" работу в ресторан, и хотя он готов взять ее через три дня на работу в Испанию, Ники сначала отправляется в гей-клуб с Беа, которая успевает превратить ее в девочку-готку, сделав носовой пирсинг и начесав на голове немыслимый ирокез. После первого секса с парнем первый лесбийский поцелуй с последующей рвотой окончательно утомляет Ники, и дожив до понедельника, она едва собирается с силами для заключительного этапа: доехать-таки до вожделенного побережья прежде, чем набрать телефонный номер соцработницы, следующей по пятам.
Странствия Ники по Риму чем-то напоминают путь Герды к Снежной Королеве, хотя та, ради кого она пустилась в дорогу, то бишь сестренка Аличе, постоянно при ней, но можно считать, что на самом деле Ники не сестру спасает, а ищет утраченную мать, потерянный рай навсегда ушедшего в прошлое детства, и при таком раскладе самой теплой "снежной королевой" оказывается социальный работник в лице чувствительной, способной на нарушение регламента и, по всей видимости, одинокой тетеньки в очках, которая и в полицию не заявляет, и сама, жертвуя возможностью наладить личную жизнь (в фильме есть на то намеки) всюду следует за беглыми девочками, выручает сначала Аличе, а потом и Ники подбирает. Ники заявляет Марко, что ее зовут Майя - момент для сюжета незначительный, но вынесен в название фильма, вероятно, потому, что героиня до поры сама еще не разобралась, кто же она в действительности, чего хочет, куда стремится.
В сравнении с картинами Хармони Корина или польскими "Галерьянками" итальянская "Майя" покажется чересчур целомудренной, почти стерильной - всего один сексуальный контакт за три бурные ночи, и тот по осознанной взаимной симпатии без намека на насилие или хотя бы совращения (секс по согласию - фу, какая пошлость!), никаких наркотиков, минимум алкоголя (даже если пьют вокруг и предлагают сестрам, включая младшую, Ники и тем более Аличе соблюдают себя в строгости), единственная сигаретная затяжка (на пару с Элизабетой среди строительных лесов недостроенной крыши), мимолетный и очень опосредованный намек на гомосексуальный контакт - ну как-то мелко для "проблемного" подросткового кино. При том что фильм сделан на основе социологического исследования привычек и интересов римских подростков - но герои и сюжет вымышленные, а исследовательские материалы как будто сметаны на живую нитку, скомпонованы на скорую руку, изложены весьма поверхностно и практически не осмыслены. А с "Мелодией для шарманки" Киры Муратовой я "Меня зовут Майя" даже не сравниваю - это несопоставимые художественные величины, у Муратовой - шедевр, где трагизм оттеняется невероятно изобретательным юмором; а тут юмора ноль, трудности на пустом месте, надуманная проблема выбора, умеренный и прям-таки трусливый "авантюризм", приводящий героинь прямиком в руки заботливой сотрудницы социальной службы, это так "правильно", будто авторы ориентировались на указания православного минкульта о том, что кино должно воспитывать доверие к государственным институтам, а не пропагандировать бродяжничество, аморалку и всяческое там нетрадиционно-бездуховное. Так что младшая дочь матери-атеистки еще и на каждом шагу печалится, как бы мамочке было хорошо на небесах, как бы мамочка в ад не попала. Но может и не зря печалится.
