На спектакль Леонида Баратова в оформлении Федора Федоровского, премьера которого состоялась в незапамятном 1948 году с Николаем Головановым за пультом и танцами в хореографии Леонида Лавровского (и который в репертуаре Большого уже на моей памяти заменяла ненадолго оригинальная, но не слишком удачная по общему тогдашнему мнению постановка Александра Сокурова на Новой сцене) я после очередного восстановления даже ходил, дирижировал тогда Василий Синайский, Бориса пел Владимир Маторин, но ни состав поющих солистов, ни зрелище в целом тогда на меня какого-то сногсшибательного впечатления не произвели, просто "галочку поставил", поглядел на хрестоматийный артефакт, "музейный" экспонат, и только:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2812739.htmlСейчас другой разговор - Ильдар Абдразаков сравнительно недавно взялся за партию Годунова в принципе, впервые исполнив ее пару лет назад на сцене Парижской оперы с Владимиром Юровским за пультом в постановке Иво ван Хове, спектакль за период "самоизоляции" транслировали и по крайней мере с экрана он совсем не смотрится, а как Абдразаков с Юровским поет Годунова, довелось (я бы даже сказал, посчастливилось) позапрошлым летом услышать живьем в концертном исполнении, фрагментарном, но Владимир Юровский с ГАСО, Ильдаром Абдразаковым и другими солистами (включая того же Максима Пастера, что и в Большом поет Шуйского) представили - и не просто в музыкальном плане удачно, а еще и достаточно осмысленно, концептуально получилось - именно линию Бориса:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4030035.htmlИльдар Абдразаков, нельзя не отдать ему должное, и как вокалист, и как актер, органичен равно что в спектаклях Чернякова и Бархатова (у первого он участвовал в нью-йоркском "Князе Игоре", я ходил на кинотрансляцию; у второго в мариинских "Сказках Гофмана", это я видел и слышал "живьем" на гастролях), но и в пышно-костюмном "большом стиле" с накладными бородами на фоне рисованных куполов-луковок смотрится эффектно, да ему и накладная борода не нужна, и вообще ничего специально "изображать" не надо, фактура, темперамент, все при нем; у Пушкина завистливые бояре про Годунова, и не без оснований, говорят "татарин, зять Малюты", конечно, по злобе, и не этнические корни Бориса имея в виду, а считая его, с позиций "природных князей рюриковой крови", чужаком-нехристем; но ведь Годунов будто бы в самом деле татарских кровей, человек восточный, оттого склонность к деспотизму, как сказали бы века спустя, "волюнтаризму" соединяется в нем с известной "широтой", своеобразным великодушием (отчасти природным, отчасти из желания покрасоваться, пустить пыль в глаза - тоже азиатская черта характера).
Абдразаков великолепно передает ту быструю смену эмоциональных состояний, которая в музыке оперы и в партии Бориса заложена Мусоргским: нежность, гнев, страх... Но главное, что делает Годунова в исполнении Абдразакова и убедительным, и актуальным - энергия, внутренний огонь: даже за секунду до смерти выкрикивая "я царь еще!", он верит, что да, царь, что если не сам, то потомки его продолжат и династию, и дело; это не вопль жалкого старикашки, цепляющегося за жизнь - это утверждение "власть имеющего". Кстати, несколько лет назад в честь своего более чем солидного юбилея Евгений Нестеренко, по такому случаю приехавший в Москву, также на исторической сцене Большого выступил в сцене смерти Бориса, что явилось, несомненно, событием по-своему замечательным, но скорее в историко-культурном плане:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2572707.htmlВыступление же Ильдара Абдразакова в "историческом" - во всех смыслах - "Борисе Годунове", которое, стоит оговорить, едва ли оказалось бы возможным без глобального коллапса (в частности, закрытия практически всех крупных оперных театров мира, где у Абдразакова, надо думать, сорвалось множество давно заключенных контрактов...) - событие не только для персональных фанатов певца, но и для самого спектакля, и для Большого театра, и еще шире. Годунов-Абдразаков - это неподдельные, "от души" идущие мощь, размах, пафос; но вместе с тем психологизм, внутренняя собранность, свобода - несмотря на следование "рисунку", вычерченному не в пример сегодняшним режиссерским решениям характеров (о чем Абдразаков прекрасно знает на собственном опыте и чему также умеет превосходно соответствовать) "жирно", с диковатыми по стандартам современного музыкального театра, но типичными и обязательными для оперного спектакля первой половины прошлого века (между прочим!) картинными позами, утрированными жестами и ужимками - от штампов и от "клюквы", наросшей на партию, на сценический образ, на историческую легенду, наконец; его Борис - историчный и архетипичный, адекватный уровню надстроенной над реальным человеком историко-политической мифологии - и живой человек, к которому у Абдразакова очевидно имеется очень личное, почти интимное отношение.
Однако и помимо Ильдара Абдразакова в заглавной партии нынешняя серия показов многим весьма примечательна. И если Абдразаков в образе Годунова заранее создавал большие ожидания (которые, по-моему, оправдались), то у Тугана Сохиева с партитурами "русских" опер взаимоотношения до сих пор складывались, мягко выражаясь, неровные; ему порой что-то неожиданное удавалось приоткрывать в засаленных оперных сюжетах чисто музыкально, однако чаще его аккуратный, сдержанный, "французский" стиль с присущей таковому утонченностью, вниманию к деталям, но и некоторой засахаренностью музыке Римского-Корсакова или того ж Мусоргского, казалось, не очень подходит... "Борис Годунов" с Туганом Сохиевым - тоже, допустим, небесспорное, но оттого вдвойне любопытное достижение, особенно что касается не самых по части пышного зрелища выигрышных сцен. Наверное, где-то "размаха" и напора оркестру все-таки не хватало; зато не в ущерб общей "эпичности" Сохиев уделил внимание "камерным" эпизодам (Пимен в Чудовом монастыре, обращения Бориса к сыну...). Оказалось, что "Борису Годунову" не чужда и лирика, если уж не мистика - что, правда, не вполне органично для "большого стиля" постановки с ее помпезностью, мемориальными скульптурно-монументальными "народными" сценами, "живыми картинами", с выездом, наконец, Самозванца верхом на белом коне; хотя, конечно, проход "хоругвеносцев" через Соборную площадь (только что не в натуральную величину выстроенную!) или застывающая "под Кромами" своего рода "воронка" народной стихии, центром которой становится Юродивый (а к нему тянутся десятки рук), требуют от оркестра, пожалуй, и динамики, да и попросту громкости, которой немного не хватило сейчас.
Снова и снова возрождающаяся "сталинская" версия "Бориса Годунова" - еще и редкая возможность услышать музыку "польского акта", увидеть "сцену у фонтана; как ни странно было наблюдать ее в недавней цюрихской "ковидной" постановке Барри Коски с дирижером Кириллом Карабицем, там все же и хор "на удаленке" поет, а про танцы речи нет -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/4298914.html- тут же в наличии целый (хотя и подсокращенный изначально) костюмный балет, и фонтан с оленем на месте, и плюс видеопроекция на заднике (ну время все же не стояло на месте с 1948 года) усиливает эффект 3Д.
Что касается состава вокалистов в целом - не все на уровне, заданном Ильдаром Абдразаковым - Олег Долгов-Самозванец или Екатерина Воронцова-царевич Федор слегка "терялись" рядом с ним; Агунда Кулаева поет уверенно, обладает хорошим голосом, статью - но в партии Марины Мнишек как будто существует вне контекста постановки и даже вне дуэта с Олегом Долговым-Самозванцем, сама по себе; тем важнее, по-моему, отметить Евгению Сегенюк - у мамки царевны Ксении партия всего-ничего, казалось бы, но мамкина песенка стала одним из наиболее ярких моментов спектакля; Максим Пастер в роли Шуйского еще и как драматический артист великолепен, вот уж где "лукавый царедворец" (впрочем, Пастер так много по миру поет русскоязычных опер самых разных эпох и стилей - пускай не главные партии, но запоминается непременно, что онлайн-трансляции "карантинного сезона" продемонстрировали наглядно - что ему, как и Абдразакову, но в своем роде и на своем уровне, не приходится ничего придумывать нарочно); еще из мужских образов безусловно удались Пимен (Алексей Тихомиров) и Варлаам (по "старой школе", с накладным "мультяшным" пузом, но отлично спетый Валерием Гильмановым); а дьяк Щелкалов (в исполнении Игоря Головатенко) просто не настолько объемная и "ударная" партия, чтоб первоклассному певцу и артисту в ней блистать.
Смешно раздавать похвалы Мусоргскому - но каждый раз, слушая "Бориса Годунова" или "Хованщину", онлайн, в записи, а подавно живьем, я буквально "трепещу": ничего лучше, правдивее и на века вперед не сказано (даже и словами, не то что музыкой) ни про этот т.н. "народ" с его "митюхами", ни, разумеется, про "власть", царей, бояр, дьяков и т.п.; однако помимо столь очевидных (несомненно, фундаментальных для опер Мусоргского) тем найти, убедительно раскрыть и тему "человеческую" - при подходе к тому же "Борису Годунову" редкое достижение.
