"Предбанник" И.Вацетиса в Театре им. Моссовета, реж. С.Юрский
Вацетис - литературный (точнее, драматургический) фантом, порожденный Юрским, а Юрского-писателя я люблю едва ли не больше, чем Юрского-актера. У "Предбанника" есть подзаголовок: "путаница" в двух действиях. "Путаница" сводится к тому, что в первом акте перемежаются эпизоды с актерами, играющими в явно не очень талантливой и профессиональной постановке (в данном случае "предбанник" - это курилка перед выходом на сцену, где актеры Стоцкий и Батенин - Яцко и Филлиппенко - подобно Счастливцеву и Несчастливцему размышляют о нелегкой судьбе творческого человека, в какой-то момент переодеваясь в Чехова и Толстого) и сцены "деловых" переговоров по поводу пиара некой политической партии сомнительного толка, похищения и перепродажи компрометирующих документов, угона дорогих автомобилей и выработки политической стратегии (которая, в частности, состоит в том, чтобы прибегнуть к помощи экстрасенса Никифорэ - его играет тот же Яцко, что в "параллельном" сюжете играет одного из актеров - чтобы тот своим голосом через объявления в метро воздействовал на электорат). Во втором акте выясняется, что сценки с переговорами - это фрагменты какого-то фильма-спектакля, в котором играют (снимаются) актеры, задействованные в первой, "театральной" сюжетной линии. Один из них, дядя Боря, исполнитель роли вечно пьющего политтехнолога Туапсинского (его играет сам Сергей Юрский) в финале, после проникновенного монолога о бренности бытия, умирает.
Кажется, спектакль не получился. Хотя каждый кусок пьесы сам по себе хорошо написан, остроумен, по настоящему смешон и в нем много хорошей острой сатиры: и на современную политику, и, что мне особенно симпатично, на современный театр (где хлопают любой дурацкой выходке "звезды" и никому нет дела ни до сути пьесы, ни до мастерства актера). Вот и сыграть бы этот "Предбанник", очистив предварительно от ненужной здесь метафизической словесной шелухи (а чем дальше, тем яснее, что под "предбанником" Вацетис-Юрский имеет скоротечное пребывание человека на земле в ожидании неминуемой смерти), по-эстрадному легко, живо, как набор взаимосвязанных, но относительно самостоятельных скетчей, выстроив актеров в ряд перед микрофонами и только перебрасываясь мелкими аксессуарами, позволяющими определить, какая из двух сюжетных линий в настоящий момент выходит на первый план. Но Юрский-режиссер выстраивает "полноценный", "традиционный" спектакль если и не в стилистике психологического театра, то как минимум в "формате" классической драмы большой формы (хотя представление идет на малой сцене, "Под крышей"), и демонстративная условность персонажей и сюжета сходу вступает с этой традицией в непримиримый конфликт. Каждый из актеров работает так, как сам ощущает природу материала (Лариса Кузнецова - как нужно, в эстрадной манере; Филиппенко и сам Юрской - близко к эстраде, но еще ближе к "игровому" театру, остальные - всерьез и со "значением"), и "путаницы" в результате получается гораздо больше, чем предусматривал фантомный автор и предполагал режиссер.
Кажется, спектакль не получился. Хотя каждый кусок пьесы сам по себе хорошо написан, остроумен, по настоящему смешон и в нем много хорошей острой сатиры: и на современную политику, и, что мне особенно симпатично, на современный театр (где хлопают любой дурацкой выходке "звезды" и никому нет дела ни до сути пьесы, ни до мастерства актера). Вот и сыграть бы этот "Предбанник", очистив предварительно от ненужной здесь метафизической словесной шелухи (а чем дальше, тем яснее, что под "предбанником" Вацетис-Юрский имеет скоротечное пребывание человека на земле в ожидании неминуемой смерти), по-эстрадному легко, живо, как набор взаимосвязанных, но относительно самостоятельных скетчей, выстроив актеров в ряд перед микрофонами и только перебрасываясь мелкими аксессуарами, позволяющими определить, какая из двух сюжетных линий в настоящий момент выходит на первый план. Но Юрский-режиссер выстраивает "полноценный", "традиционный" спектакль если и не в стилистике психологического театра, то как минимум в "формате" классической драмы большой формы (хотя представление идет на малой сцене, "Под крышей"), и демонстративная условность персонажей и сюжета сходу вступает с этой традицией в непримиримый конфликт. Каждый из актеров работает так, как сам ощущает природу материала (Лариса Кузнецова - как нужно, в эстрадной манере; Филиппенко и сам Юрской - близко к эстраде, но еще ближе к "игровому" театру, остальные - всерьез и со "значением"), и "путаницы" в результате получается гораздо больше, чем предусматривал фантомный автор и предполагал режиссер.