"Не отпускай меня" реж. Марк Романек
Почти ползала публики на дневной сеанс в будни - для "Пионера" небывалое дело! Причем почти исключительно девицы на выданье, для которых, надо полагать, "Не отпускай меня" - это что-то вроде "Сумерек", только про клонов. Вообще тема клонирования, как и инопланетные вторжения, занимает в современном кино непропорционально и неадекватно заметное место, реализуясь в самых разнообразных жанрах, форматах, масштабах и бюджетах. "Не отпускай меня" напоминает одновременно и "Чрево" Бенедека Флигауфа - свой артхаусной медлительностью, ненавязчивостью интонаций и прочими стилевыми изысками, и "Остров" Майкла Бэя - очевидным сюжетным сходством: клоны живут на всем готовом припеваючи до поры, пока не пробьет час поделиться органами, для чего они и были созданы.
В экранизации романа Исигуро живописуется характерный для британского кино любого из периодов его богатой истории локус - закрытый пансион, правда, не для мальчиков и не для девочек, а смешанный, которым руководит строгая директриса (Шарлотта Рэмплинг) и куда время от времени наведывается Мадам, отбирающая детские работы для некой Галереи. Оттуда начинают развиваться отношения двух девочек и мальчика, позднее перерастающие в не слишком ярко до поры, но чем дальше, тем более отчетливо выраженный любовный треугольник: задумчивая Кэти симпатизирует нервному Томми, но тот, уже после пансиона, когда все вместе живут в коттеджах, ожидая своего призвания, то бишь "выемки" (органов), предпочитает секс с разбитной Рут, а к Кэти проявляет чувства на первый взгляд чисто дружеские. Кэти становится "помощником донора", то есть получает отсрочку за то, что помогает надзирать над своими собратьями, в то время как они отдают один орган за другим до полной потери жизнеспособности и преждевременно прекращают существование. Такова судьба и Рут, и Томми. Но спустя десять лет после расставания Кэти вновь сталкивается с Рут - та уже пережила две "выемки" и не собирается продлить свои дни после третьей, а стремится к "завершению", вместе они находят Томми, тот еще держится, хотя и у него "выемок" было две. Рут признает, что помешала друзьям быть вместе, они рассчитывают, что вместе могут получить "отсрочку", но разыскав директрису и галерейщицу, которые живут в одной квартире, будучи не то приятельницами и старыми девами, не то лесбийской парой (тут я, признаться, не уследил за мыслью авторов), выясняют, что, как и следовало ожидать, острочек не предусмотрено. Томми идет под нож, а вскоре и Кэти получает извещение о предстоящей "выемке".
Смирение подневольных, но внешне свободных и все по-человечески чувствующих клонов, перед своей судьбой и бесчеловечным обращением со стороны "людей" - главный и принципиальный момент, отличающий этих персонажей от их собратьев из того же "Острова" и других аналогичных произведений. Второй примечательный факт - хронологическая отнесенность событий не к гипотетическому будущему, но к параллельному настоящему, а с точки зрения наших дней - и вовсе к прошлому: действие разворачивается в 1970-1990-е годы в Англии, где за счет трансплантации продолжительность человеческой жизни увеличилась лет до ста. Оба эти обстоятельства выделяют "Не отпускай меня" из массы других фильмов про клонов и их борьбу за права человека. Пафос фильма в итоге - не столько в том, что клоны - тоже люди, а в том, что люди - тоже клоны, или, по крайней мере, своей судьбой мало чем от них отличаются: рождаются против своей воли, чтобы для чего-то и кого-то послужить, для работы ли, для войны ли, причем как их лучше использовать, решать опять-таки не им, а кому-то другому, и когда умереть - тоже не в человеческой власти, и даже если перед этим есть шанс прожить сто лет - что это меняет, много ли это - сто лет, если для самого важного времени всегда недостаточно?
Не знаю, стал бы Бергман снимать кино про клонов или нет - совсем не исключаю, потому что с его зацикленностью на проблеме кровного родства, семейных уз, на теме взаимоотношений рода, вида и индивида, мотив клонирования должен был бы оказаться весьма благодатным. Романек мыслит в бергмановском ключе, претензий у него никак не меньше, и кинематографической культурой, даром что он клипмейкер в анамнезе, не обделен, а все же "Не оставляй меня" едва ли поднимается над уровнем обычной скудоумной тягомотины с потугами на метафизику. Актеры не спасают, хотя Эндрю Гарфилд - прикольный и трогательный уродец, Кэрри Маллиган в роли Кэти безупречна, Рут у Киры Найтли, правда, вышла блеклой, при том что именно ей отводится функция "роковой разлучницы", а участие Шарлотты Рэмплинг в эпизоде для меня служит фактором заведомо отталкивающим. Дело в любом случае не в Найтли и не в Рэмплинг, да и не в Романеке. Дело в том, что при всей несправедливости происходящего с героями фильма, при всем сходстве судьбы вымышленных клонов с обычной человеческой судьбой, картинка вырисовывается куда более благостная, чем то, что можно наблюдать в реальной Великобритании рубежа 20-21 веков. Так что трудно определиться, что же в результате вышло у Романека - неубедительная притча-антиутопия или слегка подпорченная идиллия.
В экранизации романа Исигуро живописуется характерный для британского кино любого из периодов его богатой истории локус - закрытый пансион, правда, не для мальчиков и не для девочек, а смешанный, которым руководит строгая директриса (Шарлотта Рэмплинг) и куда время от времени наведывается Мадам, отбирающая детские работы для некой Галереи. Оттуда начинают развиваться отношения двух девочек и мальчика, позднее перерастающие в не слишком ярко до поры, но чем дальше, тем более отчетливо выраженный любовный треугольник: задумчивая Кэти симпатизирует нервному Томми, но тот, уже после пансиона, когда все вместе живут в коттеджах, ожидая своего призвания, то бишь "выемки" (органов), предпочитает секс с разбитной Рут, а к Кэти проявляет чувства на первый взгляд чисто дружеские. Кэти становится "помощником донора", то есть получает отсрочку за то, что помогает надзирать над своими собратьями, в то время как они отдают один орган за другим до полной потери жизнеспособности и преждевременно прекращают существование. Такова судьба и Рут, и Томми. Но спустя десять лет после расставания Кэти вновь сталкивается с Рут - та уже пережила две "выемки" и не собирается продлить свои дни после третьей, а стремится к "завершению", вместе они находят Томми, тот еще держится, хотя и у него "выемок" было две. Рут признает, что помешала друзьям быть вместе, они рассчитывают, что вместе могут получить "отсрочку", но разыскав директрису и галерейщицу, которые живут в одной квартире, будучи не то приятельницами и старыми девами, не то лесбийской парой (тут я, признаться, не уследил за мыслью авторов), выясняют, что, как и следовало ожидать, острочек не предусмотрено. Томми идет под нож, а вскоре и Кэти получает извещение о предстоящей "выемке".
Смирение подневольных, но внешне свободных и все по-человечески чувствующих клонов, перед своей судьбой и бесчеловечным обращением со стороны "людей" - главный и принципиальный момент, отличающий этих персонажей от их собратьев из того же "Острова" и других аналогичных произведений. Второй примечательный факт - хронологическая отнесенность событий не к гипотетическому будущему, но к параллельному настоящему, а с точки зрения наших дней - и вовсе к прошлому: действие разворачивается в 1970-1990-е годы в Англии, где за счет трансплантации продолжительность человеческой жизни увеличилась лет до ста. Оба эти обстоятельства выделяют "Не отпускай меня" из массы других фильмов про клонов и их борьбу за права человека. Пафос фильма в итоге - не столько в том, что клоны - тоже люди, а в том, что люди - тоже клоны, или, по крайней мере, своей судьбой мало чем от них отличаются: рождаются против своей воли, чтобы для чего-то и кого-то послужить, для работы ли, для войны ли, причем как их лучше использовать, решать опять-таки не им, а кому-то другому, и когда умереть - тоже не в человеческой власти, и даже если перед этим есть шанс прожить сто лет - что это меняет, много ли это - сто лет, если для самого важного времени всегда недостаточно?
Не знаю, стал бы Бергман снимать кино про клонов или нет - совсем не исключаю, потому что с его зацикленностью на проблеме кровного родства, семейных уз, на теме взаимоотношений рода, вида и индивида, мотив клонирования должен был бы оказаться весьма благодатным. Романек мыслит в бергмановском ключе, претензий у него никак не меньше, и кинематографической культурой, даром что он клипмейкер в анамнезе, не обделен, а все же "Не оставляй меня" едва ли поднимается над уровнем обычной скудоумной тягомотины с потугами на метафизику. Актеры не спасают, хотя Эндрю Гарфилд - прикольный и трогательный уродец, Кэрри Маллиган в роли Кэти безупречна, Рут у Киры Найтли, правда, вышла блеклой, при том что именно ей отводится функция "роковой разлучницы", а участие Шарлотты Рэмплинг в эпизоде для меня служит фактором заведомо отталкивающим. Дело в любом случае не в Найтли и не в Рэмплинг, да и не в Романеке. Дело в том, что при всей несправедливости происходящего с героями фильма, при всем сходстве судьбы вымышленных клонов с обычной человеческой судьбой, картинка вырисовывается куда более благостная, чем то, что можно наблюдать в реальной Великобритании рубежа 20-21 веков. Так что трудно определиться, что же в результате вышло у Романека - неубедительная притча-антиутопия или слегка подпорченная идиллия.
