Из всех расхожих штампов, бытующих в среде театрального полусвета и обслуживающей ее полусветской театральной журналистики, едва ли не самый плоский - про то, что Малый театр является последним оплотом "традиции". Причем трактуют этот штамп с разных сторон и в упрек Малому, и как комплимент, хотя утверждение неверно в принципе. Если под "традицией" понимать позорную архаику, рассчитанную на интертную, ищущую не просто развлечений, а развлечений под видом "высокого искусства" публику, то эдакой "традиции" хватает и в театральном супермаркете МХТ, и в театрах, руководимых самыми молодыми худруками, и у носителей некогда звучных имен - в центре Москвы целый "заповедник" подобных "традиций", и располагается он несколько выше Театральной площади. А в Малом вместе с его филиалом, как в любом нормальном театре, спектакли разные - есть очень плохие, есть лучше, есть жутко старомодные, а есть по меркам ожиданий идущего на "традицию" зрителей и более чем продвинутые. Есть и свои скандальчики, только они не выносятся на всеобщий суд, как в иных случаях, но вот свежий пример: "Бесприданница" вышла без имени режиссера на афише, хотя ставил ее Эдуард Марцевич, потом он свою фамилию снял, а Юрий Соломин по-прежнему указан лишь в качестве руководителя постановки. Тем не менее, при всей внешней "традиционности", в спектакле присутствует режиссерское решение, и не так важно, кому персонально оно принадлежит. Решение это не затрагивает пьесу концептуально, ну все-таки, раз назвали "оплотом традиций", совсем обманывать ожидания нельзя. Но за "клюквой" с накладными бакенбардами и приторными ухмылками лучше пойти на "Свадьбу Кречинского" в театр Моссовета, а по части провинциальной тюзятины вряд ли можно даже при сильном желании переплюнуть "Три сестры" Додина. "Бесприданница" в Малом - нормальный спектакль нормального театра. Мне, во всяком случае, ни минуты не было ни скучно, ни противно его смотреть. Не без издержек в любом деле, конечно - в начале второй картины (второго акта пьесы) чуть было не упала декорация, и придави она артистов, вышло бы совсем нехорошо; задник тоже можно потуже натянуть, а то Волгу морщит... А в остальном - на удивление интересно.
При отсутствии радикальной режиссуры более отчетливо просматриваются неожиданные краски, подобранные актерами вместе с пожелавшим остаться неизвестным постановщиком для хрестоматийных персонажей: любопытно, как противопоставлены не только по возрасту, но и по характеру, по типажу, по стилю поведения Кнуров и Вожеватов, первый (очень достойная работа Ярослава Барышева, давно он так ярко себя не показывал) - монументальный сдержанный, скупой на эмоции, весь в себе, и только под занавес последнего акта проявляет свой нрав, второй, наоборот, мелкий живчик, резвый, так и бьет копытом, практически буквально (Сергей Потапов), а при этом из противопоставления получается, что оба они - два сапога пара, будь то не Островский, а Достоевский, уместн было бы сказать - "персонажи-двойники". На открытие сие наблюдение не тянет, но я, например, раньше как-то не задумывался о символическом смысле этой довольно странной, в сущности, парочки, разыгрывающей девицу в орлянку. Лариса-Иванова, правда, блеклая, обыкновенная, зато старшая Огудалова в исполнении Титовой - только что в тряпье пронафталиненное завернута, а интонации, жесты, пластика у нее - жесткие, абсолютно современные, хоть сейчас к Серебренникову; пускай она с ними несколько выбивается из ансамбля, в целом работающего куда более расслабленно - но не ей следует себя ограничивать, а партнерам подтягиваться, повышать градус. Вот Паратову-Фаддееву хотя бы. В основном публика Малого (да любая, у нас публика везде примерно одинаковая) проецирует действующих лиц пьесы, естественно, на героев рязановского "Жестокого романса", и вряд ли кто - на спектакль Петра Фоменко, тот и критикой был обруган, хотя фоменковская "Бесприданница", по-моему - одна из последних больших удач покойного мэтра. По поводу "Бесприданницы" Фоменко особенно громко звучали недоуменные возгласы в адрес Ильи Любимова - ну что это, мол, за Паратов, поскольку все ждали очередного клона Михалкова из "Жестокого романса". Но у Фоменко и должен быть такой Паратов, как Любимов, там это осмысленно, концептуально. А в спектакле Малого Фаддеев выглядит всего лишь недо-Михалковым - оригинальности ноль, а подражать достойно получается не вполне. И потому еще, пожалуй, настолько выигрышно рядом с таким Паратовым выглядит такой Карандышев - Марин не трагический герой, как Цыганов у Фоменко, но и не жалкий, тем более не мерзкий, просто скромный человечек, осмелившийся прыгнуть выше своей головы, связавшийся на беду с глупой бабой (а я никогда раньше не задумывался, не давали повода, что Лариса - помимо того, что жертва капиталистической эксплуатации и мужского шовинизма, еще и просто дура). Карандышев в этой "Бесприданнице" - еще один маленький, но значительный выход из Островского в Достоевского с его "кроткими" бунтарями. Между прочим, подход, получается - не "в традиции", но "в тенденции", если продолжить сопоставление с "Бесприданницей" Фоменко. Примечателен и финал - Островского в доме Островского не режут по живому (хотя можно и, я убежден, необходимо), но над каждым словом не трясутся, и Ларису Огудалову считают возможным лишить последней "благодарноственной" реплики, придающей и без того надрывной пьесе пафос бульварной мелодрамы. Здесь Лариса просто падает мертвая на руки к Карандышеву, да ведь это и не убийство, а по сути самоубийство, только бросается героиня не в Волгу, как Катерина из "Грозы", а на дуло пистолета. Хватает, конечно, в спектакле и "хохломы" - срывает аплодисменты не по делу Робинзон-Кудинович, используя приемы грубые (хотя признаюсь, временами, особенно в 3-4 акте, и я подхихикивал, смешно же у него получается), нелепо выглядит цыган с гитарой, когда доходит до дела и надо аккомпанировать романсу Ларисы, просто зависающий за спиной у настоящего гитариста (любой студент сегодня, по-моему, может сыграть хошь на скрипке, хошь на арфе, а не то что на гитаре), Пашкова пытается, без всяких к тому предпосылок и без особого успеха, превратить небольшую роль тетки Карандышева в свой "провинциальный бенефист" - ну это как в случае с разваливающейся декорацией или морщинистым задником, издержки производства. А еще в Малом, точнее, в его филиале на Ордынке, есть свой местный, прекрасно работающий бесплатный фай-вай! Не от соседнего грузинского ресторана, а собственный, высокоскоростной - ни в одном другом театре Москвы, включая самые "современные" во всех смыслах, у меня пока что не ловился.