маски

эта ворона нам не оборона (всюду театр типо)

Виртуальный "карантинный" сезон наполнили невиданные прежде спектакли К.М.Грюбера, А.Васильева, Л.Бонди, не говоря уже про Д.Чернякова и проч. - но кому-то все же не хватает "настоящего искусства", то бишь "живого театра". А между прочим театров в Москве столько и таких, что открой их все разом - за оставшуюся жизнь (да и осталось-то всего-ничего...) не переходишь, и это только тех, где бывал или хотя бы про которые слыхал. Прогуливаясь же свободными от зрелищ летними вечерами по всевозможным темным закоулкам, помимо архитектурно-исторических, природно-ландшафтных и народно-художественных достопримечательностей наталкиваешься порой и на вывески неведомых театральных заведений.

Так, в Хамовниках днями ранее наткнулись на фасад с афишей некоего театра, чьего названия сходу я не разобрал, но запомнил интернет-аббревиатуру af и полез выяснять - оказалось, это театр Андрея Фартушного, ей-богу не знал о таком прежде, но по отзывам посетителей (вероятно, отборным...) - прям-таки "детский рай", особо счастливые родители советуют не пропустить постановку "Ежики-Храбрежики". Впридачу поисковик выдал театр Типо - до него я не добирался и не стал уточнять, типо чего. К тому же накануне довелось проходить мимо учреждения культуры еще более диковинного.

Московский драматический театр художественной (!) публицистики затерян в частично идущих под снос конструктивистских кварталах Русаковской между несколькими разномастными ментовками (одна транспортная, другая районная...), вернее, тут квартирует театральная дирекция, а где играются спектакли, имеется ли вообще у столь пафосного проекта стационарная площадка, я не знаю. Но от любопытства залез на сайт поизучать репертуар - как и следовало ожидать, "художественная публицистика" сводится к темам православия и войны, ну то есть это, разумеется, одна тема, нераздельная и неслиянная, в каких-то случаях "типо" Радонежского напрямую осве/ящаемая, в других как бы обособленно, но и Саровскому, и Петру с Февронией на афише "художественной публицистики" находится место вкупе с названиями "Сталинградская зима", "Говорят погибшие герои" и "На Руси святой не бывать врагу", а также весьма вдохновляющего названия "Эта ворона нам не оборона" (впрочем, здесь как раз не о войне речь, а о народных пословицах и поговорках). Ну само собой "Сердце, открытое небу" и "Секрет мудрого странника" - в ассортименте, хотя куда завлекательнее мне показались анонсы "Андерсен между строк" (страсть охота узнать, что вычитали между строк у Андерсена деятели военно-православного театра...) и особенно "Сладкой ловушки" - "мудрой сказки о доверчивой принцессе, коварном Охломысте и обманных конфетах" с уточнением в скобках: (В увлекательной, доступной для детей форме в сказке раскрывается страшная опасность, которую несут в себе наркотики.) Впрочем, анонс заслуживает, чтоб процитировать его целиком:

Далеко–далеко, на трех зеленых холмах стоит Белый Город. Правит в нем премудрая княгиня Ольга.
Но у города есть враги – Болотный князь Охломыст и его сыновья, Кикеня и Бекеня. Они мечтают захватить Белый Город и поработить его жителей. А для этого Охломыст приказывает сделать волшебные конфеты из дурман-травы. Тот, кто хоть раз попробует такие конфеты, уже не сможет без них обходиться и будет делать все, что ему прикажут, лишь бы заполучить их.
Кикене и Бекене удается обманом приохотить к дурманящим конфетам дочку княгини Полину. Девочка даже приносит злодеям ключ от дворца, лишь бы получить хоть одну конфетку. Охломыст похищает Полину и ставит княгиню перед выбором – или дочь, или власть над Белым Городом.
Но на помощь приходит друг Полины, Богдан. Он освобождает девочку и побеждает Охломыста.
Спектакль предназначен для детей, подростков, родителей - всех тех, кто хочет сохранить свое здоровье.

Интересно, чем питают свою фантазию авторы этой высокохудожественной и остро-актуальной публицистики? Я тоже таких конфет хочу! А пока там карантин да самоизоляция, посмотрел видео спектакля "Сладкая ловушка" - конечно, запись не позволяет до конца погрузиться в атмосферу, напитаться актерской энергетикой, воспринять флюиды и ощутить вибрации... - но все же какое-никакое представление о "художественной публицистике" с Русаковки я теперь имею и вместе с остальными страждущими усиленно тоскую по "живому искусству"! Хотя, как поет принцесса Мирослава - "все на свете очень занимательно, только присмотрись внимательно!".

P.S. "Мы были приятно удивлены не только оригинальностью и профессионализмом постановки, исполнительским мастерством актёров, но главное - актуальностью выбранной темы".
(председатель Совета Старейшин Московского Купеческого Общества Т.М. Власова)


маски

"Мадам Баттерфляй" Дж.Пуччини, Метрополитен-опера, реж. Энтони Мингелла, дир. Пьер Джорджо Моранди

Свой дебютный и оказавшийся единственным музыкальный спектакль давно покойный Энтони Мингелла поставил, насколько я понимаю, сперва для Английской национальной оперы (2005), а потом его "Мадам Баттерфляй" шла много где в той же сценической версии, ну и в Нью-Йорке тоже - запись-то свежая (2019). Средней руки - на мой взгляд - режиссер, Мингелла волей-неволей мыслит "кинематографично" в том плане, что действие понимает как частую смену ярких картинок, так что спектакль больше напоминает даже не фильм, а мультик.

Японцы наряжены будто манекены из музея (и не столько, может быть, этнографического, сколько опять же киношного, а то и опереточного, мюзиклового), и петь бы им в таких костюмах не "кто идет, Сузуки, угадай", а "решено, решено, покупаю себе кимоно". Американцы одеты поцивильнее, но тоже как если бы с винтажных открыток сошли - художник по костюмам Хан Фэн. Веера, фонарики, охапки цветов, не говоря уже о прическах - само собой разумеется, в наличии, к моменту самоубийства героини развертываются ленты красного шелка. Декорация складывается из раздвигающихся полупрозрачных ширм и подсвеченного красным (иногда из фона выделяется знак "восходящего солнца") задника - сценограф Майкл Ливайн. Танцевальные движения соответствующие - псевдо-восточные, что ближе к эпохе Пуччини, нежели к современным модным тенденциям театральным и общекультурным, завязанным на показушное стремление к национальному аутентизму и общей мультикультурности - хореограф Каролин Чоа (жена Энтони Мингеллы, мать Макса Мингеллы). То, что партию Чио Чио-сан поет азиатского происхождения солистка Хуэй Хэ - по сегодняшним культурно-политическим стандартам тоже двусмысленно смотрится: и как искренняя дань Востоку, и как следование "имперским стереотипам" (а почему не, к примеру, чернокожая певица?!). Мерзавец Пинкертон зато, как водится, белый, дородный, военный, благо либретто позволяет - как вокалист Брюс Следж, правда, в записи особого впечатления не производит.

И главная фишка постановки - кукловоды от Blind Summit Theatre, которые в первом акте оперируют некоторыми бессловесными персонажами вместо актеров миманса, а затем "оживляют" сына Чио Чио-сан - мальчик в матросской курточке представлен планшетной куклой на шарнирах, которая все внимание перетягивает на себя и, даже по записи ясно, у зрителей вызывает больше симпатии, чем несчастная мать, не то что все прочие герои оперы. Задним числом вспоминается крымовский "Сережа", но там ребенок-кукла сильнее был нагружен метафорическими смыслами, а появлялся лишь к концу, тут он на протяжении двух из трех актов постоянно на виду, и хотя функция его в большей степени декоративная (лишь отчасти символическая), спектакль "делает" во многом именно он, солисты могли бы уже и не петь.
маски

"Симфонические танцы" С.Рахманинова, Miami City Ballet, хор. Алексей Ратманский, 2012

Возможно, случайная выборка, но вторая из попавшихся мне на глаза трансляция балета Майами за карантинный сезон - снова, как и предыдущая "Жар-птица" Стравинского-Баланчина/Роббинса -

- неоклассическое сочинение на "русскую" тему. Помимо неизбежных перекличек с его собственными "Русскими сезонами" у Ратманского в "Симфонических танцах" обнаруживаются невольные (может быть и "вольные"...) реминисценции к Баланчину и особенно к "Серенаде" - однако для Ратманского эти "танцы", в отличие от тех же "Русских сезонов", совсем не благостные, не идиллические и не томные, а на редкость динамичные, где-то даже агрессивные, прежде всего в первой части: там возникает персонаж-протагонист (исполнитель пониже прочих ростом и с красной "кляксой" на белой маечке со спины), из женского кордебалета выделяется основная его партнерша, а из мужского антагонист/соперник. Вторая часть, по-моему, в своей претензии на внешние эффекты самая бестолковая почти до нелепого - общие построения-каре просто смехотворны, парные танцы с "вальсированием" мужчин в несколько гротесковых фраках и партнерш в разноцветных (по две на каждый цвет) платьях банальны, разве что идея с танцовщицами-двойниками, и выделяющиеся две балерины в идентичных голубых газовых туалетах, словно друг в друге отражающихся (костюмы Аделин Андре) отчасти занятны. В плане чисто хореографическом третья часть наиболее выразительна, что касается и ансамблей, и в большей мере лирического дуэта, который "прирастает" еще двумя парами, хотя в центре внимания здесь оказывается балерина снова с красной "кляксой" на белом, только не майке, а платье, и не со спины, а спереди, хотя сугубо декоративный это элемент или он несет некий символический смысл я, признаться, не догнал.
маски

"Барток / Бетховен / Шёнберг", балет Парижской оперы, хор. Анна Тереза де Кеерсмакер

В январе этот же триптих Кеерсмакер на сцене МАМТа показывала ее собственная труппа "Розас", но я не попал тогда, а в версии артистов балета Парижской оперы спектакли отличаются, по крайней мере второй и последний из триптиха. Вообще они и ставились в разные годы, а объединила их Кеерсмакер задним числом позднее. Первая вышла в 1986-м как часть программы "Барток": струнный квартет на сцене и четыре исполнительницы в черных платьях, из-под юбок которых то и дело сверкают белые труселя - сочинение типа "феминистское", но и во всех прочих отношениях очень типичное для Кеерсмакер, насколько уже можно судить, насмотревшись ее сверх меры, движения тут очень четкие, но кажутся спонтанными, рождаются как бы напрямую от музыки, но начинаются и продолжаются даже когда музыка еще не звучит или заканчивается. "Большая фуга" Бетховена - тоже со струнным квартетом на сцене, но кроме единственной девушки (и то, насколько я понимаю, в показанной для Москвы версии и ее не было) танцуют сплошь парни, сперва в строгих пиджаках, но потом обнаруживаются под ними белые рубашки, а под рубашками майки... Самая нетипичная и вообще единственная в творчестве Кеерсмакер (а это 40 лет и 60 постановок) вещь - "Просветленная ночь" Шенберга. В парижской версии она исполняется под живой оркестр (дирижер Филипп Жордан) - а это ведь одна из любимейших моих "музык"! - и ансамблем достаточно большого состава (вроде бы в Москве танцевал дуэт), восходит к поэме, которая и Шенберга вдохновила: там в сумрачном лесу женщина говорит мужчине, что любит его, но ребенка ждет от другого - у Кеерсмакер на сцене и лес (причем березовый, похоже), и опавшие листья, и мужчины с женщинами, но пар несколько (одна из солисток - Мари-Аньес Жило), и смотрится прям "романтично", захватывающе, хотя по-моему сюжетно-костюмная лирика - не самая интересная сторона творчества Кеерсмакер, если уж она и способна чем-то цеплять - то другим.
маски

"Ринальдо" Г.Ф.Генделя, Глайндборнский фестиваль, реж. Роберт Карсен, дир. Оттавио Дантоне, 2011

Скудоумному Карсену не хватило фантазии на большее, чем поместить действие в школьный класс и сделать героем жертву "буллинга", "бодишейминга" или чего там - на самом деле герой даже не выделяется внешне из общего ряда и почему его на увертюре травят за пристрастие к некоему идеальному образу, запечатленному на картинке, понять невозможно. Зато для Карсена этого достаточно, чтоб школьная доска превратилась в экран, из за которого выходят рыцари-крестоносцы (совершенно неполиткорректные) - то есть ряженые "ученики" и примкнувшие к ним "педагоги". Школьница с косичками и птичьим гнездом в руках вместо героини сказочно-фантастического сюжета о героическом сражении за Иерусалим - все, что осталось сегодня руинам христианской цивилизации на бедность (художник Гидеон Дэвей). Велосипед - атрибут удобный и универсальный: хочешь - летай, а хочешь - шины врагу прокалывай. Из класса и спортзала, правда, действие переносится в общий дормиторий, где окопался под видом "сарацина" великовозрастный злодей, и приобретает некоторую двусмысленность, но артисты заняты в опере более чем совершеннолетние, да и герои совсем не дети на самом деле, так что непонятно даже, чего ради их в школьную форму нарядили сперва, чтоб потом обвешивать халатами, кольчугами, можно было бы уж сразу попросту, на православный лад, в русле традиционных ценностей. А тут в 3-м акте еще и мальчики вынуждены переодеваться в девочек - ну что за "пропаганда" на ровном месте, добро бы еще с умыслом, а то даже обидно?.. Солисты при этом не худшие: Альмирена - Анетт Фритч, Ринальдо - Соня Прина, Бренда Рае - Армида, Лука Пизарони - Аргант, но как актерам им в такой режиссуре остается натужно изображать заигравшихся тинейджеров, что иногда выходит смешно, а по большей части натужно, и во всех случаях бессмысленно.
маски

"Отравления в Солсбери" реж. Сол. Дибб, 2020

Вне всяких сомнений авторы трехсерийного британского "Отравления в Солсбери" слыхом не слыхали про двухсерийный советский 1972 года телефильм "Комитет 19-ти", уж если я о нем узнал сравнительно недавно, а посмотрел впервые только что, но спонтанная ассоциация задает в чем-то неожиданную, а по существу, сдается мне, очень правильную и необходимую "оптику" для восприятия проекта ВВС.

В давнишнем фильме Саввы Кулиша по сценарию Сергея Михалкова речь идет об эпидемии, спровоцированной исследованиями в области биологического оружия, которые ведут в некой африканской стране недобитые германские нацисты на деньги американских бизнесменов при политической поддержке властей США, а самоотверженный русский академик выводит "ястребов"-неофашистов на чистую воду - то есть о событиях не просто вымышленных, но (что касается, помимо собственно интриги с закрытой научно-военной лабораторией, и в целом невероятных, несуразных похождений ученых из международного комитета по химическому и бактериологическому оружию среди африканской глуши) абсолютно фантастических, от названия никогда не существовавшего государства до по-настоящему смехотворных подробностей очередного разоблачения коварных планов американской военщины:

В свежайшем сериале ВВС представлены событий на сто процентов реальные и, мало того, совсем недавние, казалось бы, общеизвестные - два агента из Москвы отравили в Великобритании беглого (вернее, раскрытого, амнистированного и обмененного на десять - ! - американцев) шпиона, его дочь, а заодно целый город с его гражданским населением, причем русские оказались живучими и для яда от соотечественников почти неуязвимыми (поболели и выкарабкались), в то время как спустя месяцы столкнувшаяся с остатками того же вещества местная жительница скончалась в муках. Тем не менее практически целиком содержание всех трех серий сводится к тому, как город неделями сходил с ума от страха, компетентные службы предотвращали последствия заражения и разъясняли гражданским, что происходит и как надо себя вести, а главное, проект, номинально посвященный памяти единственной погибшей, живописует характеры, судьбы и героическую борьбу отдельно взятых специалистов, которые мало что в ущерб собственному здоровью и своим семьям кладут себя на алтарь общественной пользы, так вдобавок неустанно себя укоряют за недостаточный энтузиазм, за то, что сделали меньше, чем могли и чем должны были.

Центральная фактически героиня - женщина, ответственная за санитарную обстановку и общественное здравоохранение на вверенной ей территории: сын-подросток не видит маму и обижен на нее, мужу тоже трудно, но как взрослый мужчина он пытается сдерживаться, она же днюет и ночует "на переднем крае", вплоть до того, что готова всех лебедей на реке переловить и проверить на предмет наличия в них яда, а речку, где они плавали, чуть ли не осушить. Вторая по значимости и объему, занимаемому в сериале, фигура - полицейский, первым соприкоснувшийся с ядом, когда нашли отравленных без сознания Скрипалей - и опять подробнейшим образом представлена его семейная жизнь, отношения с женой, с детьми, проблемы с их домом, который пришлось покинуть из-за разнесенного по нему яда. Кроме них много внимания уделено приятелям Скрипалей - тем также несладко, они дают показания, их преследуют журналисты... Наконец, будущая летальная жертва яда - 44-летняя забулдыга, мать троих детей, отобранных опекой, брошенная на произвол судьбы отчаявшимися родителями и сестрой, но по версии сценаристов прочно успевшая встать на путь исправления прежде, чем погибнуть от русской отравы, будучи вовсе не при делах (якобы сожитель нашел, копаясь в мусорном баке, контейнер с ядом, принял его за духи и подарил любимой... ну галантно, ничего не скажешь - мужик и сам отравился, но выжил): заболеет она спустя несколько месяцев после того, как Скрипалей найдут в отключке на лавке - непосредственно ее заражению посвящена лишь третья серия, но в проекте она присутствует с первых кадров и на протяжении трех серий ее образ раскрывается как заблудшей, но небезнадежной, напротив, выздоравливающей, возвращающейся к обычной жизни, к семье, прощенной родителями и любимой дочерью... ах, когда б не проклятые русские!

Но что же, тем временем, русские?! А выходит - ничего... Изредка сценаристы вспоминают, что яд в Солсбери занесли не инопланетяне и даже не перелетные птицы (как это виделось Сергею Михалкову в "Комитете 19-ти"), но уже в прологе задается совершенно определенный ракурс взгляда на проблему и подхода к теме - формальным эпиграфом к основному повествованию служит новость о стихийном бедствии, урагане под именем "зверь с Востока", последствия которого удалось минимизировать благодаря общественной солидарности. И дальше вся история развивается в обозначенном направлении, в жестком идеологическом русле - посвященная общественной солидарности, слаженности и грамотности действий профессионалов, некоторой, но умеренной несознательности гражданского населения, ну и, как водится, крепких семейных связей как основы основ общества. Маргарет Тэтчер, которая верила в семью больше, чем государство, однако, вряд ли осталась бы на сто процентов довольна авторами сериала - но не буду судить за Тэтчер, а только и мне кажется странным: ну ок, люди - герои, умники, молодцы, и значит... - пусть русские травят британцев и кого пожелают дальше, уверенные в собственной безнаказанности?

Я еще могу понять, когда мои латвийские знакомые из Риги отнюдь не шутя рассуждают насчет следующей русской оккупации в духе "ой, да что хотите делайте, не бомбите только и не взрывайте наши дома, пока мы спим" - в принципе, такое представление о русских для граждан страны небольшой и не обладающей значительным военным ресурсом до некоторой степени адекватно. Но вот русские на глазах у всего просвещенного мира наносят удар химическим оружием по мирному населению Соединенного Королевства со смертельным исходом для отдельных граждан (а не воображаемые писателем-орденоносцем нацисты с американцами заражают несуществующими болезнями дикарей неведомой африканской страны....) - и что-то я, видимо, пропустил насчет бомбардировок британскими ВВС ну если не сразу Москвы, так хотя бы на крайний случай Сергиева Посада? Наоборот - и в сериале этот момент обнаруживается - выслав порядка ради несколько дипломатов (русские, естественно, сразу выслали в ответ), британцы отправляют в Москву на футбольный чемпионат свою команду, и обыватели, включая мужа с сыном главной героини, мечущейся в поисках упущенных из виду очагов заразы, увлеченно наблюдают за телетрансляциями матчей!

С самого начала эта доблестная героиня заявляет и потом неоднократно повторяет, подтверждает, что цель ее работы - не расследование преступления, а предотвращение его последствий. На финальных титрах сообщат, что женщину повысили в должности, травмированный чувством ответственности сильнее, чем русским ядом полицейский вернулся к работе, а умершей посвятили аж целый трехсерийный телепроект - и ничего, ни одного слова не скажут и не напишут ни одной строки о предполагаемых, хотя бы о желаемых политических последствиях, выводах из случившегося. Как будто впрямь "зверь с Востока" - это не конкретные двуногие существа, чье имя легион русские, а некое абстрактное стихийное бедствие: налетело - и ничего не поделаешь, остается рассчитывать на общественную солидарность. В сериале виноватыми чувствуют и открытым текстом называют себя все мало-мальски значимые персонажи: руководительница департамента здравоохранения, полицейский, родители погибшей - все виновны, кроме русских!

Дружбан Скрипалей однажды мимоходом во второй, кажется, серии проборматывает, что его приятель-шпион будто бы проговаривался "Путин меня достанет". А в начале третьей на телеэкране мелькают кадры футбольной трансляции с Путиным на зеленом поле поверх Красной площади. И в телевизоре всплывут на несколько секунд "петров" с "бошировым", дающие интервью (фигура интервьюерши вовсе не всплывет!) и рассказывающие о том, что мечтали на знаменитый собор поглазеть, да погода не задалась - но и эти ошметки подлинного событийного контекста ни к чему не обязывают и не указывают ни на что, да и намекают опять-таки лишь персонально на Путина, который, кстати, на момент выхода фильма "Комитет 19-ти", к которому я снова и снова возвращаюсь мыслями, даже в школу КГБ еще не успел поступить, но все технологии атак на гражданское население иностранных государств там (пускай и приписанные мифическим нацистам с карикатурными американцами) отчетливо просчитаны, проговорены и показаны наглядно. После того русские давно успели забросить "строительство коммунизма" и теперь укрепляют "традиционные ценности", а идеал вместо так и не наступившего "светлого будущего" отыскали в "священном прошлом", в "великой истории", но не оставили "борьбу за мир" (все тот же "русский мир" на самом деле) привычными им методами.

У британского канала ВВС не нашлось своих михалковых сергеев и никит для "симметричного ответа" - видимо, считается, что цивилизованным странам и народам подобные умельцы с их пропагандистской халтурой не нужны (те, что в прошлом были, вроде некогда популярного и увенчанного, ну и невероятно талантливого Киплинга, подвергаются ревизии, списываются в утиль). Зато гражданственный пафос, а пуще того градус сентиментальности, эмоциональных переживаний героев "Отравлений..." по отношению как к их работе, так и к близким, родным, возгоняется до степеней, превосходящих санитарные нормы даже латиноамериканских "мыльных опер", до неприкрытой слезливости, где-то и до истерики! Вероятно, авторы в своем самодовольстве полагают, что сводить военно-политическую, а по большому счету и цивилизационную катастрофу к слюнявой мелодраме, избегая публицистических спекуляций - наиболее достойная позиция?.. Тогда это все безнадежно... Впрочем, это безнадежно в любом случае.
маски

"Выбор Костаки" в музее "AZ"

Идея выставки, насколько я понял, отталкивается от мечты Костаки о небольшом музее современного искусства в Москве - действительно ли была у Георгия Костаки до выезда из этой страны такая престранная, мягко выражаясь, мечта, не мне судить, но по факту получился "музей" в большей степени "воображаемый": на первом этаже помимо фотоколлажей - несколько предметов т.н. «дымковской игрушки» (свистульки и проч.) из собрания "Царицыно" и несколько иконок из Музея им. А.Рублева, распределенных туда от вещей, что Костаки вынужден оставить при отъезде, а также собственная пастель Костаки "Пейзаж с церковью",  1981, созданная уже в Европе по памяти, не с натуры; на втором - самое интересное и ценное, шедевральные полотна авангарда первой волны, но, увы, совсем немногочисленные (А.Лентулов, "Пейзаж с воротами. Кисловодск", 1913; В.Кандинский "Москва. Красная площадь", 1916, замечательный Алексей Моргунов "Дорога в лесу", 1910-11, А.Экстер "Флоренция", 1913, Л.Попова "Живописная архитектоника. Красное и синее", 1918, А.Древин "Едут на работу. Алтай", 1929-30) и все из собрания ГТГ, то есть более-менее известные; плюс к к ним - видеоинсталляция Платона Инфанте по мотивам картин художников того ж ряда и того же периода; на третьем - авангард второй волны, "нон-конформисты" СССР 1950-70-х, подаренные уже дочерью коллекционера Алики Костаки - литография М.Шемякина "Две фигуры", 1975, две (из трех, как можно узнать благодаря докфильму на первом этаже) ранние и редкостные (такой "абстрактный сюрреализм" на черном фоне) картины Олега Целкова "Две женщины" и "Канатоходец", 1957, четыре отличных листа Владимира Яковлева, из них три портрета и единственный "Белый цветок на голубом фоне", Петр Беленок и его интересный холст "Неровности", 1977, скульптурка Эрнста Неизвестного и объемные композиции Игоря Макаревича, в том числе занятный барельеф "Воскресные вечера для любителей музыки", 1984 (с голым красным торсом, развернутом к зрителю спиной и ягодицами, а "передом" уходящим в бархатный, тоже красный занавес), табло Плавинского "Rectj Verso", ну и, само собой, Анатолий Зверев, Франциско Инфанте, а заодно Красновевцев, Кропивницкий, Янкилевский, Шелковский...

Что касается искусства 1970-х - оно и в принципе-то неровное, с дистанции в несколько десятилетий одни знаменитые художники кажутся переоцененными, другие, наоборот, заново открываются - но такие открытия сейчас проще и уместнее сделать на выставке "Ненавсегда. 1968-1985" в ГТГ, она тоже "кураторская" и с "придуманной" концепцией, но там всего много и даже через край, а в камерных масштабах, да еще с вынесенным на афишу словом "выбор", хочется чего-то более "отборного", если честно (на Крымском валу, кстати, совсем нет моего любимого Целкова, во всяком случае я его там не увидел - хотя искал... наверное, третьяковские кураторы его полностью приписали к "оттепели"?). С 1910-1930-ми все как бы проще - отличный выбор, а все же маловато будет. Фильм Елены Лобачевской на 50 минут местами очень любопытен и содержателен (особенно полемичными высказываниями Брусиловского, того же Целкова, еще некоторых), а местами тиражирует идеологемы и мифологемы, от которых лично мне становится не по себе. Уж насколько был Костаки "патриотом России", я доподлинно не знаю, но то, что взамен на возможность уехать отсюда с хотя бы частью "нажитого непосильным трудом" арт-добра (и это после того, как семью Костаки русские уже однажды обобрали, а брата Костаки держали в Котласском концлагере, и под конец дачу сожгли) коллекционера как липку раздели - факт, который даже на третьяковской выставке, ему посвященной пару лет назад, быстрее уяснялся -

- чем нынче из экспозиции, развернутой в музее Зверева, хотя, на Крымском валу не показывали ни раннего Целкова, ни Яковлева в таком количестве, как в «AZ». Зато здесь еще настойчивее упирают на то, какой молодец оказался Костаки, ловко разделил собрание, "самый сок" предоставив в распоряжение Третьяковки. Вместе с повествованиями о том, как картины своей любимой Поповой коллекционер вытаскивал из забора, где ими русские затыкали прорехи, а взамен ставил добытые через посольство фанеры, такой взгляд представляется неуместным вдвойне, коль скоро судьба оставленных на произвол дикарей ценностей на ближайшую перспективу видится как минимум неясной, а по мне так вовсе фатальной.


маски

Галина Уланова и Николай Караченцов в Бахрушинском музее

Вскоре на экспозиционных площадях мемориальной квартиры Галины Улановой (филиал музея) откроется новая выставка, а эту в основном здании продлили ненадолго после "карантина", иначе я бы на нее не успел. Против моего ожидания народ на выставку идет и преимущественно женщины - что объяснимо: экспозиция посвящена в меньшей степени творчеству Улановой, а в большей ее личности. Разумеется, с поправкой на масштаб этой личности, но все-таки среди выставленных в витринах платьев лишь парочка (из балета "Красный мак" и абсолютно раритетное детское танцевальное платьице, в котором юная Уланова поступала в хореографическое училище Петрограда в 1919 году!) напоминают о творчестве, остальные же свидетельствуют об элегантности Улановой на людях и в быту, что по-своему даже любопытнее и уж всяко эксклюзивнее. Другое дело, что как раз это и привлекает, видимо, дамскую аудиторию - светские туалеты, которые носила одна из знаковых фигур (во всех смыслах) СССР определенной эпохи, в том числе платья в "латиноамериканском" и "баварском" стилях, само собой, от иностранных модных домов. А также аксессуары - сумочки и особенно украшения. Драгоценности собраны в круглой витрине - хотя по моему представлению Уланова все-таки интересна не брюликами и не золотишком прежде всего. Зато в примыкающей к основному залу комнатках помимо видеозаписи спектакля "Жизель" и предметов мебели можно увидеть три редкостных портрета Улановой - акварельный работы Ю.Пименова (в образе Жизели, вторая половина 1950-х), В.Минаева (из собрания Мариинского театра - в партии Джульетты) и прелестный портрет кисти Артура Фонвизина (в образе Одетты, 1949).



Выставка "Без дублера", посвященная Николаю Караченцову, скорее интересна тем, кто лично знал Николая Петровича ну или уж очень, до фанатизма любит его творчество - я за себя скажу, что пройду по двум пунктам сразу: Караченцов - один из любимейших моих артистов, и мне посчастливилось его немного узнать, а моменты общения с Николаем Петровичем спустя годы вспоминаются как исключительно радостные и очень яркие, жалею только, что кроме пары совместных фото и нескольких газетных публикаций от них ничего не сохранилось -

- досадно, что стерся голос с автоответчика, на который Николай Петрович наговаривал текст, когда перезванивал (а перезванивал он всем обязательно, такой было человек... золотой, и голос - необыкновенный, уникальный, теперь таких уж не делают!). Название выставки, кстати, очень точное - Караченцов очень гордился, что многие трюки выполняет сам, и рассказывал (мне в интервью тоже), как, например, в "Человеке с бульвара Капуцинов" специально выворачивает голову на камеру, чтоб показать - мол, это именно я исполняю, а не кто-то вместо меня! Зал-"предбанник" посвящен "роду Караченцовых", что чересчур пафосно при достаточно скромном и, я бы сказал, дежурном наполнении: реконструкции книжных иллюстраций 1937 года (к Хэмингуэю) отца-художника Петра Караченцова, упоминание брата по отцу, тоже художника и тоже Петра, скупые сведения о матери и ее дворянских корнях. Витрина наград актера разного калибра и статуса - от "звезды великой россии" до "почетного работника культуры кузбасса". Не так много подлинных вещей из обихода (особенно если сравнить с соседкой-Улановой...) - но все же туфли для степа (и впридачу табличка, свидетельствующая о вкладе Караченцова в этот вид танца, действительно значимый по меркам позднесоветского театра и кино), парадный фрак, теннисные ракетки; ну костюм Резанова, конечно, из "Юноны" и "Авось". В основном же - афиши и фото сцен из спектаклей: некоторые мне довелось смотреть "вживую", о каких-то (например, "Колонистах") я прежде и не слыхал даже, плюс комната с нарезкой кадров из кинофильмов и телепроектов. Из мило-забавного - подарочный, к 60-летию актера, барельеф-шарж, придуманный коллегой по "Ленкому" Виктором Раковым, который, на мой вкус, особенно выгодно смотрится поблизости от парадных портретов неочевидной художественной ценности.



маски

"Комитет 19-ти" реж. Савва Кулиш, 1972

Захотел посмотреть этот фильм сразу после того, как в Выборге на "Окне в Европу" четыре года назад прошел вечер памяти Саввы Кулиша -

- причем именно эту картину практически и не упоминали на вечере, просто остальные работы Кулиша я знал с детства, их количество досадно невелико и все крутились постоянно на ТВ, а про "Комитет 19-ти" раньше даже и не слыхал. Почему - объяснить нетрудно: "Комитет 19-ти" - вторая полнометражная лента Кулиша и, подхватывая основную тему дебютного "Мертвого сезона", вновь изобличает окопавшихся на капиталистическом западе немецко-фашистских недобитков, бесчеловечным экспериментам которых мешают развернуться самые гуманные в мире советские спецслужбы; однако если "Мертвый сезон" оказался для своего времени сенсационным, произвел фурор, прославил режиссера, собрал призы и кассу, до сих пор оставаясь в числе лидеров телевизионного кинопоказа, то "Комитет 19-ти", думалось, бесповоротно канул в Лету. Кроме того, считается, будто именно "Мертвый сезон" оказал решающее влияние на выбор юного Володи Путина в пользу КГБ - правду говорят или как всегда, никто никогда не узнает доподлинно, но предполагаю, что "Комитет 19-ти", вероятнее всего, не вдохновил бы  на подвиг даже Путина. Впрочем, по-своему хорош, ну всяко любопытен этот, конечно, не слишком выдающийся в художественном плане фильм и некоторыми иными аспектами.

"Комитет 19-ти" снят по сценарию Сергея Михалкова - что само по себе отдает фатальным диагнозом, а эта вещь и среди прочих сочинений троекратного гимнопевца (литератора, как ни крути, в своем роде все же небездарного...) далеко не выдающаяся, скорее проходная и чуть ли не топорная. С одной стороны, опус довольно типичный для кинопропаганды времен предыдущей "холодной войны": номинально в нем злодействуют беглые нацисты, но главными, "естественными" (сегодня бы сказали "геополитическими", хотя это понятие в ассортимент пропагандистской риторики пришло позднее...) врагами всего прогрессивного, во главе с русскими, человечества оказываются, понятно, американцы, под прикрытием и на деньги которых при политической поддержке Вашингтонского обкома посреди Африки подпольщики-недобитки, распевающие в черных шортах гитлеровские гимны (звучат они, кстати, не хуже, чем "предками данный союз нерушимый...", и даже чем-то неуловимо похожи...), разрабатывают биологическое/бактериологическое оружие, испытывая воздействие искусственных вирусов на туземном населении, а пуще того на борцах за независимость гордой и вымышленной (как водится в подобного рода картинах, их же было немало, я помню эти всевозможные «гранатовые острова»...) африканской страны против колониально-империалистического гнета.

По сюжету бывший военврач Смоленцев, после ранения обеих рук сосредоточившийся на академической науке, вместе с еще пятью представителями международного "Комитета 19-ти", исследующего проблему распространения биологического оружия, отправляется в Африку разобраться с вспыхнувшей там эпидемией неизлечимой инфекции. Незадолго до этого Смоленцев потерял жену - в прошлом медсестру, выходившую его раненого, на похороны которой ему помешала приехать борьба за мир во всем мире. Чтобы хоть как-то оправдаться перед взрослой дочерью, студенткой и тоже будущим медиком, Смоленцев берет ее с собой в экспедицию. По прибытии на место международных спецов пытаются водить за нос продавшиеся империалистам губернские власти, да и сами "члены" разномастной комиссии в основном не горят желанием ковыряться в африканских проблемах, однако сперва раздобыв самолет (один из членов умеет его пилотировать), затем фактически угнав автомобиль (и пристрелив на дороге водителя, подкупленного врагами), ученые добираются до зараженной деревни, а похоронив там всех жителей, пешком через джунгли доползают и до засекреченной военно-научной базы, где нацисты на американские деньги и ради осуществления американских ("геополитических", ага) планов вырабатывают смертоносную бациллу. Директор заведения, познакомив гостей с распорядком и задачами учреждения и для порядку малость им поугрожав, отпускает членов восвояси, те рады, не рад лишь Смоленцев, смекая, что далеко с полученными сведениями не улетит, и по дороге успевает с помощью деятелей туземной прогрессивной медицины переслать дочь в советское консульство, сам же с коллегами садится в предоставленный властями самолет, который, что и требовалось доказать, к радости и при участии американских умельцев рассыплется в воздухе на части.

То есть всерьез воспринимать подобную картину сегодня при всем желании вроде бы трудно. С другой же стороны, и по приколу ее смотреть невозможно: смешным на две серии (общим хронометражем под два с половиной часа) кажется лишь последний кадр - крупный план дочери Смоленцева в их московской квартире (стоит помнить - несколькими днями ранее потерявшей также и мать...) под песню "ты конек вороной, передай дорогой, что я честно погиб за рабочих", которую в начале фильма слышал из телевизора, воодушевляясь на борьбу с происками, сам профессор. В остальном - среди снятых в СССР 1970-80-х фильмов есть образчики пропаганды и более талантливые, и более характерные, и более курьезные. "Комитет 19-ти" также отчасти примечателен музыкой Олега Каравайчука, постоянного соавтора Саввы Кулиша - но таковы реалии позднесоветской киноиндустрии, что первоклассные композиторы для крупных режиссеров создавали новаторские саундтреки порой и к самым кондовым заказушным поделкам, каковых, если покопаться, легко нарыть десятки, скажем, еще одна (с участием огромного количества великих, ярчайших артистов к тому же! не в пример достаточно безликим, ходульным, стертым, за исключением пары третьестепенных "отрицательных", персонажей "Комитета 19-ти") аналогичного сорта штука - тоже на тему "солнечному миру да-да-да" и бичующий коварные планы ястребов Пентагона четырехсерийный "Конец света с последующим симпозиумом" Татьяны Лиозновой (это ее последняя работа), где за кадром звучит музыка Гии Канчели:

Лиознова, правда, свой "Конец света..." выпускала совсем уж не ко времени и успела аккурат к падению "железного занавеса", а Кулиш снимал "Комитет 19-ти" еще до т.н. "разрядки", вскоре после очередных зверств русских в Европе и их нашествия на Чехословакию, когда и значительная часть "передовых" западных мудил брезгливо морщилась от "мирных инициатив советского правительства". Так что доза идеологии в сценарии Михалкова зашкаливает за все рамки художественного вкуса и здравого смысла, а эстетическая составляющая теряется в свете политических задач. Надо, впрочем, понимать: унылая вторичная "комитетская" ахинея - производная не столько от тупости, сколько от цинизма драматурга-орденоносца, и речь не о «недоработках», а о сознательной халтуре. Тем временем режиссер (вместе с оператором, с композитором и т.п.) попутно решает, и не без искреннего увлечения, некие формальные задачи - переосмысливая и приспосабливая к делу уроки где-то немецкого экспрессионизма, где-то чрезвычайно модной в СССР 1960-х французской "новой волны" (в частности, операторские и монтажные находки из фильмов Годара, тоже идеологизированных и типа "прогрессивных"... а чего стоит "интермедия" в начале 2-й серии, стилизованная под... "туристическую рекламу" южной Африки - как бы адресованная "мистерам Твистерам", да и кому ж еще, уж явно не совгражданам, для которых и в Болгарию вырваться было непросто) - но все-таки по-настоящему "Комитет 19-ти", уж коли дал себе труд его осилить, может быть любопытен совсем другим аспектом.
А именно - тем, что Сергею Михалкову, как ни странно, про американцев и фашистов, беспардонно хозяйничающих по всему миру, ничего выдумывать не пришлось - достаточно прибегнуть к приему "перевертыша" и приписать США все, что творили тогда и продолжают сейчас русские "борцы за мир". Начиная с отвязной демагогии в презираемых ими международных организациях, заканчивая политическими убийствами, включая отравления-заражения как точечные, направленные на персональные цели, так и полностью страны с миллионным населениям, попавшие в предполагаемую "сферу влияния" т.н. "русского мира".

Первым заявившего об эпидемии африканца (в фильме его все, не исключая и профессора Смоленского, ничтоже сумняшеся называют негром - обычное явление) агенты - разумеется, американского империализма - выбрасывают из окна, инсценируя самоубийство, и на память сразу приходят многочисленные идентичные случаи давнишние и недавние. А раскрывших фашистское подполье ученых взрывают вместе с рейсовым самолетом - и тут есть смысл вспоминать даже не южно-корейский или свежий малайзийский боинги, а несколько менее очевидные примеры, когда невзначай "падали" самолеты с каким-нибудь слишком много знавшим "чеченским" генералом на борту (ну и еще тремя сотнями ни о чем не подозревавших пассажиров до кучи). Развязка же - с появлением на финальном заседании комитета вопреки всем подтасовкам истинных материалов расследования благодаря спасенной прогрессивными неграми (ну раз уж можно...) дочери профессора Смоленцева - почти буквально копирует "навыворот" момент из периода "карибского кризиса", когда прямо на словах представителя СССР, клявшегося в отсутствии советских ракет на Кубе, американцы внесли в зал заседаний ООН данные аэрофотосъемки, наглядно доказывающие ложь русских. И это пока еще не раскрылось, что пресловутый "коронавирус" изобрели в Черноголовке!

Ну шутки шутками (хотя какие уж тут шутки...), а про то, как "империалистические наймиты" пытают "борцов за свободу", а ученым угрожают казнями и (женщинам) насилием, шантажируют русского профессора невинностью дочки, представителей же запада различной степени "прогрессивности" пытаются кого запугать, а кого и подкупить - лучше промолчать: вдохновившись "Мертвым сезоном", юному Володе Путину по части конкретных методов на примере "Комитета 19-ти" нашлось бы чему поучиться (ну хотя он наверняка в своем комитете все эти приемы освоил, минуя стадию теории). Удивительно при том, что с точки зрения технологий, масштабности, помпезности картина не просто внешне скромная, но чуть ли не камерная, спецэффектов, выразительных боевых и "силовых" эпизодов - и это несмотря на присутствие в сюжете авиаполетов с артиллерийским обстрелом, угона автомобиля, пешего перехода через африканские леса и т.п. - считай нету: весь упор - на пропагандистскую риторику.

А вот идеологическая составляющая фильма - помимо ее "практического приложения" через методы бесчинствующих по всему миру спецслужб - такова, что парадоксально не нуждается даже и в "переворачивании" наизнанку. Гимнопевец порой и открытым текстом проговаривается словами профессора Смоленцева: дескать, "там" поняли, что с ядерным оружием получилось равновесие, и теперь вкладываются в биологическое, а на него откуда деньги брать - из хозяйства... Ну что же - взяли "из хозяйства", на оружие не поскупились, в результате, собственно, СССР и обанкротился во всех отношениях. Мало того, спустя полвека под облетевшей квазимарсксистской шелухой, которой для приличия и ради отмазки все-таки пользовались боровики-сейфульмулюковы, теперь обнаружилось ровно то, что, перекладывая с больной головы на здоровую, Михалков и его подельники вкладывали в уста фашистов-империалистов: достаточно послушать "аргументы" персонажей-американцев, представителей их политики, науки и бизнеса - и сравнить (найди отличия, попробуй!) с тем, как современная русская пропаганда вовсю разыгрывает, и очень грубно, натужно, фальшиво, "расистскую" карту - в фильме американцы предлагают объединиться "белым людям", преодолев идейные разногласия, против «черно-желтой угрозы»: эта мысль и эта политическая линия сегодня - тоже одна из ключевых в концепции "русского мира".
Но главное - самое забавное и самое типичное, а потому самое ценное - это пренебрежение (якобы со стороны американцев, ну конечно...) к международному праву, к писаному закону, к сложившемуся худо-бедно послевоенному порядку. "Неужели вы всерьез полагаете, что будущее человечества решается в ваших комиссиях и комитетах? Вы болтаете, выносите решения, а кому до этого дело?" - это не из сегодняшнего телешоу какого-нибудь федерального канала, это из советского телефильма пятидесятилетней давности, но вложено, понятно, в американские, "империалистические", злодейские уста - пока русский профессор Смоленцев, ветеран войны и борец за мир, толкует о правах, свободах, уважении к каждому отдельному человеку. "В моей стране хозяйничают слюнявые либералы" - откровеннее высказывается директор секретной лаборатории, с гордостью демонстрирующий русскому гостю-пленнику подобие (на уровне малобюджетного пародирования шпионских боевиков...) "зала славы" погибших за дело рейха, разве что без мозаичных икон (приписать такое художники советского кино и нацистам-подпольщикам не догадались!). Наконец - вишенка на торте, оценить которую наиболее сознательные зрители, уверен, сумели оценить сразу, не откладывая на десятилетия - не вылезая из бассейна распекающий подчиненных по телефону нацистский партийный лидер: кричит "Да я в лагерную пыль тебя!.."

P.S. Между прочим на волне актуальных новостей против всяких ожиданий в интернете наблюдается запоздалый всплеск к "Комитету-19" - вовремя я до него, стало быть, добрался! Суммирую обнаруженные в сети отзывы на недавние просмотры: великий советский кинематограф предсказывал создание агентами ЦРУ коронавируса, но пятая колонна сделала все, чтоб этот фильм забыли, да и (цитирую - копирую - дословно) "фильм слишком растянут, вместо того, чтобы снимать честный политический триллер, режиссёр отдал немалую дань моде на "авторское кино" с многозначительными длиннотами и паузами".
маски

"Гроза" реж. Григорий Константинопольский, 2019

По мне так корявая, нескладная, а местами как будто прямо-таки беспомощная, несостоятельная (хотя режиссер больше тридцати лет в профессии) "Гроза" Константинопольского намного интереснее и даже в чисто художественном плане значительнее, чем какая-нибудь стилистически вылизанная натренированным интеллигентским киноязыком поделка вроде "Под электрическими облаками" Германа-мл. Почему-то вспомнились именно "Электрические облака" в связи с "Грозой" - наверное, еще и в силу того, что Герман из сегодняшнего дня переносит действие в условный завтрашний, но имеет в виду современность, а Константинопольский берет сюжет из прошлого, помещает в современную обстановку, но не пытается вписать героев Островского в наши дни органично, а наоборот, подчеркивает вневременной характер происходящего с ними. Иной раз у них возникает желание выложить ролик в инстаграм, отправить смс - словно они вместе с режиссером то вспоминают, что живут в 21-м все-таки веке, то опять надолго забывают - но на поведении их и на развитии сюжета это особо не сказывается; а уж пляски в ресторане под Любу Успенскую - это вот оно и есть, святая русь на всю катушку.

Насколько сознательно Константинопольский работает с временем действия - вопрос: он вообще-то, как свойственно деятелям, вышедшим из 90-х, режиссер демонстративно небрежный, отнюдь не "перфекционист", не "утонченный стилист" скорее наоборот, из разряда "тяп-ляп маляры", в чем тоже есть своя прелесть, уже почти нынешним русскоязычным кинематографом утраченная - даже лучшие из активных профессионалов пришли к стандартизации своего продукта и технической, и идеологической, а Константинопольский продолжает идти своим кривым, зато индивидуальным путем. Во всяком случае что касается текста, то явно показательные сбои с очевидно архаичной речи героев Островского на современный сленг как раз и высекают искры юмора, иронии, сарказма, будь то завиральные квази-лирические монологи Катерины про людей-птиц или кликушество Барыни.

Сложнее оценивать или хотя бы просто воспринимать работу с актерами - невозможно провести грань, где заканчивается сколько-нибудь осознанный режиссерский стеб над хрестоматийными героями и штампами, навязшими в зубах и мозгах благодаря школьной программе и многочисленным постановкам пьесы, и начинается элементарная, ненаигранная бесталанность. В первую очередь это касается центральных молодых персонажей. Ну ладно еще Любовь Аксенова-Катерина, или даже безликая, невзрачная и одновременно чем-то необъяснимо отталкивающая (может, так и задумано, конечно...) Дарья Каширина-Варвара; или Василий Буткевич, чей Тихон во многом, как ни странно, соответствует расхожим представлениям о нем (тихий, туповатый маменькин сынок), и в значительной степени держится на уже накопленном актером опыте съемок; но вот амебообразный Борис в исполнении Сергея Городничего - совсем никуда не годится ни с какой точки зрения, и даже если режиссер видел его именно таким, то получилось неубедительно - выпускник Школы-студии МХАТ (курс Евгения Писарева) питерский юноша Сергей Дмитриев, взявший зачем-то псевдоним Городничий, к своим 25 годам (по теперешним меркам считай ветеран сцены и кино!) славы не стяжал, из четырех пунктов его фильмографии два связаны с Константинопольским, но ни в "Пьяной фирме", ни в перечисленных на его странице спектаклях Школы-студии и театра им. Пушкина я его не запомнил (хотя некоторые видел).

Тогда как персонажи возрастные получились неожиданными, а второстепенные колоритными с поправкой опять-таки на их "актуализацию". Понятно, как и для чего Кулигин в исполнении Ивана Макаревича из юродивого-изобретателя легко и естественно превращается в уездного рэпера-любителя; а борзый живчик Кудряш идеально попадает в сложившееся амплуа Александра Кузнецова - тут он шофер при калиновском мэре Диком. Сам же Дикой-Алексей Макаров "ругается" про себя, а на вид смурной алкаш, которым легко манипулирует, не стирая с лица нарисованную православную блаженную улыбочку, Кабаниха-Виктория Толстоганова. Ее героиня здесь превратилась в бизнес-вумен провинциального розлива, но с нехилыми замашками, содержательницу ресторана и отеля на дебаркадере, где Тихон у нее служит охранником, Катерина официанткой, Варвара тоже при деле, все домашние, то есть, на семейном предприятии трудятся. Она современная женщина и весьма узнаваемый по этой самой приклеенной воцерковленной улыбочке зомби типаж - но говорит в основном текстом Островского, и вряд ли это совсем уж безоглядная недоработка режиссера (он же сценарист) Константинопольского - парадоксально, но шероховатости и откровенные несообразности даже в репликах остальных персонажей идут фильму в плюс, а что касается Кабанихи, превращают ее из жестокой и старомодной, но все-таки обыкновенной провинциальной тетки в патологическую изуверку, которая в финале над телом Катерины дает импровизированный "брифинг" городским СМИ.

Еще забавнее, чем с шофером Кудряшом и рэпером Кулигиным (приятель их Шапкин достался Никите Еленеву, которому играть, увы, нечего) выходит с полусумасшедшей барыней и с Феклушей: обе - гастролирующие шарлатанки, влившиеся в банду Кабанихи (женсовет, попойки, борьба за нравственность), только первая, под именем Александра Барыня (Алиса Хазанова) и под лозунгом "ешь, молись, почитай старше" метит повыше, в депутатши, а вторая (непривычная в гротесковом образ Мария Шалаева) попроще, довольствуется тем, что несет бред в микрофон (сходу меняя салтана турецкого на киевского) и потом имеет возможность за счет Марфы Игнатьевны выпить-закусить.
Не утруждая себя тонкостями стилизации, Константинопольский текст Островского фарширует вставками КВНовского пошиба или простецкими приколами, или тупыми, стертыми, даже в современной пьесе малопригодными уже оборотами - но получается против ожидания и смешно, и зачастую очень точно! Многое зависит, правда, от актеров, и если кабанихино "в ноги!" с неизменной улыбочкой Толстогановой срабатывает, а "чужих телок не трогай!" Кудряш говорит Борису, как только и может сказать шофер мэра приехавшему из-за границы в провинциальный русский ад юноше (инфантильный, чуть ли не тинейджер Борис по версии Константинопольского в Англии рос и учился), то "трахни меня" из уст Любови Аксеновой-Катерины при последнем, прощальном свидании с Борисом на фоне луна-парка с "чертовым колесом" звучит... и не то чтоб грубо (могла бы и уж и грубее сказать - выеби, что ли...), но как минимум фальшиво.

Фон природный и архитектурный, кстати, играет сам за себя - градус условности в фильме Константинопольского выше, чем в среднем по театру, и мизансцены "театральные", а не кинематографичные, и интонации, и все находки режиссерские вплоть до самой во многих смыслах "ударной", когда в монастырской галерее на словах "не гроза это, а благодать" Кулигина поражает молния и Борис сопровождает его в больницу - если не знать про этот момент заранее (а я не знал!)- эффект внезапный и уморительно смешной при всей его нарочитой топорности. Церковные купола сочетаются с памятником Ленину, возле которого обязательно лежат живые красные гвоздики, так же нарочито и так же убедительно, как это происходит в русской повседневности, оттого "дополненная реальность" самодеятельных кулигинских рэп-клипов с летающей тарелкой и десантирующимися на набережную Волги инопланетянами не смотрится чем-то совершенно уж фантастическим и лишним: ну подумаешь - пришельцы вдобавок к Ильичу, православию, кликушам и мафии (а Кабаниха потихоньку через Дикого городскую недвижимость приватизирует, вот тебе и "домострой" в действии!).

Наоборот, клиповость визуальная и драматургия "капустника" прекрасно сочетаются, а вдобавок и аллюзии, скажем, к "Жестокому романсу" Эльдара Рязанова по другой "волжской" пьесе Островского (снимали новую "Грозу", как я понимаю, в Костроме, набережная с беседкой и дебаркадером узнаваемы, в несколько меньшей степени монастыри, они, как Ленин, везде примерно одинаковые, и помимо того в саундтреке Макаревича и Константинопольского вряд ли случайно слышится мотивчик, ритмически отсылающий к маршу Андрея Петрова из "Жестокого романса"). Так что скорее не герои Островского переносятся Константинопольским в наши дни, но современные русские - спившийся мэр, прожженная аферистка, бесстыжие публичные лицемерки, безмозглые юные инстаграмщицы, самодеятельный рэпер и случайно из Англии в жестокий Калинов загремевший подросток (а дальше усилиями не желающего выплачивать наследство дяди и в армию, там, глядишь, и в Сирию...) - как будто примеряют на себя типажи, характеры, реплики героев пьесы позапрошлого века, и те им, в общем, подходят, и в целом актуальным общественно-политическо-экономическим реалиям соответствуют.