Широко закрытые глаза

Проскурина - та самая мордастая тетка, которая в "Деталях" с Кинотавра" увещевала Тину Канделаки, что насрать на мнение зрителей, если ее фильм одобрил "сам Сокуров".
Представляя фильм в Доме Кино, Проскурина, в сто пятидесятый раз напомнив о своем участии в Венецианском кинофестивале и мировом успехе (хи-хи) "Удаленного доступа", продолжила свою мысль: "Если с первой панорамы вы почувствуете, что это не ваше кино, вы поймете, на каком уровне идет разговор, прошу вас, не тратьте полтора часа, идите домой, возьмите те фильмы, которые вам нравятся, и смотрите". Публика наша - дебильноватая в массе своей, но в плане терпения - святая. По хорошему, было бы классно, если бы зал встал и вышел, и эта мерзкая самовлюбленная баба наслаждалась своим шедевром в гордом одиночестве. Однако никто не ушел сразу. Потом, конечно, уходили.

А кино-то, на самом деле, очень обычное. И в сущности, неплохое. Только в сравнении с "4" Хржановского или тем же Сокуровым, будь он неладен, вполне мейнстримовое. Что в нем супер-пупер-уникального, я не понял. Сюжет так просто для коммерческого фильма. 18-летняя Женя (ее играет непрофессиональная актриса Дана Агишева, на вид - типичная лесбиянка), измученная разборками родителей (Владимир Ильин и Елена Руфанова - постаревшая Ева Браун из сокуровского "Молоха") и мучимая бездельем (папа с мамой - небедные люди), устраивается на работу в службу "секс по телефону". Сергей с другом Игорем занимаются не вполне легальным бизнесом, у Сергея проблемы с отцом, а друг смеется, мол, чего тот ходит в одиночестве, когда так просто бабу найти. Но Сергей находит Женю, позвонив в "секс по телефону": вопреки строжайшему запрету руководства фирмы, та сразу дает ему свой номер. Они общаются по телефону, но встретиться не спешат. Как выясняется, напрасно, потому что Сергей погибает - их с Игорем машину взрывают конкуренты.

Конечно, снято все это помудренее, чем какая-нибудь "Московская жара". Долгие панорамные планы, сложная звуковая партитура - туману Проскурина напустила на эту простую историю немало. Но как ни взбесила она меня поначалу, к концу фильма мне ее стало жалко. Не героев (режиссер сделала все, чтобы героев истории не было жалко - кино ведь не про героев, а про гениального режиссера, делающего авторское кино, не рассчитывая на понимание быдла), а ее, Светлану Проскурину. Немолодая, некрасивая женщина с плохой фигурой, в очках. Одинокая, наверное. От хорошей жизни такие фильмы не снимают. И не смотрят, конечно, тоже.

Если верить фестивальному каталогу, мы с Джонотаном Кауэттом - одногодки, а кино он снимает с 8 лет. Хотя из хронологии "Проклятия" следует вывод, что он старше меня года на четыре и ему уже за 30. Может, в каталоге опечатка, а может - прием такой, потому что если соотносить год рождения из каталога с датировкой событий в фильме, получается, что малютка Джонатан с 11 лет шляется по гей-клубам, употребляет наркотики и вообще ведет образ жизни "мальчиша-плохиша". Весь фильм, состоящий из нарезок цифровой любительской съемки и кадров из других фильмов (от "Маленького принца" до "Ребенка Розмари", "Пятница, 13-е" и "Мой личный штат Айдахо" - Гас Ван Сент к тому же продюсер "Проклятия"), Кауэтт пытается объяснить, отчего он такой. Аргументация несложная: плохая наследственность (мать - психически больная, электрошоком леченая), трудное детство (отец бросил, приемные родители избивали), унылые провинциальные будни (Техас) плюс рано и ярко проявившиеся гомосексуальные наклонности. Один из самых ярких эпизодов: подросток Джонатан, напялив женское платье и размалевав мордашку, изображает "женщину трудной судьбы".

Автор, видимо, очень интересный человек. И узнавать про него интересно. Художественное начало в его киноповествовании отсутствует напрочь. Но поскольку автор и герой в одном лице - яркая персона, автобиография, отправной точкой для которой становится путешествие Джонатана из Нью-Йорка, где он живет богемно-артистической жизнью со своим любовником Дэвидом, в Техас, к больной матери и бабке с дедом. Ну вот и рассказал он о себе. А следующий фильм о чем? Хотя кто его знает, может и придумает, о чем еще рассказать. Будет ли это так же интересно? Не уверен.

К знаменитому дирижеру Моранжу приходит его друг детства Пепино и приносит дневник их умершего учителя музыки. Читая его, герои возвращаются в 1949 год, в интернат для трудновоспитуемых подростков "Дно пруда", где покойный учитель вопреки запрету строгого директора и преодолевая равнодушие отмороженных учеников создал хор и дал Моранжу, одному из самых "отпетых", путевку в жизнь и в искусство.

Изредка каким-то чудом в программе ММКФ (внеконкурсной, конечно) появляются совершенно неожиданные фильмы: простые, добрые, человечные сказки, правды в которых больше, чем в садо-порнографии Мудиссона, Озона и Ван Сента вместе взятых. Три года назад такими были "Странные сады" - тоже, кстати, французские."Хористы" сделаны на основе "Клетки для соловьев" (то ли книги, то ли более старого фильма - я не до конца понял), главную роль сыграл Жерар Жуньо - режиссер и актер "Везет как утопленнику", идущего в прокате сейчас. Фильм по сюжету напоминает книжки, которые нас заставляли читать на педагогике: "Сердце отдаю детям" Сухомлинского или "Педагогическую поэму" Макаренко, а по художественному решению и эмоциальной реакции - "Республику ШКИД". Правда, акцент - не на учениках (хотя образы подростков - замечательные, каждый - индивидуальность, юные актеры великолепны), а на учителе. Он сомневается, опасается, плюет на запреты, идет наперекор начальству, сочиняет музыку, влюбляется - в мать того самого ученика-вундеркинда. А она предпочитает ему какого-то инженера и после того, как учителя-энтузиаста уволит злыдень-директор, увезет своего мальчика в Лион, где он поступит в консерваторию и через много лет, став знаменитым дирижером, вспомнит добрым словом учителя, которого уже не будет на свете.

И не педофилии, ни инцеста, ни изнасилований, ни гомосексуализма, ни канибализма, ни любительской съемки цифровой камерой, ни сексуальных сцен, ни рваного монтажа... Сказка, в общем. Я, закончив педагогический и имея опыт двух практик в школе по полтора месяца каждая (причем в очень приличной школе и с классом, который выбирал сам, заранее), не питаю иллюзий насчет чудес воспитательной работы. Но правда искусства и правда жизни - вещи разные. Жалко, что на кинофестивалях об этом давно не вспоминают, а сценаристы и режиссеры на фестивальный успех ориентируются. Ну какой смысл такие фильмы брать в конкурс? Их и в прокат-то незачем выпускать. "Странные сады" у нас хоть в "35 мм" в свое время прошли, а "Хористов" показывают только во внеконкурсной программе ММКФ.

Тина: Правда, что вы женитесь?
Рома: Мало ли что говорят... Последний слух я услышал во Владивостоке: что я хожу по гей-клубам и ношу женское белье.
Тина: Ну, это старое, что вы гей...

Из официальной хроники ММКФ:
"Член жюри XXVII ММКФ французский режиссер Клер Дени приехала в российскую столицу с внушительным багажом. После того, как знакомые сообщили француженке, что в Москве довольно прохладно, Дени не долго думая, помимо вечерних туалетов взяла с собой две шубы, осенние сапоги и горнолыжную шапку. Кстати, именно в этом головном уборе режиссер отправилась вчера на экскурсию в Кремль вместе с остальными членами жюри."

И это если не поднимать вопрос о том, кто такая есть Клер Дени и насколько уместно ее присутствие в международном жюри (хотя рядом с Викторией Толстогановой и Ульрихом Зайдлем - почему бы нет, собственно?)