|
|
Sunday, May 20th, 2018
| |
5:47 pm - "Дэйтон данс компани" в Большом
|
Первое отделение объединило постановки, разделенные десятилетиями, созданные в разных веках, но которая из них старше, которая свежее - на взгляд не разберешь. "Отринь свои страхи" (хор. Киша Лалама) - 2013го года опус, его открывает толпа (ну "толпа" это громко сказано, а так, "кучка") в одинаковых серых спецовках, впрочем, у каждого своя пластическая "партия", один - или одна - бежит на месте, кто-то шагает свободным широким шагом, извивается в конвульсиях и т.д. Под униформой, однако, у каждого исполнителя определенного цвета костюм, и освободившись от серости, каждый получает возможность выступить и в дуэтах, и в соло. Под конец они вроде опять сливаются в подобие "коллектива", демонстрируя "единство в многообразии", то есть и "вместе", и всяк "индивидуален". Идеология понятная, нехитрая, неоригинальная. Язык хореографический эклектичный, но в целом танец скорее "эстрадного" формата, без жесткого "контемпорари". И не то чтоб это плохо или скучно, а просто малоинтересно и не ново. Вообще название "Радуга за спиной" с гораздо большим основанием подошло бы к этой "разноцветной" идейно выдержанной постановке, чем к сочинению 1959 года (хор. Джон Ренсель), которое в репертуаре "Дэйтон данса" присутствует с 1987го, ну тоже тридцать с лишним лет, получается. "Радуге" предпослана некая "литературная" программа - южноамериканские невольники, скованные одной цепью (среди пяти "рабов" обнаружился один белый - для труппы "Дэйтон данс" исключение) вдохновляются явлением женского образа, воплощающего для мужчин одновременно и мать, и жену, и, по всей видимости, идеал свободы. Экспрессивные силовые и коллективные мужские движения противопоставляются "лиричному" женскому соло, но именно оно "раскрепощает" персонажей, реализует заложенную в них самодостаточность - по крайней мере на уровне замысла. По факту же едва "раскрепостившись", один из персонажей падает после звука выстрелов, пулей вражеской сраженный - но можно не сомневаться, товарищи отомстят врагам свободы.
Открывающая второе отделение "Американская мозаика" (хор. Кристел Мичелл) 2015го года обходится без фонограммных выстрелов, хотя исполняется на фоне черно-белых фотослайдов хроники т.н. "борьбы за гражданские права" и конкретно портрета Мартина Лютера Кинга, воспринимаемого участниками шоу буквально в качестве иконы. Понятна задача отождествить полувековые юбилеи "Дэйтон данс компани" и общественно-политических событий 1968 года, но использование псевдоклассических поддержек в сочетании с электронной обработкой Эллингтона превращает третьесортный "контемпорари данс" в пародию на "классику", уродливую и несмешную - а юмор и самоирония, как я погляжу, отнюдь не числятся в достоинствах у руководства труппы. Наконец "Я знаю это" (хор. Рэй Мерсе) - считай премьера, 2017, но как ни странно, несмотря на опять-таки роспись по пунктам, на номерам с метафорическим, где-то чуть ли не религиозным подтекстом, "глубокие смыслы" без опоры на программку, к сожалению или счастью, не считываются, а как абстрактный танец в трусиках-боксерах и жилетках нараспашку одноактовка, композиционно представляющая из себя подобие дивертисмента, смотрится живее прочих, позволяя отметить, что танцовщики "Дэйтон данса" не так уж плохо подготовлены физически и не лишены своеобразного изящества.
|
|
(comment on this)
|
| |
11:58 am
|
|
| Monday, April 30th, 2018
| |
11:14 pm - РНО в БЗК, сол. Михаил Плетнев, дир. Станислав Кочановский: Чайковский
|
Против сложившихся схем нынче очередность оркестрового и инструментального сочинений в концертной программе обернулась чистой лотереей: недавно Плетнев с Дебаргом играли, "как положено", концерт Шопена в начале вечера, симфонию потом Плетнев с РНО после перерыва; сейчас наоборот - сперва симфония, концерт после. Логика сугубо менеджерская, на самом деле - статистика показывает, что значительная часть публики после инструментального концерта расходится, и чтоб зал не пустел, произведения меняют местами, а чтоб особо сообразительные не приходили ради солиста к антракту, делают это нерегулярно, по принципу "случайных чисел" - хочешь не хочешь, а слушай программу целиком, либо рискуй и пропускай самое важное! Но сегодняшний концерт РНО и по такой логике вышел концептуальным - трудно представить, как бы оркестр играл 1-ю симфонию после 1-го концерта в исполнении Плетнева.
Причем и собственно симфонию сыграли под управлением Кочановского удачно - не просто достойно, а интересно, во-многом неожиданно, "по-плетневски": Кочановский фактически "слил" между собой две первые "программные" части и две последние, продолжительную паузу сделав только после второй. И в "блоке" из двух первых частей открылись такие любопытные моменты - совсем не пейзажно-иллюстративного характера, что принято думать о "Зимних грезах": тут грезы вышли не столько "зимние", сколько "сумеречные" и даже "сумрачные", где-то таинственные, где-то почти трагические - но, конечно, с одной стороны, настоящая трагедия готовилась вслед, с другой, симфония послужила своего рода "увертюрой" к плетневской версии 1-го концерта, и кстати, мне вспомнилось, как на открытии самого первого Большого фестиваля РНО в Большом театре Плетнев, дирижируя сам 1-й симфонией, смыслово "зарифмовал" ее в одной программе с 5-й, как теперь с 1-м концертом.
Вообще если б не афиша, во вступительных "бля-бля-бля-бля" рояля опознать давно забивший уши концерт Чайковского, пожалуй, оказалось бы затруднительно: вместо привычных и ожидаемых (я бы сказал - тошнотворных) громовых раскатов - плеск, почти шелест... И все в таком духе, каденция в конце первой части и вторая часть целиком - уже такой уход в запредельное, откуда не возвращаются. В сущности, финал не стоило доигрывать; Плетнев, понятная история, честно его доиграл, но как бы "через силу". Зато совершенно фантастические ощущения возникали от музыки, знакомой наизусть, где каждая следующая нота предсказуема и мысленно (а некоторыми в зале и не мысленно...) "допевается" по инерции - слушаешь Плетнева и понимаешь, что следующей ноты ведь может и не быть...
В плане "приема публики" успех триумфальный, да и зал битком (несмотря на то, что концерт абонементный, а вечер должен был состояться аж в декабре, из-за болезни МВ его перенесли - но все пришли!), овации, цветы, все чин-чинарем - но я бы понял и тех, кто, наверное, скажет: да это издевательство над Чайковским, это и не Чайковский вовсе, и не похоже ничуть! Так тем и хорошо, что не похоже на Чайковского! Матовый, если угодно, то и "тусклый" звук, постоянные "замирания", словно на последнем дыхании... Естественно, тем самым Плетнев отчасти размывает и ритмическую структуру музыкального текста, и интонационный строй, и порой даже самою мелодику хрестоматийной фразы; аккорд только что на арпеджио не распадается, по крайней мере каждая нота обретает в нем самодостаточное звучание - но вопрос мировоззренческий, а не эстетический, принимать или не принимать, находить в исполнениях Плетнева откровение либо морщиться по поводу его пресловутой "мизантропии", вечной "усталости", почитая ее за "позу"; зачем это все МВ делает - вопроса не возникает. И нет вопроса, почему для этого не обращается к музыке современной или сравнительно недавней, в сущности, такое мировоззрение транслирующей гораздо полнее, точнее, явственнее, чем романтики - Плетневу не нужны Кейдж и Фелдман, он и в заброшенном мелодизированном мусоре типа 1-й сонаты Рахманинова, и в хрестоматийном, считай "эстрадном" шлягере, безбожно растасканном на "мотивчики", как вот 1-й концерт Чайковского, обнаруживает ту же самую вселенскую энтропию, с которой работали, пытаясь ее анализировать, преодолеть ее или примириться с ней, авангардисты второй половины 20го века.
Так же и бис, думается мне, Плетнев вышел играть не потому, что много букетов подарили, долго хлопали и "браво" громко кричали - к подобным проявлениям восторга он хорошо когда равнодушен, а то и раздражается, поди, про себя, зная им цену; но неуемно-оптимистический перепляс финала 1-го концерта очевидно не соответствовал общему тону плетневского высказывания - а куда уйти от мажора, оркестр наяривает с подобающим рвением, солист опускает руки, но вынужден участвовать в общем празднике, партитуру же не перепишешь (при том что Плетнев как раз нередко переписывает...). Значит - пусть будет напоследок ноктюрн, и уже "от первого лица", а у Плетнева все песни об одном и том же, но тут прям-таки конкретный сюжет нарисовался: "Вот и еще один полетел. Нет, бульона я не хочу. Значит, остается всего четыре. Я хочу видеть, как упадет последний лист. Тогда умру и я."
Чтобы описать, как Плетнев играл этот ноктюрн, ни в одном словаре не найдешь нужных понятий, но характерно, что плетневский "последний лист" фатально облетел вслед за остальными, и по большому счету единственной ноты, которой МВ закончил и бисовый номер, и в целом выступление, хватило бы, чтоб все стало ясно: допустим, Плетнев в своем пианистическом творчестве не "мистик" и не "проповедник", он не обещает посредством искусства, что существует некий "иной мир", что есть "жизнь после смерти", но в каждом звуке у него заложено: "после" может и есть, а "до" определенно нет. Забавно, что накануне в том же БЗК я наблюдал, как Мацуев с ГАСО и Сладковским играет 3-й концерт Рахманинова, там под финал от рояля уже дым шел, у солиста и у дирижера из ушей тоже, лихо отбарабанили - но надо признать, Рахманинову мацуевская манера годится, главное, что приятие жизни, неподдельная радость бытия налицо (Мацуев тоже играет, как чувствует - просто он чувствует вот так...), и народ опять-таки беснуется в эйфории... Впрочем, аудитории Мацуева и Плетнева едва ли пересекаются. Номинально оба - пианисты, а словно играют на разных инструментах, да и на разных планетах живут.
Развивая литературные ассоциации, мне в связи с Плетневым, и особенно с нынешним его концертом вспомнилось стихотворение Набокова "The room" - я о нем и не забывал, но вдруг пришло в голову, что оно способно послужить чем-то вроде универсального портрета художника плетневского склада. Речь в нем идет, правда, о поэте, а не музыканте - но разве Плетнев за роялем не поэт?
The room a dying poet took
At nightfall in a dead hotel
Had both directories – the book
Of Heaven and the book of Bell.
It had a mirror and a chair,
It had a window and a bed,
Its ribs let in the darkness where
Rain glistened and a shopsign bled.
Not tears, not terror, but a blend
Of anonimity and doom.
It seemed, that room, to condescend
To imitate a normal room.
Wherever some automobile
Subliminally slit the night,
The walls and ceiling would reveal
A wheeling skeleton of light.
Soon afterwards the room was mine,
A similar striped cageling, I
Grouped for the lamp and found the line
“Alone, unknown, unloved, I die”
in pencil, just above the bed.
It had a false quotation air.
Was it a she – wild-eyed, well-read,
Or a fat man with thinig hair.
I asked a gentle Negro maid,
I asked a captain and his crew.
I asked a night clerk. Undismayed
I asked a drunk. Nobody knew.
Perhaps when he had found the switch
He saw the picture on the wall
And cursed the red eruption which
Tried to be maples in the fall ?
Artistically in the style
Of Mr. Cherchill at his best,
Those maples marched in double file
From Glen Lake to Restricted Rest.
Perhaps my text is incomplete.
A poet’s death is after all
A question of technique, a neat
Enjambment, a melodic fall.
And here a life had come apart
In darkness, and the room had grown
A ghostly thorax, with a heart
Unknown, unloved – but not alone.
|
|
(comment on this)
|
| Sunday, April 29th, 2018
| |
10:53 pm - "Генеральная репетиция": "Театр взаимных действий" - "Чайка" в Музее современного искусства
|
Обычно я на вернисажи не хожу, потому что вечера заняты другим, но тут предполагался перформанс, а я заранее не вполне уяснил, что он из себя представляет. Ну мне достались во дворе коктейли и закуски (хотя за коктейлями в очереди толкаться было неуютно), а внутри - скорее все-таки выставка, несмотря на то, что "репетиция", "театр" и, наконец, само название "Чайка" вроде бы отсылают к театральной, а не музейной практике.
Собственно, затея, насколько я понимаю, в том и состояла, чтоб преподнести "выставку" как "перформанс" и даже своего рода "спектакль", ну или, по меньшей мере, как "репетицию", ограничиваясь статичной, стационарной концепцией, без внешнего "действия", то есть некими "горизонтальными" связями между предметами изобразительного искусства. Поэтому каждый из залов второго этажа разбит на акты, антракты, подготовительные и заключительные этапы "действа", которое разворачивается не во времени, а в пространстве.
Идею оценил (авторы - Ксения Перетрухина, Александра Мун, Леша Лобанов, Шифра Каждан), но, по правде говоря, меня прежде любых концепций интересует конкретное их наполнение, а в данном случае наполняется "перформанс" предметами живописи, графики, скульптуры, фотоинсталляциями и т.д. Очень много Мамышева-Монро - который, кстати, и сценическими перформансами не пренебрегал (один из последних, незадолго до смерти, устроил в "Политеатре" тогде еще не воцерковленного Эдика Боякова - "Полоний", где выступил в заглавной роли) - но сами по себе "картинки с выставки", по совести сказать, давно глаза намозолили. С другой стороны, вот в разделе "пробы на Аркадину" - с ума сойти! - Модильяни, "Девушка на фоне камина (Беатрис Гастингс)", 1915, из коллекции V-A-С, как и все остальное здесь. И тут же - надо полагать, другие претендентки на роль Аркадиной - Марелла Амьелли с фотографии Ричарда Аведона (последний теперь на слуху в связи с "Нуреевым") и "Вампирша" Урса Фишера (эффектный, иронично-демонический и гротесковый женский образ с перископом у лица на крупных размеров акриловом холсте).
Ну и все в таком же духе: "монолог Тригорина" - инсталляция Филиппа Паррено "Моя комната - очередной аквариум", 2010, наполненная надувными рыбками; "пьеса Треплева" - медитативный видеоарт; "Смерть Треплева" - картина Кирилла Гаршина (воронежский художник) "Без названия" 1988 г., где изображена мама с мальчиком-"ботаником" дома на фоне шторки возле телевизора и т.п. Между делом затесалась скульптурная группа Джеффа Кунса "Друг на друге" - пирамида животных с кабаном в основании и увенчанная смешной птичкой, Кунс - забавный кич, но я его много видел, а тут он явно выбивается из общей "мрачной" обстановки, хотя вместе с тем и "разбавляет" ее несколько. В общем, что есть в печи - на стол мечи: он Сидни Шерман до Вадима Сидура.
Нет, я, как и положено, не нарушая инструкций, попал на второй этаж с первого через третий. На первом обошел инсталляцию Майка Нельсона "Снова больше вещей (Разрушение плиты"), составленную из скульптур более или менее известных авторов 20го века - Бранкузи, Джакометти и т.п.; на третьем посмотрел "нормальную", "обыкновенную" выставку более или менее современного искусства. Но, если честно, западное современное искусство меня за редкими исключениями совсем не увлекает (оно сводится либо к левацкой идеологии, скудоумной и так же без фантазии реализованной, либо, наоборот, к декоративности). То, что производится на русскоязычном пространстве и русскоязычными авторами - в несколько большей степени, однако тут обнаружилось много такого, что я видел раньше, что знаю, уж люблю-не люблю неважно, но хочется чего-то нового, а не уже известного. Тогда как, скажем, Кирилл Глущенко - я видел его огромный мультимедийный проект о советской архитектуре городов-
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3368308.html
- но то, что для "Генеральной репетиции" выбрана часть, посвященная Ульяновску, меня совершенно подкосило (даже и без коктейлей). Или "AES+F" - после их видеотрилогии фотоколлаж "Рейхстаг" 1997 года (здание рейстага, "превращенное" в мечеть с бедуинами на ослах, проезжающими по лужайке) смотрится и не свежо, и вообще не остроумно. Запоздалый "соц-арт", в том числе и на "актуальном" как бы материале - Игорь Макаревич, Леонид Борисов ("Хрущ", "Спец/Путин"), опять-таки бесконечный Мамышев-Монро... Короче говоря, всего много, но либо чересчур узнаваемо, либо, наоборот, мало интересно - само по себе. При таком раскладе, конечно, формат "перформанса" до некоторой степени выручает.
|
|
(comment on this)
|
| |
10:23 pm - Пуленк, Лютославский, Рахманинов в БЗК: ГАСО, дир. А.Сладковский, сол. А.Малофеев, С.Небиеридзе
|
Не то что описывать - поскорее забыть хочется "официальную часть", предшествовавшую концерту: я понимаю, без дежурного конферанса с перечислением спонсоров не обойтись, раз такое дело - открытие, понимаешь, конкурса молодых пианистов!; и даже, пускай, без официоза двуязычного, коль скоро проект "международный" - хотя и с преобладанием граждан РФ и Узбекистана. Я, кстати, против пианистов из Узбекистана ничего не имею, наоборот, оттуда и Станислав Юденич (он, кстати, член жюри конкурса нынешнего), и великолепный его ученик Бехзод Абдураимов (последний к тому же этнический узбек и, как саркастично заметил Юрий Данилин, "любит плов"), но речь не об участниках отдельных, они могут оказаться исключительно одаренными и вырасти в великих музыкантов, пожалуйста, а об их составе в целом - позорище ведь! И что за безумие под играющий оркестр устраивать дефиле конкурсантов через партер большого зала консерватории с национальными флажками в руках - Мацуев как "художественный руководитель" мероприятия сам до такого додумался (его вкусу идея соответствует вполне...) или кто-то умный подсказал?!
Ну ладно, я пришел не ради дефиле, и даже не ради Мацуева, как большинство собравшихся, при том что Мацуева давно не слышал и его выступления с концертом, понятно, Рахманинова, ожидал не без любопытства, а ради двойного фортепианного концерта Пуленка в первом отделении: одно из любимейших моих произведений в мировой музыке, я его слушаю ну раз в неделю точно, и никакая другая музыка не дает сопоставимого заряда энергии - буквально, физически. Лежит в интернете, кстати, видеозапись авторского исполнения - Пуленк играет одну из сольных партий за год до смерти:
https://vk.com/video9666731_171332484
Но с ГАСО играл не Пуленк, а Александр Малофеев и еще один лауреат предыдущего "гран-компетишна" Сандро Небиеридзе. Второго я, признаться, почти не расслышал, а первого уже знаю, противный мальчик, "Мацуев в миниатюре. Ну да размеры - дело наживное, а лупит он по клавишам не хуже старшего товарища - однако именно потому мне интересно было в его исполнении послушать Пуленка, какая другая, а эта вещь требует напора, и чего-чего, а этого у Малофеева, думалось мне, в избытке. На деле выяснилось, что силенок-то пока маловато - откормится, поди (у конкурса, между прочим, и гастрономические спонсоры нашлись), а пока что не тянет. В разделах же, где требуется не сила, а вкус, утонченность, концерт Пуленка вышел просто ни на что не похожим, нечленораздельная "каша" - вот, наверное, то же чувствуют на "панк-молебнах" оскорбленные в чувствах верующие!
Однако против ожиданий главное огорчение, связанное с Пуленком, доставил... ГАСО - ну что ж такое?! Александру Сладковскому следовало бы фонограммой дирижировать! Я его помню тощим прыгучим стажером - прыгучесть с годами не утрачена, но Сладковский превратился в мультяшную пародию на дирижера, такими их изображают в комиксах, при чем тут музыка?! Полтора года назад Люка Дебарг и Реми Женье играли двойной концерт Пуленка с простигосподи "Новой Россией", да еще и под управлением Дениса Власенко -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3451714.html
- но и то приличнее было, а где вроде бы "Новая Россия" и где ГАСО!!
Впрочем, для биса юниорский дуэт выбрал - сами или опять-таки кто присоветовал - ни много ни мало "Вариации на тему Паганини" Лютославского, без оркестра. Как ни странно, в прошлый раз я слышал Малофеева, когда он играл в дуэте с Мацуевым (!) и с оркестром эти самые "Вариации...", и не казалось, что ужасно -
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3205275.html
- а тут ну прям-таки невозможно! Про публику достаточно сказать, что в паузу "Вариаций..." она, к моему неудивлению, восторженно захлопала, и присутствовавшие при сем молчаливо оркестранты жестами напрасно пытались воспрепятствовать меломанскому беспределу.
То ли по принципу "ко всему готовы, ничего не жаль", то ли правда я по Мацуеву "соскучился", но после долгого перерыва - а я не хожу на Мацуева и не хожу на программы с концертами Рахманинова (даже когда 2-й концерт Плетнев играл, я не пошел! говорят феноменально...) Мацуев в 3-м концерте Рахманинова меня мало что не раздражал, ну всяко меньше бесил по сравнению со Сладковским (ушедшим в астрал с концами и забывший про то, что оркестром надо управлять, а не прыгать и рожи корчить), показался неожиданным, местами захватывающим, и совсем не грубым там, где грубость противопоказана, а там, где надо, поддавал "жару" в своем стиле, но тоже уместно, убедительно. Вообще Мацуев в материале, сообразном уровню его интеллекта и темперамента (Чайковский, Рахманинов, а также, что удивительно, но если вдуматься, предсказуемо, Прокофьев - но, конечно, не венские классики, не романтики, и уж точно не Шнитке, хотя за него Мацуев тоже брался на моей памяти и я это слышал...) может быть хорош и лучше многих. Грешным делом успел подумать: а вдруг Мацуев нарочно таким образом организует все, чтоб на общем фоне выигрышно себя подать - но быстро отказался от предположения, для Мацуева это чересчур сложная схема.
|
|
(7 comments | comment on this)
|
| |
5:51 pm - Алексей Курбатов, Сергей Полтавский и др. в Квартире-музее С.Рихтера: Кейдж, Фелдман, Найман, Адес
|
За то время, что я последний раз был у Рихтера - а попадаю на концерты очень редко, к сожалению, хотя заслуживающих внимания мероприятий там много - сменилась временная выставка, и может быть даже не одна. Сейчас в витринах трех комнат развернута скромная, но трогательная экспозиция "Детство и отрочество Рихтера": рисунки его тети Мэри в стиле модерн и ее книжная графика (прожив в Житомире до второй мировой, тетя, как и мать музыканта из Одессы, благополучно выбралась в свободный мир, оттуда видимо уже позднее, в 1960-е, Рихтер и привез обратно эти материалы); также полулюбительские, а все же необычайно симпатичные его собственные юношеские пастели; ну, конечно, семейные фотоснимки и подлинные автографы.
В концертной же программе "Music of today без словаря" меня привлекло, если честно, в первую очередь имя одного из исполнителей, альтиста Сергея Полтавского, а потом уже набор авторов. Вообще понятие "современная музыка" довольно-таки... обтекаемое, и что значит в искусстве "тудэй" всяк понимает на свой лад, вспомнить хотя бы Жанну Дозорцеву и ее хрестоматийное суждение "Рихард Штраус - наш современник, он умер совсем недавно, в 1949 году...", и можно смеяться сколько угодно, но в программе современной музыки нашлось место сочинению, написанному еще при жизни Рихарда Штрауса, "Сюите для детского фортепиано" Джона Кейджа 1948 года, вот тебе, бабушка, и тудэй! Да и комплект из Кейджа, Наймана, Адеса и Фелдмана - это такая "современность для начинающих", не то что "без словаря", а и "без азбуки", в лайт-версии, "популярная классика" своей эпохи, считай все равно что Чайковский, Рахманинов, ну, в лучшем случае, Лядов, а для полного и общего удовольствия вальсы Иоганна Штрауса (даже не Рихарда!). С другой стороны, современная или не очень, радикальная или не слишком, а музыка-то малоизвестная, редко звучащая. И при таком раскладе уже не столь важно качество исполнения (оно, как и следовало ожидать, оказалось достойным), про "интерпретацию" говорить нечего - сыграли и спасибо!
Однако нельзя не признать, как удачно и концептуально точно удалось построить программу вечера соответственно поставленным задачам... В самом начале - благозвучный и энергичный Найман, опус для альта и фортепиано 1995 года, хотя по-моему и его сыграть можно было бы с большим рок-н-рольным драйвом, особенно что касается фортепианной партии (в дуэте выступили Алексей Курбатов и Сергей Полтавский). Затем Дэвид Ланг и его "Broken" для альта и виолончели, 2016 (Сергей Полтавский с Сергеем Суворовым), и тоже ничуть не "царапающий" нежные уши утонченных ценителей изящного, по-своему гармоничный, даже вызывающий ассоциации с барочным музицированием (в оригинале написанный для дуэта альта и виолы да гамба). Алексей Курбатов играл "Traced overhead" для фортепиано соло, трехчастный цикл 1996го года создания - парадокс, но хотя имя Адеса вроде бы меньше на слуху, чем Кейджа или Фелдмана, живьем его музыку услышать в Москве можно едва ли не чаще, а мне еще довелось посмотреть несколько лет назад телеверсию его оперы "Буря" в постановке Робера Лепажа из "Метрополитен":
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2418662.html
И признаться, достоинств музыки Адеса, хоть в постановке Лепажа, хоть в исполнении Юровского с Лондонской симфониеттой (пару лет назад в КЗЧ) я не понимаю, не понял и теперь: только что атональная, а по сути - романтическо-импрессионистская салонная шняга, но опять-таки "компромиссная" в том смысле, что вряд ли кого восхитит, однако и не возмутит, не оскорбит, а скучно - ну так на то и "современная музыка", чай не ЧайковскЫй! Живущая в США уроженка Тольятти (неплохая карьера для 30-летней девушки...) Полина НазАйкинская - с ударением на зАйку - имя для меня новое, а музыка - как будто написана до ее и моего рождения, Канцонетта для скрипки и фортепиано, 2012 (играли Алексей Курбатов и Надежда Артамонова) - как бы "милая", в неоромантическом духе фитюлечка, из серии, что называется, "слушать можно", а зачем - никто не объяснит.
Лично для меня из имен на афишке наиболее важное - Мортон Фелдман, среди композиторов означенного направления (я не беру Альфреда Шнитке или, скажем, Бориса Чайковского, чьи сочинения, кстати, напомнила мне канцонетта НазАйкинской, с поправкой на то, что Борис Чайковский умер раньше, чем Назайкинская выучила нотную грамоту; про масштабы дарований молчу) он единственный, кого я, во-первых, слушаю в записи регулярно, постоянно, а во-вторых, не потому что "надо" или хотя бы "любопытно", а просто - "нравится". Жаль, что в концерте исполнили (Курбатов и Полтавский) лишь одну короткую вещичку The viola in My Life III" во втором отделении, но и она задала какую-то планку, под которой все остальное казалось, если честно, необязательным выбором.
Например, Гэвин Брайерс и его "Lauda (con srdino)" для альта и фортепиано, 2001-2003, в моем понимании это абсолютно "декоративно-прикладное искусство", но вместе с тем ясно, что такую "современную музыку" целевая аудитория, вероятно, еще способна принять, а попробуй кормить ее Фелдманом, хотя бы "со словарем..." Ну и "обрамляли" композиционно второе отделение опусы для игрушечного фортепиано - та самая сюита Кейджа 1948 года, с которой началась взрослая жизнь детского инструмента, и Трио для игрушечного фортепиано, альта и виолончели некоего Мэтью МакКоннела, который, в отличие от недавно умершего Рихарда Штрауса еще и родился недавно, в 1980м. Композитор моложе меня - это, хотелось бы думать, музыка будущего, но меня подобное будущее не порадовало, хотя отчасти я вместе с остальными собравшимися повеселился: не просто фортепиано - само трио 2012 года "игрушечное", занимательно-развлекательное, финальное алегретто и вовсе кукольно-вальсовое, но поразительно (не скажу, что радостно): семьдесят лет назад обращение Кейджа к игрушечному фортепиано выглядело рискованным экспериментом, свободным творческим жестом, вызовом, почти манифестом - в начале же 21-го века, и уже, между прочим, не самом-самом начале, использование того же игрушечного фортепиано становится частью аттракциона в жанре музыкальной эксцентрики, "примиряющее" сколько-нибудь "массового" слушателя с т.н. "современной музыкой".
|
|
(comment on this)
|
| |
2:51 pm - из грязи в Князеньки
|
Князеньке пятьдесят! Поверить невозможно - за годы, что я его знаю, Князенька внешне практически не изменился: познакомились мы с ним больше пятнадцати лет назад, и уже тогда он выглядел на полтинник с лишним, сейчас же напоминает одновременно сельскую учительницу на пенсии и Валерию Ильиничну Новодворскую в молодости, но жалуясь на ноги, спину и депрессию, а заодно пророчествуя о скором конце света, Князенька по-прежнему весел, бодр, щедро раздает политические прогнозы, смело судит о спектаклях и фильмах, кроме того, не в пример "злобным гюрзам", как он по-каракалпакски ласково нас с дорогим другом Феликсом называет, неизменно окружен юными воспитанниками, самоотверженно ему преданными и только чтоб не обижать старика бескорыстно занимающими Князенькину жилплощадь, пользуясь походя его приглашениями на презентации с банкетами.
Мое нежные чувства к Князеньке редко находят понимание даже в нашем ближайшем кругу общения. Нет-нет раздается за спиной исподтишка: "ваш Князенька - дегенерат, клинический идиот, кретин, к тому же омерзительного вида грязный неряха!" Однако не возражая по существу - да и что тут по существу возразишь... - я отвечаю: может быть и так, но он, Князенька, всяко не хуже нас с вами, даже во многих отношениях пожалуй что лучше. И действительно - ужасен ведь не Князенька, ужасно то, что мы все такие... А Князенька, с одной стороны, позволяет нам взглянуть на себя со стороны, увидеть без прикрас, без самообмана, каковы мы на самом деле; с другой, оставляет нам возможность в сравнении с ним все-таки считать себя по-прежнему существами человекоподобными, сколько-нибудь да разумными, не кончеными выродками - то есть сознательно жертвуя собственным имиджем и репутацией, не лишает нас утешительных иллюзий напрочь.
Не впервые я по мере слабых способностей моих стараюсь нарисовать Князенькин словесный харАктерный портрет, насколько возможно в принципе объять столь масштабное явление - глыба, матерый человечище! Несколько раз подступался к нему с разных сторон -
то так:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3404439.html
то эдак:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3411864.html
Вообще для исчерпывающего описания Князенькиного "модус вивенди" (не путать с бэкграундом, который у Князеньки, по его собственному признанию, очень большой) идеально подходит - ну не в буквальном понимании, может; а по сути - тютелька в тютельку - песня из репертуара Валентина Стрыкало:
Вчера в магазине игрушек
Я показывал школьникам член...
Но я стараюсь быть лучше
Каждый день, каждый день!
Не слишком остро переживая, но и не игнорируя полностью свое несовершенство (а кто совершенен, скажите?!), Князенька чуток к критике, в частности, к моей - но реакцией на нее опять-таки дает нам всем урок смирения, причем обоюдоактуальный. Как-то раз, проживая в одном с Князенькой гостиничном номере, я не выдержал и спросил его в сердцах: неужели недостаточно загадить все вокруг, разбросать повсюду вещи и мусор вперемежку, приводить малознакомых гостей без спроса, занять все пространство, производить всеми подручными средствами и органами тела шум - как же можно вдобавок к прочему еще и нестерпимо вонять? Князенька, надо отдать ему полную справедливость, не то чтоб не обиделся, но прежде всего принял замечание как руководство к действию. И вот мне урок: не пытайся сделать Князеньку лучше - он такой, какой есть, еще ничего, сойдет; а "усовершенствованный" Князенька будет совершенно несносен. Что и требовалось доказать: Князенька пошел в ближайший супермаркет и купил там дезодорант, причем специально спросил "посильнее" - то ли продавцы отнеслись к такому необычайному покупателю с излишним вниманием, то ли, наоборот, впарили Князеньке под видом дезодоранта средство для борьбы с насекомыми, но когда Князенька в моем присутствии на следующий день попробовал воспользоваться приобретением, я, едва придя в себя и с трудом продышавшись, взмолился: пожалуйста, воняй, Князенька, дальше, а я уж потерплю, раз ничего не поделаешь, в конце концов, жизнь дороже, и так-то осталось всего-ничего.
Мне выпадало неоднократно трудное счастье делить с Князенькой не только комнаты в гостиницах, но и купе в вагонах поездов (особенно незабываемы ночи под стук колес после того, как накануне поездки Князенька накушается пельменей, а выпить отвар расторопши по вечному своему обыкновению и деменции забудет), и соседние места в зрительном зале (иной раз приходилось смотреть спектакль или фильм под мяуканье котенка, раздававшееся из Князенькиной сумки - а спустя время до меня доходили душераздирающие подробности судьбы четвероного питомца, обнаруженного заледеневшим в морозилке Князенькиного холодильника). Но самое яркое воспоминание о нашем совместном с Князенькой быте - выборгский казус позапрошлого лета. Тогда я после неожиданного открытия в номере без ума от негодования разыскал Князеньку на выходе из холла и прилюдно, вслух, сейчас я понимаю, чересчур эмоционально у него поинтересовался: "Ты какого хуя в ванну насрал, урод?!" Но Князенька и тут на мое хамство реагировал достойно, не вставал в позу, а объяснил спокойно, и потом повторил еще не единожды, чтоб до каждого дошло: "Я не срал, я промывался". Теперь я уж и не знаю, что меня так возмутило - понятно же, что человек в ванну не срал, промывался человек... Оттого мне трудно понять хозяйку съемной Князенькиной дачи, которая зачем-то развешивает объявления "Андрей Дмитриевич, прошу Вас не оставлять коричневых следов на раковине" - я в какой-то момент, грешен, не утерпел и спросил: "А ты что же, чучело - и в умывальник срешь?!", но сразу осекся, и перевел речь на хозяйку, что ж она словеса плетет, нет бы прямо сказать: "Убирай за собой свое говно, кусок позора!" - "Ты что.., - разволновался Князенька - она в отличие от тебя женщина культурная, таких слов не употребляет!" И вроде бы неоскорбительно, корректно поставил меня Князенька на место - а до сих пор за себя стыдно, ей-богу.
Превосходно сформулировал великий классик, и будто Князеньку непосредственно, не кого другого, А.С.Пушкин имел в виду: врете, подлецы, он и мал, и мерзок - не так, как вы - иначе! Доводилось уже в связи с Князенькой припоминать и мысль П.Я.Чаадаева о том, что Россия, дескать, призвана дать миру некий страшный урок - вот в точности так же и Князенька... - призванный, избранный, он сегодняшних дней Заратустра (ну какие дни, такой и Заратустра подстать...), недочеловек и сверхчеловек в одном лице: всем пример, учитель по жизни. Облился, обляпался, обосрался - не стесняйся, не комплексуй: "что? где? а, это?... это ничего, так и было, давно уже!" Еще он очень скромный: достоин быть героем Линча и Богомолова, но довольствуется статусом "народного политолога" и "помощника депутата Черепкова" (последнее свидетельствует об аскезе совершенно особого рода, поскольку означенный депутат уж много лет как помер, а до этого был лишен мандата и помещен в стационар психиатрической клиники).
Понимаю, не каждому повезло знаться с Князенькой лично - но для компенсации с некоторых пор есть интернет, а в нем фейсбук. Несчастные, до сих пор по привычке считающие вершиной современной русской словесности Сорокина, Пелевина или Улицкую, просто не знакомы с фейсбучным творчеством Князеньки - и не считают свою жизнь никчемной лишь потому, что вовсе о наличии в мире Князеньки не подозревают, не понимают, до какой степени они обделены! А я дня себе не мыслю, чтоб прям с утра, не открыть и не прочесть свежий опус Князеньки. Любые пара абзацев, исходящие из уст его и пальцев при нескрываемых им "проблемах с музжичком" (Князенька через раз попадает под нужным клавишам, отчего сходство с Сорокиным лишь усиливается, причем Сорокин измудряется, натужно переставляя буквы в словах для комического эффекта, а у Князеньки это выходит естественно, как дыхание... ну или как пердеж, смотря с какой стороны посмотреть на процесс) легко заменяют и чашку кофе, и стакан сметаны - заряда бодрости, интеллекта и позитивного отношения к жизни хватит до вечера, а назидательность какая, куда там Улицкой! Глядишь, и день прошел, следующая новость от Князеньки сходит с фейсбучной ленты, словно с конвейера - неутомимый!
В его текстах... нет! не побоюсь сказать, в его произведениях, занимательных и занятных, выпуклых и гротесковых, пространных и проникновенных, соединяется глубокое знание быта, общественной жизни, человеческой психологии - с богатейшим воображением, уносящим в ирреальные миры, населенные фантасмагорическими образами, а высокий нравственный идеал - с изощренной языковой игрой, работой над словом, над каждой буквой и неповторимыми, не зафиксированными ни в одном словаре их сочетаниями. Тем только и держимся, тем и спасаемся, ежедневно читая что-нибудь вроде:
"Вернулся с кинофестиваля детского военно-патриотического мусульманского короткометражного кино, где лечил ноги и спину и получил незабываемые впечатления, которых хватит надолго. Чихаю и кашляю третий день, болит правое легкое. Пью таблетки "Мукалтин" и "от кашля", раство "Пертусин", растворяю в воде АЦЦ, Днем помогает, а ночью одни кошмары. Кашель душит, снятся в основном умершие люди - от бабушки, деда, мамы, тети,учителей, до Табакова и Зельдина. Проблемы с музжичком, руки трясутся, скоро не смогу ходить. Завтра с дачи еду на рентегн. А сегодня холодным промозглым вечером на исходе предпраздничной субтотбы по приглашению китайнского информационного аген тства "Сунь Хуань" побывалё на репсс-кофнеренции ы Подольской городскоё администрации, где вернувшиеся из пионерского лагеря школьники интересно и увлекательно рассказывали о патриотическом воспитании и знакомстве с известнымиё артистами. Коротко о фабуле - как написано в пресс-релизе написано, спектакль про любовь, которой не хватает нам всем, от себя добавлю, и которой не бывает в жизни. Хвалить и ругать то, что сделано другими, всегда легче, чем что то сделать самому. Тем не менее, как насмотренный зритель, а отнюдь не театральный критик, могу сказать, что в постановке много оригинального, хулиганского, молодежного. Он не скучный, но слишком много эклектики, мешанины, на грани фола, с некоей "фигой в кармане". Но формально не придерешься, видна рука мастера, фильм веселый с примесью драматизма, талантливый, провокативный, вызвал добрые чувства, я думаю, рассчитан на более широкую аудиторию, чем эти безмозглые пошлые и крайне несчастные дуры с трагичной судьбой. Моим младшим коллегам, выпускникамё творческих вузов, будущим эпидемиологам из шоу "Битва экстрасенсов" и молодым философамё, порадирующему Киркоровым, которых, как говорится, вагон и маленькая тележка, не очень показалось недостаточно веселоё, в их словах была своя сермяжная правда. А я начинал смотреть фильм на фестивале под другим названиемё частично на фестивале смотрел, сейчас он мне понравился больше, наверное, потому что от начала до конца, и я считаю, что так и надо, когда произведение неоднозначное, но заставляет задуматься о вечностиё, особенно это важно в свете предстоящего конца света. Сценография спектакля сохранена в своей основе, декорации не имеют точных опознавательных знаков времени, но рождают у зрителей ассоциации. Среди многочисленных приглашенных звезд были Юрий Григорченко, Яло, группа «Гандонопра», Серяниум, Dajio, Татьяна Мулькина, группа «Аннотация», NHojn, Амина Лажа, Тимофей Николаев, Карп Анастасьев, Ахтунг, Ivan Sidorov, Донна Белла, TITIL, Икфтвщт Ыещцт, 孩子乱搞男孩. Со сцены прозвучали приветствия и поздравления от общественных и государственных организаций: от Государственной думы, Совета Федерации, Исполкома Всемирной Федерации ассоциаций ООН, Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, Российской книжной палаты, Совета ветеранов Второй Пунической войны, землячества западного Туркестана, тиражной комиссии Спортлото-82, других общественных и государственных организаций. После заподминающего и нетравиального концерта во время неформального общения, прошедшего весело и организованно, торжественно и величаво, в обстановке доверительной и дружелюбной попытался выяснить у Никиты Михалкова, чьи в лесу шишки и кто сказал мяу, но Андрон Константинович ничего мне не ответил, только рассказал грустный анекдот, который я сразу забыл, и усмехнулся в бакенбарды, видимо, Константин Сергеевич точно знает, кому и где, но не хочет, чтобы журналисты тоже узнали и написали про него гадости. Подробности читайте в еженедельном федеральном издании "Мир новостей" - комментируйте, лайкайте, критикуйте, зовите на телевидение, выдвигайте в президенты! В общемое еще раз убедило меня в том, что чем талантливее и гениальнее человек - тем он гаже, подлее, склочнее, тем больший он человеконенавистник. Ну нет у нас гражданского общества, есть только общество потребления, либо ура-патриоты, либо либералы ненавидят народ, а в Советском союзе были добрее. Скажу откровенно - больше на такие церемонии я не ходок. Потому что реальность настолько пошла, подла, глупа, что лучше жить в мире грез. Но это не моя история. Я готов жить в реальности, потому что понимаю - после смерти и будет настоящая, лучшая жизнь души. А сейчас надо мучиться, ненавидеть, любить, с ума сходить. Грядет Апокалипсис и выборы, по случаю чегоё поздравляю девушек и бабушек с праздником Масленицы, которую встречаю на даче один под елкой из-за постигшей меня депрессии и усилившегося кашля. Выбирете меня президентом! Фотографии представлены пресс-службой Подольства, некоторые из них мои, что заметно по качеству".
Подобно древнерусским книжникам мы с Князенькой мыслим свое место на текущем отрезке исторического времени в эсхатологической перспективе, и это не единственное, что роднит нас с насельниками средневековых монастырей Святой Руси, но методологически подходы наши к проблеме значимо разнятся: если я не устаю напоминать прежде всего себе, потом уж окружающим (каюсь попутно в эгоизме - не в пример Князеньке о себе сперва думаю, мало о других...), что жизнь коротка, жить осталось всего-ничего, хорошо бы успеть побольше напоследок - то Князенька, наоборот, вещает о светопреставлении как о вопросе решенном и подписанном, сам будто намереваясь жить вечно. И полно, что за счеты - лишь стало бы охоты, а то - во здравье! Пятьдесят - конечно, много, очень много, слишком много... Но нам всем до конца нашей скоротечной жизни запаса Князенькиной энергии, знаний и доброты, надеюсь, хватит. Не болей и береги себя, Князенька, ковыляй потихонечку, оставляя заметный, неповторимый, пускай хотя бы и коричневый след на поприще мировой культуры - ты необходим, выпуклый и гротесковый, занимательный и занятный, импульсивный и инфантильный, доброжелательный и душевный, познавательный и поучительный, приятный и радостный, суматошный и сумбурный, искренний и неравнодушный, пространный и проникновенный, грустный и страшный. Спиноффа, юить!
|
|
(comment on this)
|
| |
3:26 am - куда так торопятся люди: "Слава" В.Гусева в МХТ (лаборатория "После революции"), реж. Михаил Рахлин
|
Прежде всего надо благодарить тех, кто откопал этот памятник драматургии сталинского неоклассицизма. Виктор Гусев (скончавшийся не по законам военного времени мирной смертью в 1944 году поэт-лауреат, дед популярного ныне футбольного комментатора), конечно, не потерянный для истории писатель, вернее, не забыты его сочинения - киносценарии, по которым сняты "Свинарка и пастух" и "В шесть часов вечера после войны" Пырьева, а также менее известный, но на свой лад любопытный фильм Хейфица и Кошеверовой "Весна в Москве", вышедший спустя годы после ухода автора из жизни, который тоже иногда показывают и в котором задним числом выявляется драматургически - композиционно, на уровне конфликтов, характерологии, сюжетных мотивов и т.д. - много общего с пьесой "Слава":
https://users.livejournal.com/-arlekin-/2003091.html
Но "Слава" не была экранизирована и, соответственно, о ней давно никто не вспоминал, а тут повод: тематическая лаборатория "После революции". Сам по себе материал вряд ли удобен в обращении - пафосная "героическая комедия", написанная не лишенным специфического обаяния, но корявым, зачастую наспех зарифмованным тоническим стихом в духе еще 1920-х годов: раннего Тихонова, Сельвинского, Асеева, ну и Маяковского, конечно - один из персонажей даже носит "говорящую" (и горящую) фамилию Маяк! При этом содержательно пафос - уже абсолютно "новый" для своего времени, не революционный, уже никто не думает о "мировом пожаре", а "оборонительный" (с намеком и на "наступательный"), хотя еще не закрыты театры, не арестованы режиссеры, на дворе 1935 год.
Герои пьесы - молодые летчики: Вася Мотыльков, его невеста Лена Медведева, их общий друг и товарищ по летному отряду Коля Маяк. Логично было бы предположить возникновение любовного треугольника, но конфликт Гусев строит на совершенно ином основании. Маяк не претендует на невесту Мотылькова, но рассчитывает опередить его по службе, прославиться, совершить подвиг. Однако в решающий момент, когда в далеких кавказских горах сходит лавина и надо полететь ее взорвать (технические детали операции меня вслед за автором интересуют мало) и Маяк вызывается добровольно первым, мудрый бывалый орел Тарас Николаевич, приглядывающий за не до конца оперившимися сталинскими соколами, поразмыслив, отдает предпочтение не тщеславному энтузиасту-Николаю, но готовому честно выполнить приказ скромнику-Василию, и Мотылькова вместо Маяка отправляет рисковать жизнью.
Разумеется, Вася хоть и получит травму, но выживет, вернется к Лене, та его встретит, а Коля тоже не злодей, не враг, он осознает свой "перегиб", "уклон", и "перевоспитается", "перекуется" - наверное, будь пьеса написана двумя-тремя годами позднее, и оказаться Николаю японским шпионом, и отправиться к стенке или в лагерь (а не пройдет и десяти лет, как Твардовский будет писать про "смертный бой не ради славы, ради жизни на земле" - тоже вранье, но совсем иным пафосом наполненное), тут все очень благостно пока. Тем не менее режиссер, конечно, не на голубом глазу воспринимает авторский посыл, и в характерное сегодня при обращении к материалу 1930-50х годов ностальгическое умиление не впадает, наоборот.
Предыдущей режиссерской работой Михаила Рахлина в МХТ был выпущенный осенью спектакль "Веселые времена" - и тоже, что характерно, посвященный советским 1930-м, но на совершенно иного рода и качества основе, по сценарию великого фильма Эрнста Любича "Ниночка". Там взгляд на советского человека и советскую жизнь со стороны - беспристрастный, бескомпромиссный и беспощадный (при том что буржуазному западу и последышам аристократии достается по первое число также), не зря "Ниночку" еще сравнительно недавно в СССР называли "злостной клеветой", до того точно Любич угадал и суть, и многие детали как советского менталитета, так и коммунального быта. Спектакль вышел, и это ему скорее в плюс, мало похожим на фильм-первоисточник, но в связи со "Славой" я бы лишний раз вспомнил прежде всего те концептуальные детали, что режиссер добавил от себя, а именно - исчезновение людей, страх доносительства, наконец, даже чересчур наглядная фигура "вертухая":
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3683540.html
В "Славе", как ни странно, подобной "наглядности" нет, Рахлин избегает прямолинейности, и хотя мыслит в том же направлении, задуманное реализует несколько иными средствами. Музыка Вагнера и Шостаковича - нехитрый, но действенный смысловой контрапункт развеселой, неуемно оптимистичной комедии в стихах, с одной стороны. С другой, эмоциональное "горение" персонажей слегка утрировано и доведено если не до карикатуры, не до пародии, то во всяком случае не предполагает, что характеры героев, их мотивы, их поступки, их "силу и славу" стоит воспринимать начистоту. А все-таки к "игре в классики", к ироничной стилизации замысел постановщика не сводится, пусть он не сложен, но серьезен.
Данил Стеклов - идеальный, хотя и чересчур очевидный выбор на роль Васи Мотылькова: при всех различиях контекста такой типаж хорошего, простого, слегка незадачливого, но преодолевающего трудности парня Стеклову достается раз за разом (от "Мушкетеров" Богомолова до "Боюсь стать Колей" Брусникиной), желательно бы увидеть актера в каком-нибудь менее ожидаемом "амплуа", но для эскиза, однозначно, попадание абсолютное. Руслан Братов, которому достался Маяк, еще студентом казался мне любителем "тянуть одеяло на себя", не всегда вписывался в ансамбль, но в "Славе", опять-таки, его специфика характеру персонажа соответствует вполне. Нина Гусева - замечательная, живая, превосходно соответствующая по фактуре, по темпераменту (не гламурная красотка, не серая мышка - симпатичная, активная, волевая девушка; ну и правнучка автора пьесы, чего уж там...) безупречно попадает в "тональность" роли летчицы Лены. Но молодые герои в любом случае ведут свой сюжет, а отдельная линия выстраивается на образе, который воплощает Станислав Любшин.
Далеко не всякий мэтр-орденоносец отважится на подобный риск - но и далеко не в каждом театре мэтру предоставят такую возможность, в иных (далеко не ходить за примерами) и последние названия из репертуара у всезаслуженно-народных юбиляров отнимают. Недавний именинник Любшин не отмечал публично круглую дату бенефисом, несколько лет не выходил на сцену Художественного в новых ролях, и даже заявленный в театрализованном вечере, посвященном 150-летию Максима Горького, так и не появился, уж не знаю, по здоровью ли, техническим трудностям, творческим соображениям - хотя заменивший его Сергей Сосновский выступил блестяще. Тем примечательнее, что обойдясь без юбилейной шумихи, Любшин участвует в лабораторном проекте вместе с молодежью, без смущения играет в скудном оформлении из подбора бесплатные дневные показы, не предполагающие громкого медийного резонанса и не обещающие долгой репертуарной жизни, демонстрируя не только отменную творческую форму, но и азарт, и заинтересованность в чем-то новом, для себя непривычном и для своего "статуса" как бы "неподобающем" - и этим заодно подкупает, но не этим только.
Любшин сознательно (не выходя за рамки режиссерского замысла) существует на сцене в иной манере, нежели партнеры по ансамблю. Он вовсе не отказывается от иронии, но остальные исполнители задают иронией дистанцию по отношению к своим героям, видят их со стороны, и любя все-таки высмеивают; для Любшина же это внутренняя ирония персонажа, присущая ему от природы, это не Любшин иронизирует над героем, это герой иронизирует и над собой, над своим прошлым, и над действительностью окружающей его. Дело в том, что персонаж Любшина, отец Лены, Владимир Николаевич Медведев - ветеран сцены, старый актер, еще дореволюционной закваски, условно-обобщенный современник Марии Ермоловой и Пашки Чагина, такой несколько задержавшийся в чужой уже эпохе Несчастливцев, но куда как счастливый благодаря советской власти и ее заботе о людях искусства. В пьесе он выступает отчасти резонером, однако присущая герою ирония позволяет в пафос декламации вкладывать определенный подтекст, а, надо полагать, личностное отношение артиста к персонажу, какие-то, вероятно, отклики, в нем возникающие, позволяют эти подтексты доносить в полном объеме и всерьез, несмотря на приближающийся к фарсу жанровый формат постановки в целом.
Противоположной "техникой" и контрастными по отношению к Любшину красками пользуется Янина Колесниченко, играющая мать Василия и его многочисленных братьев, которые как один, пусть и на различных поприщах, посвятили себя служению "родине" (и не ради славы, уж как водится), разъехались по концам великой и бескрайней, кто во Владивосток, кто в Казань, но к финалу собрались за общим, праздничным и свадебным столом, откуда начальник Василия их всех забирает... прямиком в Кремль на прием к Сталину. Образ Марьи Петровны, доставшийся Колесниченко, примечателен еще и тем, что в ранней советской драматургии очень распространен: "старорежимная", и уж конечно, набожно-православная старуха, строгих нравов, семейственная, домовитая хлопотунья - но если в пьесах 1920-х она выступала бы пережитком прошлого, хорошо безобидным, то важный момент, насколько уже для середины 1930-х она выходит на первый план и "резонерствует", благо "от души", "по всей простоте", хлеще артиста-интеллигента с его "подтекстами". Михаил Рахлин исключительно точно работает с этим образом, превращая "простую советскую старуху" отчасти в валькирию, отчасти в подобие Медеи; а Янина Колесниченко, не сдавая в обаянии своей героини, на кульминацию выходит такой вконец обезумевшей "родиной-матерью", добровольно, охотно, сладострастно отправляющей на заклание собственных сыновей. И пусть, как говорит по роли, по тексту пьесы Медведев-Любшин, нет больше Ермоловой, которая могла бы увлечь и "зажечь" зал - зато есть Колесниченко!
Актерские достижения в эскизном показе превозносить вроде и не к месту - но очень хочется, тем более что в обозримом будущем постановку никто не увидит, назвать как можно больше имен, от великолепного Евгения Сытого (играя руководителя летного отряда, колоритного украинца Тараса Николаевича, каких в советских фильмах и пьесах 1930-х годов тоже было много, Сытый восхитительно проходит по тонкой грани, не превращая своего жесткого персонажа в чудовище, каковым этот мини-сталин по сути является, но избегая снисхождения, компромисса) до Кузьмы Котрелева (совсем недавно выпрыгнул на сцену, как чертик из табакерки, и уже столько заметного сделал, в "Славе" у него сразу несколько ролей второго плана, начиная с милиционера, вспугнувшего Васю с Леной на свидании в ЦПКиО - тревога оказалось ложной, советская милиция влюбленным не помеха; заканчивая одним из сыновей Марьи Петровны, живущего в Казани ученого, привозящего к матери в гости молодую жену).
Но все же важнее частных артистических удач кажется режиссерский прорыв Михаила Рахлина, прежде ставившего в МХТ более-менее пристойные вещи, но прямо сказать, звезд с неба не хватавшего, а "Славой" заявившего о себе как режиссере на перспективу значительном. Критических параллелей между днем сегодняшним и 1930-ми годами, советским ли, нацистским ли рейхом, теперь не проводит разве что ленивый, что иногда выглядит попросту вульгарно, иногда реализовано более изощренно, но сам по себе подход тривиален - тот же Михаил Рахлин, к примеру, как актер занят в "Мефисто", постановке Адольфа Шапиро по Клаусу Манну (и вместе с ним работает там Станислав Любшин, это до эскиза "Славы" была его самая свежая роль в МХТ, трехлетней давности):
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3076062.html
И как режиссер Рахлин, конечно, следует в общем русле, он не исключение в том смысле, что пьеса Виктора Гусева его привлекает отнюдь не художественными достоинствами (их она не лишена начисто, но литературную ценность текста, его эстетическую актуальность для современной театральной сцены преувеличивать нелепо). Неординарность метода взаимодействия Рахлина с материалом состоит здесь, на мой взгляд, в том, что подчеркивая одни моменты и "прибирая" другие, режиссер открывает бессознательно заложенную автором амбивалентность героического посыла, обнаруживая за броской комедийной стороной скрытую трагическую.
Это касается даже поэтики текста - например, генетически "маяковские" речевые метафоры вроде "звонок уснул, как котенок под лавкой", обыкновенные для советской гражданской, да и какой угодно лирики 1920-х, по меркам середины 1930-х звучат анахронизмом, рудиментом закончившейся революционной авангардно-футуристической эпохи, если не вовсе приметой "литературного троцкизма" (еще не смертельной, уже подозрительной) - на смену им приходит образность общедоступная, освободившаяся от языковых ухищрений и многозначности содержания в пользу плоской, свободной от обертонов, примитивной "народной" простоты. Но в большей степени, разумеется, дополнительная смысловая нагрузка приходится на формулы-максимы, которые герои "Славы" плакатно бросают публике в качестве морального урока: чуть педалируя интонационно, актеры те же фразы из прямолинейных нравоучений превращают в зловещие пророчества, будь то "наша партия даже на катастрофах воспитывает людей!" или "в нашей республике даже семья - боевое подразделение!" Не говоря уже о сакраментальной реплике доброй и благонамеренной, но как бы до поры не вполне "сознательной" Марьи Петровны, которая у Рахлина двусмысленно замечает: "Скажи, куда так торопятся люди? Ведь смерть за каждым придет сама..." - что, положа руку на сердце, и вне добавочных выразительных средств впечатляет само по себе, а уж с подложенной на гусевские вирши фонограммой "Тристана"... Основа фабулы при таком подходе сохраняется, не выворачивается наизнанку и представление о реальности, в которую помещены персонажи, благо она заведомо условна: православная старуха и та в рифму говорит!
С показа я вышел переполненный мыслями и эмоциями, сразу бы оформить их по горячим следам - так некогда же, ММКФ, поспешил на фильм, оттуда на вернисаж в музей и потом обратно в кино, на следующий день уже новые впечатления, пока собрался вернуться к "Славе", многое уже из головы выветрилось. Остатки попробовал собрать, кое-как сформулировать и связать - не очень получилось, но пусть хоть что-то будет, ведь большое событие, до обидного мало кем замеченное в силу лабораторно-эскизного и бесплатно-дневного статуса (солидные люди игнорируют, а с бабок какой спрос). И очень жаль, что велик шанс "Славу" в завершенном варианте никогда, но признаться, я и с трудом могу вообразить, чтоб такая пьеса в таком виде сохранилась в репертуаре: как бы она звучала не разовым спецпроектом, а регулярно, и главное, как бы воспринималась "повседневной" публикой?
фото Ромы Астахова
|
|
(comment on this)
|
| |
3:12 am - "Отчалившая Русь" Г.Свиридова, "Перезвоны" В.Гаврилина в КЗЧ: Ольга Бородина, хор. п/р В.Минина
|
Забавно, но "Отчалившая Русь" Свиридова - одно из первых музыкальных произведений, которое я в своей жизни услышал "живьем", и пела его тогда... солистка мининского хора! Но это было почти тридцать лет назад, теперь, наверное, той солистки в коллективе и следа нет. А сейчас в рамках хорового абонемента цикл, ну или, как автору было угодно ее определить, "поэму" исполняла Ольга Бородина, с пометкой "впервые", в том смысле, что "исполняется впервые мной". Нужна ли была такая оговорка для того, чтоб повысить статус события, или, наоборот, чтобы заранее извинить возможные недостатки исполнения - не знаю, но "премьера", как в таких случаях говорят, прошла с большим успехом. Хотя возраст певицы сказывается на голосе явственно, да и "первое исполнение", вероятно, тоже сыграло свою роль - без огрехов чисто вокальных не обошлось, при том что все довольно качественно, все достойно, в рамках приличия. Какой-то зашуганный и неуверенный молодой пианист Василий Попов аккомпанировал излишне нервно, зато нигде не выходил на первый план, уступая "звезде" во всем.
"Звезда" же, соответственно, подавала прежде всего себя, потом уж материал, произведение. Впрочем, номинально "камерная" лирика Георгия Свиридова - тоже не на комнатное музицирование рассчитана, а грубо говоря, на "стадионы", во всяком случае интимности не предполагает, а эпический размах необходим, вот Бородина своим пускай подрасшатанным олдскульным контральто и придала опусу нужный масштаб. Другое дело, что вокал старой советской школы, идеально подходящий "Отчалившей Руси" и вообще Свиридову, при всей адекватности достаточно предсказуем - сегодня, в 2018 году, интереснее было бы послушать "поэму" в более "современном" и неожиданном исполнении, остром, драматичном; Бородина же задавала оперную благость (даже не романсовую), демонстрировала любование отчасти музыкой, отчасти собой в музыке, не углубляясь в ее (и текстов Есенина) содержание, подавляла то интересное, за что в цикле Свиридова исполнитель, живущий сегодняшним, а не позавчерашним днем (слушатель, надо полагать, тоже) мог и, наверное, хотел бы зацепиться.
Зато по-своему логично после финального номера "О родина, счастливый и неисходный час" бисом прозвучала... "Опустела без тебя земля" - стилистически, в общем, к традиции академического мелоса (пусть и в попсовом его варианте) песня Пахмутовой действительно ближе, чем к эстрадному формату, да и качественно творчество Пахмутовой и Свиридова сопоставимы (еще можно поспорить, кого следует числить рангом выше в своем роде...), однако, подозреваю, ларчик открывается проще: Бородина таким образом готовит, "обкатывает", "опробует" сольную программу, где "популярная классика" должна сочетаться с "классической попсой" - небось для Малера с Рихардом Штраусом уже голоса-то не хватит, а Свиридов с Пахмутовой стареющей диве в самый раз.
И Свиридов, и Гаврилин - канонические, даже "иконические" для музыкальной культуры, обслуживавшей коммуно-православно-фашистскую идеологию, фигуры; публика на концерт собралась подстать: от меня слева дрых ветеран куликовской битвы в обнимку с газетой "Завтра", справа кашляла бабка на костылях, кругом сидели мамаши и папаши с выводками (но тихо сидели, дед тоже спал без храпа, спасибо и на том) - триумф воли и традиционных ценностей налицо. Что не отменяет ни значительности прозвучавших произведений, ни интереса к ним, ни достоинства исполнения. "Перезвоны", вдохновленные Шукшиным (работа началась с музыки к спектаклю Михаила Ульянова по пьесе "До третьих петухов") и посвященные Минину (Камерный хор был первым исполнителем премьеры тридцать пять лет назад) так и вовсе считаются "вершиной" творчества Гаврилина, хотя менее популярны, чем его вокальная лирика или балетная музыка, но может еще и потому, что требуют неординарного состава артистов - хор, даже два хора; чтец, солисты-вокалисты, включая поющего ребенка; инструменталисты (гобой, ударные) - враз не соберешь, а тут удалось.
Причем сам руководитель хора Владимир Минин ограничился вводным комментарием, уступив место дирижера дебютанту Тимофею Гольбергу. На партию чтеца, напротив, позвали опытного, но чересчур пафосного даже для "симфонии-действа" Владимира Левашова, который, честно сказать, меня раздражал. В остальном монументальная эпопея на час с лишним чистой музыки прошла отлично, и без дополнительной "театрализации", исключительно за счет сугубо музыкальных выразительных средств, ощущалась частично оперная, как и задумывалось композитором, природа "действа", где в "эпическую" рамку вписан лирический, а в каком-то смысле и экзистенциальный сюжет (косвенно восходящий к истории Стеньки Разина). Мальчик из детского хора, которому пришлось слишком долго ждать выхода, заметно переволновался, но несмертельно. Высокий, тонкий голос тенора (фамилии не запомнил, на сайте не нашел) в номере "Смерть разбойника" поразил. Оркестранты БСО в ансамбль вписались безупречно. Если отвлекаться от контекста и ограничиться художественной стороной мероприятия - все прекрасно.
|
|
(comment on this)
|
| |
3:11 am - "Пьеса для него" в Большом: хор. Антон Пимонов, Сиди Ларби Шеркуаи, Андрей Кайдановский и др.
|
Когда объявили о проекте, я подумал: ну надо же - по набору участников будто на мою заявку ориентировались! Однако фактически вышло все не столь вдохновляюще, как обещалось... Я не увидел Вячеслава Лопатина в "Фавне" Сиди Ларби Шеркуи, на второй день танцевал Георгий Гусев в составе. Причем танцевал великолепно, наблюдать за ним было сплошное удовольствие - но меня же изначально Лопатин привлекал... С другой стороны, "Фавн" из составивших программу вечера постановок - наименее эксклюзивная, идет по миру некоторое время и совсем недавно в Москву ее привозили кубинцы компании Карлоса Акосты:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3594644.html
И вместе с тем текучая пластика Шеркуаи в исполнении Георгия Гусева и присоединяющейся к солисту Дарьи Ловцовой (на музыку Дебюсси с электронно-шумовой вставкой в кульминационном моменте танца), пусть и уже слегка намозолившая глаз, по сравнению с остальным настолько качественнее, так явно выигрывает хореографически, что по меньшей мере скудные впечатления от первой части забивает напрочь.
А первым номером шло "Обручение ради смеха" Антона Пимонова, поставленное на Владислава Козлова. Номинально Козлов пока что в кордебалете числится, но танцует статусных партий поболе иных первых солистов, вот уже и "мировую премьеру" его спроворили. Ничего плохого не скажу про Козлова, но что касается Пимонова - его мариинские опусы сейчас на слуху, я лично видел живьем лишь один, и не уяснил, в чем состоят выдающиеся достоинства и небывалые открытия Пимонова-хореографа:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3061827.html
"Обручение ради смеха" - набор неоклассических или, если угодно, "неоромантических" зарисовок, на мой вкус весьма вторичных и невыразительных. Вокальный цикл Пуленка, давший название спектаклю (на фонограмме звучит голос Натали Дессей) перемешан с его же, Пуленка, фортепианными экспромтами; по замыслу постановщика, видимо, должны перекликаться и "противопоставленные" эпизоды, но я не увидел ни параллелей, ни контрастов, допускаю, что не уследил за прихотливой пимоновской мыслью, да и самой мысли, если честно, не уловил.
Второе отделение отдали под "Love song" Андрея Кайдановского, чья московская карьера набирает обороты стремительно, я бы опять-таки сказал, как-то уж подозрительно лихо. При том что "Love song", насколько я понял, тоже "перенос", а не специально для Москвы поставлена. В опусе задействованы Денис Савин, Игорь Цвирко и Екатерина Крысанова - чего ж, казалось бы, лучше? Однако, по большому счету, для Савина с его возможностями и танцевальными, и драматическими, это вообще не задача: его герой мучительно вспоминает былую любовь, связь, совместную жизнь - сидя за столом в наушниках, ну то есть он, конечно, тоже иногда двигается, в корчах изображает страдания - но даже актерски тут исполнителю делать особо нечего, не говоря уже о танце. Героя "в прошлом" танцует Цвирко, его любимую - Крысанова, им с хореографией "повезло" чуть больше, если брать количество движений в единицу времени, так-то особо зацепиться не за что. Но есть истеричные выкрики вслух, есть иллюстративные жесты, есть якобы "эффектные" (на мой вкус примитивные и пошловатые) режиссерские находки - вроде того, что "сегодняшний" во "вчерашнего" буквально "влезает", как Савин втискивается сзади в рубашку Цвирко, они в прямом смысле меняются местами и тот, что из "прошлого", оказывается в "настоящем", за столом - ну это как-то... туповато, положа руку на сердце. Особый эффект на публику производит короткий, не сразу поддающийся осмыслению момент, когда персонаж Савина, видимо, от полной уже безысходности, начинает теребить себе в трусах - на сцене Большого онанизм еще не имитировали, а это, кроме шуток, прогресс (нет, правда), и то, что именно Савин в ансамбле с Цвирко становится проводником новизны, тоже показательно, но хорошо б еще "продвинутые" детали вписывались в адекватную общую структуру, а она складывается из простейших, несвежих элементов... Впрочем, "Love song", что крайне печально - пожалуй все-таки самая интересная из представленных в программе вещей.
Потому что "Юг" - вообще мимансово-кабаретное шоу, приближенное к эстрадному формату, малоинтересное и в плане танца, и по замыслу, ну разве что, как говорят в таких случаях, "костюмы красивые". Авторы костюмов, кстати - сами же хореографы, а их аж трое на одноактный спектакль: Марихо Альварес, Пилар Альварес, Клаудио Хоффман. Кроме того, "Юг" - опус сюжетный, но я и в принципе-то не поклонник сюжетно-костюмных танцевальных представлений, будь они самые рассклассические, а при таком уровне драматургии определенно предпочтительнее обойтись абстрактными построениями. Герой Игоря Цвирко - у него и имя есть, Хулиан - в тюремном заключении тоскует о любимой. Но не в пример безвольно мучающемуся персонажу "Love song" Кайдановского, аргентинский мачо знает, что делать - и совершает побег. Развязка наступает в кабаке, где уже приодевшийся рецидивист наблюдает, как "его" женщина танцует с другим. У "другого" тоже есть имя, его зовут Арнедо, роль исполняет Денис Савин; одной на двоих партнершей Савина и Цвирко выступает Мария Виноградова, картинно попадая под нож Арнедо при попытке разнять сцепившихся самцов, после чего Арнедо уводят под руки, а любимая остается бездыханной на руках у Хулиана, и лично мне ничего кроме "а хули?" на ум по этому поводу не приходит.
|
|
(comment on this)
|
| Friday, April 27th, 2018
| |
7:00 pm - "Неаполь под пеленой" реж. Ферзан Озпетек (ММКФ)
|
Я пропускаю часто из соображений удобства массу хороших вещей, а тут по недомыслию и, конечно, поделом мне, ради какой-то херни шлепал домой пешком через ураган и дождь, и настоящее чудо случится, если я теперь не окочурюсь от воспаления легких. Херня, допустим, не омерзительная, но так еще хуже - просто никакая херня: криминально-эротическая мелодрама с намеком на мистическую загадку, которая предсказуемо оборачивается дешевым психоаналитическим подтекстом.
Главная героиня Адриана, женщина примерно средних лет, внешности и достатка, на некой вечеринке (то ли стилизованный ритуал, то ли красочный псевдорелигиозный перформанс) знакомится с парнем. Парень тоже на мой вкус не ахти, но по предыдущим фильмам Озпетека можно было понять, что режиссеру, турку в Италии, как раз подобные нравятся, ну и бог бы с ним. Короче, сразу за знакомством следует свидание с бурным сексом - долгий эпизод при переменах поз и разновидностей ласк вплоть до римминга (девушкам тоже можно предлагать? жалко я раньше не знал, теперь уже не пригодится). Но встреча была коротка, и вот же Адриана на рабочем месте в изувеченном трупе, который ей доставили на вскрытие, опознает молодого любовника по татуировке на бедре. А на улице встречает в удивлении его же, но то не он, то его брат-близнец, во всем схожий, не считая отсутствия татуировки.
Раздвоившееся тело загадочного героя явно сильнее интересует режиссера, чем раздерганная душа героини, но столь же подробного отчета о сексе с дубликатом не последует. Тем временем инспектор полиции ведет дело и тоже на свой лад сближается с Адрианой в свободные для нее минуту. Адриана занята - она ходит по музеям, в помпейских фресках и в ренессансных статуях, повсюду видится ей любимый хуй... Стоит иметь в виду, что археологический и художественный (Каподимонте) музеи в Неаполе действительно отличные, чего не скажешь о городе в целом: загаженный, забитый под завязку мчащимися либо припаркованными мотоциклами, завешанный бельем на просушку, перекопанный похлеще собянинской Москвы (много лет строят в центре станцию метро, но стройку тормозит археологическая консервация), настоящий Неаполь совсем не похож на ту открыточную приморскую картинку, что живописует в своем фильме Озпетек.
Так же фальшиво-нелепа и фабула "Неаполя под пеленой": мистика или психоанализ на уме у авторов, а только никакого двойника, никакого близнеца-брата, естественно, нету в природе - ан мечта одна. Парень неудачно спекулировал антиквариатом, его грохнули за долги, изуродовав заодно, что, конечно, печально, но не сказать чтоб трогательно. Бабенка же, и это совсем уж неприлично (впрочем, стыдно должно быть не героине, но авторам), утешилась в объятьях.. полицейского следователя, чей маленький сын тоже вроде готов мачеху принять. Как повторяла в сходных случаях моя первая любовь, "а некролог нам всем патологоанатомы напишут".
|
|
(comment on this)
|
| |
6:59 pm - "Молитва" реж. Седрик Кан (ММКФ)
|
|
Второй за день выдался фильм про Фому Неверующего: после шведского пастора Томаса в "Причастии" Бергмана - французский наркоман в завязке Тома, хотя для героинщика три недели воздержания вообще не срок, но постом да молитвой чего не добьешься... Вполне добровольно Тома прибывает в христианский приют для желающих избавиться от наркозависимости, вскоре не выдерживает, пытается сбежать, однако возвращается, столкнувшись на пути с местной девицей. Обстановка в приюте, с одной стороны, аскетичная, близкая к монастырской - трудотерапия к вере прилагается; с другой, приютские порядки напомнили мне "Пацанов" Динары Асановой, где про наркотики вроде не упоминалось, но тоже вот такие же пацаны, разве что не с настоятелем, а с "воспитателем" в лице героя Валерия Приемыхова, пели под гитару песни, и тоже с той разницей, что не молитвы, а стихи Цветаевой, да Цветаева для позднесоветского обихода момент не менее острый, а отчасти и более в своем роде "религиозный", чем для современной Европы молитва: как бы и не запрещено, и в традиции, но... непривычно, нестандартно. В программе еще один фильм на сходную тему анонсировался, "Явление", его мне посмотреть не удалось, а "Молитву" Седрика Кана стоически, пусть не до конца, попытался освоить. И неплохое, пожалуй, кино - но все равно я не понимаю, что за дело режиссеру-атеисту до молящихся наркоманов, то есть наркоманов ему, может, и жалко, и тут даже, не исключаю, есть что-то личное, я будто бы неважно, есть ли бог, нет ли бога, это науке неизвестно, главное, чтоб молитва, если уж не что иное, облегчала человеку жизнь, но фильм неверующего постановщика про неверующих молельников мне представляется явлением исключительной бессмысленности.
|
|
(comment on this)
|
| |
6:58 pm - "Наследницы" реж. Марсело Мартинесси (ММКФ)
|
|
Прогремевшая, скандальная, на весь мир прославленная "оскаровской" номинацией драма про старых лесбиянок оказалась никчемной, унылой, тягомотной драмой... про старых лесбиянок. Много лет Чела и Чикита жили вместе, распродавая постепенно имущество, пока мало что осталось, кроме долгов, и всего лишь за долги одной из героинь предъявили обвинение в мошенничестве, так что пока она отсиживает в СИЗО, другая невольно, неожиданно для себя становится "бомбилой". Сперва старая приятельница просто по дружбе предлагает ей денег за то, что подвезла, там и заказы поперли... Признаться, я до конца не выдержал, потому что действия в фильме мало, экзотики тоже с лесбийский хуй, даром что окрест героинь Парагвай не то Уругвай (в производстве картины наряду с Бразилией, а также Германией, Францией и даже Норвегией обе эти страны принимали участие), в общем, я примерно на середине решил для себя, что пойду что-нибудь поинтереснее гляну, а более терпеливые рассказывают, что к моменту, пока обвиняемая из заключения вышла, свободная села в машину и была такова. Ну может если как-то личностно воспринимать, то впечатления будут другие, а по мне так даже польская "Нина", тоже сомнительных достоинств вещица на аналогичную тему, всяко содержательнее, и менее претенциозна.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:40 pm - "Мектуб, моя любовь" реж. Абделлатиф Кешиш (ММКФ)
|
Трехчасовой опус Кешиша имеет подзаголовок "песнь первая", но это, конечно, не значит, что наверняка будет "вторая". Я и на "первую"-то не собирался, и однозначно не пошел бы, не встреться мне в фойе перед началом Костик Львов, этот злой гений опять сбил меня с пути и вместо двух-трех может и не очень хороших, но всяко занятных картин (например, "Игорльницу", которую частично удавалось совместить с "Политехом" Вильнева - в итоге то и другое безвозвратно упущено!) я посмотрел одну, допустим, сделанную неплохо, а то и отлично, но ни на минуту не оставляло меня в зале ощущение: а зачем я здесь сижу, помимо того соображения, что как бы "надо"?
Главный герой - молодой араб Амин, симпатичный, в меру мускулистый, белозубый и черноволосый вьюноша, подсматривающий (с этой продолжительной сцены начинается картина), как его старший двоюродный брат Тони страстно занимается сексом с Офели, которая, надо полагать, Амину очень нравится. При том что Офели помолвлена, но жених Кемаль в отъезде - сам же Тони тем временем клеит девушек прямо на пляже, там они с Амином встречают двух француженок из Ниццы, Шарлотту и Селин. Одну из них Тони сразу берет в оборот, умея развлечь, приврать, нежно потрогать, он изображает молодца, управляющего рестораном, обещает путешествия и любовь до гроба - бабенка скоро в Тони влюбляется, не зная, что у него есть Офели, а у Офели есть Кемаль. Другая "достается" Амину, но Амин - скромник, и до дела у него не доходит.
Зато Амин человек творческий, живет он в Париже, пытался там учиться на медика, но бросил, предпочел писать пока никому не нужные фантастические сценарии и пробовать себя в качестве фотохудожника. Мать Амина (насколько я понял, ее сыграла мать Кешиша) сына любит, поддерживает его, и подружки Амина ей по душе. Его мечта - сделать фотосессию ню с Офели, но та не соглашается, и Амин снимает роды ягнят на овечьей ферме, где трудится Офели: сцена появления на свет ягненка с подложенной под нее оперной арией за кадром, наверное, задумана как ключевая, символическая - в действительности же становится апофеозом пошлости.
Днем я забегал на старый фильм Йоса Стеллинга "Притворщики" - не всегда Стеллинг жировал на провинциальных российских кинофестивалях (в последнее время от него и там отказались, надоел всем), когда-то снимал приличные вещи, а это не совсем характерная, поскольку многословная, и в отсутствие линейного нарратива там намечены сюжетные линии - связанные с каждым из персонажей разного возраста и пола, включая умственно отсталого парня - также объединенные пространством общепитовского заведения. Мне "Притворщики" снова вспомнились на "Мектубе", потому что и Стеллинг, и Кешиш работают там и тут в сходном формате, с оглядкой на "французскую новую волну", на Джона Кассаветиса, вот только "Притворщикам" полвека, а "Мектуб" - свежак, и по меркам сегодняшним, я бы сказал, неактуален прежде всего эстетически, про содержание я уже не говорю.
В остальном же опус, надо признать, стильный, умелый, хотя крупные дрожащие планы быстро подзаебывают. И это еще когда смотришь, читая субтитры - не завидую тем, кому достанется оригинальная версия, потому что, похоже, речь персонажей не расслышать за дискотечным шумом, говором наперебой и овечьим блеяньем. Три часа кряду предлагается наблюдать картины благополучной, сытой, даже веселой и в значительной степени беззаботной жизни арабов, с ресторанами, дискотеками, всяческими плотскими удовольствиями от спиртного в неограниченном количестве до секса без обязательств - прямо удивительно, что так долго мусульман никто не угнетает, что они не страдают от расизма, от капитализма, империализма, ни даже от исламского фундаментализма, и вера им не помеха (кстати, фильму предпослан эпиграф из Корана)! Наоборот, герои еще и остальным доставляют страдания, в частности, Тони, успевающий за короткий отпускной срок "разбить сердце" залетной девице.
Амин не стремится брать пример с кузена, он тоже девушками интересуется, но они почему-то в нем видят в обаятельном юнце скорее приятеля, чем потенциального секс-партнера. Что еще любопытно, Амин не чужд "великой русской культуре", в частности, одной из его новых знакомых оказывается модель Анастасия, но в решающий момент она отдает предпочтение... девушке. Впрочем, под конец оставшаяся безхозной француженка Шарлотта предлагает Амину пойти к ней вечером "на ужин", мол, продуктов накупила в магазине, не пропадать же добру - легко предположить, что наконец-то и главному герою чей-то обломиться. Я же к исходу третьего часа лишь на финальных титрах допил 0,3 сидра, которым меня угостил Костик в порядке компенсации за предстоящие страдания - и то безо всякого удовольствия допил, тоже чтоб добро не пропадало. А еще я на выходе из зала пребывал в полной уверенности, что действие фильма происходит на севере Африки... Оказалось (тоже Костик просветил), что на юге Франции: население арабское, топонимика африканская, порядки исламские (минус запрет на алкоголь, плюс полигамия) - Европа, любовь моя, последняя песнь.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:37 pm - "Ричард спускается в ад" реж. Роберта Торре (ММКФ)
|
Итальянский панк-рок-мюзикл по мотивам "Ричарда Третьего" Шекспира - я думал, будет по крайней мере забавно, да только промучился напрасно полтора часа, высиживая в надежде до финала эту муторную бессмыслицу. При том что надо отдать должное художникам-постановщикам, дизайнерам костюмов, гримерам - "картинка" хоть и сделана под позднего Феллини, но по отдельности взятые кадры способны произвести некоторое впечатление. Актеры, опять же, в этой чуши снимались не последние - мощный Массимо Раньери сыграл заглавную роль, Соня Бергамаско, другие.
Проблемы, однако, не просто с драматургией, а уже на уровне затеи - кроме прикола ничего не просматривается, а прикол должен быть во всяком случае смешным, но никак не унылым. Сюжет "Ричарда Третьего" Шекспира перенесен в некую условно-опереточную Италию и сдобрен иронично-мистическим флером: из психиатрического отделения преисподней восстает давно туда упрятанный и позабытый родственниками брат Риккардо, чтоб захватить первенство в мафиозно-королевском клане. Блядство и кокаин в комплекте прилагаются, но из флэшбеков следует, что Риккардо пострадал без вины: мать зарезала отца и вложила окровавленный нож в руки сына-инвалида, после чего ребенка отправили в психлечебницу - неудивительно, что он озлобился и решил навести справедливость при помощи демонов ада, правда, он не спускается туда, а сперва оттуда поднимается, тут что-то не сходится.
Кратко передается содержание первоисточника с поправкой на то, что все герои, принцы, леди и проч. обернулись крашеными фриками, хотя использованы немаленькие фрагменты текста шекспировской трагедии в переводе, естественно, на итальянский и оттуда уже для показа в рамках ММКФ на русский (крылатые фразы типа "зима тревоги нашей миновала", "ад пуст, все бесы здесь" - в наличии), пересыпанные ерундовой отсебятиной с вставными музыкальными номерами, которые, опять-таки. сами по себе на свой лад, может, и неплохи, но и ни к чему не привязаны, и картина в целом такая же никчемная.
Кульминацией шоу служит коронационная вечеринка с полуголыми мужиками, обмотанными полиэтиленом и пляшущими под "Калинку-малинку" (да!!). Режиссерка с имиджем сродни персонажам своего фильма, наверное, довольна собой и успехом, который имел ее опус у почти пустого зала. А следом шел конкурсный показ американской "Офелии", но я решил, что шекспировских страстей в современных киноверсиях с меня на один вечер хватит.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:35 pm - "Спутник Юпитера" реж. Корнел Мундруцо (ММКФ)
|
Мундруцо и спектакли свои привозит, а не то что фильмы показывает - режиссер, то есть, постоянно на виду, творчество его знакомо, но с каждым разом, особенно что касается кино, все больше недоумения вызывает. "Белый бог", который даже в прокат выпускали относительно широкий, а сейчас вовсю крутят по ТВ1000, меня тоже ставил в тупик:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3035195.html
Но и "Белый бог" не идет ни в какое сравнение со "Спутником Юпитера", я и не собирался на него вовсе, но гляжу - все устремились туда, и я вслед за остальными, включая Александра Моисеевича Полесицкого (думаю, ну уж Александр-то Моисеевич зря не пойдет... еще и переспросил у него на бегу, мол, ожидается ли, что фильм интересный...) забежал на показ. Сидел там больше двух часов к ряду в отупении с единственной мыслью, что надо все же досмотреть до конца и своими глазами убедиться, что нет предела безвкусной чуши, когда художник, пускай и талантливый, руководствуется не творческими соображениями, а некими идеологическими установками, да еще столь определенной направленности.
Много писали насчет того, что "Форма воды", дескать, имеет в основе сценария "Человека-амфибию" Беляева - кто в шутку замечал, а кто, может, и всерьез. Но "Человек-амфибия" - роман популярный, и классическая советская экранизация, понятно, у всех на памяти. А я в детстве Беляева прочел всего и помню еще один роман - "Ариэль", не столь известный, как "Человек-амфибия", теперь и вовсе подзабытый, к тому же, насколько я знаю, не экранизированный (либо фильм был неудачный и его вообще никто не знает). И вот "Спутник Юпитера" - не конкретно "по мотивам Беляева", конечно, снят, но "мотивы" эти прям-таки бросаются в глаза, мало того, главного героя очень похоже зовут.
Арьен - сирийский беженец, перебирающийся нелегально из Сербии в Венгрию, чтоб дальше направиться на север, где всякую паразитическую шваль, в зависимости опять-таки от идеологических установок при понимании проблемы, будут кормить и содержать на казенный счет ни за что либо угнетать и насиловать капиталистические эксплуататоры-расисты, но так или иначе беженцы очень хотят, чтоб их содержали/угнетали, а власти (тоже расистские, эксплуататорские и т.п., само собой) им чинят препятствия. Арьена тоже пристрелили во время погони на границе, но он вместо того, чтоб упасть без движения, наоборот, взял да полетел.
Феномен летающего сирийца, практически "падшего ангела", открыл и попытался использовать в своих целях доктор Штерн (его играет звезда транс-европейского киноартхауса Мераб Нинидзе). Доктор не то чтоб добрый - за совершенную по пьянке врачебную ошибку, приведшую к гибели молодого спортсмена, он лишился нормальной работы и подвизается в лагере для беженцев, которых обирает, рассчитывая накопить взяток и откупиться от родителей погибшего пациента. Очень кстати Штерну приходится "ангел", под него он намерен собрать еще больше денег, все-таки мало какой юноша умеет летать.
Но очень быстро доктор Штерн и Арьен друг к другу привязываются (стоит отметить, без намека на гомосексуальный подтекст), тем более что Арьен потерял в приграничной переделке родного отца. Документами же отцовскими пользуются террористы, чтоб устроить взрыв в будапештском метро. По следу Арьена идет продажный полицейский, в него стрелявший; любовница Штерна до поры помогает беглецам, но в решающий момент сдает; Штерн и Арьен шарятся по городу, заходят в рестораны, где им отказываются подать жареную картошку (вероятно, из расистских предубеждений?), снимают номера (за взятку и несмотря на то, что у портье в компьютере их рожи висят с пометкой "разыскиваются") и строят планы на будущее.
Уже минут через сорок после начала кино стоило бы закончить, и на каждом следующем сюжетном повороте с облегчением думаешь: ну все... А ничего не все, снова здорова, беглецы скрываются, полицейские догоняют, и давай по новой. Уже вроде и метро взорвали, и Арьена опять убили, но он опять живой, опять поднимается. Когда прикрывая "ангела" своим телом подстреленный Штерн испустил дух и вроде бы дальше совсем уж ехать некуда, я двинулся на выход из зала - но еще успел полюбоваться, как главный герой парит над городом в окружении железных птиц: летят вертолеты - салют Арьену. Спутников у Юпитера, кстати, много, 67, что ли, но в заглавии речь идет о том, на котором условия теоретически допускают возникновения жизни - шоб я так жил.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:32 pm - "С пеной у рта" реж. Янис Нордс (ММКФ)
|
Помимо "Октября" и ГТГ, между прочим, у ММКФ еще с полдюжины площадок, о чем, похоже, мало кто догадывается. В лучшем случае добредают, вероятно, до "Звезды", а я добрался аж до "Космоса". Впрочем, из маргинальных кинотеатров, где для кого-то и зачем-то крутят фестивальные картины (репертуарный выбор не поддается описанию, не то что объяснению), "Космос" для меня отчасти родной: если в "Юности" я бывал однажды лет семнадцать назад, а где находится "Березка" вовсе не имею представления, то в "Космос" прежде ходил регулярно, помногу, но, правда, сейчас попал впервые за много лет, после очень долгого перерыва, когда "Космос" из ведения "Центрфильма" перешел в "Москино". Как водится, кругом "благоустройство и все перекопано, перед крыльцом только что не котлован и груды песка, но "космическая" лестница, по которой не всякий ангел способен подняться к крыльцу без травмы, осталась неизменной.
Однако ж никто не загородит дорогу молодца и никакие препятствия не сработают против моего нездорового интереса к прибалтийскому, в особенности латвийскому кинематографу, да еще после того как на открытии балтийской ретроспективы познакомился с дамой из Латвии, ответственной за кинематограф республики, и она заверила, что в Латвии кино развивается ускоренными темпами, "объемы производства уже почти как в свое время на "Рижской киностудии"!" Объемы, это хорошо, а лучше бы, раз уж вспоминать прежние времена, чтоб количество переходила постепенно в качество. "С пеной у рта", допустим, сравнительно "качественная" вещь, но, с одной стороны, чисто жанровая, с другой, как будто претендующая на нечто большее.
Молодая медичка Яна работает физиотерапевтом при спортивной спецшколе и в какой-то момент уступает домогательствам пловца-старшеклассника Роберта, о чем становится известно ее мужу. Ситуация осложняется тем, что муж Дзиндиз - инвалид без ноги, и до того Яна за ним два года ухаживала, как сиделка за недееспособным, потому "законная" супружеская ревность еще сильнее обостряется чувством благодарности, комплексом вины и прочими сопутствующими соображениями.
Расклад банальный, но самодостаточный, однако авторам фильма показалось мало и "треугольника" школьник-медичка-безногий муж, и даже переживаний религиозной матери-одиночки 17-летнего бугая, что ее сын окажется распущенным (правда, тетушка не за то беспокоилась, ее страхи были связаны с тем, чтоб сын гомосексуалистом не вышел, а уж чего нет, того нет) - действие помещено в обстановку, где беспрепятственно бегают взбесившиеся овчарки Дзиндиза, подцепившие... "аризонское бешенство". Приученные к баночному пиву собачку вдруг обнаруживают агрессию, нападают на школьников, на хозяина... Не знаю, как широко распространена в Латвии "аризонское бешенство", но символика выглядит чрезвычайно искусственной, тем более что основной семейно-любовный конфликт никак в итоге не разрешается.
Вспомнилось мне, как на пике развала коммуно-православно-фашистской империи зла вышел фильм Дмитрия Светозарова "Псы" - и все на него ринулись, хотя сеансы считались "коммерческими", то есть стоили по полтора рубля без льгот против 10-30 копеек за "обыкновенное" кино. И вот почти через тридцать лет после возвращения независимости в Латвийской республике за достижение почитаются картины, уступающие даже тем, что знаменовали собой деградацию прежнего, советского кинематографа, да и "объемы почти как на "Рижской киностудии" становятся предметом национальной гордости, что тоже удивительно.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:31 pm - "Нина" реж. Ольга Хайдас (ММКФ)
|
Польские фильмы всегда хорошие, даже когда не очень хорошие. "Нина" - пример вот такого "не очень хорошего" хорошего польского кино: снято, как водится, на уровне, от актрис глаз не отвести, ну и сюжет может увлечь, по крайней мере сперва. Нина много лет живет с мужем Войтеком, не имея детей, и уже готова привлечь к делу потенциальную суррогатную мать, молодую девушку Магду, согласна и на секс втроем, но "втроем" не понадобилось, потому что Нине оказалось достаточно Магды одной, даже и без ребенка. Тема для европейского кино в целом скорее избитая, для польского же общества, насколько я могу судить, немногим менее болезненная, чем для менее цивилизованных популяций, и вот это сочетание, с одной стороны, отсутствия цензуры в искусстве и, соответственно, самоцензуры в сознании художника, а с другой, реальное, не воображаемое и не желаемое отторжение аудиторией якобы "запретных" явлений, делает культурную ситуацию (возьми хоть к религиозным проблемам отношение, хоть к сексуальным), в котором польское кино существует, уникальной, что я отметил недавно в связи с "Лицом" Малгожаты Шумовски:
https://users.livejournal.com/-arlekin-/3788642.html
Но в сравнении с "Лицом" Шумовски "Нина" Хайдас - вещичка попроще изначально, уже на уровне подхода автора к теме. Грешным делом вспомнилось высказывания А.Г.Лукашенко насчет того, что, мол, пидорам снисхождения нет, а "лесбиянство я женщинам прощаю, потому что виновны в нем мы, мужики..." - как ни прискорбно, идеология "Нины" от местечково-колхозных представлений о гомосексуальности недалеко ушла. Магда - "идейная" лесбиянка, у нее никогда не было мужчин, а у Нины никогда не было женщин, она замужняя тетка, и к Магде ее толкает не столько внезапное открытие в себе лесбиянки, сколько семейная неустроенность, прежде всего опять-таки отсутствие ребенка. К тому же Нина - не какая-нибудь вагоновожатая, она интеллектуалка, преподавательница французского, задающая студентам вопросы типа "Разошлись бы герои "Презрения", если бы Мишель Пикколли не посадил Брижит Бардо в машину продюсера?". Да и решающее откровенное объяснение между Магдой и Ниной происходит не на лавке в парке, а внутри вагинальной инсталляции на выставке современного искусств. Со своей стороны Магда тоже готова к "сомнительным экспериментам" и приходит к компании парней с заявлением: "Я решила переспать с парнем первый и последний раз"-"Ну и заебись!", - отвечают парни, к которым присоединяется... Войтек, муж Нины.
Тревожный электронный саундтрек вместо слюнявой симфонической закадровой музычки настраивает вроде на суровую развязку, но женщина-режиссер будто назло припасает на третьем часу хронометража что-то наподобие хэппи-энда, во всяком случае однополая пара как будто воссоединяется после всех колебаний и перипетий. Будет ли счастлива Нина с Магдой и Магда с Ниной - как говорится, это покажет время, а в фильме не показали, да и куда там, без того с перебором два часа и метро закрывается.
|
|
(comment on this)
|
| |
5:28 pm - "Недотрога" реж. Адина Пинтилие (ММКФ)
|
Лора - старая тощая мужиковатая тетка, у которой (кто бы мог подумать) проблемы с сексом, ей трудно пойти на физический контакт с другим объшектом (а кому сейчас легко? и для начала неплохо бы еще найти объект, который на подобный контакт со своей стороны согласится, хотя бы за вознаграждение), потому она погружается в полевое - и половое - исследование проблемы. Ее партнерами-консультантами становятся старый транссексуал, безногий паралитик-обрубок, а также работающий инструктором в интернате для инвалидов (где обитает паралитик) во всех отношениях симпатичный молодой парень, похожий на инопланетянина из-за отсутствия волосяного покрова на теле.
Что касается последнего случая - такие примеры известны неплохо, в частности, этот же синдром наблюдается у всеобщего любимца Робера Лепажа, и "особенность" такого рода не то что не делает человека менее приятным и, в том числе, сексуально привлекательным, но скорее наоборот, добавляет ему изысканного своеобразия, а стало быть, лишний раз притягивает. Чего не скажешь про старую трансуху, а про паралитика с выпяченной редкозубой челюстью и без ручек-без ножек подавно. Тем не менее и они проявляют сексуальность, а главное, и им в равной с прочими мере присуща тяга к другим человеческим особям, и как-то надо ее реализовывать, что-то с этим приходится делать. Забавно, но и логично, что все они рано или поздно встретятся в клубе любителей садо-мазо.
"Недотрогу", конечно, можно воспринимать и как произведение в первую очередь социально-гуманистической направленности в духе "онитожелюди", но это, по-моему, банально и неинтересно, к тому же внешность персонажей на экране не покажется столь уж отталкивающей, если отвлечься и оглядеться вокруг по залу (про то, чтоб посмотреться в зеркало, я уже лишний раз молчу); ну вот ей-богу, старый претенциозный педрила, затащивший на ночной фестивальный сеанс второго такого же с расчетом, что после кино ему ченить обломится (а нихуя не обломится, ему бы пьяная баба не дала, а не то...) ничем не приятнее и уж конечно не "нормальнее" тех, "особенных", из фильма, к тому же "особенные" - они по крайней мере пропадут, когда фильм закончится, а эти-то останутся.
Любопытнее "Недотрога", безусловно, как некая метафора, и даже аллегория - и сексуально-психоаналитическая, и, в общем, экзистенциальная, но тема "я и другой" настолько обсосана за предыдущие десятилетия и философами, и художниками, что даже в столь якобы "экстремальной" подаче тоже жгучего интереса не вызывает. Для меня - а я, признаться, готовился к чему-то нестерпимо уродскому, занудному и дико длинному, поэтому, когда сеанс закончился, удивился, насколько быстро время пролетело - "Недотрога" в последнюю очередь метафорична, но и ее "буквализм" я воспринял не через гуманитарно-правовые узкой направленности схемы, а в плане универсальном.
В списках авторов представленных на фестивале картин фамилия Пинтилие встречается не единожды, но создатель черно-белого, времен т.н. "народной демократии" социального румынского фильма "Реконструкция", по всей видимости (предполагаю, не зная точно) отец дебютантки Адины. Я очень хотел посмотреть "Реконструкцию", что усилиями составителей фестивального расписания оказалось физически невозможным (этот вот, Кстати, тоже в копилку вопросов об "ограниченных возможностях" - как разорваться и присутствовать одновременно в разных местах?), но в "Недотроге", несомненно, присутствующая там социальная составляющая меня не увлекла, а то и напрягла. Когда, например, транссексуал принимается рассуждать о том, что в сексе есть вещи рискованные, опасные для жизни, для здоровья, в том числе психического, но все остальное должно быть разрешено - я задумываюсь: а кто решает, что опасно для здоровья, в том числе (и особенно) психического, а что безопасно? Кто-нибудь скажет, что секс допустим только с целью размножения и все остальное следует запретить (хотя лично я бы как раз запретил размножение), кто-то вообще ограничился бы поцелуями в лоб... Подобные разговоры сам по себе вопрос ставят некорректно, неприемлемо, а вместе с тем уводят в сторону от сути.
Режиссер, к сожалению для меня, все-таки предпочитает (несмотря на кажущуюся "необычайность" подхода к теме) традиционный, я бы сказал, классический взгляд, и в том числе по форме высказывания тоже, она ведет своих персонажей к "раскрепощению", к "избавлению", ну если угодно - к "катарсису", к очищению через страдания, только не духа, а прям-таки тела... Однако на этом пути ей удается зацепиться за мотивы и образы, которые хотя бы мысленно позволяют с этой проторенной дорожки свернуть, ну как минимум притормозить и вдуматься: а вообще, в принципе насколько "нормально", что вот эти вот более или менее уродливые, волосатые или, наоборот, лысые, старые или пока не очень, противоположного или общего т.н. "пола" комки говна и слизи по обе стороны киноэкрана время от времени вступают в телесный контакт, при наименее удачном раскладе впоследствии еще и воспроизводя себе подобных, так что никакие философы с художниками не придумают, что им потом с собой и друг дружкой делать?
|
|
(comment on this)
|
| |
5:26 pm - "Лицемеры" реж. Валло Тоомла, 2016 (ММКФ)
|
Фильм так хорошо сделан, что можно было и не смотреть, при том что я честно досидел до финальных титров, хотя торопился на Бергмана, просто ради спортивного интереса: действительно ли эта сколь качественная, столь и банальная балтийская подделка под Ханеке (кажется, масштабы катастрофы начинают проясняться: современный европейский артхаус буквально отравлен Ханеке, словно газом "Новичок") предсказуема от первого до последнего кадра или будет чему удивиться в конце - не было. Номинально копродукция эстоно-литовско-латвийская с преобладанием Эстонии, но действие разворачивается где угодно и в очень условно-приблизительные наши дни.
Анна и Юхан приехали отдыхать на море - невесть какое, будем считать, что на Балтийское, но суть не в море, а в том, что роскошный ультрасовременный загородный дом, где они планируют остановиться, принадлежит не им, а каким-то безвестным их приятелям, куда более обеспеченным. Тогда как Юхан уже по приезде на отдых оповещен звонком, что его сократили и доходов он лишился. Не ладится и семейная жизнь - все давно "остыло", унылые ссоры заканчиваются примирениями, но детей у Юхана с Анной нет, как нет и других важных поводов оставаться вместе. Неожиданно в окрестностях поместья объявляется еще одна пара, чуточку постарше, а может просто более побитая жизнью - курортники-"дикари" планируют ночевать в палатке, но, как говорят персонажи фильма, "у природы свои планы", и ливень с ураганом палатку смывают. Сперва Анна приглашает в дом женщину с травмированной ногой, чтоб оказать первую медпомощь, ценой хотя бы пятен крови на чужой дорогой мебели, а затем и вовсе предлагает, вопреки предубеждениям мужа, почти незнакомым людям остановиться в "их" доме.
Ситуация многократно описанная, лично мне первая ассоциация, которая приходит в голову - "Кто боится Вирджинии Вулф?" Олби (благо постановку Гинкаса я смотрел шесть не то семь раз за четыре года), но есть много других похожих вариантов. Правда, не в пример Олби и упомянутому Ханеке с его "Забавными играми" эстонские умельцы не нагружают сложившийся "квартет" философскими диспутами, дело обходится "игрой" попроще, пусть и не менее жестокой. Коль скоро гости приняли Анну и Юхана за хозяев дома, а следовательно, за людей богатых (домик вот ей-богу хорош, пожить бы в таком у Балтийского море напоследок недельки хотя бы две...), герои поддерживают иллюзию и начинают вести себя ее и как "хозяева жизни". Вплоть до того, что заходит разговор о том, чтоб безработного гостя Юхан (сам безработный) устроил маклером - и Юхан с серьезным видом проводит подобие импровизированного "собеседования"... Но главное - ввиду отсутствия настоящей близости между Анной и Юханом, с одной стороны, и не без зависти к гостям, небогатым, но явно крепко спаянным, с другой, Анна имитирует увлечение гостем, а Юхан тем временем уверяет его жену, что Анна с ее мужем переспала.
Выливается все это в эпизоды, составившие бы честь качественному триллеру средней руки: гости хватаются за нож и топор, "хозяева" прячутся от них в "своем" чужом доме, а наутро... не обнаруживают ни гостей, ни последствий их пребывания, даже пятна крови с кресел и те пропали. Испытывая по этому поводу дискомфорт, герои отправляются в ближайший кемпинг, но и там их поиски безрезультатны. До стандартов Ханеке, впрочем, балтийская картина не то что не дотягивает - авторы, видимо, отвергают их по неким мировоззренческим, даже "моральным" соображениям, предпочитая переключиться к финалу окончательно в плоскость семейно-психологическую, в мелодраматический жанр, и наметить между Юханом и Анной сближение по результатам пережитого "испытания" (это уже почти что "Волхв" Фаулза - я же говорю, ассоциаций накидаешь сколько угодно).
Композиционно и драматургически "Лицемеры" малость усложняются за счет третьей пары персонажей, но совсем эпизодических. Старик-крестьянин, подрядившийся косить траву около дома, вернее, косить должна его старуха, но она в запое, старику неудобно, он приходит извиняться - почему-то, как и случайные гости, принимая Анну и Юхана за хозяев особняка (при том что должен был настоящих хозяев раньше неоднократно видеть, ведь он же с кем-то заключал договор на покос - лишний намек на фантасмагорию, фиговый листок аллегории, оправдывающий скудость и тривиальность криминально-мелодраматической фабулы). Позже пьяная старуха все-таки выползет откуда-то и, едва управляясь с газонокосилкой, попытается выполнить обязательства. Эта пара - тоже супружеская, что, видимо, имеет принципиальное значение для структуры сценария - как бы дает еще один план, еще один вариант развития отношений внутри супружеской четы (взаимное обязательство, верность долгу и т.п.). Но доведенная почти до совершенства искусственность формы для меня несовместима с потугами на фантасмагорию, с попыткой выйти на иррациональность человеческого поведения, импульсивность решений - собственно, у меня и с Ханеке те же проблемы, поэтому "Лицемеры", несомненно, картина достойная, но увы, лично мне ничем не интересная: форма и стиль ее при всей ловкости создателей вторичны, а содержательно вторичным, или попросту пустым я считаю даже те высшие образцы, на которые авторы "Лицемеров" в своем творчестве ориентированы.
|
|
(comment on this)
|
|
|
|
|
