January 13th, 2021

маски

"Кончертанго. Пьяццолла-гала" в КЗЧ: РНО, дир. Владислав Лаврик, сол. Артем Дервоед, Айдар Гайнуллин

На концерте с таким названием и таким репертуаром я бы вряд ли оказался при ином составе исполнителей, но хотя и РНО мне уже считай родной оркестр, и основные солисты, как ни странно, давно знакомы (не лично, но при "чуждости" моей данному жанровому формату это уже о многом говорит), а все же собрался лишь в последний момент, уж точно не ожидая программы столь насыщенной, весьма разноплановой при очевидной ее цельности и некоторой, допустим, тематической узости, а кроме того, объемной, на два полновесных отделения с празднично-поздравительным бисом: Айдару Гайнуллину исполнилось аккурат 40, и хотя считается в русскоязычной традиции, что именно эту дату и именно мужчинам отмечать не стоит (никто не объяснит рационально, почему - но откуда-то повелось), бисовое "Либер-танго" в честь музыканта коллеги предварили ансамблевыми "вариациями" - тоже "в формате" вечера - на мотивчик "хеппи-бесдей", Владислав Лаврик по такому случаю даже припас на дирижерском пульте трубу, не забыв о своей инструментальной специальности.

В остальном же и произведения, составившие программу, и исполнение опровергали всякие предубеждения против расхожих представлений о "кончертанго": РНО хоть и считается кем-то не настолько "многоликим" и универсальным симфоническим коллективом, как остальные, и даже небеспочвенно (основу, эстетическую идеологию репертуарной политики Михаила Плетнева действительно составляет довольно ограниченный круг авторов, хронологически укладывающийся в период от позднего барокко и классицизма до середины 20-го века), но вот я, еще и в свете недавнего 30-летия оркестра, припоминал навскидку свои впечатления разных лет, а там нашлись и финал онлайн-конкурса молодых композиторов, где за пультом РНО стоял Теодор Курентзис, и "новогодние аттракционы" с музыкой Дунаевского и Цфасмана, причем в джазовой сюите последнего Михаил Плетнев еще и солировал как пианист, а про сочинения митрополита Иллариона и Стаса Намина (нельзя, матушка, без греха - в миру живем) я уже не говорю, потому что на них бы даже ради РНО не пошел. То есть РНО исполняет на самом деле разную, а иногда и, мягко выражаясь, очень "разную", в гораздо большей степени "разную" музыку, чем опусы Астора Пьяццолы и иже с ним.

Сочинения "хедлайнера" обрамляли также небезынтересные, хотя даже в сравннии с Пьяццоллой более простецкие, совсем незамысловатые сочинения авторов, с ним сходных по духу и по музыкальному языку: открывал первое отделение Danzon № 2 для оркестра Артуро Маркеса, с печальнейшим на свете (ну как минимум способным претендовать на такой статус) фортепианным соло в первой части, пока сладостная грусть не сменилась гармониями позаковыристее и позабористее; а во втором отделении прозвучало "Кончертанго в Буэнос-Айресе", концерт для гитары с оркестром Качо Тирао, музычка до того наивно-чистая в своем незамутненном мелодизме, что стать бы ей саундтректом не то что к кинофильму, а к достойной латиноамериканской "мыльной опере" серий на двести девяносто... к тому же посвященная слепому испанскому композитору Хоакино Родриго, чье творчество (ну тоже не перворазрядное и в лучшем случае приятно-старомодное по современным ему меркам...) немного мне известно благодаря исполнению одного его произведения в транскрипции для двух роялей четыре года назад на фестивале "Возвращения", которого в нынешнем январе так не хватает:

В "Кончертанго..." Качо Тирао солировал Артем Дервоед, и он же в тандеме с именинником Айдаром Гайнуллиным играл Двойной концерт для гитары и бандонеона с оркестром («Посвящение Льежу») Пьяццоллы - вот это все же совсем другого розлива вещь, даром что также "в ритме танго", вернее, "танго" здесь лишь финальная часть, а первая, интродукция, вообще представляет собой изящный, утонченный инструментальный дуэт, для которого Гайнуллин, отложив ненадолго в стороны бандонеон (если это не вовсе обычный баян был...), достал из футлярчика, не без ироничного пафоса вынесенного на сцену, экзотичную аккордину (тоже своего рода "баян", но "духовой" - я и не знал, как эта штука называется, в интернете ее пишут, что инструмент снят с производства аж в 1970-е, и те экземпляры, что сегодня в ходу - винтажные раритеты, наперечет, как любая антикварная редкость...).

На аккордине же под занавес официальной программы Айдар Гайнуллин вместе с Артемом Дервоедом и примкнувшим к ним перкуссионистом Сергеем Шамовым (помимо ударной установки из медной тарелки, треугольника и колокольчика, игравшего на... "кахоне", еще более экзотичном инструменте в форме замысловатой конфигурации полого расписного ящика, на котором исполнитель сам и сидит, по которому и колотит то руками, то палочками-"щеточками"...) уже совсем от души выдали популярную - особенно четвертая, заключительная часть, "Танго наших дней", пользуется успехом и нередко идет в концертах самостоятельным номером, а полностью цикл можно услышать гораздо реже - "Историю танго", сюиту для гитары и бандонеона с оркестром А.Пьяццоллы (оркестровка В. Венедиктова), но что примечательно, и в ней обошлись без кроссоверных примочек, оставаясь, насколько позволяет музыкальная стилистика произведения с ее резкими динамическими и гармоническими перепадами.

А самое сильное впечатление, пожалуй, оставил все-таки концерт для бандонеона и ударных инструментов с оркестром "Аконкагуа" Пьяццоллы, где во второй, медленной части, начиная с вступительного соло, Айдар Гайнуллин просто необыкновенной, извините за выражения (но как сказать точнее?) "проникновенности" достиг. Вообще для музыкантов темпераментных и разноплановых (того же Айдара Гайнуллина я узнал впервые не по концертам, а по спектаклям и фильмам Ивана Вырыпаева, где он был постоянным участником и чуть ли не полноправным "соавтором" драматурга) все солисты, занятые в концерте, демонстрировали - помимо, разумеется, технической виртуозности, тут слова излишни - отменный вкус, умеренность, сдержанность; так что опасения мои, что вечер, заявленный как "Пьяццолла-гала", превратится в нечто псевдо-"атмосфЭрное", разухабистое, оказались, по счастью, ложными, наоборот - Пьяццоллу музыканты и оркестр преподнесли в первую очередь как мастера крупных концертных форм, умело и оригинально соединявшего этнический колорит с абсолютно классическими (уже как будто и вышедшими из моды к его времени, но способными возвращать, заново обретать художественную актуальность) жанрами, структурами, композиторскими техниками... Пьяццолла вроде постоянно на слуху, растаскан на шлягеры - но составители программы отталкивались не от шлягерности, а искали эксклюзивности, свежести даже в относительно репертуарных названиях, и прежде всего этим подкупили.
маски

крест на писе: "Вечный свет" реж. Гаспар Ноэ, 2019

Среди многочисленных современных киношарлатанов - а их тьмы, и тьмы, и тьмы! - Ноэ даже, на мой субъективный вкус, не самый занятный, но почему-то он постоянно на виду, и как ни удивительно, практически все его фильмы начиная с дебютов я видел, мало того, смотрел в кинотеатре, не исключая и предыдущего "Экстаза" -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/3888963.html

-  только на "Вечном свете" наконец-то сломался, то есть все равно посмотрел, но хотя бы дома на телеэкране через компьютер, силы и время сэкономил, а много ли потерял, вопрос, по-моему, риторический: фирменные "стробоскопические" эффекты, которыми Ноэ пугал еще при "Входе в пустоту" десятилетней давности (ну он пугает, а никому не страшно, известное дело) -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/1719168.html

- вряд ли на киноэкране выглядят эффектнее, в целом же картинка, разбитая на куски (то единая, то распадающаяся на две параллельные, меняющие размер и соотношение в кадре), едва ли претендует на визуальное совершенство, наоборот, она нарочито смазанная, стилизованная под "съемку на съемке", ведь и "Вечный свет" - типа "кино про кино".

В действительности же если и "про кино", то "про кино Гаспара Ноэ", даром что с эпиграфом из Достоевского ("Вы все, здоровые люди, не подозреваете, что такое счастье, которое испытываем мы, эпилептики, за секунду перед припадком"...), с цитатами из Дрейера, Фассбиндера и Годара, целиком построенное на приемах, заимствованных у них и многих других, а в особенности у последнего, хотя Годар вроде сам еще живой и временами даже выпускает очередной продукт, все такой же "авангардный", "радикальный", тоже с цитатами про марксизм, социализм и прочую затхлую хуйню. Ноэ даже про социализм не толкует (уж не знаю - слава богу или жаль), его героини - Беатрис Даль и Шарлотта Генсбур, играющие самих себя, актрис на съемках фильма про ведьм - пиздят (импровизируя диалоги), соответственно, про ведьм, и в историческом, но больше опять-таки в кинематографическом аспекте.

По факту половина из 50-минутного (престарелый Годар хотя бы на два часа способен размахнуться...) фильма оказывается подобием "кинопанорамы" с никчемным трепом двух теток, одна из которых, Генсбур, просто актриса, а другая, Даль, актриса во всех отношениях вплоть до того, что считает себя главной в проекте и всем желает руководить, пока оператор, повышенный в статусе до режиссера, советуется с продюсером, как бы "звездную" старуху от греха сплавить, потому что заебала. Вдобавок некая безвестная девица принимается верещать, что не подписывалась обнажать грудь на камеру, что у Ноэ - в фильмах которого, бывало, зрителю тыкали стоячим хуем в рожу, как если б смотреть изнутри вагины, или вовсе кончали в глаз через 3Д очки - должно звучать, наверное, особенно забавно...

Пустопорожняя болтовня у камелька выплескивается истерикой на площадке, и рабочий процесс оборачивается пожаром мелочных бабско-артистических страстей, усугубленных разговором Генсбур по телефону с дочкой, которая сообщает, что в детсаду ей ребята "крест на писе" ножом вырезали - деталь прелестная, жалко, что за кадром остается, вот такое бы да на экране демонстрировать, было куда как радикально! однако Шарлотта всего лишь просит няню раздеть девочку и посмотреть, нет ли ее ран на теле, а сама отправляется "на костер" сниматься.

Вот я практически все картины Гаспара Ноэ видел, а так и не решил для себя, прикалывается ли он или взаправду претендует нести миру откровение о жизни или как минимум об искусстве - Годар так определенно весь свой век симулировал "радикализм", прожив (и продолжая!) долгую, сытную, успешно-благополучную, как вообще свойственно "истинным революционерам", буржуазную жизнь, к тому же своей симуляцией, ловкой и однозначно небесталанной, небезынтересной, подал многим (слишком многим, как видно...) пример; а Ноэ глядишь и впрямь окажется придурком либо мелким проходимцем, но до сих пор этого невозможно утверждать наверняка, что у него там внутри, счастье эпилептика за секунду перед припадком, страх вратаря перед одиннадцатиметровым или тривиальный дешевый расчет.

"Да, но ведь он мог и не притворяться вовсе, припадок мог прийти совсем натурально, но ведь мог же и пройти совсем натурально, и больной мог очнуться. Положим, не вылечиться, но все же когда-нибудь прийти в себя и очнуться, как и бывает в падучей".
маски

оставь что-нибудь для импровизации: "Кинастон" Дж.Хатчера в Театре О.Табакова, реж. Евгений Писарев

- Раньше я играла лучше?
- Раньше вас не с кем было сравнивать!

Начало текущего сезона, само по себе экстремальное, ознаменовалось среди прочих еще одним по-своему знаковым событием - возвращением после многолетнего перерыва на московскую сцену, а точнее даже сцены, Юрия Чурсина. В числе первых я снова пересмотрел с его участием "Лес" Кирилла Серебренникова в МХТ, куда на длительный период отсутствия Чурсина, первого исполнителя роли Буланова, вводился, и очень интересно, успешно, совсем не копируя предшественника, а много привнося в спектакль своего, Александр Молочников, но как и ранее Молочников, на новом этапе репертуарной жизни постановки Чурсин придал теперь уже 16-летнему существованию "Леса" свежий импульс:

Ввод в "Кинастона" вместо покинувшего театр и вообще Москву (ну не с концами и, надо оговорить, без скандала, а просто в силу житейских и творческих обстоятельств) Максима Матвеева - куда более неожиданная новость и для Чурсина, и для Театра Олега Табакова. Хотя с режиссером Евгением Писаревым актер Юрий Чурсин прежде сотрудничал, играл в его "Примадоннах" и в "Пиквикском клубе", а до того они вместе играли опять-таки у Кирилла Серебренникова в легендарных "Откровенных полароидных снимках", к которым в недавнем "карантине" видеозапись, пускай несовершенная, позволила вернуться не только в памяти, а увидеть их из дня сегодняшнего во многом по-новому -

- однако ж "Кинастон" все-таки ставился конкретно "на Матвеева", и Максим Матвеев к этой роли если уж не "всю жизнь шел", то серьезно готовился, в том числе и физическими тренировками, доведя к премьере свое телосложение, помнится, до состояния "кожа да кости", а главное, беспримерно для драматического артиста усовершенствовав пластические навыки. Ну и в принципе по фактуре, по темпераменту Матвеев и Чурсин - очень разные. Так что с Чурсиным в роли Кинастона состоялась фактически вторая премьера спектакля.

Двух "Кинастонов" очень интересно сравнить - только не в оценочном плане "лучше-хуже": касательно исполнителей заглавной роли - что называется, "оба лучше", хотя каждый на свой лад; а к спектаклю в целом, начиная с пьесы Джеффри Хатчера, у меня и после второго просмотра остались вопросы... Хатчер, кстати, подобно Стоппарду, в своих пьесах и сценариях нередко обращается к тематике, связанной с русскоязычной литературой, историей, театру - а я не то что не видел других спектаклей по его переведенным текстам, но и не слышал, чтоб таковые хоть где-нибудь появлялись или на худой конец публиковались сами переводы... "Кинастон" же - оставаясь за прошедшие с премьеры почти четыре года единственным исключением (и тот скорее привлек к себе внимание благодаря фильму "Красота по-английски", в оригинале "Stage Beauty", 2004) - посвящен британской истории и истории английского театра, им Хатчер словно подхватывает эстафету Стоппарда и его "Влюбленного Шекспира" (1998), а Шекспир, естественно, упоминается в "Кинастоне" неоднократно, пусть действие пьесы и происходит несколькими десятилетиями позднее, в эпоху Реставрации, но основной мотив (женские роли и при Елизавете Первой, и поначалу при Карле Втором играли мужчины) эти сюжеты отчасти роднит, равно и внимание к театральному закулисью, к специфике актерской профессии и богемным нравам как в исторической ретроспективе (с большой долей условности ее следует воспринимать, разумеется - ни Хатчер, ни Стоппард к "документальному" историзму отнюдь не стремились), так и в актуальных, расхожих представлениях о них.

При том разные уровни содержания у Хатчера взаимосвязаны и прорастают в друг друга драматургически не столь изощренно, как у того же Стоппарда... А в спектакле многое придумано режиссером сверх текста - что-то удачно, забавно, неожиданно, а что-то, на мой вкус, слишком прямолинейно... В ансамбле также, на мой взгляд, не все ровно - хотя немало заметных работ (король Карл Второй - Виталий Егоров; владелец театра Томас Беттертон, он же до поры бессменный несмотря на непредсказуемую моду и монаршью волю Отелло - Михаил Хомяков). Тем примечательнее, что Чурсин мне сейчас показался не то что убедительнее, достовернее, но как-то "естественнее" в "человеческой" прежде всего, и лишь затем уже "артистической" ипостаси своего героя. Кинастон у Матвеева, сколько мне помнится, продолжал "играть" и оставался "актером" в любой ситуации, а у Чурсина он раскрывается "по-человечески" и, в определенном смысле, "по-мужски".

Матвеев делал акцент на аспекте эстетском, формалистском, внутритеатральном; у Чурсина (который по сравнению с тренировавшимся к премьере Матвеевым еще и телосложением сегодня обладает не каким-то специфическим, "сделанным", "выстроенным", а в лучшем случае обыкновенным для своих сорока лет) больше универсального, общечеловеческого; потому ключевым моментом спектакля становится сцена во втором акте когда влюбленная в Кинастона белошвейка Мария (кстати, Наталью Попову я видел в этой роли тоже впервые; а вот посмотреть на Кирилла Рубцова в роли любовника Кинастона, герцога Бэкингема, снова не довелось, второй раз попал на состав с Петром Рыковым...) приводит пьяного, быстро "опустившегося" после запрета на исполнение мужчинами женских ролей Эдварда в ночлежку, ухаживает за ним, недвусмысленно и безнадежно пытается сблизиться с ним как женщина, но
"интим" между ними сводится к теоретическим рассуждениям о природе мужского и женского начал в постели и на сцене - этот диалог теперь совсем иначе звучит, нежели в первоначальном варианте спектакля, и нечасто в театре возникает (да к тому же на рядовом, не премьерном, не гастрольном, не фестивальном показе) такая всеобщая напряженная тишина, благодаря которой эпизод вышел потрясающим вдвойне.

Тогда как в "театральных" и особенно "закулисных" фрагментах первого акта Кинастон у Чурсина, очевидно не столь нервный и утонченный, каким его показывал в тех же обстоятельствах Матвеев, сейчас он в большей степени гротесковый, комичный, только что не пародийный, приближающийся к тому, что Чурсин когда-то делал в "Примадоннах". А основная нагрузка "театральной", актерской тематикой внутри постановки сместилась с Эдварда Кинастона на Маргарет Хьюз (героиню Анны Чиповской), первая - по сюжету пьесы Хатчера, конечно - в истории английского театра женщина-актриса, вначале не имеющая конкуренток, а затем уступающая лавры (и сборы...) соперницам - вот ее, Маргарет, как будто вовсе не беспокоят ни житейские, ни женские, ни материальные (их она, впрочем, решила с помощью состоятельного и родовитого любовника-покровителя, заклятого врага Кинастона сэра Чарльза Сэндли - его играет Павел Шевандо), ни подавно экзистенциальные проблемы, она озабоченна только профессиональным, артистическим призванием, и даже несравненный Кинастон интересует ее исключительно как педагог и партнер по сцене.
маски

"Влюбленный Шекспир" Т.Стоппарда и М.Нормана в Театре им. Пушкина, реж. Евгений Писарев

Рядом со мной сидела зрительница, которая "Влюбленного Шекспира" смотрела по второму разу, и она такая не одна, я точно знаю - но мне только сейчас удалось дойти на спектакль, премьера которого состоялась почти три года назад... Дело не только в том, что пропустив пресс-показ, очень трудно потом хотя бы выбрать время (не говоря уже о прочих, все более усложняющихся теперь обстоятельствах), чтоб восполнить пробел - меня и некоторые иные соображения поначалу тормозили... Так что с оглядкой на субъективные предубеждения "Влюбленный Шекспир" в целом порадовал - хотя, конечно, сам жанровый формат постановки лично мне не близок, вставные музыкальные номера на стихотворные тексты Шекспира показались избыточными (хотя их немного и они недлинные - лейтмотивом проходит рефрен куплетов Шута из "Двенадцатой ночи"), и чрезмерность, утрированность актерских красок - равно и в комедийных, фарсовых, и в мелодраматических, сентиментальных эпизодах - признаться, смущала.

То есть второй раз я бы на спектакль, наверное, не пошел - но, кажется, мне и с первой попытки с составом повезло: допускаю, что Кирилл Чернышенко в роли молодого Уилла Шекспира как минимум не хуже работает, но мне хотелось увидеть именно Дмитрия Власкина (за которым наблюдаю еще с времен его учебы в Школы-студии), и он здесь весьма органичен, еще и в дуэте с Елизаветой Кононовой, студенткой Евгения Писарева, введенной недавно, как я понимаю, на роль Виолы, пока Таисия Вилкова находится в "декрете" - при всей водевильности, условности сюжетных перипетий - где даже сам Шекспир принимает Виолу, дочку богача, влюбленную в театр, за юношу, желающего попасть на сцену - глядя на Кононову в мужском костюме действительно обмануться недолго, образ не сводится к банальной комичной травестии, остается место для романтики, лирики.

Третий, помимо двух главных героев, а по сути вообще ключевой персонаж и важная для спектакля актерская удача - Кит Марло в исполнении Андрея Кузичева, которому последние годы не всегда везет на роли, а тут попадание абсолютное, и более того, превращение Марло в фактического "автора" всей разыгранной во "Влюбленном Шекспире" интриги не в последнюю очередь благодаря Кузичеву выглядит не совсем уж надуманным. Остальные персонажи, конечно, более схематичны, приближены к фарсовым, даже к "масочным", но для каждого найдена какай-нибудь харАктерная (пускай иногда и не слишком тонкая) "фишка", как, например, для Джона Уэбстера, который (играет его Назар Сафонов) обернулся совсем убогим фриком, завистливым подлым уродцем, хотя реальный его прототип был уж неизвестно каким человеком (о ней сведений сохранилось еще меньше, чем о Шекспире), но автором для своей эпохи не из последних, и, скажем, "Герцогиня Мальфи" Уэбстера до сих пор в Британии популярна, несколько лет назад "шекспировский" театр "Глобус" ее на весь мир транслировал:

Понятно, что по части "исторической достоверности" предъявлять спектаклю претензии нелепо, коль скоро фабула "Влюбленного Шекспира" чисто фантазийная; но все же хотя для Тома Стоппарда этот киносценарий (Ли Холл - автор его сценической адаптации) и был своего рода "халтуркой", Стоппард и в этом своем произведении остался крупнейшим драматургом современности, "Влюбленный Шекспир", когда начинаешь вдумываться в его структуру, в его подтексты, вовсе не так просто и легкомысленно устроен, как недолго заключить по спектаклю. С другой стороны, спектакль, а изначально оригинальный фильм придуманы в "легком жанре"...

Кстати, впервые за двадцать с лишним лет по такому поводу, уже вернувшись из театра, пересмотрел и кино - при том что даже в свое время подростком я творение Джона Мэддена шедевром не счел (детсадовская эротика!), а теперь подавно. Сравнивать фильм и спектакль нелепо, а суждения в духе "книга лучше", "я так люблю экранизацию" меня доводят до истерики, но все-таки отметил для себя, и только теперь, что при суперзвездном кастинге у Мэддена актерам особо играть-то нечего, каждый отрабатывает свой типаж и заранее сложившийся имидж, кроме разве что Джозефа Файнса, для которого роль Шекспира оказалась не только стартом, но и вершиной карьеры (с тех пор он ничего сопоставимого по успешности не показал): от Тома Уилкинсона до Джуди Денч в роли королевы Елизаветы, от Руперта Эверетта в паре эпизодов мелькающего как Кристофер Марло до безлико-женственной Гвинет Пэлтроу-Виолы (вот она смотрится с накладными усами и бородкой в чистом виде травести!), и Джеффри Раш (жуликоватый антрепренер Хенслоу), и Колин Ферт (чопорный лорд Уэссекс), и Имельда Стонтон (кормилица Виолы) и все остальные - просто ряженые, они все сами по себе яркие, но здесь их достаточно банально эксплуатируют и только.

Вообще степень театральной условности интригам "Влюбленного Шекспира" адекватнее киношной - особенно это касается "закулисных" подробностей, на сцене они поданы в формате, близком к "капустнику", и это намного для них органичнее; при этом, в отличие от, к примеру, "Рыцаря пламенеющего пестика", до которого я в Театр им. Пушкина тоже недавно с опозданием дошел -

- "Влюбленный Шекспир" к "капустнику" и театральной пародии не сводится (даром что Бомонт, автор "...Пестика" - современник Шекспира, а Стоппард - наш современник!); мало того, именно в сценической адаптации образы не только Виолы (опять же очень радуюсь за Елизавету Кононову, настолько она в этой роли уместна и хороша) и Кита Марло (чья роль в спектакле объемнее по сравнению с фильмом не только по времени пребывания Андрея Кузичева на сцене, но и содержательно, и функционально - в фильме Шекспир лишь упоминает о погибшем в духе, что находился под его влиянием, и довольно с покойника...), но и лорда Уэссекса (Александр Арсентьев), и даже лорда-камергера Эдмунда Типни (в исполнении Александра Матросова ассоциации Типни с Мальволио из будущей шекспировской "Двенадцатой ночи" остроумно подчеркнуты) оказываются намного интереснее, отчасти даже перестраивают изнутри всю структуру драмы, смещают жанровые планы, контрастно "разводят" сугубо "капустнические" приколы и какие-никакие, но серьезные размышления о сути искусства, природе творчества, специфике театра, психологии художника и т.п.

Исключение составляет разве что все тот же злосчастный Джон Уэбстер - в фильме он не фрик, а юный маньяк с амбициями, что предположительному характеру создателя "кровавых драм" больше соответствует, вероятно. В остальном - субтильный, скромный и стеснительный юноша Сэм, репетирующий Джульетту, но в решающий роковой час теряющий свой звонкий высокий голос (студент Школы-студии МХАТ Никита Пирожков); заика Бабаш, успевающий собраться и выдать, не опозорив товарищей, пролог "Две равно уважаемых семьи" (Алексей Воропанов); брутальный ростовщик, впоследствии меценат и увлеченный эпизодической ролью Аптекаря лицедей-дебютант Фенимен (по-моему одна из лучших ролей в послужном списке Сергея Миллера - а я его помню со студенческих дипломов...); трусоватый, но по-своему честный владелец театра "Роза" мистер Бербедж (Игорь Теплов); любящий "позвездить", но искренне преданный актерской профессии Нед Аллен (Антон Феоктистов); играющий Кормилицу, а перед девицами изображающий "первача" труппы Ральф (Андрей Сухов) - все как на подбор колоритные, очень смешные, запоминающиеся. При том что шел спектакль не совсем гладко, некоторые исполнители спотыкались, терялись, забывали текст - но как раз такие помарки меня не смущают, дело житейское, обыкновенное.

Абстрактная многофункциональная декорация Зиновия Марголина - два полукруга, которые то выносят артистов-персонажей на авансцену к публике, то "прячут" за зрительскими трибунами, все равно оставляя на виду) - в сочетании с по обыкновению пышными костюмами Виктории Севрюковой на такую "условность", где на первом плане - театр, а театральность подавляет и поглощает все остальное (и факты исторические, и субъективные человеческие эмоции) работают очень точно, "правильно", эффективно. Вместе с тем, если уж множить невольные сопоставления, "Влюбленный Шекспир" заметно более тонкая, стильная и осмысленная вещь (уже как сценарий, как пьеса - но и как действие, как зрелище), чем поставленный Евгением Писаревым в Театре Олега Табакова чуть ранее, перекликающийся с ним исторически и тематически (тоже закулисье старого английского театра, хотя не елизаветинского периода, а эпохи Регентства, но с нашей хронологической дистанции они кажутся не столь друг от друга далекими, да и нравы, и порядки примерно одни и те же) "Кинастон", которого я только что пересмотрел с новым составом, после ввода Юрия Чурсина вместо Максима Матвеева на главную роль:

А еще пересматривая фильм Мэддена после спектакля Писарева, я не мог не зацепиться за подробность, которая двадцать лет назад вряд ли привлекла бы внимание: завязка сюжета "Влюбленного Шекспира" происходит в момент, когда все театры Лондона закрыты на карантин - из-за чумы! Но лорд-камергер Типни дает распоряжение открыть их вновь - неожиданно для всех, включая Шекспира, которые сперва не готов поверить этому известию, хотя слышит его из уст непосредственно сэра Типни (взгромоздившегося на его возлюбленной Розалине) - по причине, далекой равно и от искусства, и от санитарных норм: лорду надо выманить из дома владельца театра, чтоб получить доступ к его любовнице (той самой беспутной Розалине, которая поэта водит за нос, а перед сэрами и пэрами ноги раздвигает запросто). Короче говоря, связанными с эпидемией кризисами пользовались во все времена - забавно, что сочиненная в конце прошлого века ироническая фантазия о событиях четырехсотлетней давности еще и и с этой точки зрения выходит актуальной!